Глава XVI
«...В которой все начинают
активно готовиться...»
Сегодня мама разбудила меня достаточно рано. По крайней мере, раньше, чем это бывает в обычный воскресный день. Хотя, отведать свежих блинков, которых она испекла в честь наступивших праздничных каникул, было теперь очень даже кстати, поэтому я, будоражемый запахом свежежаренного теста, поскорее умылся, освежил зубы, окончательно взбодрился, и мы с мамой уселись за стол.
-Бутерброд будешь? - спросила она, закладывая в тостер кусочки паляницы.
-Да не, не надо... - я от души налил сгущёнки, свернул блин в тугую трубочку и надкусил, - как там бабушка, не звонила, когда приедут?
-Нет пока что... Да скоро позвонит, послезавтра уже выезжать должны.
-Это да, им ведь поездом ехать, - я слегка обтёр пальцы, прихватил кружку за ручку, чтоб не сильно испачкать, и отпил крепкого чаю.
-Так, - после некоторых раздумий сказала мама, - план такой сегодня будет: надо в магазинах прикупить кое-чего, подарки-то у нас ещё не все есть. Потом в квартире слегка прибраться надо, но это уже вечером...
-Эх, пылесосание... - вздохнул я.
-Да ладно, чё тут пылесосить-то, чай, не дворец! Ты-то своим купил уже подарки? - поинтересовалась мама.
-Не, я ж тебе говорил: осталось Ленке свитер подарить, Белому дрель подыскать хорошую, Зиле тоже подобрать что-то, Айму вообще надо помозговать, что подарить, наверное, там на месте и решу...
-А, понятно, понятно... А Ленке-то ты в пятницу что дарил?
-Так то ведь пре́дпраздничное было, а теперь праздничное поеду покупать, - убедительно улыбаясь, проговорил я.
-Да-а, смотри, разоришься так! - полушутя ответила мама.
-Ну, свитер всё равно компенсировать надо, а то замёрзнет ещё! - сказал я, заворачивая следующий блин.
-Кстати, так ведь и не сходил тогда постричься! - скользнула мама по моим торчавшим спросонья вихрам.
-Да ладно, тепло зато!
-Уж конечно, тепло ему! Сходи, запишись, а то как домовёнок, правда!
После завтрака я смыл с рук блинное масло, протёр губы и отхлебнул ещё чаю. Пока я пшикался дезодорантом и приводил себя в порядок, мама уже успела составить список будущих покупок и стала готовиться к выходу.
-Так, я в душ, если что! - сказала она из кухни.
-Да, хорошо... Слушай, мам, погоди, - в голову вдруг стрельнула неприятная вязкая мысль, вероятно, влетевшая через узкую щель приоткрытой форточки вместе с морозным утренним ароматом улицы.
-Чего такое? - выглянула мама из дверного проёма ванной.
-Сегодня же двадцать восьмое, да?..
* * *
Тяжёлая стальная дверь глухо захлопнулась за мной, после неё затворилась прозрачная дверца. Пройдя вдоль коридора по сероватым плиткам пола, я подошёл к окошку, в котором виднелась склонённая седоватая кудрявая голова бабули-консьержки, напряжённо думавшая над решением кроссворда.
-Здрасьте... Я тут... отмечаться пришёл... - проговорил я в отверстие.
Бабуля оторвалась от разгадывания, заморгала на меня бледными глазами, вероятно, присматриваясь ко мне сквозь толстые линзы очков:
-Фамилия ваша какая? - спросила старушка.
-Щерба. Павел Артёмович...
Консьержка, немного покопавшись в своей толстой тетрадке, выискивая какую-то заметку, вдруг взглянула на часы, что-то сообразила, осенённая догадкой, подняла брови вместе с очками и выдала хриповатым дрожащим голосом:
-А, вы же к Владимиру Евгеничу? Отмечаться, да?
-А... ну да, ну да...
-Двести шестнадцатый кабинет! Второй этаж, как идти знаете?
-Ну? - спросил я, уже дойдя до лестницы, хотя сам прекрасно знал, где сидит инспектор.
-По коридору налево, самая крайняя дверь! - громко ответила она мне вдогонку.
-Хорошо, спасибо... - пробубнил я от дверей и зашагал наверх.
Светло-бордовые ступеньки проводили меня вдоль игольчатых стен до входа на второй этаж. Я приоткрыл дверь и шагнул в пустой коридор. При взгляде на стоявшие по стойке «смирно» закрытые входы в разные кабинеты, уходящие вдаль и собой указывавшие дорогу к крайней двери в конце зала, меня вдруг охватило ощущение дежавю. Понятное дело, что я бывал здесь однажды, но подсознание как бы подсказывало, что и до того дня эти высокие, давящие своим полумраком потолки и пошарпанные деревянные стены уже попадались мне на глаза. «Да, как тогда привиделось... Только разве что свет не моргает», - подметил я про себя. Как будто в ответ на мои мысли, лампа впереди меня слегка моргнула, я дёрнулся на месте. «Етить его так... Фух, ладно...»
Медленно подойдя к тёмно-каштановой двери двести шестнадцатого кабинета, я нервно выдохнул и неуверенно постучал. Мне тут же открыли, из проёма показалось знакомое квадратное лицо:
-Павел Артемич, приветствую! - Владимир Евгеньевич подал мне руку, улыбнулся кошачьими глазами.
-З-здравствуйте... - ответил я и неуверенно пожал крепкую руку в ответ.
Мы прошли в кабинет, я сел на стул, инспектор водрузился за стол по правую руку от меня. Немного покопавшись в кипе бумаг, он достал оттуда какой-то лист и вытащил из стакана тёмно-зелёную ручку, щелчком выдвинул стержень.
-Ну, как вы там, к празднику готовитесь? Ёлку нарядили уже, небось? - поинтересовался он, что-то выводя на желтоватой бумаге.
-Да, готовимся, ёлку с мамой вместе будем уже тридцать первого наряжать, по традиции... потом родственники ещё приедут с Луганска, готовимся с ней...
-А, вот как... А папа что же?
-А, так ведь... я с мамой один живу, вам Ирина Евгеньевна разве не рассказывала? - спросил я удивлённо.
-Ох, да-да, припоминаю, точно, - смутился он.
-Да... я в первом классе был тогда, когда... ну, вы понимаете, - я вдруг тормознул, осознавая, что что-то в нашем разговоре может сейчас зайти не в ту степь.
-Ясно, ясно... Убили его, кажется?
-Да, давно ещё, в Таджикистане...
-О, понятно, понятно. В каких войсках был, интересно?
-Ай, ну так в этих... - замялся я, так как мама действительно мне об этом никогда подробно не говорила, но я всё же выкрутился, вспомнив, где на самом деле когда-то служил отец, - как его... Воздушно-десантных, получается, не помню точно.
-Хм... не помнишь точно? - с прищуром сказал Хатульский, проткнув острыми зрачками глаз меня насквозь. - Интересно... А, может, ты мне врёшь? А?
Под его точёным взглядом я оцепенел, на момент даже перестал дышать от резко подступившего напряжения. Следователь, не мигая, смотрел на меня, прожигая стальным взором так, что я боялся пошевелиться. Тяжёлая пауза затянулась, я стал чувствовать, что как будто задыхаюсь, но вдруг Хатульский улыбнулся и хохотнул:
-Ой, ладно, ладно, не бери в голову! Всё нормально, это на меня иногда находит, понимаешь ли...
-Да уж... - выдохнул я и попытался выдавить улыбку в ответ.
-Эх, да... тяжело, наверное, без отца? - спросил он серьёзно.
-Ну, справляемся как-то, хотя трудности есть.
-А папа-то кем работал?
Я снова почувствовал, что могу замяться. В голове тотчас скользнула мысль: «пора отсюда валить...» Если так продолжилось бы дальше, быть может, Хатульский бы вытянул из меня то, что ему нужно, но теперь оставаться я не собирался.
-Да знаете, мама рассказывала, что он архитектором был. Сам я мало что помню уже...
-Ну это понятно... Сколько, говоришь, лет тебе было?
-Говорю же, маленький совсем был, не помню... ничего... - заговорил я, прекрасно осознавая, что повторяю одно и то же и не могу подобрать других слов, чтобы моё враньё смотрелось правдоподобнее, - я, это... могу уже идти?
-Ну что ж... Иди, я всё, что нужно, проставил, - покачал он головой, - хорошо вам отпраздновать.
-Д-да, вам тоже, - промямлил я у дверей.
-Увидимся ещё. Павел Артёмович, - проговорил Хатульский, снизив тон к концу фразы на полушёпот, но всё же мне удалось расслышать то, с какой чёткостью он произнёс моё отчество.
* * *
После нашего разговора с Владимиром Евгеньевичем я в очередной раз убедился, что его ко мне интерес возник не из-за простого любопытства. Да, он пытался это скрыть, но теперь до меня всё яснее начало доходить, что его глубоко интересует мой отец. Странным было то, отчего вся эта криминальная история, которая, казалось, давным-давно закончилась, начала всплывать вокруг меня именно сейчас. «Сначала Шилецкий, потом ещё и менты... Что-то тут нечисто. Глядишь, и за меня скоро возьмутся... Да и Санька ведь не просто так убили. Кому-то это было явно выгодно... кому-то, кто захотел бы меня подставить...»
Я повернул налево, через одну ступеньку взбежал по серовато-зелёной лестнице. «Но кто это мог быть? Серый говорил, что подозрений от улицы в мою сторону мало... Значит ли это, что на меня катит кто-то сверху?» - я остановился на истлевшем, рассыпавшемся бетонном переходе перед следующей лестницей и посмотрел вдаль. Народ уже давно проснулся и повылезал из тесных квартир светло-серых многоэтажек, во дворе рядом с каруселью какие-то мелкие пацаны махались здоровыми палками, вдоль тротуара прогуливалась молодая мама с малышом в бледно-розовой коляске, у подъездов, как обычно, лузгая семечки, обсуждали последние новости местные бабульки в тёплых платках. «Ладно, чёрт с ним... Живой ещё, а пока жив, всё к лучшему», - подытожил я про себя, достал из кармана наушники, подключил к плееру и, смахнув головой напряжение, зашагал домой под альбом «КиШа».
Когда я пришёл домой, мы с мамой взяли список покупок, в числе которых были всякие подарки родственникам и куча разных продуктов, и направились в торговый центр. Он был одним из самых первых в городе, и, хотя по размерам не превосходил какие-нибудь заграничные «Волмарты», там всегда можно было найти всё, что необходимо для повседневной жизни. Обычно цены там не сильно кусались, но в предпраздничные дни, а особенно в предновогодние, многие вещи значительно дорожали.
От метро мы доехали довольно быстро, благо, автобусов сегодня ходило много. Выйдя из набитой пассажирами маршрутки, я сразу ощутил, как колющий морозец скользнул ветром по моим щекам, присыпав мелкими снежинками. Перед глазами из-под сыпавшегося снега прослеживалась знакомая широкая красная надпись «Титан».
Внутри всё уже было украшено к грядущим праздникам. Эскалаторы, по которым мы поднимались наверх, пестрели разноцветными лентами дождичков, здоровые ёлочные шары свисали со стальных балок по обоим сторонам. Откуда-то доносились приятные мажорные рождественские мотивы, пробуждавшие внутри тёплые чувства и наполнявшие всё вокруг атмосферой предновогодней приятной суеты.
Мы с мамой поднялись на второй этаж.
-Так, ну что, я тогда пойду по списку, с посуды начну, - сказала мама, - а ты иди по своим делам.
-Ладно, хорошо, где тогда встретимся?
-У пиццы можно, вот там, - она махнула рукой в сторону оранжевой надписи.
-Да, добре!
Мы попрощались и около лавки с праздничными сервизами в центре зала разошлись в разные стороны.
Расстегнув куртку, я достал из кармана своей олимпийки список подарков ребятам. Первым делом я решил направиться в какой-нибудь одёжный магазин, чтобы поискать там подходящую замену Ленкиному свитеру.
Обойдя пару-тройку таких отделов и просмотрев все возможные варианты женских тёплых пуловеров, плотно сложенных на прилавках, я так и не нашёл ничего подходящего. По дороге к следующему магазину мне на глаза вдруг попалась стойка со всякими новогодними товарами, вроде праздничных шариков со снегом внутри и разных украшений. В ворохе всех вещей я выхватил взглядом чёрный свёрнутый свитер и тут же подошёл, чтобы разложить его и рассмотреть получше. По типажу он был примерно такой же, как и его предшественник, только в районе груди красовался небольшой орнамент с оленями, хотя особенно ярко на тёмном фоне не выделялся. «Вот оно, - мелькнула мысль, - беру, лучшего не найду...»
-Тёть, почём свитерок? - спросил я продавщицу, отвлёкшуюся на разговор с соседкой.
-Сто восемьдесят, - ответила она, обратив на меня внимание.
Быстро прикинув в уме, сколько денег у меня останется на всё-про всё после такой недешёвой покупки, я ещё раз сверил размер и сказал продавщице, чтоб та завернула всё покрасивее. Прижав к груди будущий Ленкин подарок в узорчатой праздничной обёртке, которые сегодня раздавались бесплатно, я с чувством выполненного долга, довольно выдохнул и зашагал дальше.
К счастью, все остальные магазины с подарками были мне как раз по пути, так что удалось всё купить практически на одном этаже. Закупившись в музыкальном, я вышел на середину зала, чтобы осмотреться и прикинуть, куда дальше идти. Магазин со всякими строительными приблудами был чуть ниже, а книжная лавка стояла совсем рядом, поэтому я решил пройти крюком, и на оставшиеся шиши купить Белому что-нибудь недорогое по его специальности, так как на дрель, даже самую дешёвую, денег бы не хватило.
Зайдя в книжный, я сориентировался в рядах и, найдя детективный отдел, дошёл до него. Среди разноцветных корешков я стал выискивать что-нибудь подходящее для Инги. «Так, это старь какая-то... А это... фу ты, господи, что тут Донцова делает», - я задвинул цветастую книжку обратно, - «Эркюль Пуаро, но она это читала... А может...» - в памяти всплыло, что когда-то Инга расхваливала нам Веллера с его «Легендами Арбата» и «Гонцом из Пизы». «Тогда это в прозе должно быть... А, это Вишневский... Вот, нашёл», - из плотного ряда я с трудом вытащил новенький тёмно-зелёный сборник с надписью «Жестокий» на тёмном форзаце. «Ну, откопал и хорошо...»
Я поднял голову над светлыми полочками и внезапно заприметил у дальней стойки знакомые лица. Пока на меня не обратили внимания, я нырнул обратно. «Чёрт, как так, тоже, что ли, затариваются... Надо бы свитер заныкать», - заключил я про себя и стал бегать взглядом по пространству за мной, чтобы отыскать подходящее место. Остановившись на стеллаже с пакетами, я отодвинул от него банкетку и закинул за неё свой подарок.
Высмотрев среди отделов Ленкину голову, я вышел из-за рядов книжных полок к ним.
-Девчонки, привет! - помахал я.
-О, ты тут тоже! - Ленка выбежала ко мне, мы крепко обнялись.
-Здоро́во, - тихо сказала Танька.
-А вы чего, тоже закупаетесь? - спросил я.
-Да, ищем тут для вас разное. Столько всего навезли...
-Ну так, праздник скоро, чего ж ты хотела... Кстати, по поводу праздника, первого как, всё в силе?
-А, ну да, само собой, только это... В общем, надо, чтоб родители подольше спровадились, но я с мамой ещё поговорю.
-А, хорошо, хорошо, добре...
-Ты как вообще после вчерашнего? Не болит ничего?
-А, да не, не... Сегодня на щеке подтекало ещё, но нормально, живой...
Ленка приложила свою холодную руку к моей щеке, кончиком большого пальца дотронулась до ссадины над подбородком.
-Шрам останется... - чуть наклонив голову вбок, проговорила она.
-Ну и пускай...
На момент наши взгляды встретились, я скользнул глазами по Ленкиным губам. «Интересно... смог бы я её теперь вот так же поцеловать... как тогда...»
Вдруг нас оборвало Танькино нарочитое покашливание с другого конца книжного ряда.
-Эмм, да... - почесал я макушку в смущении.
-Эх, ну... мы тогда походим ещё, потом домой потопаем... - проговорила Ленка, немного отстранившись.
-Да... Ладно, до встречи тогда!
Мы обнялись на прощанье, я легонько чмокнул подругу в щёку и незаметно вернулся в своё былое укрытие. Дождавшись там, пока девчонки уйдут подальше, я вытащил из-за тумбы свёрток с Ленкиным свитером и пробил на кассе Ингину книжку.
* * *
После того, как я докупил все подарки окончательно и уже собирался идти к нашему месту встречи, мама вдруг позвонила мне и сказала, чтоб я подошёл помочь ей с продуктами. Отстояв длиннющую очередь, в течение которой я прихватил себе с прилавка жвачку, мы пробили всё наше добро и с полной тележкой пакетов покатили перекусить к пиццерии, что была на первом ярусе, по старой сложившейся традиции. Теперь, перед самым Новым годом, когда атмосфера праздника, наполненная душистыми ароматами корицы и печёных яблок, сладковатым запахом недавно разорвавшихся петард и американскими рождественскими напевами приближалась к нам уже на расстоянии трёх-четырёх дней, душа уже начинала постепенно отдыхать, всё внутри раскрепощалось и шумно выдыхало пар напряжения, копившийся на протяжении последней рабочей недели. Иногда в это время мне казалось, что каникулы будут длиться гораздо больше тех двух недель, которые им отмерены, а разные сюрпризы и неожиданности ещё ожидают меня и в блестящем, радостном конце этого года, и в ярком начале следующего... В воздухе витало ощущение надежды, спокойствия и какой-то уверенности, которую обыкновенно чувствуешь, когда при особенном духовном настрое смело готов широко шагнуть навстречу неизвестному.
Придя домой, мы утрамбовали новогоднюю снедь в холодильнике и разложили все будущие презенты по новеньким пакетам, оставив в углу перед моим шкафом. Я развесил на вешалки свои обновы в лице модной длинной футболки со скейтером и хороших свободных тёмно-серых джинсов, которые мы буквально выхватили последними.
Закончив с разборами и сборами, я достал с полки «Последнее лето детства», плюхнулся на кровать и наконец открыл первую страницу. Теперь можно было просто отдыхать, слушая, как мама стряпает что-то ароматное на кухне, периодически любуясь заснеженным пейзажем из окна и путешествуя по захватывающим строчкам приключенческой книги.