Глава 21. Дом где ждут
ВЕЧЕРНИЙ ГОРОД БЫЛ освещён мягким светом фонарей, а воздух наполнялся лёгкой свежестью. Дана шла по набережной держа Женю за руку.
Они вновь в том городе где встретились.
Виктор шёл рядом, с лёгкой улыбкой наблюдая, как мальчик весело перепрыгивает через плитки, изображая то машинку, то самолёт.
- Папа Витя, а ты тоже так можешь? - вдруг спросил Женя, бросая на него хитрый взгляд.
- А ну-ка, покажи, как надо, - Крет присел, готовясь повторять за мальчиком.
Женя ловко прыгнул на одну ногу, потом на другую, а Виктор, рассмеявшись, попробовал повторить. Но в какой-то момент он едва не оступился, и Дана, удерживая его за рукав, улыбнулась:
- Виктор, тебе не идёт быть шалопаем.
- Зато мне идёт быть хорошим отцом, - с тёплой улыбкой ответил он, выпрямляясь и гладя Женю по голове.
Мальчик довольно фыркнул.
- "Хороший отец женится на маме!"
Дана покачала головой:
- Женечкин, мы уже говорили об этом...
- Ну мама! - возмутился он, топнув ногой. - Вы уже два года вместе, мы уже два года с ним живём, я уже два года его папой называю! Мне четыре - это целая жизнь!
Виктор рассмеялся, а Дана прикусила губу, стараясь сдержать улыбку.
- После того как Полинкин спокойно родит, вот тогда мы и поженимся - мягко сказала она.
Её голос был твёрд, но в глазах мелькнуло беспокойство. Виктор это заметил.
- Ты боишься за Полину?
Она опустила голову.
- Конечно боюсь... После всего, что произошло ... Я не хочу, чтобы она снова страдала. И не хочу видеть.... Отца Жени.
Он мягко сжал её пальцы.
- Полина сильная. А ты не одна, Дана. А отец Жени - я! Запомни, он не имеет права быть его отцом.
Она посмотрела на него, и в её взгляде было что-то большее, чем просто благодарность.
- Спасибо, Витькин. - она погладила его по щетине и щекам, а после прижалась головой к его плечу мило улыбаясь.
- Ты правда ждёшь? Не злишься? - вдруг спросила она.
Виктор усмехнулся:
- "Ты стоишь того, чтобы ждать, любовь моя ".
Дана почувствовала, как сердце забилось быстрее. А Женя, недовольно фыркнув, пробормотал:
- Опять взрослые эти свои; "разговорчики" завели!
Они рассмеялись, а Виктор, подхватив мальчика на руки, закружил его в воздухе.
В этот момент Дана поняла, что рядом с ним ей действительно спокойно.
Пара прошла в парк. Женя начал бегать и прыгать, на асфальт падали красивые листья; красные, жёлтые и огненно яркие. Он собирал их представляя как мама обрадуется этому, или как Полина.
Двое в любви - один в исследовании мира
Виктор словив момент пока они одни, коснулся щеки Даны.
Женщина смущённо смотрела на него, а затем тихо отвела взгляд. Он снова завладел ее взглядом, взял ее нежные щеки в свои ладони. Она смотрела на него с нежностью и вопросительным взглядом, а он смотрел на ее зелёные глаза и на пухлые губы, приблизившись к её лицу, направился к губам.
От губ исходило тепло и фруктовый аромат. Виктор нежно коснулся их. Дана широко раскрыла глаза.
В этот момент, она себя не ощущала как; "разведенную женщину вдову, у которой двое детей. А шестнадцати летней школьницей, которая сбежала к своему старшеклассницу за первым поцелуем."
Их первый с Виктором поцелуй, был нежный и аккуратный, будто впервые, будто первый и последний раз. Этот поцелуй был нежный, они не замечали холод ветра что касался лица, ничего... Ни шелести листьев, ни свист ветра... Только они и их поцелуй. - Поцелуй под шёпот листьев....
Виктор целовал нежно еле касаясь, он был аккуратным не только внешне.
От него исходил персиковый и снежный аромат, будто не ощутимый снег; "белый, серебристый и блестящий, который кажется холодным" .
Этот снег ложился на её губы. Но холода не было, было лишь тепло. "Горячий снег" , он мягко ложился на истерзанную душу, смягчал раны и залатывал шрамы.
Вот каким был Виктор.
Оторвавшись они кинули взгляд на Женю.
Его нигде не было....
- Женя!!
Дана моментально отстранилась от Виктора, её сердце заколотилось в груди. Ещё секунду назад её сын был рядом, а теперь его нигде не было видно.
- Женя?! - уже громче позвал Виктор, оглядываясь по сторонам.
Ни следа.
Дана сжала ладони, её голос дрогнул:
- Виктор...
- Спокойно, - он осторожно взял её за руку. - Он не мог далеко уйти.
Они поспешно двинулись по парку, заглядывая за деревья и скамейки. Дана чувствовала, как по спине пробегает холодный страх.
- Женечка! Где ты?!
И тут из кустов раздалось тихое:
- Тссс! Мам, не шуми!
Дана резко повернулась к Виктору, а затем к кустам, из которых выглядывала лохматая макушка её сына.
- Женя! - воскликнула она, в два шага оказавшись рядом.
Но мальчик тут же поднёс палец к губам.
- Тише, мама, не спугни!
- Не спугну что? - Виктор осторожно заглянул за кусты.
И тут же усмехнулся.
На коленях у Жени сидел маленький серый котёнок с огромными глазами. Он смешно шевелил носиком и внимательно изучал мальчика.
- Вот, нашёл! - гордо заявил Женя. - Он тут один-одинёшенек, я теперь его папа!
Дана тяжело выдохнула, прижимая руку к груди.
- Женя... Ты нас до полусмерти напугал!
- Ну вы же взрослые, чего вам бояться? - искренне удивился мальчик.
Виктор хмыкнул.
- Например, что тебя унесли инопланетяне.
Женя задумался, потом покачал головой.
- Нет, не могли. Я же не вкусный.
- А ты проверял? - усмехнулся Виктор.
- Ну... - Женя посмотрел на котёнка. - Малыш считает, что я вкусный.
Дана перевела взгляд на котёнка, который вцепился крохотными лапками в кофту её сына.
- И что теперь? - спросила она.
Женя поднял на неё большие умоляющие глаза.
- Мама... Можно?..
Она вздохнула, прикрыла глаза, затем посмотрела на Виктора.
Тот пожал плечами.
- У нас уже есть Лорд, почему бы и не кот?
- Видишь! - обрадовался Женя.
Дана устало прикрыла лицо руками.
- Я потом пожалею об этом, да?..
- Ни капельки! - заверил её Женя, прижимая котёнка к себе. - Он будет самым послушным котом на свете!
В этот момент котёнок внезапно чихнул, испугался и тут же попытался забраться Жене на голову.
- А-а-а! Он меня ест! - засмеялся мальчик.
Виктор с Данной переглянулись и одновременно рассмеялись.
- Ну что ж, - улыбнулся Виктор, беря Женю за плечи. - Тогда пойдём домой, знакомить нового члена семьи с Лордом.
- Ага! - радостно кивнул мальчик. - Только имя надо придумать.
Дана покачала головой.
- Мы это обсудим, когда доберёмся домой.
- Договорились!
Женя весело побежал вперёд, прижимая к груди пушистого найденыша, а Дана, ощущая, как с души спадает тревога, улыбнулась и сжала руку Виктора.
Он посмотрел на неё, и в его глазах мелькнула тёплая нежность.
Да, теперь у них действительно была семья.
Женя бежал впереди, прижимая к себе котёнка, который по-прежнему пытался выбраться повыше. Его смех разносился по вечернему парку, а золотые листья кружились в воздухе, будто время решило на миг замедлиться.
Виктор и Дана шли рядом. Она сжала его ладонь чуть крепче, а он ответил мягким движением пальцев. Слов было не нужно. Всё и так было понятно.
А где-то в другом городе, среди белых стен, наполненных эхом шагов и приглушённым биением мониторов, Полина лежала на кушетке, держась за руку Димы,едва удерживая глаза открытыми. Голову сдавливала тяжесть, тело казалось ватным. Она помнила только боль, крики...
- Синеглазка...
Он наклонился, мягко касаясь губами её лба.
- Ты здесь... - прошептала она.
- Всегда, - его голос был твёрдым.
Она хотела что-то сказать, но веки снова стали слишком тяжёлыми.
Дима сидел рядом, сжимая её руку, и в голове у него крутилась одна мысль:
Если кто-то ещё стоит за этим - он найдет его. И заставит заплатить.
Он не отпускал её ни на секунду.
Экран замер, врач улыбнулась и повернула его в их сторону.
- Смотрите. Это она.
Полина широко раскрыла глаза, всматриваясь в силуэт, различимый в серых пятнах. А потом... лицо. Маленькое, чёткое, почти улыбчивое.
- Она... - выдохнула Полина, и голос её дрогнул.
Дима не ответил. Только поцеловал её в висок, сжав её пальцы сильнее.
И в этот миг казалось, что весь мир остановился - чтобы дать им возможность запомнить этот момент. Запомнить лицо новой жизни. Их дочери.
Но пока они ещё не знали, какой путь ей предстоит. И что это лишь начало.
Дом наполнялся теплом, ароматом запечённых яблок и тихим урчанием котёнка, уютно устроившегося у Жени на коленях. Он сидел на ковре в гостиной, разглядывая крохотное пушистое создание. Котёнок стал очень аккуратным и пушистым, после того, как, Дана его искупала в специальном шампуне, который они купили в ближайшем зоомагазине, по дороге домой. Женечка сидел и гладил его, он казался таким милым, с теплом солнца.
- Я назвал его Пельмень, - с гордостью объявил он, поглаживая белый животик котёнка. - Потому что он мягкий и круглый, как пельмешка.
Виктор хмыкнул, опускаясь на диван рядом с Даной:
- Надеюсь, ты не захочешь назвать так и сестрёнку, когда она родится.
- Конечно нет, - возмутился Женя. - Её зовут по-другому! Ну... пока не придумали, но точно не Пельмень.
Дана засмеялась, поправляя плед на диване, когда по коридору раздался глухой топот тяжёлых лап.
Лорд - огромный, мощный бойцовский пёс Димы - вошёл в комнату, виляя хвостом. Он вёл себя сдержанно, но заинтересованно - явно уловил запах нового жильца.
Пельмень насторожился, зашипел, выгнул крохотную спинку, но не убежал. Они смотрели друг на друга несколько секунд. Лорд подступил ближе и аккуратно ткнулся носом в котёнка.
Пельмень тихо мяукнул и... лизнул собаку в ответ.
- Кажется, подружились, - заметила Дана с мягкой улыбкой.
- Лорд теперь будет его телохранителем, - сказал Женя с серьёзным видом. - Если кто-то захочет обидеть Пельменя - сразу: гав, и всё.
- Надеюсь, Полина и Дима не будут против, если мы чуть-чуть разбалуем их собаку, - с улыбкой заметил Крет.
- А если будут - мы скажем, что это Пельмень виноват, - шепнул Женя заговорщически, и котёнок, словно услышав своё имя, издал победное "мяу".
Лорд улёгся рядом, положив морду на лапы, а Пельмень пристроился прямо у него на спине, замурлыкав так громко, что даже в кухне было слышно.
В доме снова стало тихо - по-семейному, по-настоящему.
- Всё-таки... - прошептала Дана, прижавшись к плечу Виктора, - иногда счастье приходит в самых неожиданных формах. Даже в виде комка шерсти по имени Пельмень. И огромного бойца Лордика.
Пельмень, уютно устроившись на спине Лорда, внезапно зашипел - кто-то пошевелился под ним. Лорд лениво повернул голову, зевнул и фыркнул, как будто говорил: "Мелкий, не мешай." Однажды Лорд так же реагировал на Обеда.. как же он там? Полина его так любила, сейчас тоже. Как и Дима.
- Ну и дружба у них, - усмехнулся Виктор, наблюдая за этой сценой.
Женя уже придумал Пельменю «лучшую» игру - укрывал его салфетками, будто тем самым строил «палатку». А Лорд, всё ещё не поняв, как его жизнь так резко изменилась, наблюдал за котёнком с философским терпением.
Зазвонил телефон. Дана сразу узнала имя на экране - Полина.
- Солнце? - быстро ответила она.
- Мама... - голос дочери звучал устало. - Ты можешь поговорить?
- Конечно. Что-то случилось?
- Нет... То есть да, но не страшно. - Полина чуть выдохнула. - У меня жутко тянет спину и снова боли. Врачи сказали, что это нормально, но... Она давит на почки, мама. Мне иногда страшно. Не за себя - за неё.
Дана на секунду закрыла глаза, пытаясь сдержать волнение.
- Полин, милая, ты на шестом месяце. Малышка растёт, и да, это тяжело... Но ты сильная. Ты справляешься. И ты не одна. Дима рядом?
- Да. Он варит суп и кричит на Лорда, чтоб тот не лез в духовку. - В голосе дочери появилась улыбка. - А Лорд, кстати, до сих пор у нас.
Полина хихикнула.
- Это звучит как семейный комикс. Спасибо, мам. Мне стало легче.
- А тебе надо больше отдыхать, пить воду и позволить Диме тебя баловать. Не геройствуй. Ты уже героиня - ты растишь жизнь, - мягко сказала Дана.
- Мам...
- Ммм?
- Можно ты будешь с нами на родах? Если пустят. Я просто... хочу, чтобы ты была рядом.
- Конечно, - голос Даны дрогнул. - Я буду.
Пока мама и дочка разговаривали, Женя подошёл к Виктору и шепнул:
- А можно Пельменю сделать подушку? А то Лорд шевелится...
Виктор сдержал улыбку:
- Конечно. Только не из моих рубашек.
Последующие дни они провели их вместе, вчетвером было очень весело. Но и возвращаться надо. Семейство приехало в город на самолёте. Женя то и дело скучал по Лорду и Пельменю. Крет даже за все эти два дня успел свозить его к ветеринарам и купить необходимое. Врачи сказали что котенок чистый и здоровый и вполне милый. Так что все были этим очень довольны. Даже Виктор чуть ли не кланялся, так скажем полюбил его.
Когда они вернулись в город их встретила теплота. Знакомая и нежная. А потом Крет уехал на работу, Женечка остался дома с нянями. Дана... Она не хотела ждать, хотела увидеть дочь. И как можно скорее.
Больничная палата была залита мягким утренним светом. Полина сидела у окна, вязаный плед лежал на коленях, а в руках - книга, которую она уже третий раз пролистывала на одной и той же странице. На тумбочке стоял чай, остывший, как и её терпение.
Дверь палаты открылась тихо, почти неслышно. Полина не сразу обернулась - лежала на боку, уставившись в стену. Повернулась, только когда в комнате повисло знакомое, чуть сбивчивое дыхание.
Дана стояла - с осторожной улыбкой и тревогой в глазах.
- Полинкин...
Полина посмотрела на неё - взгляд был мягкий, но не такой, как раньше.
- Как ты дочка. Как ты изменилась. - сказала мама разглядывая её.
- Мам...просто устала. Капельницы, боли.
- Ты же моя девочка. - погладила Дана по ее щеке. - знаешь я очень скучала, извини что ушла в город.
- Не извиняйся. Я не обижена на это... - Полина вдруг застыла... - Раньше ты мне рассказывала всё. А потом вдруг стала молчать. Как будто я маленькая... А мне скоро рожать.
Дана сглотнула и потянулась к её руке.
- Прости. Я не знала, как правильно. Всё внутри было в узел. Но теперь я всё буду говорить. Всё-всё. Даже если Виктор Крет опять сгорит на спалит поднос, я тебе позвоню первой.
Полина усмехнулась сквозь слёзы:
- Он опять спалил поднос?
- Нет... пока. Но готовится.
Девушка молча кивнула. Потом, глядя на маму чуть внимательнее, прищурилась:
- А чего ты такая подозрительно весёлая?.. Ты что-то скрываешь?
- Я?.. Нет... - Дана отвела взгляд, как школьница.
- Мам, ты что, купила себе второго жениха? - с иронией спросила Полина.
- Почти, - пробормотала она. - Только этот... с ушами и хвостом. И мяукает.
Полина замерла.
- Что?..
Дана не удержалась и улыбнулась:
- У нас дома появился... котёнок. Женя нашёл. Назвал его Пельмень.
- Пельмень?.. - переспросила Полина, ошеломлённо. - Вы завели кота и не сказали мне?!
- Я хотела сюрпризом... но, видимо, сюрприз не удался.
Полина вздохнула, но уже с тёплой улыбкой:
- Боже... Пельмень... Ну, держитесь там. А Лорд?
- В шоке. Он считает, что его заменили на домашнюю лепёшку с хвостом. Но терпит.
- Хах... так же с Обедом было. - улыбнулась Полина вспоминая эти дни. - Надо просить Виктора, чтобы мне видео прислал. И пусть Пельмень к приезду выберет себе сторону кровати.
- Уже выбрал. Спит в тапке Виктора.
Полина смеялась до слёз, а малышка внутри как будто весело толкнула - словно тоже поддержала имя кота.
Через несколько минут настало время капельниц. Мама была рядом как тогда. Было очень приятно.
Полина уже прилегла после капельницы, держала телефон в руках и прижимала его к уху. Дана сидела рядом, наливая чай из термоса и внимательно следя за каждым движением дочери.
- Ну что там у вас? - голос Полины был уставший, но в нём сквозила любопытная теплота.
На том конце связи - Крет. Он говорил сдержанно, но Полина слышала, как Женя носится где-то рядом, а Лорд периодически фыркает.
- Всё спокойно. Женя залез под стол с Пельменем. Они теперь как братья по разуму. Только что кормили котёнка варёным мясом, а Лорд сел рядом и смотрел, будто судит нас.
- Лорд - это главный критик, - хмыкнула Полина. - А Пельмень что?
- Он умывался. Потом забрался прямо в миску Лорда. Ты бы видела лицо пса. Словно его понизили в звании.
Полина засмеялась, но тут же схватилась за бок - резкая боль кольнула почку.
- Осторожно, - Дана сразу дотронулась до её плеча. - Всё в порядке?
- Ага... просто малышка опять давит. Наверное, злится, что Пельменя не привезли с нами.
Виктор, услышав это, тут же встрял:
- Хочешь, я тебе отправлю видео, как он пинает Лорда за хвост? Может, малышка успокоится от семейного контента.
Полина выдохнула со смешком:
- Присылай.
- Кстати, Женя устроил "домик" из подушек, Пельмень у него в шапке, а Лорд лег сбоку, как телохранитель.
Дана прикрыла рот рукой, чтобы не рассмеяться:
- Господи, как же я по ним скучаю. Всё-таки мой мужчина - серьёзный дядька, но с этим малышом превращается в детсадовца.
- Дана, ты в эфире, я слышу, - невозмутимо сказал Виктор. - Но ничего, я привык к своему новому амплуа. Виктор-домовёнок и охранник хвостатых.
Полина улыбнулась:
- Спасибо тебе, что они дома. С вами я спокойна... Ну хоть на 70 процентов.
- Остальные 30 - на нас с Димой, - Дана мягко сжала её руку.
Полина кивнула и прошептала:
- Да. Только не молчи больше. Пожалуйста.
- Не буду, малыш. Обещаю.
- Спасибо. За всё.
Дана кивнула и тихо встала, чтобы отойти к окну. Люба продолжала сидеть рядом, в тишине создавая атмосферу уюта и спокойствия.
- Это ещё не всё, - Зашёл Дима в палату и сел рядом, взял её руку. - Я заказал для тебя толстовку с надписью "Мать Пельменя". Подарю на выписку.
- Дима! - воскликнула она, смеясь. - Ты с ума сошёл!
- Не я. Мы все. Семейное безумие официально одобрено, - подмигнул он. - И малышка, кстати, только что согласилась. Она снова пнула.
Дана посмотрела на неё с такой любовью, будто это был первый день жизни дочери.
- Вы будете замечательными родителями, - прошептала она. - И Пельмень вас не забудет.
Полина вздохнула, крепче сжав игрушку, а потом мама вышла:
Дима подошёл к ней с небольшой коробкой, в которой были детские вещи. Он уселся рядом, посмотрел на неё с улыбкой, и сказал, хоть и с лёгким волнением:
- Полина, я... я хочу, чтобы ты знала, как важно для меня то, что у нас будет ребёнок. Я купил это, потому что... потому что с тобой хочу всё. Всё, что у нас будет.
Полина взяла вещи в руки, а её глаза наполнились слезами. Она смотрела на него с любовью и благодарностью.
-Ты меня удивляешь, Дима. Ты всегда знаешь, как сделать меня счастливой, - ответила она, прижимая коробку к груди.
Дима обнял её, чуть прижимая к себе, словно не хотел отпускать. Он тихо прошептал:
- Ты - моя семья, Полина. Мы будем счастливы вместе, и это для нас.
Полина улыбнулась, прижавшись к нему ещё крепче.
-Мы уже счастливы, Дима. Всё будет хорошо.
Тот момент, когда они сидели вместе, стало для них чем-то гораздо большим, чем просто подарок или вещь. Это было обещанием, их общим будущим.
Палата была больше похожа на уютную студию: тёплые стены цвета капучино, мягкое освещение, комната отдыха, и - да, настоящая кухня в углу. На столешнице - кофемашина, встроенная плита и даже мини-печь. Всё, чтобы «беременной женщине было комфортно» - так сказал Владимир Сперанский, вручая ключ от этой «гостиницы на седьмом этаже», как он её называл.
- Комфорт - это когда тебя не будят в семь утра звуки войны на кухне, - буркнула Полина, натянув плед до носа. И снова - бах!
- Дима? - сонно пробормотала она, ощупывая подушку рядом. Пусто. Только тепло ещё хранилось.
- Куда делся половник? Люба, вы его прятали?! - раздалось из кухни.
- Ничего я не прятала! - отозвалась тётя Люба с дивана в углу, ни на секунду не отрываясь от вязания. - Ты сам как вертолёт: крутишься - и всё разлетается!
Полина приподнялась, с трудом сев на кровати. Живот уже был заметным, шестой месяц, и движения становились неуклюжими. Но любопытство пересилило.
Она пошаркала до кухонной зоны и застала эпичную картину: Дима - весь в муке, в любимой чёрной футболке, которую он, очевидно, давно не стирал, - пытался найти крышку от кастрюли, одновременно мешая что-то на плите.
- Дим... ты устраиваешь пожарную тревогу или завтракаешь? - с трудом сдерживая смех, спросила Полина.
Он резко повернулся, уронив полотенце.
- Ты не должна вставать! - подскочил к ней. - Я делаю всё сам, поняла?! Это омлет. Или... был омлет. Сейчас это... больше похоже на арт-объект.
- О да. Современное искусство. Назовём это "Мука судьбы", - хихикнула она, обняв его за талию.
- Мне кажется или ты пытаешься вызвать дьявола чем просто амлет печёшь? - хмыкнула она, опираясь на косяк.
- Завтрак для любимой женщины и дочери, - торжественно заявил он.
- А ты в муке. До локтей. Хочешь, я тебя тоже в плед заверну?
С этого места послышался шум у двери. Появился охранник - строгий, в форме, с наушником:
- Всё в порядке?
- Да-да, мы просто... экспериментируем с завтраком, - отозвалась Полина, а Дима буркнул:
- Да-да, оставьте нас умирать достойно.
Охранник ушёл. В коридоре остался второй - сменщик. Их поставил Владимир. После побега Андрея - никто не рисковал. Ни на минуту.
- Твой папа, конечно, щедрый на меры предосторожности, - пробормотала Полина, возвращаясь к кровати. - Но знаешь, кого я боюсь больше охраны?
- Кого? - насторожился Дима.
- Тётю Любу. Она смотрит, будто знает, как я кашу от витаминов!
- Так и знает, - отозвалась тётя Люба, отрываясь от вязания и сверля её взглядом. - А ты, Дима, со шваброй лучше, чем с кастрюлей. Но стараешься, и это радует. Пацан-то хороший. Не в отца пошёл. Наверное добрый такой, в мать пошёл.
Дима на секунду застыл. Он редко обсуждал отца. А к тем более маму... Пусть сейчас , Старик помогал, платил, поддерживал на расстоянии - но между ними всё ещё был лёд.
- Я его терплю, потому что он старается для неё, - сказал он тихо, кивая на Полину. - Но ближе не подпущу. Ей ни один взрослый мужик больше не сделает больно.
Тётя Люба кивнула, и впервые за всё утро в её взгляде мелькнула тёплая уважительная нотка.
- Молодец, - сказала она просто. - Только держи обещание.
- Всегда, - отозвался он и снова посмотрел на Полину. - Всегда.
Полина, устроившись обратно на подушках, смотрела на него - перемазанного в муке, с испорченным омлетом, но с таким лицом, будто он выиграл сражение.
- Ты знаешь, - шепнула она, улыбаясь, - мне кажется, сегодня у нас будет спокойный день.
И именно в этот момент... малышка дала такой пинок, что у Полины вырвался короткий вскрик.
Дима подлетел:
- Что? Что случилось?! Ты в порядке? Она дерётся там?!
- Она танцует, - сквозь смех сказала Полина. - Просто... я думаю, она - тоже хочет омлет.
- Ну, тогда я точно обязан научиться её готовить!
Пахло чем-то уютным - то ли курицей с пряностями, то ли пирогом, - тётя Люба колдовала у плиты. Она была словно страж домашнего уюта: строгая, громкая, но теплая. Её поставил сам Сперанский - как бы из заботы, но скорее, чтобы всё было под контролем. Только Дима знал: эта «главная по дому» женщина однажды спасла ему жизнь. Он не спорил с ней. Никогда.
У входа в палату стояли два охранника - крепкие, молчаливые, как тени. После побега Андрея, каждый вечер, каждая тень за окном вызывала у Димы нехорошее предчувствие. Но он не показывал. Он должен быть спокойным. Ради неё.
Барс сидел на краю дивана с телефоном в руке, просматривая фото детских кроваток, пока Полина, укутанная в пушистый плед, листала книгу с детскими именами.
- "Лея", - пробормотала она. - Нравится?
- Звёздные войны, - фыркнул Дима. - Если ты в курсе, там принцесса с таким именем была.
- Ну вот и чудесно. Значит, будет принцесса, - спокойно парировала она, уткнувшись в живот. - Только не надо называть её Хонор, как марку твоего первого телефона.
- Ага, тогда ты своего брата Женю переименуй в Самсунг, - усмехнулся Дима и потянулся к ней, укладывая голову ей на колени. - Знаешь, как я хочу, чтобы у неё были твои глаза? Такие... Синие, в них утонуть можно. Синие - словно море, словно предгрозовое небо.
- А я - чтобы твой характер. Хотя нет... стоп. Никаких гонок по ночам на байках.
- Эй! Я ответственный! Да и ты сама была гонщицей! - возмутился он, но тут же сам засмеялся. - Хотя, да. Пусть лучше будет как ты. Стойкая, упрямая... милая. Но с добрым сердцем.
Она наклонилась, погладила его по волосам.
- Ты когда-нибудь представлял, как она растёт?
- Каждый день. Я даже боюсь, как буду на родах. Хотя бы не в обморок...
- Ха, а я думала, ты из тех, кто кричит: «Дыши, родная!» и падает сам, - засмеялась Полина.
Дима хотел ответить, но дверь тихо приоткрылась, и в палату заглянула тётя Люба.
- Не шумим, у нас беременная. Я тут супчик поставила, пирог скоро будет. И не забудьте - через полчаса таблетки, - строго произнесла она и скрылась, гремея кастрюлями.
Дима поднял бровь:
- Страшнее её только моя тёща когда стреляла.
- Ты бы лучше боялся своего отца, он на тебя так смотрел сегодня...
- Он на всех так смотрит. Словно сам себя съесть хочет. Я его терплю, малышка. Только ради тебя и ребёнка. Ради спокойствия. Но я ему не прощу. Ни годы одиночества, ни то, как он вдруг "вспомнил", что у него есть сын.
- Я знаю, Дим. Но я верю, ты не повторишь его путь.
Он молчал. Только прижался к ней, спрятал лицо у её живота, будто слушал, как дочка спит внутри.
- А ты слышишь? - прошептал он. - Тихо-тихо, но как будто мир замер. Она - уже с нами.
- С нами, - прошептала Полина, накрывая его ладони своими. - И всё только начинается.
— Так какое имя? — мягко спросила она, пытаясь вернуть лёгкость в разговор.
Дима кивнул, его пальцы лениво скользили по её спине.
— Не знаю, как тебе нравится.
— Мне нравится, Мирона. Красиво. — сказала Полина представляя в голове образ дочери; брюнетка с синими глазами.
— Ммм... Тоже ничего.
— А если… — тихо произнесла она, не торопясь.
— Что?
Она медленно провела пальцами по его запястью.
— Если назвать её Снежаной?
Дима резко замер. Полина не отводила взгляда.
— В честь твоей мамы.
Он не сразу ответил. Его пальцы сжались на её талии.
— Малыш…
— Я понимаю, что у вас были сложные отношения, — осторожно продолжила она, — но ведь она дала тебе жизнь. И несмотря ни на что, ты любил её.
Дима смотрел в одну точку, не поднимая глаз.
— Я… не знаю.
Полина провела рукой по его щеке.
— Ты сам говорил, что хочешь помнить её другой. Сильной. Доброй. Может, это шанс сохранить её светлую часть?
Она отвернулась, собираясь с мыслями.
— Просто… Я не хочу, чтобы у тебя были болезненные ассоциации. Чтобы ты каждый раз смотрел на неё и вспоминал свою мать, её пьянство, то, что она делала с тобой…
Дима провёл рукой по лицу, пытаясь совладать с эмоциями. Он глубоко вдохнул.
— Я подумаю, — тихо сказал он.
Полина кивнула.
— Хорошо. Просто подумай.
Дима вдруг крепко обнял её, прижимая к себе так, будто не хотел отпускать.
— Спасибо, синеглазая.
— За что?
— За то, что понимаешь.
Он наклонился и осторожно коснулся её губ, а затем прикоснулся ладонью к её животу, будто чувствуя дочурку.
Минуты летели минутами, Дима обнял её нежно. Оба сидели в молчании, но этого было достаточно.
— Ты сказала жизнь... — тихо сказал Дима.
— Что?
— Говорю Ева... сказала что мама подарила мне жизнь... И — он замялся пытался что-то сказать, соединить слова в одно.
— Так… Значит, Ева? — мягко спросила она, пытаясь вернуть лёгкость в разговор.
Дима кивнул, его пальцы лениво скользили по её спине.
— Да. Оно короткое, красивое, нежное… И мне нравится его значение.
Полина улыбнулась.
— "Жизнь", — тихо произнесла она.
Дима посмотрел на неё с теплотой.
— Да. Ты подарила мне новую жизнь, Полина. И теперь у нас будет ещё одна — наша маленькая Ева.
Он наклонился и осторожно коснулся её губ, а затем прикоснулся ладонью к её животу, будто чувствуя дочурку.
— Мне нравится, — призналась Полина, кладя свою руку поверх его.
— Ева Барсова, — проговорил он вслух, словно проверяя, как звучит.
Полина улыбнулась.
— Звучит прекрасно.
Он снова обнял её, вдыхая аромат её волос, а она почувствовала, как его сердце бьётся ровно и уверенно.
— Спасибо, синеглазка, — прошептал он.
— За что?
— За тебя. За нас. За неё.
Полина прижалась к нему крепче, чувствуя, как внутри разливается тёплое, щемящее счастье.
Дима наклонился и осторожно коснулся её губ, затем провёл ладонью по её животу, будто чувствуя дочурку.
— Мне нравится, — призналась Полина, кладя свою руку поверх его.
— Ева Барсова, — проговорил он вслух.
Полина прижалась к нему крепче, но вдруг задумалась.
— Как новое начало. Новая жизнь. Без прошлого, только будущее.
Дима внимательно посмотрел на неё, а потом кивнул.
— Да… Как новая глава.
Полина улыбнулась и взяла его ладонь, прижимая к животу.
— Кажется, наша малышка согласна, — пошутила она, почувствовав лёгкий толчок.
Дима тоже улыбнулся, впервые за весь разговор чувствуя, как на сердце становится легче.
— Тогда решено. Ева.
Было тихо. Люба, тётя Люба - домоправительница Сперанских и теперь личная опора Полины в больнице - на кухне резала яблоки. В палате пахло запечённой грушей и ванилью. Охрана проверяла документы у входа. Спокойствие казалось почти настоящим.
Полина лежала на кровати, поглаживая живот. Дима сидел рядом, уткнувшись в телефон - отвечал на сообщение Сперанского.
"Он был замечен в городе. Охрана под контролем. Я сам буду рядом."
Напечатал Старик.
Через пять минут дверь мягко открылась. Без стука, но с уважением.
- Можно? - прозвучал знакомый голос.
В комнату вошёл Владимир Сперанский. Спокойный, уверенный, всё тот же. Но взгляд - внимательный, настороженный. Как у человека, который знает, чем может закончиться хаос.
- Не помешаю? - спросил он, задержавшись у входа.
- Нет, проходите, - спокойно ответила Полина.
Она не звала его «папа». Никогда не называла по имени, хотя только один раз. Всего один... Но в остальное время, просто - "вы", нейтрально, но уважительно. Он не настаивал.
Владимир прошёл внутрь, кивнул Любе. Та, не оборачиваясь, помешала что-то на плите. Дима напрягся, но виду не подал. Он не отрывал взгляда от окна.
- Полина, я поговорил с охраной. После выписки вас отвезут не домой. В загородный дом, как мы обсуждали. Там безопаснее. - Он говорил без нажима. - Надеюсь, ты не против?
- Нет, это разумно, - кивнула она. - Спасибо, что заботитесь.
Он перевёл взгляд на Диму.
- Я тоже всё ещё твой отец, как ни крути.
- А я всё ещё это не выбирал, - тихо бросил Дима.
Между ними повисла тишина. Полина слегка вздохнула, но не вмешалась. Это был их разговор. Их бой.
- Знаешь, ты стал сильнее, - наконец сказал Владимир. - Я это вижу. Но злость тебе мешает. Ты защищаешь семью, а в этом - мы с тобой похожи.
- Надеюсь, нет, - хмыкнул Дима. - Я не прячусь за фамилией. И не бросаю тех, кого люблю.
Владимир опустил взгляд.
- Я не просил прощения. Я просто рядом. Потому что она - твоя. И в этом для меня больше смысла, чем в любой борьбе.
Он посмотрел на Полину. Мягко.
- Вы справляетесь. Я рад, что ты с ним, Полина. И... рад, что ты не боишься смотреть мне в глаза.
- Страх не помогает жить, - сказала она, спокойно. - А Дима - моя жизнь. И я за него - так же, как он за меня.
Сперанский кивнул. Молча. И ушёл, оставив за собой странное ощущение - будто между ними не было прощения, но появилась тишина. Непростая, колючая. Но честная.
Этот вечер прошел в полне себе. И мысль что скоро выписка и дом в котором ждут грело душу...