Найти врага

— Дверь, — напоминает Джокер о своём присутствии, когда они останавливаются перед кабинетом оперов. Перед предыдущими препятствиями Скворцов уже запамятовал о невидимом Комолове, за что получил порцию нелестных высказываний в свой адрес. 

— Да, да, — недовольно бурчит Серёга под нос, чтобы больше его никто не услышал. 

В кабинете пустота — ни начальника, ни подчинённых, ни даже новенького, фамилию которого Джокер благополучно не запомнил и с третьего раза. Дожидаясь, пока Скворцов разберётся с компьютером и найдёт нужные записи с камер, Саша заглядывает в документы, лежащие у Коробицына на столе — похоже, что-то случилось, раз он оставил их в свободном доступе, а не убрал в стол. Об этом он оповещает Серёгу, садясь на место майора. На открытой странице данные по его же делу с показаниями одного из гостей, имени которого Джокер не узнаёт. Ничего не видел, ничего не слышал, заметил только суету на балконе, и как Шрам с кем-то из пацанов выносит Комолова из квартиры. Ираиды тоже не видел и вообще познакомился с ней в тот же день. 

— Интересно, — усмехается Джокер, — она ещё и почти незнакомых людей ко мне на хату притащила. 

— Чего? — Скворцов отвлекается от поисков и смотрит в сторону голоса. 

— Судя по показаниям одного из хреновых свидетелей, он познакомился с Иркой в день моего рождения. Такая себе идея "приглашать левых людей", тебе не кажется? 

— Да, — задумчиво произносит Серёга, — и подозрительно. С прошедшим, кстати.

— Ага, спасибо. — Джокер кивает, продолжая пялиться на лист бумаги, будто хочет одной силой мысли перевернуть страницу. Разумеется, ничего не получается. — Если бы приглашала тупо для количества, то позвала бы общих друзей и знакомых. А тут я и половины не узнал. Если все из этой половины такие же, как и этот, — он бросает короткий взгляд на имя свидетеля, — Антон Пушин, то они там были чисто для массовки, которая и которую никто не вспомнит и не опознает. 

— Нашёл, — бормочет Скворцов, и Саша подходит к нему. — То есть ты подозреваешь свою девушку в организации покушения на тебя? 

— Или соучастии. — Джокер пожимает плечами, а тот вздрагивает, не ожидая услышать его так близко. — Ничего, привыкнешь. 

— Выходи уже из комы своей.

— Она не моя, она казённая. Показывай.  

Когда он включает запись, Комолов наклоняется к экрану и просит увеличить по максимуму. Всматривается внимательно, стараясь не упустить ни единой детали. В бабульке никого знакомого не видит, но вот женщина с коляской... Тут в голову приходит ещё одна мысль, и Саша смеётся над собственной тупостью, потому что как он раньше об это не подумал?!

— Ты чего? — удивляется Скворцов, чуть отъезжая к стене. 

— Какая баба пойдёт выгуливать своего ребёнка ночью, так ещё и перед салютом, о котором трубили несколько дней на весь район? Одна, в бандитском районе, под грохот! Ребёнок этого явно не оценит, скорее испугается до остановки сердца. 

— А ведь и правда. — Серёга смотрит на экран и опускает руки. — Мы как-то об этом даже не подумали. А чё ты в обычной жизни не такой умный?

— Ну, — он хмыкает, — ты ж начальство слушаешься?

— Да, — отвечает Скворцов, не совсем понимая смысла вопроса, учитывая, что разговор идёт об умственных способностях. 

— Вот и я слушаюсь. Мне Ворон как-то сказал, что я слишком много думаю, а это вообще-то его прерогатива, я и перестал. 

— Он же из-за этого тебя и шпыняет.

— Ага. А нехер было, вот я теперь мозгами и не пользуюсь. 

— Очень зря. 

Комплименты ему и даром не нужны, к тому же толку от них никакого. Саша уже привык к тому, что похвала ему только снится, так что по этому поводу не переживает и сейчас почти не обращает на неё внимание. А вот на кадр с записи — да. Потому что женщина всё же кажется знакомой. С одной стороны это и не удивительно, если она живёт с ним в одном районе, может даже в соседнем доме. Но тогда это было бы не смутное воспоминание с одним только размытым образом, а нечто более чёткое. 

— Покажи Ворону, — предлагает Скворцову, — может он узнает. Если эта баба киллер, он скорее всего с ней знаком. И по вашим каналам пробей. 

— Что, Ворон всех наёмников на районе знает? — усмехается он. 

Хмыкнув, Комолов оставляет его без ответа, что уже говорит о многом. Серёгу от такого передёргивает, будто другого чего-то ожидал. 

В этот момент почти по классике жанра в кабинет влетает Николай Степанович, прерывая очень важный и плодотворный в рамках расследования разговор. Он даже не сразу замечает Скворцова на рабочем месте — лишь когда распрямляет спину, перестав горбиться над лежащим на столе делом Комолова. 

— Ты ж домой пошёл, — удивляется он, вытаращившись во все глаза. 

— Да...

— У меня тут мысль появилась, — шёпотом подсказывает Джокер.

— У меня тут мысль появилась, — повторяет за ним Серёга и уже без дополнительных тычков озвучивает Коробицыну подозрения Саши по поводу поздних прогулок под салютное сопровождение. — Хочу фото Ворону показать, может узнает. 

— Это ты молодец, — хвалит майор, внимательно выслушав подчинённого. 

А Джокер почти гордится, что не зря свой коматозный мозг использует, который вроде как работать нормально в таком состоянии не должен. Только и он сам сейчас весь какой-то ненормальный, но к этому со временем привыкается. 

— Ну давай, дерзай, — даёт своё благословение Коробицын. — Только аккуратнее там, он из-за это всего сейчас на взводе. Не психовал так, даже когда его Мазепа хотел убрать.

— Там-то он хоть понимал, с кем дело имеет, — вздыхает Саша. Скворцов монотонно за ним повторяет, за что получает согласный кивок начальства. — Завязывай. Поехали к Ворону. Посмотрю, как он коньяк хлещет под песенки Бельской, и повешусь в своём астрале. 

— А давай не надо! — машет на него рукой Серёга, когда они выходят в коридор. Джокер, попав под руку, дёргается и потирает плечо, хоть и ничего не чувствует. — Сначала из комы выйди, а потом вешайся на здоровье. 

— Вот спасибо, добрый человек! 

До машины они идут в полной тишине.

— Слушай, а почему ты... ну... просочиться что ли не можешь через дверь? Ты ж по сути бесплотный, — наконец задаётся вопросом Скворцов, когда они выезжают со стоянки перед РОВД. 

Саша усмехается. 

— Вот сдохну, стану нормальным призраком и буду по ночам просачиваться к тебе в квартиру и не давать спать. 

— Да почему ко мне то?! — возмущённо бросает Серёга, нажимая на тормоз. 

— А мне больше никто такие вопросы не задаёт. Я в таком виде полдня хожу. Думаешь, я в курсе, почему не как Каспер?

— Странный ты. 

— Сказал человек, разговаривающий с пустотой. 

Джокера вся эта ситуация и веселит, и раздражает. Особенно тот факт, что он будто просто невидимый человек, который чувствует только то, что происходит с его реальным телом. И хотел бы он быть не беспомощным и открывать себе двери самостоятельно, либо же, как сказал Скворцов, проходить сквозь стены. Только для этого скорее всего действительно придётся умереть. Ему не страшно, конечно, но как-то рановато. 

В любимом ресторане Ворон не обнаруживается, что и не особо удивительно, и двое направляются по следующему, более вероятному адресу — в офис. Машина во дворе, у дверей кабинета Стас — верные признаки того, что Вениамин Сергеевич на рабочем месте. 

— Просто скажи, что у тебя фотка потенциального киллера, — опять подсказывает Комолов, — так он на тебя всех собак не спустит. 

— Какая забота, — бубнит Скворцов, но вновь делает так, как говорит ему Джокер. 

Саша на самом деле не был уверен, что это сработает, но попытаться стоило. И почти не удивляется, когда Ворон сначала хочет послать Серёгу куда подальше с его вопросами, а потом внимательно рассматривает кадр, распечатанный на листе А4. Джокер, стоя у него за спиной, занимается тем же, надеясь вытянуть из памяти что-то ещё, кроме "знакомое лицо". 

— Нет, — через какое-то время отвечает Воронов, возвращая фото Скворцову, — не знаю её. С чего вообще взяли, что она киллер?

— Неподходящие время и место для прогулок с маленьким ребёнком. 

Отходя в сторону, Саша наклоняется и смотрит отчиму прямо в глаза. Подозрения закрадываются молниеносно. 

— Я здесь останусь, — говорит он Скворцову, — он явно что-то знает, но не хочет говорить. 

Прилюдно Серёга ответить ему не может, потому только косится на голос и едва заметно кивает. Попрощавшись с Вениамином Сергеевичем, уходит, а Джокер устраивается на своём привычном месте в кресле. Сняв очки, Ворон барабанит пальцами по столу, затем набирает в лёгкие воздух и поворачивается к двери. 

— Стас! 

Охранник появляется в кабинете мгновенно, а Саша устраивается поудобнее, чтобы узнать обо всём, что скрыл отчим в присутствии оперативника. 

"Ну давай, скажи, что я не зря здесь остался", — думает он, не собираясь лишний раз бессмысленно открывать рот. Дёргает плечом, чувствуя неприятный холодок, и ждёт. 

— Ираиду нашли? 

Этот вопрос Джокера прилично удивляет, хоть и не в том плане, в каком должен. Он и сам с недавних пор подозревает её в причастности к покушению, но поражается тому, что и Ворон не до конца ей доверяет, хотя она единственная девушка Джокера, которую он одобрил. Ему местами даже казалось, что Вениамин Сергеевич относится к ней гораздо лучше, чем... вообще ко всем. Даже к Ане своей в светлые времена их долгого романа. И уж определённо лучше, чем сейчас, когда всё плывёт куда-то не туда. 

— Пока нет, Вениамин Сергеевич, — отвечает Стас. — Дома её нет, на работе не появляется. Ни родственники, ни друзья ничего не знают. По крайней мере говорят, что не знают. 

— Надо проверить все места, где она может находиться! — Ворон стучит по столу и чертыхается. — Ищите у старшей сестры. Татьяны, кажется. 

Он достаёт из ящика стола толстую папку и листает, а Саша вмиг встаёт рядом. Хмыкает, когда понимает, что именно держит в руках отчим — досье на Ираиду Савельеву с данными и фотографиями всех родственников и близких друзей. Мысленно хвалит за предусмотрительность и совсем немного обижается. Надо же, не верит в умение Комолова барышень выбирать. 

Хотя Джокер порой и сам в это не верит. Но не признаётся даже себе. 

Когда очередной лист переворачивается, Саша едва сдерживается, чтобы не хлопнуть себя по лбу. С фото на него смотрит та самая дама с коляской по имени Татьяна, старшая сестра Иры. Не родная, иначе она бы их с Джокером познакомила. В этот же момент он и вспоминает, где видел её лицо: пару месяцев назад подвозил Иру домой, а в дверях парадной стояла она. И это был единственный раз, потому не запомнился. 

Из всего того, что Саша успевает прочитать, пока Ворон не убирает папку обратно в ящик, внимание привлекают только строчка с адресом и "курсы военной подготовки". 

— Дрянь, — шипит Воронов, когда Стас уходит, — как же я тебя к нему подпустил? Как же не заметил? 

— Зато вот тебе очередной повод ткнуть меня носом в косяк. 

— Саша, Саша... Ничего, найдём — за всё спрошу. Легко она не отделается. 

Джокер улыбается. И сейчас ему точно не обидно за иногда излишнюю подозрительность отчима, потому что Саша и правда всё ещё не научился выбирать себе девушек. Может это карма с ним таким образом расправляется, а может желание доверять хоть кому-то, не ища подвохов и не ожидая очередного ножа в спину. Кажется, что уже и некуда ножи втыкать, вся спина как решето, но каждый раз место всё же находится. 

А иногда ему кажется, что уже просто привык, и больнее не станет. 

И может лучше остаться ему в таком — полумёртвом — состоянии, когда эмоциональная боль не грозит. А мысли — это просто мысли, и вреда от них нет никакого. 

— Ладно, — хлопнув себя по бёдрам, Джокер поднимается, — что надо, я узнал, теперь бы выйти отсюда. — Глядя на открыто окно, склоняет голову на бок. — А что будет, если... 

Но тут дверь открывается, и Стас впускает адвоката, а Комолов улавливает момент и выскальзывает из кабинета. 

— Теперь к себе, — решает он и сворачивает к больнице, выбирая самый короткий путь через дворы и дыру в заборе. Такой вариант возвращения в нормальном состоянии и здравом уме он бы никогда не выбрал, но сейчас тянет именно такой тропинкой. И притяжению этому он сопротивляться не намерен, вдруг и там что-то выяснит. — Вот бы ещё на Зинаиду как-нибудь воздействовать. Надо было Скворцова попросить посадить её за что-нибудь. И какого хрена только он меня слышит?

Проходя вдоль забора между жилым домом и территорией больницы, Джокер замечает неподалёку знакомый силуэт. 

— Ба, — усмехается он, — какие люди! 

Подойдя ближе, скрещивает руки на груди и делает пару медленных кругов. 

— Ирочка, а какого хрена мы тут стоим, в гости не заходим? Я уж почти забыл, как ты выглядишь. Её, значит, чуть ли не с собаками ищут по всему району, а она тут околачивается! Молодец. 

Тут она поворачивает голову и будто долю секунды смотрит ему в глаза, но сразу же опускает чуть ниже и вопросительно кивает, обращаясь к кому-то позади него. 

— Живой, — отвечает ей женский голос. 

Обернувшись, Саша узнаёт женщину с фото. Ира у него за спиной выдыхает и всхлипывает, но Джокер мысленно ставит себе пометку, что это совершенно ничего не значит. 

— Чему ты радуешься?! — злится Татьяна, рассматривая главный больничный корпус. — Опять где-то прокололись. Когда ж ты сдохнешь-то уже?

Саша бы с огромным удовольствием ей ответил, была бы только возможность. Хочет хотя бы для себя произнести ответ вслух, но запинается, когда перед глазами встаёт пелена, а в ушах нарастает гул. 

И почему он думал, что в таком состоянии ему плохо стать не может?