История косаток

- Это что, главный офис вашей компании?

Нил привез Викторию к массивному стеклянному зданию в десятки этажей. Выглядело оно, как самое обычное офисное крыло премиум-класса, где панорамные окна доходили до пола, а мужчины со страховкой, сброшенной с крыши, щеточкой отмывали со стеклышек грязь. Не говоря уже о чересчур вылизанном цветнике перед входом и серьезными тучными дядьками с лицами, будто готовы убить. У Виктории от такого перехватило дыхание.

Нил с Викторией зашли на первый этаж. В воздухе чувствовалась примесь новых пластмассовых декораций, а огромные плакаты с автомобилями тут же попадали в глаза. Не говоря уже о роскошном авто посреди помещения, как иногда располагаются в торговых центрах. Выглядело все слишком дорого и богато.

Пока Нил на ресепшене решал вопрос с пропуском, который, как и положено любому сыну Одвет, у него конечно же должен был быть, Виктория только рот старалась не открывать, взирая на эти громадные люстры. И думать больше, почему же Софья вышла замуж за Феликса, не было никакой нужды. Выглядело все это слишком роскошно, даже для семейства Одвет.

- Да уж, видно, куда деньги вбухали.

Нил провел Викторию через турникет, поспешно на шею ее надевая бейджик, похожий на временный пропуск. После чего вновь, засунув в любимые карманы брюк руки, покачиваясь на носочках ботинок, ожидая лифт.

- А зачем мы сюда пришли? - только сейчас Виктория наконец-то вспомнила, что находится в реальности.

- Ян попросил поискать чеки. Сказал, что отец мог оставить их здесь.

- А почему Феликс этим не займется?

Нил только так ехидно усмехнулся.

- Скоро поймешь.

Товарищи подняли на невероятно высокий этаж, чуть ли не на 30. У Виктории после такой долгой поездки в лифте только надавило на голову, что начало создаваться ощущение, будто ее черепная коробка вот-вот лопнет у всех на глазах. Впрочем и ощущения подобные возникли только из-за неподготовленности организма к подобным скачкам в высоту. Хотя, хотелось верить, главное, что так скачет не самооценка того же Нила.

Нил с Викторией пошли дальше по коридору, пока офисные работники то кричали друг другу что-то, то где-то падали бумаги, где-то кто-то куда-то спешил. И только Нил, так вальяжно и уверенно засунувший свои ручонки в карманы, проходил к кабинету Ореста. Явно косатка, недавно появившаяся на его руке, придавала слишком много значимости, так что и выглядел он сейчас, как те самые подростки из школы Русика с пышным эго. Абсолютно такой же идиотский оскал.

Вот и пару людей оглянулись на Нила, словно увидели смерть, да побыстрее, опустив глазки в пол, проходили мимо. Хотя с цветовой палитрой Нила - черной одеждой и бледной кожей, - ничего не оставалось, кроме как посчитать его за смерть. Такой же темный и загадочный. Да и офисные работники точно знали, кто такой Нил. И точно знали, что он сын их страшного начальника Ореста. Виктория в очередном помещении со стеклянными стенами успела заметить и Феликса, который так серьезно пытался работникам что-то объяснить, извечно тыкая в экран и делая такую страшную рожицу трудяги. Становилось понятно, почему Феликс не мог выполнить указания Янчика - Феликс с головы до ног был погружен в работу. Настоящий бизнесмен. Жуткая жуть.

Нил спиной толкнул дверь в кабинет.

- Здаров! - махнул он Софье, которая сидела на стуле перед столом для совещаний. Рядом с ней стояло и двое каких-то мужиков. По всей видимости, очередные вышибалы Ореста.

- О, вы пришли! - поспешно убрала она журнальчик, поднявшись со стула.

- Да ладно уж, сидела бы и дальше! - Виктория поспешила остановить Софью, которая только схватилась за поясницу от резкости своих же движений. А животик уже был большой. Будто с днем каждым рос в геометрической прогрессии, как наглость Нила.

- Выйдите! - тут же скомандовал Нил шкафам, как они, не поведя и бровью, тут же исполнили приказ. Нил поймал на себе этот вопросительный взгляд Виктории. - Да ладно тебе, просто прикольно так, они все исполняют. Сама попробуй...

- Да уж, власть ему лучше не давать. - тихо сказала Софья.

- Определенно...

- Что ж, Феликс вкратце рассказал мне, что вам надо. - Софья медленно встала со стула, подойдя к какому-то шкафу недалеко от рабочего стола Ореста. - Я перебрала документы и бумаги, но никакие чеки обнаружить не смогла. Остается только сейф. - Софья открыла дверку шкафа.

В шкафу и вправду оказался небольшой сейф, именно такой, какими их показывают у серьезных дядек с не менее серьезными бизнесами. От такого совпадения фактов стало не по себе, каждое действие и каждая мысль скорее походила на движения анимационного сериала, а не реальной жизни.

- И какой же код? - Виктория подошла к сейфу ближе.

- Не знаю... Я не стала уж взламывать.

- А тут и не получилось бы взломать. - Нил наклонился к железке ближе. - Я знаю такие сейфы. Если с пятой попытки не введешь правильный пароль, внутрь на содержимое сейфа выльется краска. Я баловался с таким в детстве в кабинете отца. Правда потом он порол меня минут 30, потому что там были для него какие-то важные документы...

- И что тогда делать? - Виктория поднялась.

Нил пожал плечами.

- Узнавать у кого-нибудь код. Может, у Феликса или мамы. У Яна в конце концов. Либо у кого-то другого из компании. Хотя, мне кажется, если Ян или Феликс не знают, значит не знает никто.

Виктория так печально вздохнула.

- Да уж... Да и гарантии же никакой нет, что в этом сейфе есть необходимые документы... Может еще раз поищем где-нибудь?

Софья покрутила головой.

- Я тут все перерыла. В этой комнате точно нет. Да и тут, сами посмотрите, практически ничего и не находится.

И вправду, кабинет выглядел чересчур чистым. Белые стены там, где нет панорамных окон, чистый глянцевый стол и кожаные стулья, не говоря уже о чистейшем столе, на котором стоял только компьютер и пару стопок с бумажками, которые и то, по всей видимости, не так давно принес Феликс. И никакого даже фонового шума из вещей. Нереально чистый кабинет, словно Орест намеренно не желал здесь скрывать что-нибудь. Или же показывать себя настоящего.

- А если в кабинете Ореста? Ну, в доме? - Виктория переводила взгляд с человека на человека.

- Мы вчера там тоже искали. - и снова так озадаченно чесал затылок Нил. - Ничего так и не нашли. Даже в сейфе домашнем смотрели, все равно пусто.

- Ну а Валекия? Может она что-нибудь знает?

- Не-а. Она вообще была не в курсе, о чем мы говорим.

Все трое так обреченно расселись по стульям. Хотелось только плакать от безнадежности и бесполезности каких-либо идей. Да, игра Ореста определенно была сложнее, чем казалось на первый взгляд, да и играться в нее с каждой секундой, если честно, хотелось все меньше. Может Виктории все-таки стоило от этих Одвет просто свалить на курорт? Вернулась бы к эпичному окончанию, да отдохнувшая...

- А если все-таки в сейфе? - Виктория так обреченно вздохнула. У нее не было уже никаких идей.

Нил постучал по железке, словно понимал, как она работает. Однако странное его движение еще оказалось и бесполезным. Да уж, ничего нового. Просто дурачок Нил.

- Как по мне, отец не настолько глуп, чтоб прятать чеки у себя в сейфе. - Нил, по всей видимости, решил оправдать свою тупость. - Это же самое видное место из всех! Я уверен, он догадывался, если бы папаша куда и прятал, явно не на самое видно место же.

- Значит... Остается спрашивать у Ореста? - Виктория так взволнованно посмотрела на Нила. - Мы может увидеться с ним?

- Думаешь, он так тебе и рассказал об этом? - Нил вытянул руки, постучав своими нервными пальчиками по столу. - Он же и затеял эту игру... Сами, сами, разбирайтесь сами, бла-бла, я страшный холодный папаша, который хочет своим сыночкам подгадить в жизни...

Виктория, не ко всему сказанному, так внезапно стукнула ладонями, именно так, как и стучала каждый раз, стоило Нилу начать доставать Яна или Яну начать нарываться на Нила. Аж телохранители с той стороны двери навострили уши, заглянув в помещение на свой страх и риск.

- Не для того я работала у него в саду, ясно? Не для того, чтобы теперь сидеть тут и в его рассказы-секреты играть! Все, - Виктория встала, - завтра я иду к Оресту!

- Ты же понимаешь, что теб...

- Да плевать мне хотелось на его правила! - Виктория уже взрывалась от негодования. Она настолько сильно была рассержена на Ореста, что ей было уже и все равно, кем он ее посчитает, если она решится с ним видеться. Хоть она и делала вид, что готова играть в его игру, играть в нее с каждой минутой было все меньше желания. Может и непонятность того, что товарищи ищут вообще, так действовала на нее.

- Феликс пытался. - перебила скандал Софья.

Софья встала, подошла ближе к Виктории. Она понимала, почему Виктория была так обеспокоена подобным, да и разве могло быть иначе, если Орест прямым текстом чуть ли не послал ее подальше ото всех, когда в конверте передал новые документы? Действия Ореста были логичными настолько же, насколько и не логичны. И эта правда, скрывающаяся где-то в центре загадочного бытия, причиняла сердцу Виктории только страшную боль. Потому что Виктория боялась думать, в чем заключался секрет Ореста. То он убеждал ее, что обязательно защитит, то после оставлял для нее какие-то документы. И при этом всем убеждая каждого, что поступает так только ради безопасности, которой не было нигде! Орест сводил с ума куда не медленнее того, как Викторию сводили с ума мысли, пожирающие душу.

- Феликс пытался связаться с господином Орестом все эти дни. Орест сам отказывается от встречи. Он точно дал понять, что не хочет вмешиваться.

- Да разве так можно... - Виктория крепче сжимала кулаки. Орест. Орест! И снова этот Орест вынуждает ее страдать! - Что же это за игра такая, где он пытается испытать наши нервы? Лично я что сделала плохого ему, что он так отказывается от меня?!

- Виктория...

- Просите! - посмотрела она на Нила. - Помогите мне найти способ увидеться с ним, просите кого угодно, но хотя бы это... Просто дайте мне возможность увидеться с ним!

Наконец в помещение зашел и Феликс. Он сразу насторожился, когда на входе заметил, как телохранители переглядывались друг с другом, слыша крики Виктории, долетающие не целиком.

- Что у вас происходит? - Феликс закрыл за собой дверь. Вдруг он заметил и такую озлобленную Викторию. - Что у вас...

- Ты должен знать, почему. - Виктория была куда страшнее, чем обычно. Она еще крепче сжимала руки в кулаки, что, казалось, у нее скоро кровь потечет по пальцам. - Ты должен знать, почему Орест сделал мне эти документы. Ты точно знал, что он сделает их! Феликс! Да ты же все знаешь, точно знаешь, поди и ложь это, что не можешь видеться с ним! - Виктория повернулась к Феликсу телом. - Мне нужна встреча с Орестом, сделайте так, чтобы я могла увидеться с ним!

- Он отказывался от встреч...

- Плевать мне на его желания! - Виктория уперлась руками о стол. - Почему... почему он такой жестокий, какого черта он сделал мне эти документы, почему он так противоречив!

- Ладно. - Феликс был необычайно серьезным. И только по одному лишь взгляду на ту же испуганную Софью и замученного Нила, в голове которого сейчас была только боль сильнее, он принимал решение идти на поводу Виктории. Ради семьи. - Я сообщу Оресту, что ты хочешь с ним встречи. Но одобрительного ответа не жди!

Виктория же после слов Феликса больше не могла сдерживать панику, которая была везде на ее сердце. Виктория хотела кричать. Хотела разрывать бумагу руками и бросаться предметами. И куда сильнее и импульсивнее, чем так поступал Русик, куда страшнее и агрессивнее, чем она желала подобного в аэропорту!

Она хотела слышать, как стекло бьется, как оно ударяется о поверхности и разбивается на миллионы частей. За что же? Виктория все думала, за что же Орест так холоден к ней, за что же презирает ее настолько, за что заставляет так сильно страдать. Она любила его, любила всем сердцем и всей душой, а он все равно, как бы не пытался делать вид обратного, не позволял ей стать для него кем-то!

Было жутко и неприятно осознавать, что Виктория любила его не взаимно. Здесь не было речи о романтической любви или запретном плоде, здесь была речь только об обычных вещах, о тех же спокойных денечках в саду и сердце, которое всегда стонало, когда Орест жаловался на колени или пытался встать. Хотелось просто быть с ним рядом, отдавать всю себя, чтобы иметь возможность хоть немножечко стать кем-то значимой для того же Ореста. Хотелось встречаться с ним, говорить об этих занудных философских вещах, переубеждать его в том, в чем переубедить его невозможно. Играть в классики и побеждать, побеждать в шашки, которые он иногда приносил. Да даже просто слушать его рассказы о прилипале жене и непослушном сыне... Виктория так хотела иметь возможность хотела делать вид, что Орест ее отец.

Но, сколько бы Виктория не делала вид, будто ей нравится пытаться вытащить Ореста из тюрьмы - она знала, как ей все это было тяжело. Как ей было противно от себя самой, когда она понимала, что страх за него был куда страшнее даже за собственное существование. Да, жестокий Орест и вправду был хищником с милой мордой.

Пока Виктория только продолжала заливаться краской, больше не в силах сдержать те слезы, которые всегда мечтали пролиться из глаз, сдерживала она которые все эти дни, пока Орест продолжал гнить в тюрьме и заставлять детей играть по своим правилам, Феликс аккуратно за плечи вывел Софью из помещения. Нил же стоял около этого стола, смотрел на эту Викторию, которая плакала, плакала навзрыд, которой было так больно, насколько ему в страшном сне не приснится. И он чувствовал такую едкую ненависть к себе, такое отвращение! Если бы не он, если бы не его варварское поведение, не его выходки, если бы он не сбежал из дома и не подставил Викторию тогда, сейчас бы она не ревела. Сейчас бы она не ненавидела себя за свою бесполезность настолько, насколько Нил ненавидел себя за все, что сделал с ней. Сделало с ней Одвет.

Нил так неуверенно подошел к ней, не понимая, что же делать. Он хотел было дотронуться до нее, хотел было успокоить, но ему было страшно. Ян был прав, Виктория боялась, Виктория терпела. Всегда терпела. Он ведь и сам это знал, знал, как она пыталась казаться сильной. Черт, да что было не так? Почему Нилу она была так нужна? Какого черта Нил, зная, что Виктории здесь будет хуже, все равно ее вернул? Для чего же тогда он продолжает верить в свою сладкое ложь, верить, что все само пройдет, для чего продолжает доставлять проблем? Что и кому он доказывает на этот раз, да и разве он хочет что-то доказать Виктории?

Нил все думал, вдруг он коснется ее, а ей станет только больнее? Опять из-за него, опять из-за него. Но сейчас должен был быть не он... Сейчас не его очередь страдать!

Нил аккуратно сел возле Виктории, не менее аккуратно приобнял ее. Что же он делает? Как же ему поступать? Как поступать лучше всего, если он и довел ее до такой истерики?

- Я тут. - сглатывая этот неприятный комок, сказал он. - Я тут...

Виктория только перекинула свои руки ему на плечи, разрываясь в плач и еще больше, чем было до тех пор.

- Не уходи. - сжимала она его крепче. - Хотя бы ты от меня не уходи...

Нил же знал, что он уже никуда от нее не уйдет. Больше не посмеет. Нет, не посмеет создавать ей проблем, только не ей.

Прийти в себя Виктория смогла только тогда, когда за окном уже заметно потемнело. Она открыла глаза, не совсем понимая, где находится, что находится перед ней. И кто. От тех сумасшедших бессонных ночей, каждый раз которые будили ее кошмарами, как ее убивают, она наконец-то почувствовала, что поспала.

Забавно. Картина была примерно такая же, как недавно произошла в саду. Виктория вновь проснулась на плече Нила, за окном вновь солнце село за горизонт. Только в этот раз Нил не держал в руках телефон - он молча смотрел в пустоту, словно в ней кого-то увидел. И этого кого-то боялся упустить из виду.

- Я опять заснула? - так медленно поднималась она с Нила, пока он только заметно дернулся, не ожидая, что Виктория проснется.

- Как давно ты плохо спишь?

Виктория не хотела отвечать. Она всегда догадывалась, что Нил знал и видел о ней куда больше, чем предполагалось, однако это все равно не давало ей возможности говорить.

- Если я предложу тебе переехать к нам, ты этого не сделаешь? - таким спокойным, самым обычным голосом, какой Нил умел делать всегда, даже в самую ужасную минуту своей жизни, спрашивал он.

- Переехать?

- Я хочу, чтобы ты переехала к нам. - он так вдумчиво посмотрел ей в глаза. - Хочу спать рядом с тобой.

- Нил... - Виктория аж быстрее проснулась от подобных заявлений. Одно лишь слово Нила и любую истерику, как рукой снимало.

- Ты плохо спишь ночью. Хочу, чтобы ты спала рядом со мной.

- Как ты себе подобное представляешь? Это же...

- Выходи за меня.

Виктория не понимала и еще больше. Она сейчас с Нилом или с кем говорит? Нил всегда казался неразумным и странным, но странность сейчас переплюнула абсолютно все. И даже конкурс стремных типов проиграть с подобными заявлениями невозможно.

- Что? - Виктория только сморщила лоб. Сон, лихорадка, психоз, иллюзии?

- Я делаю тебе предложение. Выходи за меня. - Нил взялся за руку Виктории, поспешно с пальца своего снимая кольцо. Он тут же принялся надевать это кольцо на Викторию. - Тогда вопросов, почему ты живешь с нами, не будет.

- Нил, я...

- У нас много гостевых спален. Будет проще, если ты будешь жить у нас. Так тебе не придется каждый день ездить туда-сюда, да и это будет безопаснее.

- Нил...

- А насчет твоей мамы, она может тоже переехать к нам на время, пока отца не освободят, или можешь переехать одна. Я обещаю, я не буду приставать к тебе, если ты не хочешь, да и...

- НИЛ! - Виктория отдернула руку. И вправду, безалаберный Нил будил куда эффективнее кофе или будильника. Таким и вправду стоило обзавестись. Но не сейчас же! Им всего по 19 лет! - Ты что, с ума сошел?

- Я люблю тебя. - он еще и ближе нагибался. - Я все равно сделал бы тебе предложение, какая тогда разница, как и когда?

- Нил, Нил, Нил! - Виктория рукой его оттолкнула, да стукнула по затылку. - Пришел в чувства?!

- Ай... - Нил схватился за голову. Проморгался, словно и вправду отходил от сна. - Можно было и без рук обойтись...

- Зато весьма эффективно!

Виктория встала с места, еще раз поставив руки в боки. И как понимать подобное поведение Нила?

- И почему ты опять меня не разбудил? Сколько сейчас времени?

- Скажи честно, тебе снятся кошмары? - он перешагнул через стул, подойдя к Виктории ближе.

- Вопрос не в этом был.

- Ты сама просила быть честным, почему не следуешь своему же правилу? - Нил определенно знал, куда бить. - Тогда честно скажи мне, почему ты не можешь переехать к нам, ты боишься? - он подошел так близко, взирая Виктории в глаза.

- Какой же ты вредный...

- Отвечай, давай. Кто еще из нас вредина!

- Ладно! - Виктория развела руками. - Я не могу переехать, потому что это странно.

- Что именно странно?

- Я не член вашей семьи.

- Я тебе предложение сделал.

- Я не могу бросить маму.

- Пусть она переезжает с тобой.

- Орест будет против этого!

- Оресту на-пле-вать. - Нил нагнулся над Викторией, пытаясь разглядеть ее глаза. И находить хоть какие-то ответы становилось все сложнее. - Он в обезьяннике сидит. Ему не до твоей мамы.

- А что насчет Валекии, Яна, Русика, думаешь, они захотят жить со мной и моей мамой?

Нил взял Викторию за руки, начиная их миловать.

- Ты же сама сказала мне, что я теперь глава. - он притянул Викторию ближе к себе. - Значит меня обязаны слушаться. Я беспокоюсь за тебя. Да, черт, эгоист я, если ты будешь рядом, МНЕ будет спокойнее, Я нуждаюсь, чтобы Я был рядом с тобой!

- А если я не хочу выходить за тебя замуж? - Виктория перебегала с его глазу на глаз. И почему же рядом с Нилом всегда становилось труднее дышать?

- А ты не хочешь?

Виктория не знала, что и отвечать. Нил выдохнул. Опустил ее руки.

- Извини я... Просто испугался за тебя.

- Я поняла.

- Ты не обязана...

- Я знаю.

- Ладно... - и снова чесал затылок, отвернувшись. - Уже поздно, нам идти пора. А то потеряют.

- Да... надо бы...

- Хорошо. Я отвезу тебя домой, пойдем.

Нил и вправду отвез Викторию до дома. Было видно, насколько ему и самому стало неловко от своих слов, да и Виктории было неловко и куда больше. Вроде Нил ей и предложение сделал так безобразно, что отвечать на него не хотелось, а вроде и что следовало отвечать? Виктория сказала не нет, Виктория промолчала. Хотелось только вздыхать, потому что Виктория с Нилом так и не решили этот вопрос. Они так и не обговорили, что у них за отношения после поцелуя на балу. А от этого только голова шла кругом. Да и разве, если бы она его не любила, боялась бы от него так уезжать?

Следующий день был выходным. Хотя бы одна приятная новость за последние дни - не надо было идти ни на пары, ни куда-то еще. Если бы не факт существования того же Романа, ареста Ореста и предложение Нила, даже жизнь показалась бы ничего. Но, увы, звезды сошлись иначе, жаль, что не в телевизоре.

Виктория стояла около стойки в полицейском участке, нервно потирая ремешок сумки у плеча.

- Господин Орест согласился встретиться с Вами на 30 минут. - говорила женщина на регистрации. - Покажите эти бумаги на входе и пройдете в комнату.

Пока Виктория отсыпалась после своей истерики, вцепившись в рубашку Нила, Феликс по своим каналам второго на должность главы Косаток нашел способы настолько быстро организовать Виктории встречу с Орестом. Деньги, связи, явно и факты наличия своих людей в государственных органах, как Виктория уже стояла перед дверью в комнату, где должен был быть Орест. Орест Одвет. Человек ее улыбок и горестей.

Орест согласился увидеться с Викторией. Словами не описать, насколько сильно подобной новостью были поражены Феликс, Ян, Русик. Да даже тот же Нил, который узнал о подобном только спустя какое-то время. И только Валекия загадочно смотрела за детишками издалека, явно понимая и соображая куда лучше, чем ее избалованные дети. Впрочем, и настроение в последние дни у нее было настолько паршивым, что ей уже было и плевать, кого отчитывать, кого ругать. Или кого пытаться понять. Она, как и все остальные, просто принимала неразумность мужа за должное. Виктория открыла дверь.

На кресле, вновь сложив руки свои на трость, сидел Орест. Он сразу заметил Викторию, направил на него взгляд. Виктория только собралась с силами.

- Выглядите слишком хорошо для человека, которого обвиняют в убийстве. - сказала Виктория, присаживаясь напротив Ореста в обшарпанное креслице. Он только так облегченно выдохнул, словно и не ожидал, что Виктория скажет ему что-нибудь и еще.

- Не жалуюсь. Спокойствие, благодать. По вопросам разным не дергают. Кормят неплохо.

- Хорошо, наверное, иметь связи в тюрьме. Номерки не подскажите? Вдруг и я попаду, надо же с чего-нибудь начинать тюремную революцию.

- Революции - это хорошо. Если вовремя ее начать. - а по лицу Ореста так и не скажешь, что недавно он придумал какую-то варварскую игру для воспитания.

- Вы ведь понимаете, что я сюда не об этом поговорить пришла?

Орест вновь кряхтел. Он закрыл глаза, раскачивая трость под рукой. Было видно, что ему нужно было будто подготовиться отвечать на подобные вопросы. Впрочем, и логику его не было возможности понять - Нил же и был его копией. Абсолютно таким же придурком, только в случае Ореста еще и в теле взрослого деда.

- М-м-м. Для чего же торопиться. Время еще есть. Лучше расскажи, как время проводят остальные?

- Бьются в истерике, презирают Вас и не понимают, почему Вы так жестоки к членам своей семьи.

- А ты, я посмотрю, как и всегда, категорична, Виктория.

- Для чего эти игры? - у Виктории уже не было абсолютно никакого желания в них играть. - Господин Орест, даже собака дохлая под забором понимает, что Вы не попались бы на каком-то убийстве настолько глупо. Отравили, серьезно? Вы были единственным, кто зашел в кабинет мэра? Это уже не смешно! Кого Вы пытаетесь одурачить, для чего весь этот цирк?

Орест закрыл глаза, так глубоко вдохнув воздух.

- Такие проблемы случаются. И Нил рано или поздно столкнется с ними. Ему нужно быть готовым, раз он займет мое место.

- Вы считаете, это правильно? Заставлять свою семью переживать, бояться каждого шороха, только потому что Вы хотите кому-то чему-нибудь научить? - Виктория встала, из нее сейчас мог выйти лишь нервный смешок. - Госпожа Валекия себе места не находит, потому что переживает за Вас. Ладно, допустим сыновья, допустим суровые методы воспитания, я насчет Ваших методов и не такое от Яна и Нила слышала! - Орест только так вопросительно посмотрел на Викторию. И кто ей что уже рассказал? - Но не госпожу Валекию же! - Виктория уже и пальцами щелкать начала. - Она же Ваша жена, она же Вас любит, она беспокоиться за Вас, почему Вы и к ней так жестоки?

- Она все понимает.

- Тогда почему Вы настолько жестоки ко мне?

Треском звучали слова, отправляя в бесконечную тишину. Орест не отвечал. Он только продолжал, прищурив глаза и сложив свои чертовы ладони на трость, смотреть на Викторию, пока на лице ее игралась настоящая паника. Истерика, не исчезающая ни с чем. Почему Орест был так жесток? За что он был настолько жестоким к человеку, который вроде ничего не делал плохого?

- Я, напротив, старался быть максимально радушным к тебе. Поэтому и просил передать то письмо. Ты его получила?

- Вы разбиваете мне сердце! - Виктория крепче прижала руку к груди. - Разве Вы этого не понимаете? Господин Орест, вы хоть понимаете, почему я сейчас так злюсь на Вас?

- Понимаю. Тебе угрожают из-за нас. Поэтому ты и должна была уехать и забыть обо всем, как страшный сон. Тебя не должны были в это ввязать. Ты не уехала из-за Нила?

- Из-за Нила? Серьезно, забыть, как страшный сон? Господин Орест, мне страшно, понимаете, мне очень страшно! - Виктория села на пол, паника накрывала настолько, что перед глазами была только пелена. - Почему Вы не понимаете, что мне страшно не из-за Романа, Нила, себя или кого там еще... а за Вас! Почему Вы до сих пор так и не поняли, что мне страшно, что я потеряю Вас!

Молчание. И снова молчание, всегда подкрадывающееся со спины. Оно всегда медленно подступало к горлу, пока редкие всхлипы сердца не прекращали стонать и не оглушали эхом вокруг.

- Виктория, я... - было видно, как Орест растерялся. Он ожидал услышать, что угодно, но точно не эти слова. После всего, как он поступал, после всех тех мерзостей, которые он говорил и делал Виктории, сейчас она должна была только возненавидеть его, желать ему исчезнуть, такие должны были быть итоги его игры. Но почему тогда Виктория продолжает цепляться за того, кто так много ей врал? Почему ослушалась? И почему Оресту от слов ее и снова было так больно, она же просто незнакомка, так случайно попавшая в сад...

- Вы ужасный человек, просто ужасный. Почему Вы так жестоки ко мне и бросаете, когда это все на меня сваливается? Когда я нуждаюсь в Вас еще больше, чем всегда!

Орест крепче сжал трость.

- Я... я должна была спрашивать Вас о чеке, должна была просить дать зацепку, как Вас вытащить, как Вам помочь, должна была держаться стойко и говорить что-то невероятно профессионально умное и мудрое, как это делают все Одвет, но я не... Я просто... Стоило мне увидеть Вас и опять это противное чувство, опять это противное чувство... - Виктория била себя по груди. - Вы хоть знаете это чувство, когда видите, как родной для Вас человек умирает на Ваших глазах, уходит от Вас навсегда, а Вы ничего, ничего не можете сделать? И единственное, что Вам остается - смотреть на все это со стороны, бежать, прятаться? Потому что Вы слабый и беспомощный человек, который не может изменить ничего в этом мире. Которому не подвластно время или магия, чтобы вернуть кого-то. Чтобы сказать ему, пожалуйста, не заходи в огонь. Или, пожалуйста, оглянись по сторонам, видишь, там едет машина! И ты просто продолжаешь смотреть и чувствовать свою беспомощность, продолжаешь смотреть и надеяться, что все это сон, выдумка, фантазии! Но это правда! Все, что он делал с тобой, это правда! А ты... ты до сих пор любишь... ты до сих пор любишь его. - Виктория подняла на Ореста глаза. - И знаешь, что, если уйдешь, эти чувства никуда не исчезнут. И никакие курорты, время, новые паспорта... Они не могут просто взять и заткнуть эти чувства!

Виктория встала. Она сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться хоть как-то. Орест смотрел на нее настолько испуганными глазами, будто сам впервые в жизни задумался о правильности своей игры. Боль, неприятная боль в груди трогала его сердце, он не понимал, почему эта боль так сильна. И от этого было больнее.

- С самого первого дня, стоило мне перешагнуть порог поместья Одвет, я знала, что утону с вами. Жестокие, играющиеся в чужие чувства. Вам не доставляет труда использовать других для собственной выгоды. Именно так Вы ведь и хотели поступить со мной, да, господин Орест? Вы не знали, как привести Нила в Косатки, не знали, как сделать так, чтобы он стал главой. И тут ко всей удачи появилась я! Да еще и так удачно аж два раза пересеклась с Романом! Ну золото, а не ребенок, все сделал, чтобы Нил, у которого и так чувства вины, как и у детей всех ваших, обострено совершенно за все, вынудил этого Нила стать Косаткой! И Нил этой Косаткой стал. Поэтому Вы и сели в тюрьму, не так ли? Господин Орест, - Виктория подошла ближе, - это ведь Вы подкинули те фотографии со мной, я права? Это ведь не Роман постарался, правда? Нил бы заметил слежку, он всегда замечает, когда за ним следят чужие, значит, те, кто делал эти фотографии - ваши люди. И вы приставили их для охраны, поэтому Нил не психовал, знал, что это Вы! Да и если бы Роман хотел причинить мне вред, он бы давно это сделал. Куда давнее, чем я еще живу! Вы просто хотели, чтобы я уехала. Вы хотели, чтобы я не мешала Одвет, чтобы я исчезла, потому что цель была достигнута - Нил стал главой. Нил решился стать главой! И я, как и любая игрушка, которую невозможно использовать второй раз, больше была не нужна. Во мне больше не было необходимости, да что уж там, я могла стать помехой! И так лаконично избавиться от меня, было самым лучшим решением из всех! И Вы решили от меня избавиться. Правда вот убить не решились, раз я так подружилась с Вашей семьей. И теперь началась игра. Игра для Ваших сыновей, который Вы никогда не воспитывали пряником, игра для сыночков, которые когда-то займут Ваше место! Вам ведь нужна эта тема с тюрьмой, чтобы воспитать их, да? Там, скорее всего, и Роман не такой страшный для могучих Косаток, как кажется. Или же еще какой-нибудь очередной супер-пупер стратегический поворот. Господин Орест, - Виктория сделала и еще один шаг, - скажите честно, я изначально ведь не была в сценарии Вашей игры? Я не должна была играть в это вместе с Одвет? Поэтому Вы и хотели, чтобы я уехала, чтобы не мешалась?

- Нет. Не должна была.

Виктория усмехнулась. А другого ответа ожидать она и не могла.

- Что ж, - Виктория подняла глаза, - тогда простите, если я не оправдала Ваших ожиданий, господин Орест, что создала вам проблем, оказалась сбоем в программе и чересчур самоуверенной и глупой девчонкой, которая однажды так удачно проехалась с Нилом! Уж извините, но я, как и в прошлый раз, предпочту сломать Вашу систему и никуда не свалю от Одвет!

Виктория направилась к выходу.

- И даже не спросишь про чеки? - так шустро говорил он.

Виктория остановилась. И вправду. Чеки.

- Вы ведь изначально рассчитывали, что Ваши сыновья узнают обо всем сами. А меня пустили, только чтобы спросить, почему я не уехала, так?

Орест встал с кресла, подошел к Виктории ближе.

- Весьма проницательно. Как и всегда.

Виктория усмехнулась. Да уж. А господин Орест и не меняется, все такой же тупой козел.

- Тогда с Вашей стороны будет педагогически неверно позволять мне узнать про чеки.

- Так ты не уедешь? - снова говорил Орест. - Хоть фотографии были и моей инициативой, Роман в любом случае рано или поздно дойдет и до тебя, Виктория. Да, он не такой страшный, как многих кажется, однако может забыться. Я хотел избежать рисков, поскольку война с Романом - это личное дело Косаток. Я надеялся, что ты понимаешь это. И не будешь мешаться.

Виктория посмотрела на Ореста. Как же было горько от одного лишь взгляда на него. И как Виктория вообще опустилась до уровня, что страдает по мужику?

- Я же уже говорила, господин Орест. Я не косатка. Только вот я и не крыса, чтобы бежать при легкой тряске от ветра.

Виктория открыла дверь, принявшись уходить. И на лице ее не было ничего, кроме такого отчаяния.

- Они у вас. - сказал Орест, пока успевал. - Чеки там, где ты не хочешь искать их больше всего на свете.

Виктория помедлила секундочку, после чего закрыла за собой дверь. И больше никогда не навещала Ореста.