Дом костей и смерти

Шин

Вторник, 1 октября

Невзрачная блондинка, которая была кем-то вроде личного помощника и секретаря психотерапевта Криса Кондора не спеша заполняла бланк записи для первой встречи, назначенной на сегодняшний вечер.

Шин Лин понимал, почему она так нетороплива. Его болезнь и шрам на лице вызывали у окружающих напряжение. Даже молодая женщина в ярком оранжевом свитере и зеленой юбке со стрижкой каре периодически косилась на него, будто он член преступной группировки, а не такой же человек, как и все остальные.

Предвзятое мнение окружающих по поводу внешности должны были вызывать волну гнева, но Шин уже давно перестал что-либо чувствовать. Так же давно, как и получил шрам, тянущийся от правой брови вплоть до линии носа.

В тот день Шин последний раз что-либо чувствовал. И этим чувством был страх.

Зажмурив глаза, он прогнал дурные воспоминания.

– Ваша встреча состоится сегодня в четыре часа дня, – произнесла блондинка, выдавив улыбку, словно официантка, которой за чрезмерную услужливость дадут больше чаевых.

Шин кивнул и развернулся так резко, что столкнулся с женщиной в оранжевом свитере. Она держала в руках картонный стаканчик с кофе без крышки, и при их столкновении кофе расплескался на пол, на оранжевый свитер и на джинсовую куртку Шина, оставляя мокрые коричневые пятна.

– Простите, – произнес Шин. – Я могу купить вам новый кофе и оплатить химчистку.

Женщина слегка улыбнулась и, покачав головой, сказала:

– Не стоит. Это просто случайность.

Шин пожал плечами и направился к выходу из кирпичного двухэтажного здания. Около тротуара стоял на подножке его мотоцикл, марки «ямаха». Шин надел шлем и оседлал мотоцикл, будто коня. Мотор громко взревел, заставляя прохожих оборачиваться в его сторону, но Шина это мало беспокоило. Собственно, ему было плевать на чужое мнение.

Он проехал вниз по Главной улице и свернул на Дорогу Желтых Огней. Проехал больницу и кладбище. Затем повернул на Шумную улицу, где арендовал дом.

Шин приехал в Ринвер два дня назад. Первое время он снимал комнату в коттедже консервативной миссис Морстон, но быстро решил, что ему нужно другое жилье, и обратился к риэлтору Пегги Куэйд. Они быстро состряпали договор аренды, и Шин выбрал скромный и недорогой дом.

Шин бы в жизни не решился на переезд в Ринвер, хоть и временный, если бы по чистой случайности ему не попалась реклама Криса Кондора, психотерапевта, работающего с больными инфектусом.

С этой болезнью Шин жил вот уже тринадцать лет, как и со своим шрамом на лице. Первое время он не мог понять, почему он ничего не чувствует. Ни злости, ни радости, ни даже страха. Тогда ему было пятнадцать лет, и родители списывали его состояние на пубертатный период и всплеск гормонов в организме.

Только уехав учиться в колледж, Шину удалось узнать, что с ним не так.

Инфектус не был так широко распространен, как прочие заболевания. В большей степени с ним работали психотерапевты. Но они лишь помогали приспособиться жить с тем, что ты не испытываешь абсолютно никаких чувств и эмоций.

Долгое время Шина это вполне устраивало. Но недавно он решил, что, если есть хоть какой-то способ вернуть чувства, он должен попытаться.

Шин закатил мотоцикл в гараж, пристроенный прямо к дому и зашел внутрь. Он прошел в гостиную и первым делом выставил будильник на половину четвертого вечера. Затем он включил телевизор и стал выбирать фильм, чтобы скрасить время ожидания перед визитом.

Вчера он посмотрел все части «Крика», пересмотрел в третий или десятый раз «Охотники за разумом» и «Никто не выжил». Сегодня Шин решил остановить выбор на фильме «Любит – не любит».

Если Крис Кондор сможет оказать ему помощь, то одних фильмов станет мало, и придется заглянуть в книжный магазинчик на Главной улице, чтобы коротать одинокие вечера.

***

Шин приехал к офису Кондора за десять минут до встречи. Он расположился в коридоре, прислонившись спиной к стене, ожидая, когда его вызовут.

К счастью, невзрачной блондинки не было. Ее рабочее место пустовало, будто говоря о том, что для нее рабочий день закончился.

Дверь из кабинета психотерапевта открылась и оттуда вышла молодая женщина. Та самая, с которой Шин столкнулся утром. Оранжевый свитер она сменила на черный пуловер. Светлые волосы она собрала в небрежный пучок. Выглядела она так, будто вот-вот расплачется.

– Все в порядке? – спросил Шин.

Она почесала кончик носа и ответила:

– Все нормально.

И стараясь не смотреть на него, она поспешно ушла.

Шин поглядел ей вслед и, предварительно постучавшись, вошел в кабинет психотерапевта.

Крис Кондор оказался высоким блондином около сорока лет. На лице у него выступала небрежная щетина.

– Присаживайтесь, – Кондор указал на стул.

Шин сел и оглядел кабинет. У одной стены стоял шкаф с различными папками. У противоположной – пустой аквариум на крепкой дубовой тумбе, а рядом с ним лежало шесть тоненьких папок. Потом Шин перевел взгляд на Кондора. Тот изучал его карточку. Вскоре Крис отложил ее в сторону, сцепил руки в замок и посмотрел на Шина.

– Полагаю, вы знаете, что такое инфектус и каких видов он бывает, – начал Кондор.

Шин кивнул. Врожденный инфектус формируется еще во время развития плода. Приобретенный инфектус развивается под воздействием психологических травм, стрессов и нарушения психики. Это все, что он знал.

– Тогда нам с вами нужно определить направление работы, – продолжил Кондор. – Как я понял, вы хотите снова обрести чувства?

– Именно.

– Для этого одних сеансов психотерапии мало. Вам нужна помощь специалиста в области психохирургии и нейрохирургии. Вы должны понимать, Шин, что при врожденном или приобретенном инфектусе нарушается в первую очередь работа головного мозга. Если не вдаваться в анатомические подробности, инфектус нечто вроде опухоли, блокирующей эмоции и чувства.

– Я так понимаю, что мне потребуется операция, – уточнил Шин.

Кондор кивнул и сказал:

– Для начала вам нужно будет сделать несколько обследований, включая томографию и анализ крови. После результатов обследований можно назначить дату операции.

– Хорошо. Я готов к этому. Но вы ведь не специалист психохирургии, чтобы проводить подобную операцию.

Крис рассмеялся.

– Конечно нет, – произнес он. – Я уже несколько лет работаю с больными инфектусом. Я знаю нужного специалиста в этой области. Мы уже очень давно держим тесную связь для случаев подобных вашему. Поверьте, не все больные инфектусом хотят возвращать свои чувства.

Шин это понимал. Но с учетом специфики его болезни, ему было плевать на чьи-то желания. Пока его волновало то, что происходит с ним. Или не происходит.

– Подобные операции проводил Генрих Кроуфорд, но он уже года три, как отошел от дел в силу возраста, – продолжил между тем Кондор. – Его преемником стал его внук – Никлаус Кроуфорд.

– Он уже делал подобные операции?

– Да. И очень успешно.

– Мне придется ехать к нему?

– Не обязательно. Если у вас есть медицинская страховка, я могу созвониться с врачом из нашей местной больницы, чтобы вы сделали все необходимые обследования в Ринвере. Результаты отправят сразу мне, а я их в свою очередь перенаправлю Кроуфорду. Как только я получу от него ответ, то сообщу вам подробности о предстоящей операции.

– Меня устраивает такой план.

Кондор поджал губы и добавил:

– После операции вам снова придется повторить обследования, чтобы Кроуфорд мог убедиться в том, что операция прошла успешно. Далее вы должны будете вернуться в Ринвер и пройти курс психотерапии по контролю и привыканию к чувствам. Обычно в первые недели чувства бушуют как в подростковом возрасте, и может кидать из крайности в крайность. Говорю вам по опыту.

Он улыбнулся.

– А если я передумаю? Откажусь от операции? Бывали такие случаи? – засыпал его вопросами Шин.

– Однажды, насколько я знаю. Ко мне этот человек на сеансы больше не приходил после отказа.

Кондор немного помолчал, прежде чем добавил:

– Если вы все же передумаете, сообщите мне, чтобы можно было все отменить.

Шин кивнул. Он знал, что не передумает, но лучше подобную информацию узнавать заранее.

– Ваш контактный телефон у меня есть, – продолжил Кондор. – Как только я все улажу, я вам позвоню. Так что будьте на связи.

Шин кивнул. Он особо не отличался многословностью, предпочитая жесты вместо коротких ответов вроде «да», «нет».

– Итак, – растянул слово Кондор, сделав пометку в карточке Шина. – Нам с вами придется встретиться на нескольких сеансах до операции, чтобы я мог понимать, в каком направлении с вами работать в дальнейшем, когда ваши чувства вернуться.

Шин ничего не сказал. Он смотрел на Криса Кондора, ожидая продолжения.

– Вы с рождения больны инфектусом или он у вас приобретенный?

Вопрос заставил Шина задуматься. Нет, он знал на него ответ, но прежде ему не доводилось об это кому-либо рассказывать. И он не знал, стоит ли это делать сейчас.

– Приобретенный, – ответил он.

– Вы готовы рассказать как это случилось? Какое событие на вас повлияло?

Шин покачал головой. Обрывочные картинки прошлого замелькали в его голове, как кадры из драматического фильма. Он не хотел снова вспоминать об этом. Для него это было триггером. Табу. Даже ничего не чувствуя, Шин не готов был снова окунуться в тот кошмар тринадцатилетней давности.

– Хорошо, – кивнул Кондор. – Сколько вам тогда было лет?

– Пятнадцать.

– И почти столько же лет вы живете без чувств. Их отсутствие беспокоит вас?

– Я не слишком общительный и дружелюбный. И как-то привык к тому образу жизни, что веду. Но я часто думаю о том, какой могла бы быть моя жизнь, если бы не инфектус. Может, все сложилось бы по-другому? Может, сейчас у меня была бы жена, дети и лабрадор, радостно встречающий меня с работы.

– А вы хотите этого?

Шин пожал плечами.

– Мне кажется, что без чувств я не живу, а просто существую. Бесцельно проживаю день за днем и чувствую себя неуспокоенным призраком в мире живых.

– У вас есть уверенность в том, что обретение чувств это изменит?

– Пятьдесят на пятьдесят.

– Что ж, это тоже неплохо, – Кондор улыбнулся. – Вы пятнадцать лет жили с чувствами, пока не заболели инфектусом. Конечно, это было в подростковом возрасте, но все же вы их помните?

Шин кивнул.

– Вы же понимаете, что с возрастом любое восприятие меняется, будь то чувства или же мировоззрение.

Снова Шин кивнул.

– По вашему, какого чувства вам не хватает больше всего?

Ему даже не пришлось задуматься. Ответ на этот вопрос он знал последние тринадцать лет.

– Любви.

Крис внимательно на него посмотрел. Шину даже показалось, что в глазах психотерапевта промелькнуло сочувствие.