«Парфюмер»
На следующее утро в отделении царила привычная суета: кто-то печатал протоколы, кто-то выслушивал новых свидетелей, а кто-то, как Гнездилов, опять возился с какими-то «ароматическими уликами».
- Я вот тут подумал, - говорил он, понижая голос, - может, этот запах - вообще код? Типа как тайное послание! Арома-шифр! Ну, знаете, как... ароматография! Ха!
- Это ты вчера в каком сне придумал? - фыркнул Максимов, проходя мимо. - Иди лучше кофе налей.
Тем временем Королёва держала в руках флакон, найденный на месте преступления. В нём чувствовался всё тот же пряный, тяжелый аромат, но с новой, странной ноткой - что-то вроде металла, едва уловимого. Этот флакон она собиралась отнести Лене, чтобы та оформила его как вещдок.
Королёва вошла в кабинет Лены, отдала флакон, всё по рабочему протоколу. Но уже когда собралась уходить, Лена остановила её.
-Ирина ...
- Да?
- Слушай... ты же не думаешь, что всё это... - она указала пальцем в воздух, будто имея в виду весь флирт, взгляды и полунамёки с Максимовым, - ты же не думаешь, что он всерьёз?
Ирина подняла бровь.
- В смысле?
- Просто... я знаю Макса очень давно. Он... не из тех, кто способен на что-то постоянное. У него бывает... - Лена пожала плечами, - настроение, импульс, азарт. Завтра он может просто развернуться и уйти, будто ничего и не было. Он всегда такой был.
Королёва молчала. Смотрела спокойно, но внутри словно что-то дрогнуло.
-Я просто знаю, чего хочу. А он, похоже, наконец-то понял - чего хочет сам...
Лена вернулась к документам, а Ирина вышла, не выдав ни тени эмоций.
***
Пока Ирина переваривала слова Лены, следствие резко сдвинулось с мёртвой точки. Новый свидетель, садовник, работающий рядом с лабораторией, сообщил, что накануне убийства видел, как к зданию подъезжал чёрный автомобиль. Из него вышел мужчина в перчатках и длинном плаще. Он долго стоял у двери, будто колебался, а потом вошёл.
- Ну что, выходит, Лебедев ждал кого-то? - проговорил Максимов, прокручивая в голове детали. - Ароматы, яд, плащ, перчатки... Очень театрально.
- Как будто он не просто убить хотел, а... создать спектакль, - добавила Ирина.
Они сели за стол в переговорной. Максимов разложил улики: флакон, частичка стекла, след от ботинка, записка без подписи. Всё сходилось на одном человеке - Викторе Данилине, партнёре Лебедева, который не только имел мотив, но и владел формулами, способными превратить аромат в орудие убийства.
Судя по банковским выпискам, Данилин накануне перевёл крупную сумму на счёт в Австрии. Всё говорило о том, что он собирался исчезнуть.
- Пора брать, - коротко сказал Максимов.
Они выехали на квартиру Данилина. Пёс, сопровождавший их, учуял след раньше всех - зарычал, напрягся.
- Есть кто-то в квартире, - прошептала Ирина.
Максимов жестом показал «на счёт три», и ворвались внутрь.
Виктор пытался скрыться, но был скован. При обыске у него нашли остатки редких ароматических смесей, яд в ампулах и инструкции по созданию «невидимых» парфюмерных ядов.
- Я хотел, чтобы он страдал. Чтобы он дышал этим, не зная, что умирает, - шептал Данилин, - Лебедев украл у меня всё. Я создал формулу, а он... он даже имя моё не упомянул. Я хотел, чтобы последний его вдох был моим запахом.
На обратном пути в отделение в машине стояла тишина. Максимов вёл, Ирина смотрела в окно.
- Ты не хочешь поговорить? - тихо спросил он.
- О чём?
- О том, что сказала тебе Лена.
- Значит, знаешь.
- Знаю. Она часто говорит от обиды, не от разума. Я, может, и не герой романтического романа, но если я что-то чувствую - я это чувствую. Всерьёз. А не по настроению.Я всё слышал, как раз пришёл,чтобы отдать документы,но услышал ваш разговор.
Он протянул руку, коснулся её пальцев.
- А ты?
Ирина повернулась к нему и мягко улыбнулась.
- Я думаю, что разберусь. Но лучше - без чужих подсказок.
Максимов чуть кивнул.
- Подходит.
Ира,наклонилась и нежно поцеловала его в щеку.
На парковке их ждал Гнездилов с новостью:
- Всё, я всё понял! Это был психо-ароматор! Он хотел завладеть... эээ... носами людей!
- Игорь, иди спать, - устало сказал Максимов.
Пёс залаял.
- Вот, даже он согласен.
Все засмеялись. А Ирина, стоя в сумерках на крыльце, чувствовала странное, но приятное тепло. Пусть впереди ещё было много сложностей - в голове, в чувствах, в работе - но сейчас всё казалось на своих местах.
И аромат вечернего дождя только подчёркивал это.
*****
Вечером, когда все расходились по домам, Ирина, собирая бумаги, вдруг посмотрела на Максимова и спокойно сказала:
- Слушай, заедь ко мне сегодня. Ужин приготовим. Просто... выдохнуть хочется нормально.
Максимов усмехнулся:
- Приглашение принято. Заеду. Но ты ж знаешь, я умею только гречку с тушёнкой.
- Зато я умею чуть больше, - сказала она с лёгкой улыбкой.
Они заехали в ближайший супермаркет. Между полками пролетали мягкие фразы, лёгкие касания, полушутки. Спорили, стоит ли брать пасту или рис, Ирина отстаивала салат с рукколой, Максимов пытался пронести через кассу пачку пельменей. Всё сопровождалось тихим смехом и невидимой близостью, которая крепла между ними.
Пёс важно вышагивал между ними на поводке, периодически останавливаясь у прилавков с мясом и обиженно смотря на хозяйку.
- Он всё понимает, - сказал Максимов. - Сейчас ещё пару минут, и начнёт демонстративно хромать.
Ирина рассмеялась.
Они решили идти пешком до её квартиры, вечер выдался тёплым и звёздным. Пёс шёл между ними, иногда обгоняя, иногда оборачиваясь. Но у самого подъезда их ждал сюрприз. У входа стоял Юра - тот самый, с кем когда-то у Ирины произошёл конфликт из-за недоразумения.
Снова - с букетом. И снова - с таким видом, будто ничего не было.
- Добрый вечер, Ира. Как ты? Я хотел поговорить...
Ирина резко взяла Максимова под руку, её лицо стало холодным:
- Мне кажется, нам не о чем говорить. Мы просто знакомые... по прошлой работе.
Юра нахмурился:
- Ты не говорила, что приглашаешь домой коллег...
- Мне кажется, они не похожи на коллег, - вставил Максимов, наклонился и поцеловал Ирину в висок. - Ты ж прости, брат. Конкуренция проиграна.
Он не удержался, чтобы не подколоть. Ирина сдержала смешок, а затем, уже отойдя вместе с ним от подъезда, покачала головой:
- Макс, ты вот как всегда...
- Что? Красиво выхожу из неловких ситуаций? - усмехнулся он.
- Нагло, - сказала она, но улыбалась. И оба рассмеялись.
Дома пахло уютом. Они вместе начали готовить ужин. Максимов чистил картошку, Ирина резала овощи. Легкая музыка на фоне, тёплый свет, их смех вплетался в вечер, как приправа.
В какой-то момент Ирина чуть не порезала палец.
- Эй! - тут же подскочил Максимов, схватил её за руку. - Тише, не дёргайся.
Он держал её ладонь, глаза встретились. Мгновение длилось чуть дольше, чем должно было.
- Всё нормально, - пробормотала она.
- Подозрительно, что ты не порезалась раньше, с таким-то ножом, - усмехнулся он, не отпуская её руку сразу.
Пока ужин доходил, они сели за кухонный стол, и Максимов вдруг заговорил, чуть тише:
- Родители развелись, когда мне было пятнадцать. Отец просто собрал чемодан и уехал. Мама пыталась держаться, потом вышла замуж. Я его терпеть не мог. Он был... не тот человек. Я начал срываться, сбегал из дома, связался не с той компанией, начал курить, пить. Потом... уехал учиться в другой город. Бросил. Случайно оказался в городе, где жил отец Лены. Он меня вытянул. Увидел, говорит, во мне что-то. Поддержал. Взял в отделение, поставил на ноги.
Ирина молча слушала, не перебивая, только иногда кивала и мягко улыбалась.
- А в детстве... была у нас одна история. Мы с пацанами решили проверить, пролезет ли кто-то в школьную вентиляцию. Как дураки, втроём залезли в шахту, застряли, пожарку вызвали. Отца вызвали в школу - тогда он ещё был с нами. Он пришёл, посмотрел на меня и сказал: «Ты хотя бы воздухом подышал?» А потом дал по башке.
Ирина рассмеялась.
- Вот, - сказал Максимов. - Пример воспитания. Не делай, как я.
- А я всё равно уже залезла в вентиляцию... - подыграла она, улыбаясь.
- И не раз, - хмыкнул он.
Потом она рассказала про родителей в Харькове, младшую сестру, младше на четыре года. Что давно не была дома, что соскучилась. Хочет проведать их на отпуске.
- Если надо, подменю, - сказал Максимов.
Она посмотрела на него чуть дольше:
- Я бы хотела, чтобы ты поехал со мной.
Он улыбнулся, но в глазах появилось тепло, что сложно было подделать.
Вечер тянулся мягко, уютно. Они сближались не спеша - словами, взглядами, доверием. Королёва вдруг почувствовала, что за внешней колючестью Максимова пряталось нечто, что она давно искала в людях. Тепло. Искренность. Настоящее.
И в тот момент, сидя рядом на кухне, они оба поняли - это больше, чем просто игра или интрижка. Это начало чего-то, что может изменить их обоих.