Глава 147. Эдмон Дантес 18.
Сяо Хайян хотел улыбнуться ему, чтобы облегчить напряженную атмосферу, но когда углы его рта подтянулись, это выглядело как неудачная вынужденная улыбка; эффект был необычным. В любом случае, когда Ма Сяовэй увидел это, его лицо стало еще зеленее.
Сяо Хайян: "..."
Ему пришлось отказаться от дружелюбного маршрута. В деловой манере он вспыхнул морозным видом, как вывеска магазина. "Ты помнишь меня?"
Ма Сяовэй осторожно кивнул. "Здравствуйте, офицер Сяо".
"Меня перевели в городское бюро", - сказал Сяо Хайян. "Я пришел сюда сегодня, чтобы спросить вас о нескольких вещах".
Ма Сяовэй сжал руки вместе. Сидя неловко, он опустил голову, выглядя так, как будто его снова затащили на допрос.
Сяо Хайян внимательно наблюдал за ним на мгновение. "Вы работали с нами. Мы спасли вам жизнь и помогли очистить вас от подозрений в убийстве. Я не говорю, что ты должен быть рад меня видеть, но, по крайней мере, ты не должен так нервничать. - Ма Сяовэй, ты на самом деле знаешь, о чем я хочу спросить, верно?"
Вены на спинах рук Ма Сяовэя напряжены.
Сяо Хайян сказал: "В ночь на двадцатое мая этого года вы взяли мобильный телефон Хэ Чжунъи и продали его наркоторговцам. Затем Хэ Чжунъи был убит, и его тело было сброшено при виде сделки с наркотиками. На следующее утро прохожий обнаружил труп Хэ Чжунъи. И пока полиция посещала и расследовала это дело повсюду, у вас был спор с местными жителями, и вас доставили с ними в Суббюро района цветочного рынка. Вы поскользнулись на языке, который дал нам знать, что вы были на месте происшествия, когда было совершено убийство, и что произошло что-то еще, о чем вы не могли говорить в подбюро".
Ма Сяовэй неудало сказал: "Да... Я говорил вам все это раньше".
"Я знаю". Взгляд Сяо Хайяна внимательно смотрел из-за линз, как нижняя часть бутылок. "Я хочу спросить вас, сделали ли вы поскользнувение языка самостоятельно или кто-то проинструктировал вас, что сказать?"
Ма Сяовэй дрожал.
"Ты робкий, трусливый и лжец", - сказал Сяо Хайян, ударяя ногтем по голове. Увидив, как Ма Сяовэй открыл рот, как будто планировал защитить себя, Сяо Хайян прервал его. "Вам не нужно это отрицать. Кража и ложь - типичные характеристики наркоманов. Разве вы не признались в то время, что украли телефон Хэ Чжунъи, а затем солгали ему?
"Итак, вот что я не понимаю". Сяо Хайян слегка откинулся назад. "Вы не какой-то честный человек, который не умеет лгать. Почему вы поскользнулись, когда полиция случайно задала вам несколько вопросов? Очень трудно сказать "я не знаю" всему? Вы ясно знали, что люди Ван Хунляна были там в ту ночь. Будучи таким преднамеренно неоднозначным, разве вы не боялись, что они заставят вас замолчать?"
Ма Сяовэю нечего было сказать.
"Человек, который вас поручил вам, гарантировал, что Ван Хунлян и остальные скоро пожинают последствия своего зла, так что вам не нужно было беспокоиться?"
Глаза Ма Сяовэя немного расширились. В конце концов, он был несовершеннолетним ребенком. Его мгновенное удивительное выражение лица сразу же отдало его.
Когда Сяо Хайян вернулся домой прошлой ночью, он всю ночь думал о том, как ему спросить. Трудолюбивые вознаграждаются; видя выражение лица Ма Сяовэя, он методично сказал самые весомые слова: "Я вам кое-что скажу. Помнишь, как я отвел тебя в городское бюро? На самом деле, в ту ночь люди Ван Хунляна отправили сообщение своему дежурному заговорщику в подбюро, сказав ему как можно скорее избавиться от вас, очевидца. Если бы я не следил за ними и не выхватил тебя, прежде чем они могли действовать, ты бы уже был кучей пепла".
Вся кровь вытекла из лица Ма Сяовэя. "То, что не может..."
"На самом деле, тогда ты больше не был полезен". Сяо Хайян шаг за шагом нажимал. "Полиция уже нашла определенные выводы и вскоре найдет видеодоказательства преступлений Ван Хунляна. Смерть в суббюро не окажет никакого влияния. В лучшем случае это будет еще одно уголовное обвинение для Ван Хунляна. Они совсем не заботились о тебе. Они просто оставили тебя, чтобы ты прошел свой курс".
Как будто Ма Сяовэй был поражен молнией. Сяо Хайян быстро ответил: "Так кто вас проинструктировал?"
Губы Ма Сяовэя дрожели. Некоторое время спустя он вынудил несколько слов. "Это... это была Чжао... Чжао-ге".
"Какая Чжао-ге?" Сначала Сяо Хайян уставился, а затем он быстро вспомнил. "Вы имеете в виду Чжао-гэ, который жил в той же квартире, что и вы, и сказал, что приехал из той же провинции, что и Хэ Чжунъи? Называется Чжао Юйлун?"
Ма Сяовэй прикусил губу и кивнул.
Сяо Хайян нахмурился. - Он вспомнил, как Ван Хунлян был готов позволить Ма Сяовэю нести банку, действуя роль подозреваемого в совершении уголовного преступления, поспешно предоставив городскому бюро решение чрезвычайно странного дела Хэ Чжунъи. Но он знал, что в этом есть что-то подозрительное, поэтому он пошел с Тао Ранем, у которого также были сомнения, чтобы в частном порядке навестить нескольких знакомых Хэ Чжунъи, в том числе Чжао Юлун.
Он вообще не был решающей фигурой, потому что во время преступления он должен был уехать в свой родной город, чтобы присутствовать на похоронах. Он узнал о смерти Хэ Чжунъи только тогда, когда Сяо Хайян позвонил ему, а затем поспешно вернулся в город Янь. На самом деле, он даже не считался свидетелем; вы могли только сказать, что это был обычный визит, чтобы понять что-то из прошлого жертвы.
Помимо него и Тао Рана, возможно, другие не знали о существовании такого человека.
Но тщательно размышляя об этом, подсказки, которые предоставил этот Прохожий А Чжао Юлун, были довольно ключевыми - происхождение белого мобильного телефона Хэ Чжунъи и ссора Хэ Чжунъи с Чжан Дунглаем попали в поле зрения полиции только после разговора с ним. Самое главное, Хэ Чжунъи оделся довольно формально, чтобы пойти в особняк Чэнгуан, чтобы встретиться с Чжао Хаочаном, и туфли, которые он носил, были заимствованы у Чжао Юйлуна, поэтому вполне вероятно, что он понял, что делает Хэ Чжунъи.
На самом деле, первым человеком, расследование которого в то время достигло особняка Чэнгуан, был Фэй Ду, потому что он случайно столкнулся с Хэ Чжунъи, спрашивающий дорогу. Но, думая об этом, учитывая заявление Чжао Юйлуна, даже без случайной встречи Фэй Ду полиция, естественно, обратила бы свою линию зрения в сторону особняка Чэнгуан, а затем поняла, что «сцена преступления» Ма Сяовэй не хотел говорить в его лепете, на самом деле не была бы «ценой преступления», и были задействованы другие секреты.
В одно мгновение бесчисленные мысли вспыхнули в сознании Сяо Хайяна. Он слегка сухие губы. "Разве вы не говорили, что эта Чжао Юйлун отправился в свой родной город, чтобы присутствовать на похоронах в ночь преступления?"
"Он сказал, что возвращается в свой родной город, но на следующее утро, прежде чем стало светло, он внезапно вернулся. Чжунъи не вернулся, других там не было, поэтому я был один в квартире", - сказал Ма Сяовэй рыданием. «Он вдруг разбудил меня и показал мне фотографии в Интернете, которые вы, ребята, еще не успели удалить, спросил меня, что происходит... Как только я открыл глаза, я увидел... увидел Чжунъи-ге... Я... Я...»
Как только он вспомнил об этом, Ма Сяовэй не смог донести свои слова. Некоторое время он болтал, затем просто закрыл лицо и начал плакать.
Сяо Хайян: "..."
Некоторое время он сидел жестко, сохраняя безразличие объективного зрителя. Затем, думая о чем-то, он внезапно протянул руку и осторожно похлопал Ма Сяовэя кончиками пальцев по плечу. После легкого прикосновения он снова отступил, как будто Ма Сяовэй был ежиком и прокалывал руку.
"Чжао-ге спросил меня, что происходит, и он сказал, что Чжунъи Гэ внизу, а снаружи повсюду полиция. Я не осмелился в это поверить, открыл окно и выглянул, тогда понял, что это правда. Мой разум жужжал, а затем я услышал, как Чжао Гэ рядом со мной сказал: «Похоже, они нашли Чжунъи на этом треугольном участке земли». Когда я услышал это, я был напуган до смерти - это было место, где я купил вещи накануне вечером, почему Чжунъи-ге имеет к ним какое-либо отношение? Он никогда не трогал это, я знал это... Моя первая реакция заключалась в том, что это определенно произошло, потому что я продал этот телефон".
"Вы думали, что Хэ Чжунъи видел, как вы продаете его драгоценный новый телефон, и пошел спорить с наркоторговцами, пытаясь забрать его телефон обратно, и поэтому был убит ими?" Сяо Хайян спросил. "Ты сам так думал или кто-то ввел тебя в заблуждение?"
Ма Сяовэй пусто посмотрел на него.
"Хорошо", - беспомощно сказал Сяо Хайян. Этот глупый ребенок понятия не имел, что его использовали. "А потом что?"
"Жонъи-ге был добр ко мне, если бы я не был так... Я бы не украл его вещи! Мне было страшно, поэтому я рассказал Чжао Гэ все и спросил его, что делать, но Чжаогэ сказал: «Если Ван Хунлян и другие убили его, то Чжунъи Гэ умер зря».
Сяо Хайян что-то заметил и мрачно сказал: «Ты имеешь в виду, что Чжао Юйлун также знал о Ван Хунляне и других. - Он принимал наркотики?»
Ма Сяовэй покачал головой. "Он не был похож на нас. Но Чжао-ге был там долгое время, дольше, чем кто-либо другой. Он все знал".
Сяо Хайян снова нахмурился, потому что, когда они поговорили с Чжао Юйлуном, они не заметили, что он был своего рода великим человеком с огромными ресурсами, который "знал все". Мало того, он притворился, что только что приехал из другого города, и ничего не знал о причине смерти Хэ Чжунъи!
В позвоночнике Сяо Хайяна внезапно стало холодно. "Что он заставил тебя сделать?"
"Чжао-ге пробрался на улицу и сказал, что есть полицейская машина, которую он раньше не видел, и некоторые ворчания оглядываются вокруг, и он сказал, что видел, как глава полицейского бюро кланялся и соскоблил кому-то", - тихо сказал Ма Сяовэй. "Чжао-ге сказал, что эта штука определенно издала большой шум, и кто-то пришел сверху, чтобы провести расследование, и, возможно, у нас был шанс добиться справедливости для Чжунъи-ге".
"Вы говорите, что Чжао-ге мог даже сказать, какая полицейская машина не приехала из подбюро?" Сяо Хайян спросил с недоверием. "И он узнал Ван Хунляна?"
Ма Сяовэй кивнул на самом деле. "Чжао-ге знал много людей. Он мог узнать все о чем угодно".
Сяо Хайяну нечего было сказать на это. Эти маленькие мальчики, которые вступили в хаотичный контакт с изобилующим миром до того, как они выросли, имели культовую суеверную веру в "связи". Для них не было ничего, что нельзя было бы объяснить «имеющими людьми выше», и если бы это не могло, то все, что потребовалось, это добавить «имение братьев внутри».
"Чжао-ге сказал, что, разумно говоря, полиция приедет туда, где жил Чжунъи-ге, чтобы задавать вопросы, но поскольку люди, которые убили его, были такими же, как и те, кто расследовал, их допрос будет проходить только мимо, чтобы их боссы могли видеть. Если бы мы хотели исправить несправедливость, мы должны были заставить людей выше услышать ее, пойти в подбюро и вонять. Но суббюро было их территорией, это было бы то же самое, что информировать их прямо перед их лицами. Чжаогэ спросил, осмелюсь ли я. Если бы я это сделал, я бы сделал то, что он проинструктировал. Он гарантировал, что все будет хорошо, в лучшем случае меня заперт на пару дней, а затем отпустят, определенно будет кто-то выше меня. И если бы я не осмелился, все было бы хорошо, в конце концов, Чжунъи Гэ не был родственником или другом, и я специально не причинил ему вреда.
"Чжао-ге сказал мне много других искренних вещей, сказал, что видел много таких молодых людей, как я, и все они в конечном итоге сгнили в грязи, свернулись в коврик и вывезли из города, чтобы сжечь. Для более удачливых их семьи были уведомлены. С некоторыми из них обращались как с бродягами, их родители и родственники ничего не знали. Он сказал, что если бы я сделал то, что он сказал, если бы я мог сделать это достойным служение, все мелкие кражи и «снегопадение» можно было бы списать. Меня бы не арестовали, и я мог бы пойти на реабилитацию бесплатно и быть нормальным человеком, когда выйду. Никто не узнает, что я пошел не туда".
Ма Сяовэй вытер слезы, выглядя огорчедым. Сяо Хайян развил некоторое непрактующее сострадание, на этот раз откусив истинные и бесчувственные слова: «Он просто хотел обмануть вас, чтобы вы стал пушечным кормом».
Сяо Хайян провел более часа, возвращаясь туда-сюда с Ма Сяовэем, прежде чем почувствовал, что понимает вещи, затем попрощался и ушел. Уйдя, он вдруг что-то вспомнил. Нажимая на очки, Сяо Хайян спросил: "Хотя Чжао Юйлун сказал вам пачку лжи, он никоим образом не поручил вам нарушать закон. Почему ты, казалось, немного испугался, когда я впервые вошел?"
Ма Сяовэй посмотрел вверх, с белым лицом...
"Ма Сяовэй сказал, что по дороге из городского бюро в реабилитационный центр за ним следовала машина, а затем показала ему сообщение, в котором говорилось, что он хорошо справился. Человек в машине был в темных очках, и это определенно не Чжао-гэ. Это его напугало. Ма Сяовэй думал, что эти слова были ироничными, вроде как: «Ну, разве ты не проделал хорошую работу». Он думал, что кто-то узнал о том, о чем он и Чжао Юйлун говорили в частном порядке, и что кто-то из партии Ван Хунцляна проскользнул через сеть и угрожал ему". Сяо Хайян сидел прямо на диване Ло Вэньчжоу, официально сообщая.
Диван в доме Ло Вэньчжоу был очень мягким. Ты затонул, как только сел. Но Сяо Хайян не хотел идти по течению; казалось, что у него было на триста больше позвонков, чем у других людей, сидящих на диване, как будто это холодная скамейка, что резко контрастируя с Фэй Ду рядом с ним.
Фэй Ду прижал руку к руке дивана и голову вниз, раскинувшись без костей, а Ло Иго рядом с ним делал то же самое, опираясь на ногу шеей, спал, как кошачий торт, потирая шерсть по всем модным штанам президента Фэя.
Фэй Ду, Сяо Хайян, Ланг Цяо и Ло Вэньчжоу сидели за маленьким журнальным столиком, временно используя гостиную Ло Вэньчжоу в качестве своей крепости. Телефон на столе был подключен к Тао Рану, который все еще находился в больнице.
"Я помню Чжао Юйлуна", - сказал Тао Ран по телефону. "Неважно, Сяо Сяо, даже я не заметил, что с ним что-то не так. Если это правда, то это слишком страшно... Алло? Сигнал плохой? Почему так много статики?"
Ло Вэньчжоу встал и безмолвно взял Ло Иго, храпел, прислонившись к Фэй Ду, и положил его в кошачью кровать.
"Я исследовал идентификационную информацию, которую мы двое записали в то время", - продолжил Сяо Хайян. "Человек по имени Чжао Юйлун действительно существует, и он приехал в город Янь, но вернулся в свой родной город пять лет назад. Его мандарин очень плохой. Он полностью отличается от человека, которого мы встретили. И, по-видимому, однажды он потерял удостоверение личности".
"Люди, которые живут в маленьких домиках, все бедные молодые рабочие, новички, с пустыми руками. Хотя этот Чжао Юлун не выделялся в толпе, глядя сам, на самом деле он сильно отличался от тех молодых людей. Как сказать... У него было какое-то аккуратное достоинство", - сказал Тао Ран по телефону. "Это моя вина. Я не спрашивал глубоко в то время, потому что ему, возможно, было трудно дома".
"Так что же здесь делал этот фальшивый Чжао Юлун?" Лэн Цяо спросил. "Тайно собирая доказательства того, что Ван Хунлян и другие принимают участие в незаконном обороте наркотиков, добровольно избавляя людей от зла?"
Фэй Ду сказал: "Из того, что говорит Ма Сяовэй, похоже, что этот человек уже долго лежал низко. Если бы он действительно хотел избавить людей от зла, то он бы сделал что-то другое, кроме...»
"Просто быть неиспользованной шахматной фигурой, наблюдать за смертельной опасности других и ничего не делать", - подхватил Ло Вэньчжоу, глядя на Фэй Ду. "Не говори, когда у тебя болит горло, мне больно тебя слушать".
Ланг Цяо: "..."
Она чувствовала, что задала очень неправильный вопрос и что ее взгляду негде отдохнуть. Она могла повернуть только к Сяо Хайяну, который был таким же посторонним, как и она. "Так кто же был этот фальшивый Чжао Юлун?"