7. Хелен Лоранс
Забрав покупки, мы зашли в следующий магазин, там была такая же ситуация. Я обошла всё, что только можно, но, кроме пошлых платьев или, как Ник говорит, «монашеских прикидов», больше ничего не было. Ничего не выбрав, мы пошли к выходу, как вдруг мой взгляд привлекло платье, висящее на манекене: всё закрытое, длина по колено, юбка-карандаш, с рукавами, темно-бардового цвета. Мне даже форма его понравилась, несмотря на то, что она должна прилегать к телу.
Я просто стояла и смотрела на него. Чувствовала, будто мир вокруг меня остановился. Не слышала ничего. Глаза заблестели, руки задрожали. Я хочу его!
Ник посмотрел на меня, а после – на объект, привлекший моё внимание.
– Нравится? – мило спросил он.
Я сразу не ответила. Протянула руку и развернула ярлычок. Пятьдесят тысяч? Как много.
– Да нет, просто посмотреть решила, – расстроено сказала я. – Пошли, – и направилась к выходу.
Ник взял меня за запястье, тем самым остановил.
– Девушка! – крикнул он продавцу. – Снимите нам это платье с манекена.
Консультант беспрекословно дала ему платье, а он протянул его мне: – Иди примеряй.
– Николас, оно очень дорогое, – отступила слегка назад, смотря ему в глаза.
Очень хочу, я очень хочу это платье, но мне совесть не позволяет его взять. Это большие деньги, но платье меня манит сильнее, чем голос совести. А Картер будто чувствует это.
– Хелен, прекрати отнекиваться. Иди примерь его! – утвердительно сказал он.
Я взяла платье и побежала в примерочную. Надев его, я посмотрела в зеркало и впервые в жизни почувствовала себя комфортно в чём-то более красивом. Очень даже красивом платье. Я бы сказала, даже сексуальном.
Я вышла к Николасу.
Он посмотрел на меня и замер, осматривал меня пару секунд. У меня появилось какое-то волнение.
– Вау, – тихонько он произнёс, а после подошёл ближе. – Ты прекрасна в нём.
– Спасибо, – я засмущалась, чувствую, как щёки гореть начинают.
Николас берёт меня за руку и ведёт в отдел обуви. Я не успеваю оглядеться, как он даёт мне пару туфель и сажает на стул.
– Примеряй, – сказал вроде спокойно, но будто приказал.
Я беру туфельки и обуваю их.
Господи, как же они идеально подходят к платью! Открытий закруглённый носочек, бордовые, замшевые, на среднем каблуке.
– Ну что? – интересуется Ник.
– Они прекрасны.
– Отлично. Пойдём на кассу.
Картер взял мои вещи и направился к кассе. Я аккуратно пошагала за ним.
– Девушка, посчитайте нам туфли и платье, – он указал на меня, а после достал из кармана карту и рассчитался. – И снимите, пожалуйста бирки, она сразу в этом идёт.
– Да, конечно, – ответила девушка и аккуратно ножницами срезала ярлык с ценой.
Мы вышли из торгового центра, Ник подкурил сигарету, и пока я шла к машине, он смотрел, как на мне сидит платье. Но, мне кажется, он вовсе не платье рассматривал, а мою фигуру.
Мы сели в машину и снова поехали. На этот раз мы прибыли в ресторан.
Как настоящий джентльмен, Картер открыл мне дверь, я прошла в помещение. Тусклое освещение создавало романтический полумрак. Николас выбрал столик и под руку проводил меня к нему. Он протянул мне меню.
– Заказывай, – с улыбкой проговорил он.
Открыв меню, я ужаснулась от цен, которые были указаны за граммы. Ком в горле, есть перехотелось. Даже элементарный кофе стоит, как моя одежда.
– Хелен, не смотри на цены. Выбирай, что хочешь.
– Мне очень неловко. Здесь дорого, лучше бы мы и правда в Макдональдс поехали.
– Издеваешься? Это же ресторан, конечно, здесь дорого. Хелен, у меня есть деньги, и я могу себе это позволить. Поэтому заказывай.
Я какое-то время помялась, но так ничего и не заказала.
– Понятно, – Ник закатил глаза, а после выхватил у меня меню и подозвал официанта. – Нам, пожалуйста, два стейка без крови, два салата с морепродуктами. Кофе... Латте давайте, тоже два, и для девушки принесите самый вкусный десерт, – Ник улыбнулся, официант махнул в знак согласия и ушёл. Я только смотрела на Картера с широко открытыми глазами.
– Ник, ты что, я столько не съем.
– Ну, сколько съешь. Прости, может, ты выпить хотела чего-то алкогольного?
– Нет, нет, ни в коем случае, я не пью.
Конечно, не пью, потому что ни разу не пробовала, да и знаю, что после этого бывает.
Мы сидели пару минут в тишине, я осматривала зал, пока не столкнулась с взглядом Ника, который непрерывно смотрел на меня.
– Поговорим? – спросил он. Ох, чувствую, что этот разговор доставит мне дискомфорт. Волнение какое-то появилось.
– Да, давай. Только можно я первая вопрос задам?
– Конечно, спрашивай.
– Зачем всё это? Почему ты со мной возишься?
– Я уже говорил, помочь хочу.
Не верю ему, ни слову не верю.
– Но я ведь не просила, мне это всё не нужно. Я не привыкла красиво жить, да и не умею.
– А ты попробуй, это не так уж и сложно, – он мило улыбнулся и своей рукой накрыл мою. Меня будто током ударило, это прикосновение меня словно обожгло.
Я аккуратно вытащила свою руку и убрала со стола. Я целый день провела с Ником. Нет смысла скрывать того, что он мне нравится. Да, нравится, но я всё по-прежнему боюсь ошибиться. Хоть он и показывает себя с лучшей стороны, но я видела и худшую. И я не хочу оказаться по ту сторону баррикад.
– Я попробовала, это приятно, да. Но, Ник, это всё ты сделал. Завтра этого уже не будет. У меня нет денег на такие роскошные наряды, макияж и причёски. Завтра я снова превращусь в серую мышь, – я опустила голову, слегка загрустив.
Нам принесли заказ, всё очень красиво и вкусно пахнет. Это так прекрасно выглядит, что прикасаться даже не хочется.
– Спасибо, – сказал Ник официанту. – Хелен, ты не превратишься в серую мышь. Потому что и завтра, и послезавтра я буду из тебя делать королеву.
– Да, а потом тебе надоест, и я стану тем, кем являюсь на самом деле.
– Да, мать твою! Хелена! Хватит себя недооценивать. Ты красивая девка! У тебя слишком низкая самооценка, я хочу это исправить, хочу, чтобы ты полюбила себя! А ты только и делаешь, что ноешь целый день, что серая мышь. Да, ты ею и останешься, если не расслабишься и не доверишься мне, – я вздрогнула от повышенного тона Ника. Не привыкла, что бы на меня кричал кто-то, кроме родителей. Стало не по себе. Я смотрела на него, не отрывая взгляд, тяжело дыша. В какой-то момент я подумала, что заплачу. Стало обидно от его слов. – Прости, – следом выдаёт Николас. – Я не хотел на тебя кричать. Просто уже не выдержал. Хелен, ты мне нравишься.
Что? Нет. Не может быть. Он врёт! Он же врёт? Господи, Николас, скажи, что ты пошутил.
Чувствую, как поднимается давление, сердце будто пробьёт сейчас дыру в груди, дышать стало тяжело. Я умираю? Хелен, не неси чушь. Ничего не произошло. Он просто прикалывается, я знаю, я чувствую, это шутка. Только вот мне не смешно, и его уверенное лицо говорит об обратном.
– Хелен. Ты чего?
Я чего? Я, блин, чего? Да ты убил меня практически. Господи, как бы справиться с эмоциями. Мне так хочется ответить взаимно. Что бы я и сделала, если была в этом уверена.
– Да что с тобой, монашка?
– Прости... Я... Я просто не знаю, что сказать. Мне стоит ответить взаимно?
– Нет, этого делать не обязательно. Кушай давай, а то остыло уже.
Я махнула в знак согласия и приступила к приёму пищи. На протяжении какого-то времени мы молчали, позже стали ещё немного говорить. Сложно, очень сложно. После того, что он сказал, я не могла сосредоточиться на том, что он говорит. Вспоминаю только одну фразу.
Время было уже позднее. Николас расплатился за наш ужин, и мы проследовали к машине.
– Устала за сегодня? – спросил он, заводя машину.
– Очень, скорее бы домой, – я улыбнулась и посмотрела в окно.
Ехали всю дорогу молча, я не решалась что-то сказать, да и нечего было. Он был сосредоточен на дороге, ведь темно уже, плохо видно, а путь ещё и не маленький.
Остановившись у моего дома, Ник вышел вместе со мной из машины. Он проводил меня к подъезду.
– Ну, я пошла. Спасибо за сегодняшний день, мне всё очень понравилось.
– Я рад, что смог немного поднять настроение, – я начала идти к подъезду, вдруг он снова меня окликнул. – Хелен! – подойдя ближе, он остановился и просто смотрел в мои глаза. После чего расстояние между нами начало сокращаться. Меня охватил холод, пробирающий до костей. До соприкосновения остаётся миллиметр.
– Прости! – вскрикиваю я и бросаюсь бежать в подъезд.
Господи, стыдно. От чего? Что чуть не поцеловалась? Или из-за того, что поступила как сучка? Что он обо мне теперь будет думать? Что после всего, что он для меня сделал, не заслужил даже поцелуя? Да, заслужил, блин, заслужил ещё как. Но я... я... самая натуральная монашка.
Я захожу в квартиру, на пороге стоит мама. У неё вид, будто призрака увидела.
– Хелен! Это что такое? – указывает рукой на мой внешний вид. – Ты, как выглядишь? Что это за страх господний?
– Мам, это вещи моей подруги. Она дала поносить на время. Это же красиво, правда? Я никогда так красиво не выглядела, – я покружилась вокруг себя, чтобы она на меня посмотрела.
– Это кошмар какой-то! Хелена! Быстро всё это сняла и смыла! И чтобы я не видела тебя в таком виде.
– Мам, – жалостливо произнесла я, ведь так хотелось услышать от неё что-то приятное. Но этого не случилось.
– Разоделась, как те, кто стоят на трассе, перед мужиками жопой крутить? Я сказала: быстро привела себя в порядок! – она толкнула меня в ванную и захлопнула за мной двери. Я плачу. Слёзы полились ручьём. Вся работа Ника насмарку. Обидно, конечно, обидно, хочу быть такой, как все, а получается по факту белая ворона.