Обычные будни
Началось новое лето, Женя и Валерий уехали дышать свежим альпийским воздухом. Рита и Дима пять дней загорали на Черноморском побережье.
Рита сгорела в первый же день, сидела, как вареный рак в ресторане и прикладывала ко лбу холодный бокал пива. Дима скучал.
— Рит, ну давай водки что ли закажем?
Девушка ответила глазами, научилась за два года «счастливой» семейной жизни. Дима притих. Рита теперь сочувствовала ракам и остальным вареным живьем существам. Тем временем муж допивал третий бокал.
— Дим, убавь скорость.
— Риток, мы сюда зачем приехали? Отдыхать или в номере сидеть?
В ресторане прибавилось народу, певец подключал аппаратуру.
— Так, все! — не выдержала Рита.
Дима пританцовывал на месте, хотя музыка еще не звучала.
— Риток, иди сама. Я через часик подойду!
— Ты нормальный? Пошли я сказала!
— Да дай мне отдохнуть по-человечески!
— А ты у нас прям заработался в этом году?!
— Начинается! Давай, напомни еще, что мы за твои деньги приехали!
— Да, за мои!
— Ну я-то за свои пью!
— Ой, короче, хоть обпейся! Я пошла!
Но Рите не спалось, Дима не пришел ни через час, ни через два. Она ругаясь на чем свет стоит, оделась и пошла искать «гуляку». В ресторане его не было, гостей поубавилось, певец лениво пересчитывал деньги, официант ходил от столика к столику, сбрасывал в мусорный мешок бутылки.
— А вы тут не видели парня, за этим столиком сидел? — спросила Рита у официанта.
— Так он и сейчас там сидит, точнее лежит.
И правда, на двух стульях спал пьяный Дима, отчаянно пытавшийся прикрыться скатертью.
— Вставай, полудурок!
Рита пыталась растолкать его.
– Ткани! Кикая! — Дима пытался вспомнить слова и построить их в связное предложение. — Какое право имеешь?
Она с трудом подняла его за шиворот и поволокла прочь из ресторана. По дороге он упал на остывший песок и свернувшись калачиком задремал.
— Да ты издеваешься?! — Рита пнула его под зад.
Дима нетрезвыми движениями начал разгребать песок руками и закапывать себя.
— Ты что делаешь?
— Я здесь останусь! Мне здесь хорошо!
Рита стояла молча и минуты две наблюдала как Дима засыпает себя песком. После побрела в гостиницу сама. Ей хотелось одного: собрать все вещи мужа и закопать с ним рядом. Вот до чего он ее достал.
Женя и Валерий возвращались домой. После тихой, первозданной природы швейцарских Альп, шумный город казался абсурдным видением, где всё ненастоящее, где еда не имеет вкуса, а люди вокруг инопланетяне. Женя захандрила, для Валеры это было не вновь.
Вот и сейчас ее понемногу, по капле наполняло гнетущей тоской и черной меланхолией. Валерий напомнил о завтрашнем приглашении на крестины внука министра.
— Иди сам, — печально сказала Женя.
Валерий злился, он не знал, как быть с возлюбленной, вечно портящей настроение своим непослушанием.
— Что значит сам? — спросил он недовольно, посматривая по сторонам с заднего сидения.
— Я никуда не пойду, — тихо прошептала Женя.
— Ты пойдешь! Нас пригласили!
— Я не хочу.
— У тебя никто не спрашивает, хочешь или нет. Я сказал пойдешь! — Валерий не слишком церемонился.
— Остановите машину! — неожиданно крикнула Женя водителю.
Валерий с легким раздражением наблюдал, водитель косо посматривал на него, не зная, послушаться или нет.
— Останови машину! — еще раз требовательно крикнула Евгения.
Начальник молчал, и водитель на свой страх и риск притормозил у обочины. Женя выскочила из авто, громко хлопнув дверцей, пошла не оглядываясь. Валерий махнул водителю рукой и машина проехала мимо рыдающей девушки.
Она шла пять минут, а ей казалось около часа, глотала слезы и плакала навзрыд.
«Самое обидное, — думала Женя, — выхода нет!». Прошло десять минут, а ей казалось уже глубокая ночь, и всё перепуталось на планете, солнце теперь светило по ночам, а луна по утрам поднималась с востока.
— Садись! — приказал Валерий из машины, он сделали круг, чтоб вернуться за ней.
Женя удивилась снова его увидев, шмыгала носом и неуверенно села.
— Попустило? — спросил он с издевкой.
— Нет, — тихо ответила Женя тупо смотря в окно.
Валерий Игоревич не любил зря тратить время, он расписывал всё до секунды и раздражался если ничего не совпадало. Потерять двадцать минут в пустую, просто потому, что пришлось кататься по кругу, но что поделаешь, не бросать же истеричку на дороге.
— В следующий раз пойдешь домой пешком, — предупредил он недовольно.
— Следующего раза не будет, — как-то обреченно и глухо ответила Женя.
Он заставил повернуться лицом к нему:
— Ты специально провоцируешь?
Водитель неловко заерзал, не хотелось быть свидетелем очередной сцены.
Женя, словно в воду опущенная, прошептала «извини».
— Можно мне не идти? — еле слышно спросила.
— Нельзя.
Быстро время пролетело, не одно лето прожили, не одну зиму проводили. Бывало всякое, но запоминалось лишь то, что случалось спонтанно, душевным порывом; когда в конце апреля встретились подруги и как в далекие времена сели на скамейку в сквере, пить дешевый портвейн из одноразовых стаканчиков. Могли себе позволить и дороже, но почему-то взяли тот самый, со вкусом горькой вишни, чтобы хотя бы на мгновенье вернуться в «тогда», когда было действительно хорошо.
На свежем воздухе пилось отлично, и вот уже разливали по стаканчикам вторую бутылку. Жене вдруг стало наплевать, что скажет Валера и, вообще, на черта он сдался. Рита абсолютно солидарна, Дима ее также достал.
На третьей бутылке, откуда непонятно, появился этот же доставучий Дима и с радостью подключился к веселью на скамейке.
На четвертой бутылке откуда-то взялась гитара и два мужика, присевших рядом. Кто такие, никто так и не понял, да было и не важно, главное, что весело.
На пятой бутылке Дима сочинил песню, забренчал гитара, загорланил на весь сквер:
«Рита, Риточка, Ритуля,
Котик, ласточка, роднуля,
Рита-Рита, Ритаточек,
Я люблю тебя коточек.
Ты мой тёплый лучик света,
Ты моя звезда-комета,
Рита-Рита, Ритаток,
Ты мой вечный огонек».
Сама вдохновительница экспромта смахнула набежавшую слезу, расчувствовалась и впилась губами в мужа.
Женя так расхохоталась, что свалилась на землю, сверкнули лишь пятки в вышине.
После шестой бутылки все оказались в квартире Димы и Риты. Неожиданно для себя, Женя открыла дар пения.
— Молодец! — хвалили ее Дима.
Вдруг в дверь позвонили, Дима опираясь о стены, с трудом доковылял, не мог координировать движения, замок менял места, бегал туда-сюда.
Кто-то настойчиво и упорно продолжал давить кнопку звонка. Дима попытался пристроиться к глазку, но дверь шаталась. Тогда он спросил нетрезвым голосом:
— Кто там?
— Открывай, свои, — раздался голос по ту сторону.
Дима кивнул, якобы всё понял.
— Иду-иду, — сказал он стоя под дверью.
Звонившему надоело и он начал стучать, потом барабанить.
— Кто там? — снова спросил Дима.
— Открывай!
Неизвестно чем бы закончилось, если бы, пошатываясь, не подошла Женя и не открыла, наконец-то, дверь. Она в ужасе попятилась назад. Прямо над ней нависло недовольное лицо Валеры.
— Какого черта ты отключила телефон?!
У той язык заплетался и она невнятно бормотала «пррршссс», потом собралась с духом и коротко ответила:
— Сел.
— Так, всё понятно, — Валерий осмотрел все комнаты, задержался, споткнувшись о Риту, выплевывая ругательства, схватил пьяную любимую за шкирку и потащил к машине.
— Устроили притон! Чтобы я тебя здесь больше не видел! Ты меня поняла?
— Угу, — Женя ничего не поняла, но абсолютно со всем была согласна.
В машине ее клонило в сон, голова непроизвольно опустилась Валере на плечо.
Он раздраженно одернул руку и голова девушки нечаянно стукнулась о стекло. Вдруг ему стало ее отчего-то безумно жаль, тяжело вздохнув, Валерий приобнял ее и позволил уснуть на плече.