16. Николас Картер
Прошло три недели с момента, как я попал в больницу, и с момента, как я последний раз видел Хелен. Тогда я ей сказал уйти, и больше она ко мне не пришла. Не знаю, к лучшему это или к худшему. Но мне было настолько плохо, что думать о ней у меня просто не получалось. Но сейчас, когда уже всё хорошо, чувство вины за сказанное просто съедает изнутри. Она ко мне ни разу с того дня не пришла. Подумав, что это конец нашей истории, которая даже не началась, я отпускаю эту мысль и принимаюсь жить дальше.
– Ну, что, Ник, ты собран? – спрашивает брат, стоя возле дверей больничной палаты.
– Да, сейчас иду, – отвечаю незамедлительно.
Достаю телефон и набираю номер Хелен. Гудки. И нет ответа. Не хочет со мной говорить? Что бы не мучить себя догадками, сразу набираю Софе. Естественно, с первого раза дозвониться не могу, но она всё же поднимает трубку после нескольких неудачных попыток.
– София, привет.
– Чего тебе, Картер? – недовольно спрашивает она.
– Почему Хелен мне не отвечает?
– Не хочет, потому что. Ты же с ней говорить не стал, когда она к тебе пришла.
– София, я чуть не умер, у меня сотрясение третьей степени. Ты думаешь, я соображал, что говорю ей? Если я её обидел, то я этого не хотел. Я же ради неё вот это, блин... а она ко мне больше не пришла и даже не позвонила.
– Я понимаю, Николас. Прости, но я не дам вам поговорить. Мне надоело, что Хелен плачет из-за тебя всё время. Ты делаешь ей больно, даже если этого сам не хотел. Извини, Картер, но больше не звони ни мне, ни Хелен, – бросила трубку.
Я тяжко вздохнул, забираю сумку и иду к выходу.
Даниэль забирает меня домой после выписки. Я полностью восстановился, чего не скажешь о моей машине. Она всмятку. Не понимаю, как после такой аварии я выжил?
– Почему мы приехали к тебе? – спрашиваю я у брата, заходя в его дом.
– Врач сказал, ещё недельку за тобой понаблюдать. У тебя была сильная травма головы, которая может плохо сказаться на нервной системе.
– И что это значит?
– То, что ты можешь сделать что-то с собой, учитывая твоё положение с девчонкой Лорансов.
– Я на самоубийцу похож? Дан, не гони, я здоров.
– Ник, ничего не случится, если ты неделю поживешь с нами.
– Ладно, у вас не так уж и плохо. Плюс от вас к институту ближе ехать.
– Какой институт? Тебе нельзя сейчас нагрузки. Сиди дома, восстанавливайся.
– Всё, Мать Тереза, я понял, буду дома подыхать от скуки, – я сел на диван, запрокинул голову, смотря в потолок.
– Если хочешь, можешь сходить забрать Ноа из школы. Прогуляетесь, он за тобой очень соскучился.
– Конечно, хочу.
– Ну всё, я поехал на работу. Через час у него заканчиваются уроки.
– Хорошо.
Брат, взяв всё необходимое, отправился на работу.
***
Как меня вообще могла посетить мысль поехать на автобусе, когда можно вызвать такси? Что, собственно, я и сделал.
Десять минут, и я прибыл к школе Ноа.
За тот небольшой промежуток времени я успел поесть, посмотреть фильм и даже постирать некоторые вещи.
– Дядя Ник! – с распростёртыми объятиями ко мне бежит Ноа.
Я присел на корточки и подхватываю его на руки, крепко обнимаю.
– Соскучился, мелкий?
– Очень. Я так за тебя переживал, – он уткнулся носом мне в шею.
– Уже всё хорошо. Пойдём прогуляемся?
– Дядя, а можно с собой подружку взять? Она мне очень нравится, – Ноа смущённо улыбнулся.
– Конечно, бери, – одобрительно я улыбнулся и опустил племянника на ноги.
– Агата, иди сюда! – крикнул он девчонке с косичками.
– Видимо, не даст нам покоя семья Лоранс, – пробормотал я.
– Дядя, ты о чём? – переспросил малой.
– О том, что тебе достался мой вкус на девушек, племяш.
Девчонка Лоранс и правда очень красивая: тёмные волосы заплетены в косички, зелёные глаза, веснушки, ямочки на щеках. Она маленькая копия Хелен. Или мне просто так хотелось думать?
– Здравствуйте, – проговорила Агата милым голосочком.
– Привет. Ну что, идём? – я посмотрел на детей и взял их за руки.
Они улыбнулись, и эта улыбка вызывала у меня какую-то радость. Я никогда не мог подумать, что буду рад вот так проводить время с детьми, пусть и с чужими.
Как только мы вышли из школы, я купил им по мороженому и привёл на детскую площадку. Они бегали, прыгали, веселились. Я смотрел на них, и улыбка не спадала с лица. Одно счастье – наблюдать за тем, как радуются дети.
Я смотрел на Агату, и всё так же в ней видел Хелену. Как бы мне хотелось вот так с ней, как малые дети, бегать по площадке и качаться на качелях, но ведь это только мои мечты. Между нами никогда ничего не было, и, скорее всего, уже не будет. Эта авария оборвала всё, всё, чего я хотел.
– Дядя Ник, можно мне водички? – спросила маленькая Агата.
Я достал из пакета бутылку и протянул ребёнку.
– Агата, скажи, пожалуйста, как там Хелен?
Она подняла голову и посмотрела на меня своими голубыми, словно море, глазами.
– Она вам нравится, да? – такая маленькая, но такая умная.
– Очень, – грустно ответил я, и малышка присела возле меня на лавку, взяв за руку.
– Хелен целыми днями плачет. Мама у неё забрала телефон и не выпускает на улицу.
– Что случилось? Агата, расскажи, пожалуйста, – взволновано сказал я и посадил её к себе на колени.
– Мама её наказала, потому что Хелена забрала документы из института. Она хотела улететь в Лондон, но не улетела, потом решила восстановиться назад, но её не приняли. И теперь мама очень злится на Хелен и говорит, что она будет глупой, если не будет учиться.
– М-да, проблема. Спасибо, солнце, беги играй, – я отпустил её и сразу достал телефон.
Набираю Софе. Нет ответа. Конечно, она же не хочет со мной говорить, но я не намерен сдаваться. Звоню ещё раз и ещё раз. Наверное, раза с седьмого она поднимает трубку.
– Чего тебе, Картер? Я, по-моему, говорила больше не звонить, – злобно она отозвалась на мой звонок.
– Почему ты мне не сказала, что Хелен наказана и поэтому ко мне не приезжала?
– А зачем? Ты её выгнал, она ушла. На этом ваше общение закончилось.
– Почему ты решаешь, общаться нам или нет? Хватит за неё говорить. Если Хелена не хочет общаться со мной, пусть сама мне это скажет. Я не верю ни одному твоему слову, София!
– Картер, оставь её в покое! Она винит себя в произошедшем. Ей будет легче, если ты перестанешь ей напоминать о себе.
– Почему она мне не позвонила? Она могла мне позвонить от тебя, если она так переживала и чувствует вину. Почему ни разу не поинтересовалась, жив ли я? – я сделал небольшую паузу, кажется, я кое-что понял. – София, она вообще знает, что я жив?
Девушка затихла.
– Извини, мне пора, – и тут же она отключилась.
Сука.