Искушение

*****

— Когда я доверил тебе выбор места для нашего а-ля «свидания», честно, не думал, что он падёт на это, — Хёнджин морщится так, словно я подсунула ему
лимон. — Почему именно выставка?

— Брось, — не обращаю внимания на его ворчания, завороженно разглядывая холсты неизвестных никому художников, которые получили возможность выйти в свет благодаря именно этой ежегодной выставке. — Смотри, какие прекрасные полотна.

Хван лишь со вздохом спрашивает, сколько времени мы здесь проведем, — до картин ему абсолютно нет дела, хотя когда я показывала ему фотографии моих, он все время хвалил их.

— Сегодня ты культурно обогатишься, — подбадриваю его, иногда останавливаясь у мольбертов с холстами. — Спиной чувствую, как ты прожигаешь меня взглядом, прекрати.

Он совсем нетворческий человек. А вот у меня, глубоко внутри, будто снова пробивается желание рисовать.
Мы не осматриваем все картины,
иначе застрянем здесь надолго. Их много, времени мало, а Хёнджин и вовсе один.

Мэй, моя подруга, говорит, что характер человека можно понять по той музыке, которую он слушает.
Но мне, почему-то, всегда казалось, что гораздо глубже его можно определить по картинам, которые произвели на него впечатление.

Хван осматривает полотна сухим взглядом. Мне кажется, что ему все равно, однако неожиданно находится то, что ему нравится.
Творческая реплика картины Уотерхауса «Волшебница Шалот». Он долго рассматривает ее, пытаясь уловить выражение лица изображенной на ней девушки, а я наблюдаю за ним, украдкой улыбаясь.

— Что? — он поворачивается ко мне. — Почему ты так на меня смотришь? Я не собираюсь срывать с мольберта картину и бежать.

Парень, которому принадлежала реплика, странно покосился на нас, и я закатила глаза, намекая Хёджину быть аккуратнее в выражениях.

— Ты красивый, когда рассматриваешь картины, — жму плечами, подходя ближе и тоже разглядывая полотно.

— А всё остальное время урод?

— Боже, нет. Просто рядом с холстами ты особенно красив. Рассматриваешь их с видом знатока, и мне на секунду кажется, что ты умный. А мозг — самое сексуальное в мужчине, — лукаво говорю я.

— То есть я зря хожу в зал? Может быть, мне заняться шахматами и прокачивать мозг, а не тело? — смеётся парень.

Я опять закатываю глаза.

— Что с тобой сегодня? У Минхо научился нести подобную ересь? — скрещиваю руки на груди, идя дальше.

— Не сравнивай меня с этим полудурком, — бурчит Хёнджин, поспешив за мной. — Ну извини-и-и, — берет мою руку, по-детски раскачивая в стороны. — Просто не обращай на меня внимания и наслаждайся выставкой, а я буду пытаться заинтересоваться.

Легонько пихаю его в плечо и он смеётся, пока мы идем дальше. Я знаю, что долго он тут не протянет, да и в планах у нас была не только выставка, поэтому стараюсь уделять минимальное количество времени всем холстам.

Ближе к концу выставочных палаток мне на глаза попадается одна очень необычная картина в таком же необычном стиле. Одинокая девушка посреди туманного поля, над которым расстилается звездное небо.

Подойдя к мальберту на котором был сам холст, я восторженно рассматривала его. Где-то за моей спиной по телефону разговаривает Хёнджин, а я, к собственному удивлению, хочу прикоснуться к полотну.

— Вижу, вас заинтересовала моя картина, —рядом со мной раздается знакомый бархатный голос.

Вздрогнув от неожиданности, я повернула голову к его хозяину, сразу же повстречавшись с парой зелёно-золотых глаз.

— Пак Сокджун? — удивлено вскинув брови, поворачиваюсь к нему полностью, кивая в знак приветствия. — Не ожидала, если честно. Это действительно ваша работа?

— Как видите, — голос парня мягок, почти как в начале прошлой нашей встречи. — Завораживает, правда?

— Не то слово, — я вновь смотрю на картину, чувствуя странный взгляд Сокджуна на себе. — Чем вдохновились?

— Кирён, — отдалённо отвечает он, не сводя с меня внимательных глаз. — Она снилась мне в ночь после вашего визита. Не знаю где она, как она и что она, ведь, как я погляжу, наша полиция и детективы не имеют абсолютно никакого интереса к подобным делам.

Моё лицо сразу меняется, а руки автоматически скрещиваются на груди.

— К чему это?

— Так, просто. В Сеуле пропадают девушки, с ними происходит невесть что, а детективы, ведущие это дело, гуляют по городу и отдыхают, даже не думая об этом, — он жмёт плечами, медленно поворачиваясь к картине. — Кирён умирает.

— Что, простите? — мой глаз вот-вот начнет нервно дергаться. — Во-первых, следите за языком, Сокджун, — вы разговариваете с уполномоченным лицом. Во-вторых, что вы сказали про Кирён?

— Она умирает. Скоро её не будет в живых.

— Что значит «не будет в живых»? Как вы можете такое говорить? — хмурю брови, совершенно не понимая этого парня. —
Что вам известно?

— Мне ничего, — спокойно говорит Сокджун. — А вам, госпожа Кан?

— Вы пьяны? Что вы несете? — я начинаю серьезно злиться, оглядываясь, чтобы убедиться, что никто не слышит наш разговор. — Почему вы говорите, что Кирён не будет в живых?

И я совсем забыла про Хёнджина, которые прямо сейчас показался за моей спиной.

— Что такое? — он положил руку на моё плечо, взглядом указывая на стоящего напротив парня.

— Пак Сокджун, мне повторить вопрос? — я показываю Хвану ладонь в знак того, что ему всё расскажу позже. — Почему Кирён не будет в живых?

— Она умирает. Медленно-медленно.. — шепчет он, прищурившись.

— Эй, ты что несешь,— Хёнджин обходит меня, закрывая спиной. — Успокойся, парень.

Сокджун словно не видит его.

— Помоги ей, — продолжает шептать он. — Дженнифер, помоги ей.

Я нервно сглатываю, попятившись назад.
Пока друг пытается вправить мозги этому невменяемому, мои пальцы начинают дрожать.

На меня смотрит она. Прямо с картины.

Кирён смотрит безжизненными глазами прямо в мои, но, чёрт побери, ещё пару минут на этом холсте не было видно лица девушки.
Я схожу с ума.

— Помоги ей, — Пак быстро подходит, хватая меня за плечи. — Помоги!

Его глаза безумны, а зрачки странно сокращаются.

— Прошу, помоги..

Хёнджин злится, грубо оттаскивая парня от испуганной до чертиков меня. После того, как в последний раз предупреждает его и берет меня за руку, уводя прочь, Сокджун продолжает кричать что-то о том, что я должна помочь Кирён.

— Ты будешь на её месте, — слышу вслед. — И тебе тоже никто не поможет. Ты повторишь её судьбу! Слышишь?! Повторишь!

— Вот же.. — Хёджин отпускает меня, сжав кулаки и развернувшись.

— Стой, — не даю ему пройти, потому что не хочу лишней суматохи. — Давай не будем. Пожалуйста.

— Дженни, он явно под чем-то, — парень сводит брови, всё таки смиренно вздыхая и кидая быстрый недовольный взгляд на до сих пор кричащего Сокджуна. — Ладно, будь по-твоему.

До самого конца выставки мы решили не идти — уже не было никакого настроения, да и многие обратили внимание на всю эту ситуацию и теперь смотрели на нас с неким презрением.

Сев в машину, я откинулась на сидение, прикрывая глаза.

— Прости, что даже редкие наши прогулки не могут пройти как у нормальных людей, — вздыхаю, чувствуя некую вину.

— Глупая, что-ли? За что ты извиняешься, —закатывает глаза Хёнджин, взяв меня за руку. — Мне главное, чтобы ты не брала слова этого урода в свою красивую голову. Но то, что он не в себе — это точно, и завтра же я займусь этим.

Я посмотрела на него, поджав губы, а он одарил меня мягкой улыбкой.

— Едем домой?

*****

Пока мы доехали до моего дома, погода слегка испортилась. Ну, как «слегка»? Начался несвойственный середине октября достаточно сильный дождь, из-за которого настроение из плохого перешло в тоскливое и унылое.

— Может, останешься у меня? Фильм посмотрим, — пожала плечами я, потому что мне действительно нравилась компания Хёнджина, да и чувство вины за испорченный день, который он вымаливал у меня несколько недель, осталось.

Парень усмехается, заглушая мотор.

— Как думаешь, кто больше намокнет, пока мы добежим до твоего подъезда?

После этих слов мы секунд 10 смотрим друг на друга, прежде чем выскочить из машины и броситься под козырек подъезда, словно маленькие дети.

— Нечестно, у тебя ноги длиннее! — свожу брови, откидывая немного мокрые волосы с лица.

— А у тебя дверь выходила прямо к подъезду, мне-то ещё оббежать машину надо было, — подмигивает Хёнджин, забирая из моих дрожащий рук ключ-карту и открывая подъезд. — Залетай, будем тебя согревать.

Быстро поднявшись на нужный этаж, мы буквально ввалились в мою квартиру в сопровождении смеха.

— Завари нам чай, я переоденусь в домашнее, — кричу ему из своей комнаты, закрывая дверь.

Все ещё продолжая глупо улыбаться, я быстро переодеваюсь в любимую теплую толстовку и заношенные спортивки. Макияж тоже ж смываю и завязываю волосы в пучок.

— Тебе точно 24? — с усмешкой спрашивает Хёнджин, отвлекаясь от приготовления чая, когда я выхожу. — Выглядишь, как школьница.

— Опираясь на твои шутки, могу спросить тоже самое — тебе точно 26? Шутишь, как школьник, — хмыкаю я, взяв свою чашку. —Пошли на диван, я достану плед и подушки, а ты включай телевизор.

— Слушаюсь и повинуюсь, госпожа Кан, — театрально кланяется Хван, и я легонько пихаю его в плечо.

На то, чтобы создать полный уют и комфорт, уходит минут 5. Мы удобно устраиваемся на мягком диване с чаем и всякими вкусностями. Парень включил какую-то легкую комедию, и иногда мы действительно смеялись от души.

Мне, также, как и вчера, по-странному легко и спокойно — случившееся всего лишь часом ранее уже позволило себя забыть и не зацикливаться на нём. Что ж, я рада. Оно ведь к лучшему, да?

Одно отвлекало — мне постоянно казалось, что за нами очень и очень пристально наблюдает кто-то ещё. Что там, на выставке, и что здесь, у меня дома.

«Поздравляю, Дженни, у тебя паранойя» — шепчет собственный голос в голове, и я не могу с ним не согласится.

— Спать хочется, — я сладко зевнула, прикрывая рот. — Могу не удержаться и улечься на тебя.

— Ложись, в чем проблема? — Хёнджин немного поменял наше положение.

Теперь мои ноги закинуты на его колени, а голова удобно разместилась на плече. Он же, в свою очередь, приобнял меня одной рукой, второй поправив плед. Его подбородок лег на мою макушку, и спустя некоторое количество времени мы оба уснули, так и не поблагодарив друг друга за этот, пусть и не самый лучший из всех общих, но достаточно приятный день.
Только если не учитывать ситуацию с Сукджином.

_____________________