Глава XII
«...В которой комитетам
приходится сотрудничать...»
С утра я проснулся достаточно просто и быстро. Как мне казалось, я выспался, но чуть позже я стал замечать неладное: по дороге в школу вдруг вспомнил, что забыл в холодильнике свои бутерброды на перекус. Как только я за ними вернулся и решил, что теперь полностью готов, то чуть не замкнул свои же ключи в квартире, сильно хлопнув дверью так, что недавно выгулянный Тонтту даже перепугался и залаял, видимо, напоминая мне о том, что я оставил дома важную вещь.
По приходе в школу странности не закончились: сначала я забыл переобуть сменку, только следящая за всем порядком на первом этаже Ирина Сергеевна остановила меня у самого входа на лестницу и пожурила за грязную обувь. Когда я обул свои кеды и жёстко пообещал себе на сегодня больше не щёлкать клювом, за своими мыслями я промахнулся этажом и дошагал аж до четвёртого. Меня это уже конкретно достало, поэтому убедившись, что вокруг никого нет, я крепко стукнул себя по затылку, тряхнул головой, загоняя мозги в нужный ритм работы и, резко распахнув дверь, зашёл на этаж.
В кабинете математики сидело уже больше половины класса. Ребята всё что-то повторяли, бубнили себе под нос разные выражения, шелестя пергаментными страницами ярко-бирюзовых тетрадей. «Точняк, контрольная... Вовремя же я себе по бошке вдарил,» - подумал я и уселся на место. Парни махнули мне рукой, я ответил, разложил вещи и подошёл к ним.
-Здоро́во, мужики.
-Здоро́в, ты домашку сделал? - вожделенно спросил Зиля.
-Да сделал, куда деваться, - сказал я, - а ты что ж?
-У тебя последние номера как? - впялился он в меня каре-зелёными глазами.
-Нормально, держи вот, - сжалился я над другом и разложил перед ним тетрадку.
-О, спасибо, - Зиля поспешно схватил ручку и стал переписывать у меня примеры размашистым почерком, карябая на бумаге фиолетовой ручкой, которую он считал почему-то синей.
Тем временем Татьяна Григорьевна сидела за столом и рассматривала что-то в классном журнале. Вдруг она подозвала меня к себе:
-Паш! Подойди на минутку...
-Да, что такое?
-Я тут оценки ваши смотрела, вот, глянь, - она указала на столбец четвертных отметок, подписанный моим именем, - у тебя здесь всего две четвёрки. Посчитай, сколько выйдет?
-Ну... так, двадцать три, получается... четыре шестьдесят? То есть, четвёрка?
-Тебе до пятёрки не хватает всего двух оценок, - улыбнулась она.
Я удивился. Это, в самом деле, был первый раз за всю среднюю школу, когда мне выпал шанс получить пятёрку по алгебре в четверти, не то, что в полугодии.
-Ого, вот это да...
-Напишешь хорошо, будет победа! - подстегнула меня она, я сразу же засел готовиться, не обращая внимания на шум вокруг.
За повторением и подготовкой к работе мы не заметили, как начался урок. Глазом я выхватил на девчачьих местах Ленкин серый пуловер. Как-то неожиданно по телу пробежали лёгкие мурашки. В памяти вдруг закрутились слова из вчерашней песни, которую я слушал на ночь. «Не доживи, но созрей, и будешь вечно со мной...» Я мотнул головой, чтобы мысли окончательно не ушли далеко от грядущей контрольной - надо было собраться...
Татьяна Григорьевна разложила на столе малиновые тетрадки для самостоятельных, ребята с первых парт стали нам их раздавать вместе с вариантами.
-Дети, когда закончите, то сдайте контрольные вместе с домашней, проверю, тогда поставлю три оценки: удвоенную и за д/з, - сказала учительница, класс согласился с ней и уткнулся в работы.
Вариант попался не из лёгких, так что надо было приложить достаточно усилий. Вместо параболы на графике у меня получалась какая-то коряга, поэтому раз по сто пришлось пересчитывать уравнение. Голова просто кипела, руки потели и под конец уже не слушались. «Один минус четыре... Да что за бредятина, всё ж совпадает! Дрянь...» - злился я на себя.
Не получалось ничего очень долго, вплоть до того момента, когда ребята уже начали сдавать свои тетради. Я уже смирился с тем, что выше тройки эту работу не напишу, но хотелось всё же дорешать последние примеры, чтобы не скатиться ниже. «Вот тебе и «победа» ... Так, ладно...» До конца урока оставалось ещё двенадцать минут. Я закрыл глаза, облокотился на спинку стула и, задрав голову вверх, стал пытаться успокоить своё волнение, которое мешало работе. «Вдох... Досчитать до пяти. Выдох... Так, надо подумать... Надо подумать... Может, там и не парабола должна выйти? Посмотрим...» - я ещё раз проглядел уравнение. Эврика! Я обрадовался своей догадке, перепроверил ещё раз - оказалось, в мою загогулину надо было подставить немного другие значения, и тогда она превращалась в настоящую гиперболу. На одном дыхании от восторга я быстро решил все последние задачи и даже удивился той скорости, с которой мне удалось это сделать, потому как даже осталось время на то, чтобы перепроверить домашку ещё раз. Удостоверившись, что всё верно, я с облегчением выдохнул и решил выползти из-под стола, куда я съехал, очевидно, из-за неимоверного умственного напряжения.
Я резко двинулся вверх, но тут что-то внизу хрустнуло, я почувствовал боль в левой ляжке, да такую, что чуть не вскрикнул - в меня вонзилась заноза из разодранной на стуле фанерки. Выдохнув и собравшись с силами, я приподнялся и твёрдо зашагал к учительскому столу, стараясь не подать вида, что что-то случилось.
-Татьяна Григорьевна, вот...
-Всё проверил? - спросила она.
-Да, вроде, правильно... Можно выйти?
-Да, конечно.
Дохромав до туалета, я помыл руки в раковине, чтобы, если что, не занести на место занозы какую-нибудь заразу. Я расстегнул ремень, аккуратно приспустил штаны: толстая деревянная игла проткнула их насквозь и вошла в подштанники. Вытянув её пальцами через верх, я почувствовал, что боль ослабла, но в ноге оставались ещё неприятные ощущения. Скорее всего, мелкий кусок фанерки ещё остался там. Тогда я снял подштанники, извернулся так, чтобы место ранения было в поле видимости, и вышел на свет. Нащупав в ноге острый кончик деревяшки, вокруг которого уже собирался синяк, я резко выдернул его. Капелька крови вышла из ранки, но я ополоснул это место водой, вновь оделся и со спокойной душой вернулся на место. На этот раз придвинулся к парте поближе.
***
На перемене мы с Ленкой наконец увиделись и смогли нормально поболтать, гуляя по зимнему саду Татьяны Павловны на третьем этаже.
-Я, короче, резко так подтягиваюсь, и в ногу - хренак, вступило... - ярко рассказывал я про недавний инцидент.
-Ай... - скривилась она.
-Чуть не закричал там, но в итоге нормально всё, дошёл, работу сдал... Не зря говорят - сидите ровно! Вот и наука...
-Эх... Сейчас-то как, не болит?
-Не, нормально, расходилось.
-Да уж... Вчера на ночь слушала вот твой диск, - как только я услышал эти слова, всё внутри сразу затрепетало от радости: мы оба слушали музыку друг друга практически в одно и то же время!
-А, ну и как?
-Я ведь Цоя до этого не особо понимала. Так, на фоне играл иногда, но в душе не отзывалось, а тут, когда довелось вдумчиво послушать... Я в восторге, знаешь!
-О, класс, я доволен!
-Да, некоторые песни глубокие очень. Как задумаешься, столько смысла можно найти...
-Ну, он ведь в мире музыки нашей, считай, как Пушкин в литературе! Классика, самая настоящая. Я ж тоже хотел сказать - вчера, как и ты, на ночь «ДДТ» включил, под них так и заснул...
-А-хах, ну и как, зашло?
-Да супер! Всё-таки, они в песнях какую-то идею всегда закладывают. Столько образов рисуют, как художники, но так душевно это всё ложится, мелодии такие тёплые, родные, что ли...
-Это да... Кстати, я ведь тут принесла тебе, - Ленка раскрыла чёрную папку на резинке, с которой ходила всю перемену, - вот, посмотри.
Она протянула мне лист с изображением того самого герба: в красном щите перекрёстом, друг за другом против часовой стрелки, шли обоюдоострые кинжалы с золотыми гардами.
-О, интересно... Да, прям как на флаге, в самом деле, - сказал я.
-Ну, старалась... - скромно улыбнулась Ленка.
Я перелистнул страницу, увидел аккуратные наброски чёрной гелиевой ручкой. На клетчатом листочке было нарисовано много всего: солнечное затмение с обложки альбома «Кино» «Звезда по имени Солнце», геометрические фигуры разных цветов в проекции, видимо, отсылающие к альбому «Группа крови», и то, что зацепило моё внимание особенно - очень точный бюст Цоя, который часто изображают на всяких флагах и футболках.
-О, а это...
-А, я вчера просто пока слушала, вдохновилась немного, нарисовала вот.
-Слушай, это шикарно, правда... А ещё есть? - с любопытством спросил я и стал листать Ленкин блокнот для рисования. Я успел увидеть ещё, кажется, красиво выведенные очертания женских рук, прежде чем Ленка спохватилась.
-Эй, подожди, - смутилась она, - не смотри дальше...
-А чего?
-Да не хочу показывать, - сказала она, стеснительно улыбнувшись, и забрала у меня папку.
-Да что такого? Там вон красота какая, дай гляну...
Я выхватил у Ленки блокнот. Она метнулась и куснула меня за руку, отчего я разжал пальцы и выпустил папку. Сдаваться я не собирался, поэтому тоже пошёл на хитрость: обхватил подругу сзади, кольнул её в бок, она засмеялась, а я ухитрился вернуть себе её рисунки и ретировался на порядочное расстояние. По началу Ленка ещё пыталась выхватить у меня свои творения, но после того, как я уже посмотрел слишком много, перестала сопротивляться.
Когда я увидел её наброски, я был в восхищении: так мог рисовать только, пожалуй, какой-нибудь Леонардо Да Винчи! Да, на некоторых страницах, конечно, были всякие мелочи, вроде рисунков персонажей из аниме и простых хаотичных узоров, но чаще встречались очень красивые вещи: мужские и женские силуэты в разных позах, ночные и утренние минималистичные пейзажи, отдельные части тел с подчёркнутыми деталями, вроде мелких прожилок или складок на фалангах.
-Лен, это... это ведь потрясающе... - сказал я, листая её папку.
-Просто... смотрю на всё, что рядом. Что-то в памяти отпечатывается, тогда рисую с натуры, что-то прямо на месте хочется нарисовать, вот как, например, здесь, - показала она на рисунок с пожилой дамой с тростью в вязаном платке, обладавшей идеальной осанкой и горделиво смотревшей в окно автобуса.
-Хмм... слушай, просто знай, что... ты волшебно рисуешь, это правда. Почему я раньше твоих рисунков не видел?..
-Да я не особо хвастаюсь. Даже Серому эту папку не показывала...
-Скажи, а... ты в художку ходила когда-нибудь?
-Да, я по средам обычно хожу, правда, прогуливаю, бывает, - улыбнулась она.
-А-а, понял, понял...
Тут к нам внезапно подбежала Танька Еланова.
-Лен, Лен, пошли, там Тося такую штуку принесла... - затараторила она.
-А, да, щас, щас...
Я видел, что Ленке хочется уйти к подругам, поэтому скрепя сердце решил вернуть ей рисунки.
-Лен, только это самое... Не бросай, пожалуйста! У тебя отлично получается! - сказал я, глядя в её нежно-бирюзовые глаза.
-Да, спасибо тебе... - она улыбнулась и побежала к девчонкам.
***
На самом деле, какого-то однозначного мнения относительно Таньки Елановой у меня не было. С одной стороны, она, конечно, являлась той ещё сплетницей, всегда была в курсе всех школьных происшествий и вечно обсуждала с подружками разных людей из школы, так что какой-то сокровенной тайной, как это было сказано ранее, с ней лучше не делиться. С другой стороны, за все те три года, что я её знал (ещё в пятом классе она переехала к нам из Крыма), у меня сложилось впечатление, что в общении она была человеком довольно приятным и весёлым. С ней было легко, и, хоть Танька и не была моей подругой, когда она тусила в нашей компании, я, в целом, был не против её присутствия.
Белого, с которым она стала тесно общаться в этом году, наверное, понять можно. Танька сама по себе была не то, что бы красавицей, но и страшной её назвать было нельзя - тут больше действовало какое-то её природное обаяние, наверное, берущее своё начало ещё в её далёких крымско-татарских корнях. Интересным было, пожалуй, то, что они с Ленкой с недавних пор особенно крепко сдружились, так что в компании Ленкиных подружек, Тоси и Насти, Танька уже была своим человеком. Глубоко в их общение я не вникал, но, по-моему, в том году между ними такой сильной связи не было. Хотя, бог его знает, не всё же на глазах происходит...
Тем временем школьный день уже наполовину прошёл. Мы с парнями и девчонками сидели вместе и болтали про всякие разности.
-Вот так мы их и уняли, - подытожил Зиля рассказ про первую выполненную миссию нашего комитета.
-Да, с вами школа будет спать спокойно, это точно, - улыбаясь, сказала Инга.
-А то... Слышьте, комдаты вон, как готовятся, - бросил Белый, кивнув в сторону Федьки Цемрашала и девчонок, которые активно обсуждали подготовку к будущему празднику и что-то записывали.
-Да, вот кто и впрямь загружен. Видать, что-то глобальное придумали, - поразмыслил Аймо.
Тут Танька, что-то экспрессивно говорившая Полине, бросила взгляд в нашу сторону, шепнула о чём-то своим товарищам, и они вместе подошли к нам.
-Ребят, привет! Слушайте, можете помочь нам немного, просто мы всё не успеваем, - пропищала Ананьева.
-А что делать-то надо? - спросил Белый.
-Да нам тут плакаты нарисовать ещё надо, - начал Федька, - а рук рабочих не хватает, тем более что большая их часть у нас не из того места... Короче, сможете сегодня после уроков подсобить?
-Пф-ф, будто у меня они оттуда, откуда надо, - бросил Зиля.
-Эх, тут я вам не помощник, боюсь, только работу подпорчу. Если бы декорации какие сделать, это да, а тут вряд ли, - сказал Белый, - да мне и с машиной бы доразобраться...
-Да чё ты, Юр, пойдём! Чего сидеть просто так дома? - зазывала его Танька.
-Не знаю, я тоже как-то не очень, - задумчиво ответил Аймо.
-О, я бы с удовольствием, - неожиданно согласилась Ленка.
-Да я бы тоже, в самом деле, почему нет, - поддержал я её.
-Всё, супер! - обрадовалась Танька, - Тогда мы к вам с Юркой подтянемся после физ-ры!
***
После очередной активной игры в волейбол мы с парнями переодевались в подвальной раздевалке, насквозь пропахшей мужским горьким потом.
-Ну чё, насовали мы вам сегодня! - выдохнул Федька, сбросив с себя майку и оголив жилистый торс.
-Да мы вам поддались просто, жалко вас стало... Пахан, помоги-ка, - Зиля, как всегда, застрял в своей кислотно-зелёной футболке, и мне пришлось его вызволять, стягивая её через голову.
-Во, свободен.
-Фух, от души, - сказал он, пожав мне руку и бросив потную одёжку к себе в сумку.
-Парни, а чё у вас по английскому? Вам сочинение проверили? - спросил Кузьмович, приглаживая назад кудрявые вихры.
-Не, пока не спрашивал, - бросил Мишаня.
-У меня четвёрка, кажись, - сказал Юрка.
-Бляха муха... - я вдруг вспомнил о том, что пообещал Анне Эдуардовне сегодня занести сочинение, которое забыл вчера принести.
-Чё такое?
-Да надо ей занести сегодня было, а я, дэбил, даже не написал...
-Ёмаё...
-Ну ты не переживай так, она к тебе, вроде, добрая, - подбодрил меня Аймо, - ты, главное, сегодня ей отдай.
-Да постараюсь...
Я раскрыл портфель, вытащил оттуда толстую тетрадку по геометрии. Благо, та была заполнена только на треть, поэтому я выдернул из середины двойной лист, подложил под него дневник, схватился за ручку и, спросив у ребят, на какую тему кто писал, начал быстро скользить по бумаге чернильным шариком, который оставлял за собой неровный след иностранных букв, сливавшихся в трудно произносимые слова.
Под общий гомон парней я всё же умудрился написать работу. Попрощавшись со всеми, я прихватил ранец, одним махом взлетел на четвёртый этаж, закинув вещи в наш четыреста первый кабинет, и добежал до Анны Эдуардовны, которая, к счастью, ещё не ушла.
-Анна Эдуардовна, здравствуйте! Я тут вам принёс сочинение, как и обещал...
-О, Павел, здравствуй! Да, конечно, давай, сразу и проверю.
Она взяла мой листочек, открыла свою красную ручку и стала вчитываться в мои каракули.
-Хмм, так, тут верно... угу... - по ходу чтения она всё что-то поправляла и чиркала в работе, - так, ладно, хорошо...
-Ну, как там? - с надеждой спросил я.
-Знаешь, сочинение неплохое, и логика есть, и от темы не отстал, но всё эти твои ошибки... Ты, небось, второпях делал?
-Ну, есть немного, - признался я.
-Ну вот, потому что в Present Simple забыл, что «s» у третьих лиц ставится, в Past Simple напутал всё с «did» ...
-И что выходит?
-Тройку я тебе, честно говоря, ставить не хочу, ты ведь лучше можешь. Плюс ещё такие ошибки странные, как будто времена вообще из какого-то другого английского, - улыбнулась она.
-Да это понятно... Вот если по-фински писать, я вам хоть щас бы мог состряпать что-то... - расстроенно сказал я.
-Ха-хах, ну нет, дружок, мне на английском надо, - засмеялась Анна Эдуардовна, - если бы написал так же хорошо, я была бы только рада!
-Эх...
-Ладно, давай так сделаем: я тройку ставить не буду, чтобы за контрольную оценка не портилась, а ты мне напишешь сегодня дома ещё одно сочинение, только тему выбери другую, вот, скажем... эту, - она указала на четвёртый пункт в учебнике, - «My friends and our relationships».
-Понял, сегодня сделаю тогда...
-Хорошо напишешь - пятёрку поставлю! - с улыбкой сказала она.
-Да, спасибо вам огромное! До свидания!
-Давай, удачи!.. Ты не знаешь, Ашот ушёл уже? - спросила Анна Эдуардовна, когда я уже был в дверях.
-Не знаю, вроде бы, да, в раздевалке его не видел, - ответил я.
-А, ну ладно, хорошо...
Я прикрыл дверь в кабинет и зашагал к выходу. Из актового зала слышались знакомые голоса, кто-то из нашей школьной группы дёргал за струны электрогитару.
-Так, Федь, встань справа, Полин, чуть левее... так будем выходить, - командовала всеми Танька.
-Не, погоди, мы так в разнобой будем говорить, - спорила с ней Полина.
Потом они всё прогоняли какие-то слова, рок-группа семиклассников, устав от их компании, ушла репетировать в соседний кабинет физики, а я направился обратно вниз.
***
Ребят дождаться нам так и не удалось, видимо, у Таньки всё же не получилось уговорить Белого, чтобы тот присоединился к нашему художественному досугу. Честно говоря, я даже был рад, что всё так сложилось, потому что мы с Ленкой очень хорошо проводили время вдвоём: под песни «Blue System», игравшие из магнитофона, который всегда стоял в классе, рисовали на большом разлинованном ватмане разные новогодние рисунки, вроде нарядных ёлочек, снеговиков, снежинок и разноцветных салютов по углам, болтали про жизнь, рассказывали всякие истории друг другу.
-Да, я тогда, вроде как, ещё на английский ходил, к этой... к Марине Валентиновне.
-О, это же в том здании, где техцентр, да? - спросила она.
-А, вроде, да.
-Я туда на английский просто до сих пор хожу...
-О, вот как. А ты у неё же занимаешься?
-Да, пока что...
-Ну, и как она?
-Да ничего, нормально, правда, маразм иногда находит, но это ладно.
-А-хах, ну да, такое и при мне бывало, - усмехнулся я.
-Слушай, всё узнать хотела, чисто из любопытства - ты на гитаре уже сколько играешь?
-А, ну лет пять уже, получается.
-То есть, класса с четвёртого?
-Да, около того. Помню, тогда дядя Игорь нашёл у себя гитару мамину старую, рассказал нам, ну я и запросил её себе. Он гитару привёз, расстроенная была вся, с отломанным грифом, но мы вместе с ним её подлатали, подкрутили всё, вот на ней и играю теперь!
-О, ничего себе...
-Да, может, потом на новую разживусь.
-Я тут как-то ещё думала, может, самой попробовать научиться...
-Не, ну если хочешь, могу пару аккордов показать, - оживился я, - только скажи, встретимся там...
-О, класс, была бы рада! Ща, - Ленка оторвалась от работы, потянулась на стуле в разные стороны, хрустя хрящиками.
-Ого, вот это ты засиделась, - удивился я.
-Да уж... Помню, мне было лет пять или семь, я тогда на площадке носилась, забежала на лазалку высоченную, не удержалась и ка-ак вниз сорвалась!
-Хера се... Ничего не сломала?
-Не, только встать тогда не смогла сама, - усмехнулась она, - родители помогли. Отбила себе селезёнку жёстко, думали ещё, что трещина в ребре, но обошлось.
-Да, вот так история... Я помню только, как в деревне поскользнулся, тогда кто-то из соседей дорожку полил, а рядом стояла ограда для клумбы железная, знаешь, такая, под шифер сделанная...
-Ну?
-Я тогда понёсся, да как дерябнулся об неё ногой. До кости тогда её распорол, жесть была. А я ещё маленький, вижу всё это месиво, мышцы порванные, все дела...
-Эхх... Жуть какая...
-Да, кровищи натекло, мама перепугалась, но нас тогда оперативно в город успели добросить, до госпиталя военного. Там меня и заштопали...
-Охренеть... сколько тебе было? - удивлённо спросила она.
-Лет пять, наверное, может, шесть... Во, гляди, - в подтверждение своего рассказа я задрал штанину на правой ноге и показал Ленке моё ранение.
-Ого... Это ж прям по кости рубануло?
-Не, это рядом было, здесь, шрам-то двигался, когда я рос.
-Глубоко, блин, - Ленка провела тонкими пальцами по стянувшейся коже, мурашки вновь мелким ручейком пробежали по спине.
Мы оба смутились, я спустил штанину и аккуратно уселся на место, проверив стул.
-Что, боишься теперь? - хихикнула Ленка.
-Да ещё как, инстинктивно стулья все проверяю! - шутливо бросил я, мы засмеялись.
***
Закончили мы примерно к половине пятого. Маму о своём отсутствии я предупредил заранее, так что особо не волновался.
Я и Ленка отнесли в канцелярию наш красочный новогодний плакат, переоделись и зашагали к её дому.
-Ещё прикол был такой: приходит мужик к доктору, спрашивает: «доктор, доктор, сколько мне осталось жить?» Он ему говорит: «Пять.» «Чего пять?» Тот отвечает: «Четыре... три... два...»
-Аха-ха-хах, - Ленка звонко засмеялась.
Мы дошли до её подъезда.
-Ну, вот скоро и Новый год... - поразмыслил я.
-Да, так время пролетело... Как будто ещё вчера эта осень была, ноябрь, вся эта слякоть, а сегодня вот, уже в сугробах потонуть можно!
-Это да...
-Блин, было бы классно... - Ленка мечтательно повернула голову в сторону, ветер подёргивал её каштановые локоны.
-Чего?
-Да я тут просто подумала, знаешь, если бы мы все собрались у меня на Новый год, посидели бы все, кино посмотрели, погуляли...
-Слушай, а ведь ничего идея, правда, - задумался я.
-Да, только вот, боюсь, не получится так...
-Стой, а если мы после двенадцати придём? Посидим как раз все вместе. У тебя родители против не будут?
-Да в том-то и дело, у меня папа гостей не особо любит, мы поэтому и отмечаем втроём. Хотя...
-Что?
-Я ещё спрошу у мамы, это не точно всё, но нас, как я помню, хотели друзья её пригласить на ночёвку. Она-то точно папу сможет уговорить!
-О! Это же отлично! - обрадовался я.
-Да, всё тогда, надо обсудить будет, - заулыбалась она, - с мамой поговорю сегодня...
-А, точно, надо ж за тортиком забежать ещё! Мы сегодня мамину Днюху празднуем, она зраз наделает, я вот за сладеньким схожу, всё такое.
-О, класс! Столько праздников, у Юрки сначала, потом у твоей мамы...
-Да, такое вот время! Ладно, я побегу, до встречи!
-Поке!
Мы крепко обнялись, я полной грудью вдохнул нежный цветочный аромат Ленкиных волос и направился в сторону продуктового.
***
Мне удалось выцепить в магазине последний торт «Прага», который мама очень любила есть по праздничным дням. Стоил он, конечно, прилично, но за него я был готов заплатить сколько угодно.
По приходе домой я поздравил маму с праздником ещё раз, поставил торт на праздничный стол, на котором уже была большая плошка горячих зраз.
-Ну, как плакат-то, нарисовали? - спросила мама, усаживаясь рядом.
-Да, пёстрый такой, всем на восхищение, как говорится!
-Эх, молодцы... А Ленка эта, вы же с ней тусили тогда, на Дне Рождении у Катьки Каражановой, класс пятый, что ли, был?
-Не помню уже...
-Блондинка такая?
-Да нет, что ты... Она... такая, как бы тебе сказать... О! - воскликнул я и мотнулся в свою комнату.
В ящике стола я нашёл какую-то старую папку, в которой откопал нашу с Ленкой единственную совместную фотографию со школьной постановки.
-Вот, мам, вот она, - я протянул её маме.
-Да... девчонка та ещё, загадошная, - шутливо сказала мама.
-Да ну, нормальная она, чего ты...
-Я ж не говорю, что плохая... ох, хлебнёшь с ней ещё, думаю, - она вернула мне фотографию
-Ой, да ладно тебе! Хорошая она, мам, правда... А что будет, то пусть и будет. Давай торт нарезай, ты же именинница, - сказал я и протянул маме широкий кухонный нож.