Инициатива
Кирилл Максимович прочел последнюю страницу. Сомнений не осталось, — Комиссаров вернулся и похитил Евгению Ткачеву. Он пришел к Петру Ивановичу, своему начальнику, и выложил все как есть на духу.
— Брать надо этого Комиссарова по горячим следам!
Петр Иванович, в отличии от резвого юноши, сомневался, хоть юноше и было около тридцати, для Петра Ивановича все, кто младше пятидесяти — юноши.
— Кирилл, — попытался вразумить пылкого следователя, — это всего лишь исписанная бумага. Сам знаешь, косвенная улика не доказательство.
— Знаю, — бодро воскликнул Кирилл. — Но записи из дневника можно подтвердить свидетельскими показаниями матери похищенной, найти друзей.
— На каком основании ты переквалифицировал дело? Какая она тебе похищенная? Она пока только пропавшая.
— Давайте допрашивать Комиссарова! Я чувствую, что смогу его прижать. Отправьте меня в командировку!
— Ну приехали, — недовольно пробубнил Петр Иванович. — А если все ее писульки сказки Венского леса?
— Да как вы...? — встрепенулся Кирилл Максимович. — Как вы можете, Петр Иванович?! Такое не придумаешь!
— И не такое придумывают! Ладно, но начинай издалека, Кирилл, слышишь? Никаких обвинений! Пока только выясняем обстоятельства, выводы сделаем после. Ты меня понял?
— Есть, товарищ, полковник! - крикнул на ходу Кирилл Максимович и побежал звонить матери пропавшей.
Словно весь на иголках, следователю не терпелось уехать в командировку, вывести на чистую воду Комиссарова. Перед тем, как отправиться в дальнюю дорогу он снова вызвал Ткачеву.
— Елена Николаевна, спасибо, что пришли ещё раз. У меня возникло несколько вопросов, они более личного характера, но могут прояснить некоторые детали.
— Да, конечно, — Елена Николаевна прибыла, как всегда, по первому зову.
— Я прочел дневник вашей дочери, она довольно детально описала свою семейную жизнь, некоторые события из неё. Скажите, вы знали о том, что жених жестоко с ней обращался?
— Нет, она мне ничего такого не рассказывала.
— Она вам никогда не жаловалась?
— Нет.
— Ни разу за все время?
Женщина еще раз убедилась в том, что в мире, где там много идиотов, нет иного выхода, кроме терпения.
— Нет.
— Вы с ней часто общались?
— Да, раз в неделю созванивались.
— Как складывалась ее жизнь с Валерием Комиссаровым?
Елена Николаевна потеряла нить, терпению пришел конец, она истерично-громко заорала:
— Нормально она жила! Нормально!
— То есть она вам не жаловалась на него ни разу за всё время? — продолжал допрос следователь, он и бровью не повел после крика.
— Я же вам сказала — нет! — сердце женщины бешено колотилось в груди.
— Имели ли место следующие события: поездка вашей дочери на Средиземное море с женихом; знакома ли была ваша дочь с какой-либо знаменитостью; звонила ли она вам рыдая со съёмной коммунальной квартиры?
— Что? — тук-тук-тук-тук, это приближается сердечный приступ.
— Вы читали её дневник?
— Нет.
— В дневнике она описывает своего жениха, как жестоко, властного тирана.
— О, Господи! Он её избивал?
— Нет, не избивал. Однажды только намеревался убить.
— Ах, — застонала женщина, схватившись за сердце, — что вы такое говорите?!
— Это из её дневника. Елена Николаевна, вы знали, что кроме физического насилия существует и психологическое?
— Зачем вы мне всё это рассказываете?! Зачем вы мучаете меня?! Вы нашли мою дочь?!
— К сожалению, нет. Прочитав дневник, можно сделать вывод, что ее жених мог причинить ей вред. Но дневник не является прямым доказательством. Я хочу понять насколько вы были с ней близки, и почему она вам ничего не рассказывала?
— Потому что нечего рассказывать! Она жила нормально!
— Вы даже не догадывались о том, что вашей дочери было плохо?
— Знаете, вы не правы, — под левой лопаткой больно резануло, онемел мизинец на руке. Женщина проглотила, не запивая, еще пару таблеток.
— Ваша дочь была несчастна.
— Почему?! Потому что жила в роскоши и богатстве? Вы в своем уме? Я не хочу больше отвечать на ваши вопросы.
— Очень жаль, поговорили бы с ней хотя бы раз, возможно, сейчас вам не пришлось бы отвечать и вовсе.
— Я виновата?! Так это я виновата?!
— Я вас ни в чем не обвиняю. Ответьте мне только на последний вопрос
— Боже помоги! — закатив глаза к потолку, проговорила Елена Николаевна. — Какой?
— Ваш кот нашелся?
Женщина опешила, не знала что сказать.
— Какой кот? Причем здесь кот?
— Кот вашей дочери — Тиша.
Елена Николаевна абсолютно потеряла нить: какой кот, где кот, чей кот?
— Так что же? — не унимался следователь.
— Кот на месте, — удивленно ответила женщина.
— Это хорошо. Я сегодня уезжаю в командировку, у меня есть много вопросов к жениху вашей дочери.