Глава 4
Ром заерзал и вытянул руки, как будто боялся прикоснуться ко мне. Его темно-зеленые глаза сузились, а точеное лицо скривилось от раздражения.
– Эй, Уиллоу, что на тебя нашло? - воскликнул он, когда я попыталась обнять его. Его взъерошенные угольно-черные волосы упали ему на глаза, когда он отрицательно покачал головой. Он раздраженно откинул их назад, и я поборола желание зачесать их ему. Моя рука обладала мышечной памятью, как будто раньше я делала это тысячу раз.
– Уиллоу, какого хрена!
Александр закричал и потянулся ко мне. Он схватил меня сзади за рубашку и притянул к себе. Я споткнулась и оказалась в его объятиях. Он крепко держал меня, чтобы я не могла вырваться.
– Почему ты буквально бросаешься на Романа? Он мой лучший друг!
– Ром твой лучший друг? - спросила я, чувствуя, как ошеломляющий туман снова окутывает мою голову.
– Роман, - ответил Ром с раздражением, сквозившим в его словах. – Прости, но это не совсем хорошая идея - целоваться со мной прямо на глазах у парня, за которого ты собираешься замуж.
Он был настолько сдержан, что это было как ножом по сердцу. Я знала, что если я надавлю на него, если я просто заставлю его расслабиться, он поймет, как приятно было, когда мы прикасались друг к другу. Как наши тела были созданы, чтобы подходить друг другу.
Он был высок, выше Александра, и к тому же шире в плечах. У него были массивные плечи, а сам он был почти шести с половиной футов ростом. Его руки были покрыты крупными мышцами, а бедра были просто божественны. И его задница. Это было невероятно. Я могла бы весь день говорить о его идеальном телосложении, но в тот момент я была чертовски сбита с толку.
Я любила его и была уверена в этом. Я была влюблена в него, а он в меня. Мы были созданы друг для друга и полностью преданы друг другу, но он смотрел на меня как на сумасшедшую.
Я не могла этого вынести. Ощущение рук Александра, обнимающих меня, перекрывающих мне дыхание и выбивающих воздух из легких, когда он собственнически прижимался ко мне. Как будто он посылал сообщение всем присутствующим, что я принадлежу ему и только ему.
– Ты ставишь себя в неловкое положение, - проворчал Александр мне на ухо, и я, наконец, обмякла, поняв, что он прав. Я была сбита с толку. Я не понимала, что происходит, и мне нужно было сделать шаг назад, прежде чем с головой погружаться в эти вещи.
– Ты выглядишь как психопатка, - процедила Виктория сквозь стиснутые зубы. – Успокойся, или нас поймают.
Я сделала глубокий вдох, сосредоточилась на том, где я нахожусь здесь и сейчас, и почувствовала, как руки Александра наконец ослабли.
– Мне жаль, - сказала я, и горячие слезы грозили потечь по моим щекам, если я им позволю. Я быстро заморгала, разогнала их и выпрямилась. – Я не знаю, что на меня нашло. Мне очень, очень жаль.
– Все было слишком тяжело для тебя сегодня, - сказал Александр и медленно развернул меня, чтобы я посмотрела на него снизу вверх. Он провел тыльной стороной пальцев по моим щекам, вытирая выступившие капельки, и продолжил:
– Мне следовало настоять, чтобы ты осталась в постели на весь день. Тебе нужно окунуть палец ноги в бассейн и медленно погружаться, детка.
Мне не понравилось, как он произнес "детка", но я подавила дрожь.
– Ты прав, - сказала я. Я посмотрела на Рома. Романа. – Извини. Я вела себя странно.
– Все хорошо, - сказал он и одарил меня той улыбкой, от которой у меня потеплело внутри и растаяла моя решимость. Я боролась с желанием снова броситься в его объятия, как, я была уверена, делала тысячу раз до этого. – Ты через многое прошла. Не каждый день кто-то воскресает из мертвых.
– Что значит "мертвых"? - спросила я, поворачиваясь лицом к Александру. – Что он имеет в виду?
– Я уверен, что он имеет в виду кому, не так ли, чувак? - сказал Александр дружелюбно, но в его голосе слышался угрожающий оттенок. Как будто он предупреждал Романа держать рот на замке.
– Да, конечно, - сказал Роман. – Просто кома. Это все равно что быть мертвым, верно?
– Наверное, так и есть, - ответила я и открыла рот, чтобы широко зевнуть.
– Видишь? Тебе нужно пойти прилечь, - сказал Александр и поцеловал меня в щеку. – Увидимся за ужином.
– Нам можно есть вместе? - спросила я.
– Что ты имеешь в виду? - спросила Виктория с усмешкой.
– В смысле девушки и парни, - сказала я. – Они что, постоянно держат нас порознь?
– Нет, мы едим вместе, - мягко сказал Роман, пытаясь сгладить укол очевидного гнева Виктории по отношению ко мне. – До тех пор, пока мы придерживаемся надлежащих манер и не даем никаких поводов держать нас порознь.
– Так что, в принципе, никаких ласк ногами под столом, и мне не разрешается целовать тебя перед мониторами, - сказал Александр. Он убрал волосы с моего плеча, наклонился и поцеловал меня в шею.
– Но не волнуйся, мы сможем поцеловаться... и не только... как только ты почувствуешь себя лучше. Мы быстро вернемся к нормальной жизни, детка.
Я не могла представить, каково это - поцеловать его, поэтому отстранилась и сказала:
– Думаю, сейчас мне нужно вздремнуть.
Виктория бросила на меня взгляд, полный чистого отвращения, и сказала:
– Я покажу тебе дорогу назад, раз ты продолжаешь вести себя так, будто ты впервые в кампусе.
Я хотела сказать ей, что это было похоже на мой первый раз, но, как и в случае с моими родителями, она не хотела слышать о пробелах в моем сознании. Я чувствовала, что подвожу всех, будучи такой наполненной пустотой.
– Я смогу найти дорогу назад, - рассмеялась я. – Я просто устала, вот и все. Ты оставайся здесь, а я встречусь с тобой за ужином.
– Ты знаешь, где находится столовая? - спросила она, выставив бедро и склонив голову набок.
– Конечно, - улыбнулась я. – Я как бы не инвалид.
– Конечно, нет, - ответила Виктория и приподняла одну бровь. Она смотрела, как я развернулась и направилась обратно вниз по лестнице в соединяющий туннель.
Когда я достигла дна, я услышала, как она сказала:
– Я даже не думаю, что это настолько серьезно. Вероятно, она симулировала кому.
И ребята рассмеялись, собравшись вокруг нее. Хохот Александра был громче всех.
Я съежилась от этого звука и ускорила шаг. Я незаметно вернулась на сторону девушек и пошла через лужайку, держа свою башню на прицеле. Мне нужно было немного побыть одной, чтобы переварить информацию, которую я собрала за день.
Все это не имело смысла, и с каждым шагом, который я делала, мне казалось, что земля уходит у меня из-под ног. Я чувствовала, что едва привязана к реальности, как будто могла уплыть и снова исчезнуть в темноте в первый же момент, как закрою глаза.
Я была почти у своей башни, когда увидела основную группу коротко стриженных блондинок Виктории, идущих мне навстречу. Мне отчаянно нужно было избежать встречи с ними, поэтому я резко повернула направо и проскользнула в короткий проход, чтобы оставаться незамеченной, пока они будут проходить мимо.
Я наблюдала за ними, и они не торопились, смеясь и громко разговаривая о мальчиках, которые им нравились, и об уроках, которые они ненавидели. Казалось, они тянулись целую вечность, двигаясь как в замедленной съемке, по мере того как я становилась все более взволнованной.
Я услышала, как кто-то откашлялся позади меня, и чуть не выскочила обратно на открытое пространство. Но вместо этого я резко обернулась и посмотрела на источник звука.
Позади меня на лестнице сидела девушка с короткими темными волосами, подстриженными в каре и выбритыми снизу, и вокруг глаз у нее была подведена темная подводка. Губа проколота, а кончик татуировки выглядывал из-под воротника ее униформы, извиваясь вверх по шее.
Она смотрела на меня пронзительными темными глазами, и пока я стояла, застыв на месте, она поднесла сигарету ко рту, глубоко затянулась и выдохнула дым. Он обвился вокруг нее и поднялся вверх, рассеиваясь в атмосфере, но не раньше, чем его облако поглотило меня.
И я знала, что хочу затянуться. Мне это было необходимо. Я была курильщиком. Я была уверена в этом.
– Убегаешь от кого-то? - спросила она веселым тоном.
– Я убегаю от всех, - ответила я и шагнула к ней.
– Ты та девушка из комы, верно? - спросила она.
Я рассмеялась и кивнула.
– Да, думаю, теперь это я. Та девушка из комы.
– Ты выглядишь измученной, - сказала она, делая еще одну длинную затяжку, очаровывая меня своим удовлетворением.
– Мне продолжают говорить это, - ответила я. – Наверное, это потому, что я устала. Можно мне одну?
Я указала на ее сигарету.
– Ты не куришь, - рассмеялась она. – По крайней мере, я никогда не видела, чтобы ты курила.
– Так ты меня знаешь? Почему ты спросила, была ли я той девушкой в коме?
Она порылась в своей пачке, вытащила одну длинную тонкую сигарету, постучала ею по открытой крышке и протянула мне.
– Я не знаю, - пожала она плечами. –Наверное, пытаюсь быть крутой. Не каждый день вторая по значимости сучка в Кримсон считает меня достойной внимания.
– Ауч, - сказала я и взяла сигарету. Я поднесла ее к губам и наклонилась, когда она щелкнула зажигалкой и поднесла пламя к кончику. Я вдохнула, задержала дыхание на мгновение и почувствовала, как химическое блаженство разливается по моей крови. – Это было больно, - продолжила я, выдыхая длинную струю идеально белого дыма.
– Какая часть? Где сучка? - спросила она с кривой усмешкой.
– Вторая по значимости часть, - усмехнулась я. – Мне неприятно думать, что я ни в чем не первая.
– Справедливо, - рассмеялась она и фыркнула, а затем закашлялась, когда дым попал ей не в ту сторону.
– Как тебя зовут? - спросила я ее, делая еще одну затяжку. Это причиняло боль моим легким, жгучее, пронзительное ощущение, но мое тело жаждало того, что они заставляли меня чувствовать.
– Харлоу Колби, - ответила она и кивнула в мою сторону. – И да, я знаю тебя, Уиллоу Авалон.
– Разумеется, знаешь, - ответила я и снова глубоко затянулась, когда жжение в моих легких отступило. Затем, наконец, я выдохнула и наблюдала, как дым вьется вокруг моей головы, цепляясь за меня, как ревнивый любовник, прежде чем его унесло порывом ветра. – И вообще, какой я была по-твоему? Я имею в виду, в прошлом году, какого ты была обо мне мнения?
– Это ловушка, - сказала она монотонным голосом, похожим на сцену из "Звездных войн". Мы вместе захихикали над этим.
– Клянусь, нет, - сказала я. – У меня проблемы...
Я не хотела этого признавать. Я боялась, что если я дам ей понять, что вместо моей жизни, моей памяти у меня гигантская черная пустота, то это станет слишком реальным.
– С памятью? - спросила она. – Оно и видно. Ты не похожа на себя.
– Какая я обычно?
– Стервозная, - сказала она. Весь юмор исчез с ее хорошенького личика.
– Высокомерная. Властная. Жестокая. Как твоя подруга Виктория, только ещё злее, потому что тебе нужно было что-то доказать.
– Я больше себя так не ощущаю, - сказала я и сделала еще одну затяжку. – Я не знаю, что я чувствую, но не думаю, что мне понравился бы тот человек, которым я была.
– Я никому не скажу, если ты никому не скажешь, - сказала она и подняла свои сигареты. – Из-за этого меня могут исключить.
– Я бы потонула вместе с тобой, - сказала я, докуривая свою сигарету и растирая окурок ботинком.
– Только не тогда, когда ты помолвлена с Александром Ремингтоном. Его семья практически владеет этим местом. Они никогда не исключат тебя, - сказала она сквозь сжатые губы. – Может быть, именно поэтому ты сидишь в трущобах, потому что знаешь, что можешь.
– Я не сижу в трущобах, - сказала я. – Я спасаюсь от гнетущего дерьма, которое я обнаружила у них. Я не могу дышать рядом с ними, и все кажется неправильным, когда я рядом с ними.
– Кто? Александр? Твои родители? - спросила она.
– Все они, - ответила я. – За исключением...
Я не хотела, чтобы она знала о Роме. Мои чувства к нему казались опасными и тайными. Я не знала почему.
– Кого? - спросила она. Она встала с того места, где стояла, и отряхнулась.
– Неважно, - быстро сказала я. – Мне нужно пойти прилечь. Я устала.
– Ты выглядишь усталой, - повторила она и прищурилась. Затем она подошла ближе ко мне, подняла глаза и внимательно осмотрела меня. – Ты выглядишь иначе.
– Я чувствую себя иначе, - сказала я.
– Но, может быть, я перезагружусь после сна, как делают полную перезагрузку телефона.
– Возможно, - сказала она. – Но если нет, ты всегда можешь посидеть со мной в трущобах в любое время.
Я улыбнулась, кивнула и сказала:
– Так и сделаю. Я поищу тебя позже.
Она ухмыльнулась, фыркнула, словно не веря мне, и ушла.
Когда она это сделала, у меня внезапно возникло ощущение чего-то знакомого. Она могла бы быть подругой, не такой, как Виктория, а настоящей подругой. И я не знала, была ли у меня такая прежде. Я не знала, есть ли у кого-нибудь в этом странном кругу общения друзья.
Это больше походило на круг акул, плавающих вокруг меня, ожидая, когда они почуют запах моей крови, чтобы напасть.
Только время покажет, смогу ли я выжить в этих водах.