8 часть
Ночь опустилась на город, укутывая улицы серым, безмолвным покрывалом. В доме было темно, лишь слабый свет уличного фонаря проникал сквозь шторы, размывая силуэт Соника.
Он стоял у окна, прижимая к груди всё того же мишку. Мягкий, пыльный от всех этих дней, но такой тёплый. Такой живой, как будто в нём пульсировало чужое сердце. Чужое присутствие.
Соник не спал. Он не мог. Всё внутри него горело — не от страха, нет. От чего-то сложного. От смеси раздражения, тревоги и странного ожидания. Он не знал, что это за чувство, но оно росло с каждой новой запиской. С каждым новым трупом.
Он медленно протянул руку к полке, достал чистый лист бумаги, взял ручку. Присел к столу, ещё раз посмотрел на мишку, стоящего рядом. Его глаза, блестящие бусины, будто внимательно смотрели на него.
Соник вдохнул. И начал писать:
> *«Я не знаю, кто ты.
Но ты знаешь, кто я.
Мне это не нравится.
Не нравится, что ты убиваешь.
Не нравится, что ты называешь это любовью.
Я хочу тебя видеть.
Хочу знать, зачем ты это делаешь.
Прекрати прятаться за игрушками. За кровью. За письмами.
Просто появись.
— Соник.»*
Он перечитал письмо, аккуратно сложил и положил на подоконник, рядом с мишкой.
Открыл окно. Холодный воздух коснулся его лица.
Он не ждал, что это сработает. Не ждал ответа. Он просто… не мог больше молчать.
Утром, когда он проснулся, письмо исчезло.
А на его месте лежал другой лист — плотная бумага, сложенная с той же аккуратностью.
На нём было написано:
> *«Я всегда рядом.
Но ты не готов видеть меня.
Пока ты держишь мишку — ты уже со мной.
А кровь — это цена, которую я плачу, чтобы ты не был один.
Не бойся.
Я стану ближе.
С любовью.
Твой.»*
И снизу — отпечаток губ в темно-красной помаде.
Тонкий. Осторожный. Ласковый.
Соник смотрел на письмо. Сердце билось глухо.
Он знал: этот момент стал точкой невозврата.
Соник медленно провёл пальцем по отпечатку губ. Бумага была плотная, чуть шершавой, но помада… она оставила лёгкий блеск, едва уловимый. Цвет — тёмно-красный, насыщенный, стойкий.
Он прищурился. Хитрая, почти самодовольная улыбка расползлась по его лицу.
— Попался, — пробормотал он себе под нос.
До этого убийца был призраком. Следов не было. Никаких ДНК, отпечатков пальцев, ничего, за что можно было бы зацепиться. Но это… это был реальный след. След с тела. С губ. И если убийца хоть раз пользовался этой помадой где-то ещё — в магазине, на людях, в записях камер — его можно найти.
Соник аккуратно поднёс бумагу ближе к свету. Он запомнил оттенок, текстуру, блеск. Это могла быть помада редкой марки — если повезёт. Или самодельная — если не повезёт. Но он знал, с чего начать.
Он подошёл к своей доске расследования.
Закрепил письмо кнопкой, под ним — мишку, а рядом — отдельный лист с надписью:
"Отпечаток губ: ключ к раскрытию."
Он уже представлял, как просматривает камеры видеонаблюдения, как проверяет магазины косметики, как выуживает каждого, кто покупал похожую помаду.
Пусть убийца и говорит, что он рядом.
Но теперь — Соник шёл по его следу.
И впервые за долгое время…
Он не чувствовал себя одиноким.
Соник покинул дом до рассвета.
Город ещё спал, фонари гасли один за другим, улицы были тихи, как перед бурей. Ветер трепал края его плаща, а в руке он крепко сжимал прозрачный пакет с письмом. Его шаги были уверенными, сосредоточенными — он знал, куда направляется.
Он появился в лаборатории без предупреждения.
— Нужна экспертиза, — бросил он на стол бумагу и взглянул на техника, — срочно.
Молодой лис в очках кивнул, взял бумагу осторожно, словно реликвию.
— Отпечаток помады?
— Да. Определи марку, цвет, состав. И найди хоть что-то: где, кем и когда покупалась.
Соник знал — это займёт время.
Он вышел, не прощаясь, и направился в одну из ближайших аптек, потом — в бутик косметики.
Он показывал снимок следа продавцам, консультантам, охране.
Большинство качали головой. Некоторые называли марки. Другие — указывали на витрины.
— Что-то вроде "Scarlet Moon" от SilkenRose. — сказал один консультант, — редкий оттенок. Покупают нечасто, но есть такие… страстные клиенты.
Соник записал всё: даты продаж, имена кассиров, список камер наблюдения.
Часов через пять он вернулся в лабораторию.
— Ну что? — он едва удерживал терпение.
Техник передал ему распечатку.
— Ты был прав. Это нестандартный оттенок. Используется только в одной линейке премиум-косметики. Очень стойкий, с узнаваемым финишем. В нашем городе — всего четыре точки продаж.
— И записи камер?
— Попросил, будут в течение дня. Но… — он приподнял брови. — Есть интересная деталь. В составе этой помады содержится редкий компонент — эфир масла алоэ, который оставляет характерный запах на коже. Следы есть… и на письме, и на мишке. Тот, кто писал это — дотрагивался до игрушки. И, вероятно, был очень близко к тебе.
Соник на мгновение застыл. Потом резко обернулся, схватил мишку со своей доски. Поднёс ближе к лицу, вдохнул.
И правда… тонкий, почти неуловимый аромат.
Что-то нежное, успокаивающее… и жуткое.
Он медленно опустил мишку.
— Ты был у меня в доме… — прошептал он. — В моём доме. Пока я спал.
В груди всё закипело.
Злость. Ужас. И… всё то же тёплое, тянущее чувство.
Этот монстр не просто убивал. Он прикасался к нему. Он был ближе, чем казалось. Он дышал тем же воздухом.
И теперь — Соник это знал.
Охота началась.