Глава 13
Его рот был невероятен. Это было все, что мне нужно, и даже больше. Он поцеловал меня крепче, чем в лабиринте живой изгороди. Он целовал меня так, словно я принадлежала ему. Как будто теперь я его, и это было именно то, что мы должны делать.
Я прильнула к нему. Только так я могу это описать. Я держалась за него, словно он был моим спасательным плотом посреди океанского шторма, волны разбивались вокруг меня, угрожая утащить меня под воду и разбить о скалистый берег.
Я почти чувствовала воду в легких.
Но прикосновение Люка стерло это. Он успокоил вихрь, который продолжал завывать в моем сердце. Постоянная голодная потребность в информации. Чтобы заполнить пустоту знаниями и памятью. Восстановить свой мир по мгновению за раз.
С Люком все это исчезло. Он был моим миром, моим всем. Он был всем, в чем я нуждалась, чтобы удержать свою душу.
Он издал самое восхитительное рычание в глубине своего горла, и его руки стали настойчивыми. Они путешествовали вверх по моей спине под рубашкой, его горячая кожа касалась моей холодной плоти. Я задрожала, когда он согрел меня, вытягивая кровь на поверхность и возвращая к жизни.
– О боже, - прошептала я ему в губы. – Мне это нужно. Ты мне нужен.
– Ты всегда нуждалась, - пробормотал он в ответ, и опытным движением пальца расстегнул бретельку моего лифчика. Мои груди освободились и отяжелели от желания, когда я страстно захотела, чтобы он прикоснулся к ним.
Он так и сделал. Казалось, он точно знал, чего я хочу, как будто изучил мое руководство по эксплуатации "Книга Уиллоу".
– Ты хочешь этого? - спросил он, как только оказался передо мной. – Скажи мне, что ты хочешь, Уиллоу. Скажи мне, что ты хочешь меня. Мне нужно услышать это из твоих уст.
– Я хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне, - простонала я и обхватила пальцами его запястья, прижимая его руки к своей груди. – Я хочу этого.
– Произнеси мое имя, котенок, - прохрипел он и, наконец, обхватил их ладонями. – Произнеси мое гребаное имя и скажи, чего ты от меня хочешь.
– Люк, - выдохнула я. – Я хочу тебя, Люк. Ты, черт возьми, так сильно мне нужен. Я хочу, чтобы ты прикасался ко мне везде, оставлял свои отпечатки пальцев по всему моему телу, внутри меня. Оставляй свои следы. Сделай меня своей.
– Ты действительно помнишь, - прорычал он и внезапным движением схватил мою рубашку спереди изнутри и разорвал ее на части. Пуговицы оторвались и со стуком упали на пол, напоминая о таблетках, которые были приняты накануне вечером, но за ними скрывалось гораздо больше страсти и любви. – Ты точно помнишь, что мы делали здесь, в этой твоей верхней комнате. Ты пошлое, прекрасное создание.
Я застонала, запустила пальцы в его густые, лохматые волосы и помогла ему снять с меня лифчик, оставив меня обнаженной перед ним.
Он опустился и притянул меня к себе. Я села ему на бедра, оседлав его, когда он наконец взял мою грудь в свой горячий, голодный рот.
Он посасывал и покусывал одну сторону и играл с другой, перекатывая ее между большим и указательным пальцами. Я застонала животным звуком чистого удовольствия и распутной похоти. Я обхватила его голову руками и прижала к себе, держа его как ребенка, в то время как он продолжал сосать и облизывать меня до такой степени, что мне стало нужно больше.
– Ты возвращаешься, котенок, - сказал он, протягивая руку, чтобы убрать волосы с моего плеча. – Ты вспоминаешь, или твое тело вспоминает за тебя?
– Мое тело помнит, - сказала я, скользя рукой вниз по его телу, ткань его шерстяного жилета царапала мою кожу. Мне нужно было почувствовать его, его тело. Я отчаянно нуждалась в этом. Я начала дергать за пояс его классических брюк, форма Академии Кримсон, которую носили все парни, Высшие и Низшие.
Он оттолкнул мою руку и, подпрыгнув, поднял меня на руки. Я ахнула и рассмеялась, когда мы совершили переход.
– Ты такой сильный, - сказала я, гордясь его широкими плечами и мускулистыми руками. Он казался сильнее, чем я ожидала от него, как будто он вырос с тех пор, как в последний раз обнимал меня.
– А ты такая легкая, - сказал он и поднял меня повыше, как ребенка на руках. – Ты слишком сильно похудела. Я беспокоюсь за тебя. Тебе следует больше есть и наращивать свои мышцы. Мы могли бы возобновить тренировки.
– Тренировки? - спросила я. – Мы тренировались вместе? Что мы делали?
– Боевые искусства, - ответил он. – Мне интересно узнать, есть ли у тебя какие-нибудь телесные воспоминания об этом.
– Я чувствую, что умею драться, - сказала я.
Он поставил меня на пол и встал, подняв руки вверх. Я последовала его примеру, смерив его самым свирепым взглядом, на который был способен. Мы продержались всего секунду, прежде чем оба расхохотались от того, как нелепо мы выглядели.
Я начала расслабляться, но он сделал ход. Его рука взметнулась, когда он попытался приблизиться ко мне, дать пощечину или нанести удар по плечу.
К моему удивлению, у меня действительно была мышечная память. Моя рука взметнулась и отразила его удар, с силой блокируя его.
– А вот и она, - ухмыльнулся он. – Мой котенок нашел свои коготки.
Он нанес мне серию ударов, и я смогла блокировать каждый из них. Мы мягко спарринговали, пока я не устала, но я отказывалась показывать ему, как это меня изматывает.
Внезапно он перешел в полноценную атаку. Я попыталась контратаковать, но он уперся своей ногой в мою и запутал мои ступни. Я упала вперед, в его ждущие объятия, и решила расслабиться, когда он поймал меня. Я решила, что с меня хватит отпора, но я не хотела, быть пойманной, поэтому я попыталась вырваться.
Это, казалось, взволновало его, и свет вспыхнул в его глазах, сияя, когда он попытался удержать меня неподвижно. Он схватил меня за запястья, и я, наконец, оказалась в ловушке, не в силах ни пошевелиться, ни убежать.
– Вот так, - медленно выдохнул он и притянул меня к себе. – Это котенок, которого я люблю. Твоя борьба всегда делает меня твердым, как скала.
Затем я почувствовала, как его член прижался к моей верхней части бедра, когда он притянул меня к себе, чтобы я снова оседлала его. Он держал мои связанные руки в своих объятиях и целовал меня.
Я слабо сопротивлялась, не то чтобы желая убежать, но и не желая отказываться от борьбы. Мне нравился бой так же сильно, как и ему, моя киска была насквозь влажной от возбуждения, и я пульсировала достаточно сильно, чтобы чувствовать это в животе.
– Отпусти меня, и я покажу тебе, что я могу сделать с этим членом, - сказала я, прижимаясь к нему тазом.
Он застонал, как будто от боли, и сказал:
– Сражайся со мной. Сражайся за свою свободу или умоляй о ней.
Я боролась с удвоенной энергией, но в том-то и дело, что он просто одолел меня. Я все еще была слаба, я была уверена, что в какой-то момент была сильнее, и у меня все еще было похмелье от двойной дозы синих таблеток накануне вечером. И, по правде говоря, я подозревала, что лекарство, которым пичкал меня доктор Норрис, на самом деле создавало много тумана, который окутывал мою голову и ослаблял все остальное тело.
Так что долго я не продержалась. Всего несколько минут, но, по крайней мере, я нанесла ему пару сильных ударов, прежде чем снова сдаться.
– Тебе не сбежать, - сказал он с волчьей ухмылкой, его лицо было в нескольких дюймах от моего. – Ты должна умолять.
– Пожалуйста, отпусти меня, - сказала я с вялым энтузиазмом.
– Я сказал тебе умолять, - прорычал он и скрутил мои запястья. Боль вспыхнула там, где он крепко сжал меня, но она вплела в себя возбуждение, когда я услышала его голос, и превратилась в извращенное удовольствие.
– Пожалуйста, - выдохнула я. – Молю, отпусти меня.
– Ты хочешь, чтобы я отпустил тебя, или тебе нужно что-то еще? - потребовал он. Теперь его глаза полностью сияли похотью, и они стали темно-фиолетовыми. Он был так душераздирающе красив, я думала, что умру, просто глядя на него. Он был похож на ангела, сошедшего на землю, небесное тело с копной темно-русых волос, ниспадающих на половину лица древнего бога.
– Что-то еще, - ответила я. – Я хочу кое-чего другого.
– Тогда моли об этом, - снова прорычал он. – Черт возьми, умоляй меня об этом!
Приказ в его голосе был подобен прорыву плотины внутри меня. Я сразу растаяла и обмякла, но он поднял меня, и я посмотрела в его невероятные глаза. Они прожигали меня, как лучи света, устремленные в мою душу, и я не смогла бы убежать от него, даже если бы он отпустил меня. Я была статуей Бернини, в то время как он был стрелой, парящей надо мной, готовой пронзить меня насквозь, пока я неподвижно висела в состоянии экстаза.
Я не хотела. Я никогда больше не хотела расставаться с ним.
– Умоляю, - прошептала я и застонала, когда мое тело корчилось от желания.
– Пожалуйста, сделай мне приятно, Люк. Заставь меня вспомнить, каково чувствовать твой член внутри меня. Раскрой меня и трахай до тех пор, пока я не буду помнить ничего, кроме тебя и того, как ты ощущаешься.
– Хорошая девочка, - сказал он и отпустил меня. Я рухнула на пол, а он стоял надо мной. Он стянул через голову жилет и бросил его на пол. Он осторожно, медленно расстегнул свою рубашку, глядя на меня сверху вниз. Он расстегнул ремень и вытащил его из петель, стянул брюки и нижнее белье со своих длинных, жилистых ног, прихватив с собой носки.
Я наблюдала в полном восхищении. Мне казалось, что я в миллионный раз вижу, как он раздевается, и все же это был первый раз, когда мне открылось его великолепное тело.
– Мне нравится, как ты смотришь на меня снизу вверх, когда стоишь на коленях, - сказал он и застегнул ремень на своей руке. – А теперь делай то, что у тебя получается лучше всего, котенок. Соси мой член. Высоси меня досуха.
Мой взгляд опустился с его лица на член, и я ахнула.
Он был так же великолепным, как и его тело. Он был толстым и длинным, с гладкой головкой и замысловатыми венами, опоясывающими его в обхвате. Единственная капля спермы сочилась из щели, которая была на уровне моих глаз, и я облизнула губы, глядя на нее.
Я подняла взгляд, чтобы посмотреть на его лицо, когда взяла его в рот. Я провела языком по щели, попробовал сладкую, солоноватую капельку и провела по головке. Я нашла чувствительные нервы прямо под гребнем и лизала их круг за кругом, пока он не застонал животным звуком и не обхватил мою голову руками.
– Подожди, - прохрипел он. – Давай сделаем это правильно, как тебе нравится.
Я не знала, как именно. Я не могла вспомнить, но я ждала, что он покажет мне.
Он приподнял мои волосы и затянул ремень у меня на шее. Сначала я вздрогнула и попытался отстраниться, но его рука удерживала меня на его члене, и я не могла отодвинуться. Он продел ремень в пряжку и держал конец, как поводок, затягивая его вокруг моего горла.
Он отпустил мою голову и потянул сильнее, поднимая меня с колен ровно настолько, чтобы я могла изящно балансировать, словно на натянутом канате. Если опущусь обратно или разогну ступни, я упаду на пол и задохнусь. Если я останусь в таком положении, это будет пыткой для моего тела, а ремень на моей шее затруднит делать ему минет, но почему-то это казалось знакомым. Безопасным.
Он контролировал меня, мог сильно дернуть и перекрыть мне дыхание, или мог ослабить его и дать мне воздух. Он мог сильно дернуть ремень и заставить меня заткнуть рот его толстым членом, или он мог отстранить меня от него, чтобы наказать, если это необходимо.
Потому что мы оба знали, что мне нужно выпить его семя. Мне нужно было почувствовать горячие струи его спермы в глубоко в горле, и мне нужно было видеть его лицо, когда он трахал мой рот. Когда он объявил меня своей и отметил своим запахом.
– Черт возьми, да, - простонал он и затянул ремень потуже. – Вот так.
Моя голова застыла на месте, а он двигал бедрами, отстраняясь и толкаясь вперед. Я поперхнулась, но не могла набрать воздуха, поэтому была вынуждена расслабиться и позволить ему засунуть свой член глубоко, за пределы рефлекторных конвульсий. Он трахал меня медленно, обдуманно, оставляя висеть на болезненно скрюченных ступнях, цепляющуюся за его бедра, и меня использовали не более чем как куклу для траха.
Я поняла динамику власти, которая добавила дополнительный уровень. Что я была Высшей, его превосходящей в соответствии с нашим обществом, а он был Низшим. Расходный класс, не стоящий ничего, кроме рабочей силы, которую они могли бы предоставить.
И он использовал меня так же, как я использовала его.
И, черт возьми, мне понравилось. Мне нравилось отказываться от своей свободы и отдавать ему контроль над самой моей способностью набирать воздух в легкие.
Я доверяла ему. Я знала, что он не причинит мне вреда. По крайней мере, он не причинит мне больше боли, чем я могу вынести.
Мы продолжали в том же духе еще несколько толчков, и я поняла, что он близок к этому. Я воспользовалась шансом отпустить его бедро и обхватить его член одной рукой, а другой обхватить его яйца. Он хмыкнул и ускорился, слюни и сперма смазывали мои губы и издавали влажные шлепающие звуки, когда трахал мое лицо.
Наконец я почувствовала, как он напрягся. Все его тело напряглось, и ремень затянулся вокруг моей шеи настолько туго, что я не могла перевести дыхание.
Но я не жаловалась. Когда свет потемнел по краям моего поля зрения, удовольствие расцвело у меня между ног, и я сильно затрепетала, когда он изверг свое горячее семя в моё горло. Я вскрикнула, прижимаясь к его члену, когда он вошел глубже, чем раньше, удовольствие от того, что я полностью принадлежу ему, затопило мое тело так же сильно, как его толстый член заполнил мой рот.
– Черт возьми, да, - выдохнул он с глубоким рычанием. Он медленно двигал бедрами, пока я выпивала из него последнее.
– Хорошая девочка. Ты лучший маленький членосос для своего Низшего, не так ли?
Я кивнула и пробормотала "да".
– Хорошая маленькая соска, моя Высшая шлюха, - продолжал он. Ремень ослаб, когда он расслабился. – Черт возьми, котенок, мне это было нужно. Прошло слишком много времени с той ночи, когда...
Я замерла и посмотрела на него снизу вверх. Он бросил ремень и вытащил его. Он наклонился и помог мне подняться на ноги. Прежде чем я успела встать, он подхватил меня на руки и отнес на кровать.
Я хотела спросить его, имел ли он в виду ночь аварии, но прежде чем я успела его о чем-либо спросить, он стянул с меня юбку и нырнул своим голодным языком между моих бедер.
И все снова забылось.