Глава 4
Фотография Даши, упавшая со стены. Конверт от фото в её комнате. Её уголок в подвале —всё складывается. Я изучаю полки, заглядываю в кастрюли для окрашивания, запускаю пальцы в каждый моток яркой, мягкой пряжи. Если бы я знала, что ищу, было бы легче. А так это путь в никуда через темноту.
На полках десятки пузырьков с красками, закрепителями и ещё бог знает чем. Что мне нужно? Растворитель, окислитель, синий, красный... В руке оказывается пустой, необычный пузырёк. Такой скорее можно представить в аптеке, чем в мастерской рукодельницы. Оранжевый, этикетка наполовину оторвана, названия нет. Я открываю его и чувствую горький медицинский запах. Мы все уже видели такой, его достали из тайника в прикроватной тумбочке Руслана. Снотворным из похожего пузырька он убил себя. Ну или так говорят.
Римма работает в аптеке, мама в больнице. Может, кто-то из них подскажет мне, откуда у Даши пустой пузырёк и от чего он. Но хочу ли я впутывать их... непонятно во что?
Как могу, я раскладываю пряжу по коробкам. Выключаю свет и крадусь наверх, стараясь не наступать на скрипучие ступеньки. Полотенце с зеркала в моей комнате снова упало, накидываю его назад. Осталось несколько дней, и можно будет открыть все зеркала.
Но сначала я хочу узнать, почему Руслан вернулся. И позволить ему уйти.
***
Утро начинается с криков. Визгливый голос Ди прорывается через этажи и будит меня. Покидать тёплую кровать лень, но любопытство берёт вверх. Семейство всё так же спешно собирается на учёбу и работу, и только Даша тратит время, стоя посреди коридора и сотрясая воздух:
— Я не знаю, кто это сделал, но надеюсь, больше такого не произойдёт! Это моё личное пространство!
— Что случилось?
Ди кидает на меня взгляд и... да. Она нашла новую жертву.
— Я спустилась в подвал забрать вещи из сушилки и увидела, что кто-то рылся в моей пряже! Все цвета и мотки перепутаны!
Я надеюсь, невинное выражение в лица сработает в этот раз.
— Я туда точно не заходила.
— Конечно, никто не заходил! Может, это кот! Ах да, у нас нет кота!
— Может это призрак? — подаёт голос Альбин.
Римма закатывает глаза. Ди не успевает и рот открыть, её перебивает мама.
— Призраки не включают свет. И не скрипят половицами.
— Как знать, — выдыхаю я.
— Я не спала полночи, пока не приняла снотворное. Кто-то прошёл мимо комнаты и спустился в подвал. А потом ушёл.
— И вы не вышли посмотреть? — спрашивает Альбин.
Я задерживаю дыхание.
— Нет.
И выдыхаю.
— Знаете, — в голосе Ди снова прорезываются визгливые нотки. — Я никого не виню. Но давайте уважать личное пространство.
— А кто сказал, что в этом доме у тебя есть личное пространство?
— Римма... — начинает мама, но поздно. Ураган Дарья начался, и нам остаётся вжаться в стены.
— Говоришь, нет личного пространства?! Знаешь, у тебя оно есть, но что-то ты не рада...
— Заткнись, — перебивает Римма.
— Почему-то это ты уже месяц пытаешься найти квартиру. Или комнату? Что, не получается?! — Даша едва успевает увернуться.
Римма кидает в Ди кружкой. И тарелкой. И тянется к ножу — для масла, к счастью. Я бросаюсь вперёд, предотвратить ещё одно убийство.
Родион перехватил нож и сковородку, а я удерживаю Римму за запястье. Несколько секунд они с Дашей обмениваются злобными взглядами. А потом та вихрем вылетает из комнаты. Хлопает входная дверь. В окно кухни видно, как она спешит к остановке, стуча каблуками.
Римма закатывает глаза и вырывает руку. Все расслабленно выдыхают.
— Совсем как в детстве, да? — шепчет мне Родя.
Да, именно так и бывало. Римма всегда сразу бросалась на обидчика. Родя наносил удар неожиданно. А я старалась избегать конфликтов.
Возможно, всё совсем не изменилось с тех пор.
Семейство покидает дом, а мне остаётся собрать осколки разбитой чашки. Один несильно рассекает палец, и я стираю кровь, перебирая факты в уме.
Фотографии.
Пузырёк в подвале Ди.
Исчезнувший архив Фила.
Всё это ненормально. Всё может быть связано со смертью брата. Книга, книга в кармане. Мне нужно указание или совет, что угодно.
Я наугад открываю её и смотрю на страницу. «Всё приходит в своё время для тех, кто умеет ждать» — Бальзак. Вот спасибо, братец.
Даже мёртвый ты ухитряешься меня раздражать.
Убирая посуду после завтрака, я всё же делаю выбор — архив. Вряд ли Фил как-то связан со смертью Руслана. Я не могу в это поверить. Можно быстро разобраться с этим, а потом заняться другими вопросами.
Но разговор с Филом совсем не помогает.
— Ты точно не помнишь, что там было? — во второй раз спрашиваю я.
Он даже не прекращает печатать. Даже не смотрит на меня.
— Не имею понятия.
Это, кажется, тупик. Но когда я хлопаю дверью, призрак ждёт в коридоре и очень выразительно качает головой. Так же выразительно, как когда я говорила, что с учёбой всё хорошо, и мне просто нужно немного отдохнуть.
Руслан вообще чувствовал, когда кто-то врёт. И любил докапываться до правды. Так любил, что это временами бесило.
— Что? — шепчу я. — Думаешь, это важно? Но что мне делать, пытать его?
— Это ты мне говоришь? — раздаётся из-за закрытой створки.
Призрак исчезает. Кажется, придётся разбираться со всем в одиночку, а это совсем не легко. Но вечером у меня появляется помощник.
***
Когда семейство, отужинав, расходится по комнатам, Альбин остаётся со мной на вторую чашку чая. Он выглядывает в дверь, и даже за окно, а потом наклоняется через стол и шепчет:
— Мне кажется, Фил что-то скрывает.
Я тоже наклоняюсь ближе. Полутёмная кухня и чашка чая с корицей как ничто иное призывают строить коварные планы.
— Определённо скрывает.
— Страшную тайну из жизни журналистов?
— Кто убил Джона Кеннеди?
— Или украл Мону Лизу?
— Держу пари, он что-то знает. Может, нам стоит заглянуть в его компьютер?
Это прекрасная идея. Была бы. Если бы Фил не проводил в комнате за компьютером вообще всё время. Я не успеваю это высказать. Альбин подхватывает:
— Нужно выманить его хотя бы на полчаса. Чтобы у кого-то из нас был шанс обыскать комнату.
— Нам нужен план! — говорю я. — Давай спрячемся и придумаем.
Мы поднимаемся наверх с парой кружек чая и мыслями о заговоре. И на обороте листа конспекта по вирусологии пишем всё, что может выманить Фила из комнаты.
«Пожар»
«Апокалипсис»
«Наводнение» — все три пункта с пометкой «спорно».
«Фильмы про Джеймса Бонда»
«Домашнее печенье с мороженым»
«Семейный обед»
Последний вариант после обсуждения отпадает. На семейном обеде должны собраться все: моё или Альбина отсутствие сразу станет заметным. Поэтому мы останавливаемся на паре фильмов с Пирсом Броснаном и печенье. Я вызываюсь испечь печенье и обыскать комнату. Альбин — стоять на карауле. Мы продолжаем переговариваться шёпотом, будто кто-то подслушивает:
— Если он пойдёт в комнату, я подам сигнал.
— Он должен быть достаточно громким. Чтобы услышать через коридор и дверь.
— Уроню столик и Дашину вазу.
— Отлично, я всё равно эту вазу терпеть не могу! — план готов. Осталось привести его в действие.
***
Утром я замешиваю тесто — коварное тесто. Печенье по рецепту бабушки, записанном от руки в толстой тетради, которая хранится в её комнате. Мне нравится думать, что у нашей семьи есть единственный экземпляр, и никто в целом мире больше не готовит такое печенье.
Не успеваю достать из духовки первый противень, как Фил кричит:
— Чем это пахнет? Это моё любимое печенье?
— Почему твоё? Это наше печенье!
— Можно мне парочку? — я слышу в его голосе надежду. Но печенье нужно для стратегических целей.
— Нет, только вечером. Будем смотреть кино и есть печенье вместе.
Он даже не пытается спорить. Вот, что бабушкино печенье делает с людьми.
Пока второй противень стоит в духовке, я залезаю в карман свитера. Там, как и всегда, лежит книга. А ещё пузырёк, который я забрала из подвала. Это могло бы быть снотворное, но этикетка же сорвана, я не знаю, что было внутри. Может, это какой-то окислитель, который Ди кидает в свою самодельную краску? Но почему тогда она оторвала этикетку?
Вопрос висит в воздухе, когда семейство возвращается домой. Темнеет. Альбин включает «Умри, но не сейчас», я раскладываю мороженое и печенье по тарелкам. Фил не может устоять, и покидает комнату, чтобы устроиться на диване — перед этим плотно закрыв шторы. Ди и Родя обнимаются в кресле и кормят друг друга печеньем.
Я говорю, что нужно закинуть вещи в стиральную машинку и обещаю вернуться, но никто не обращает внимания. Только Альбин улыбается вслед.
Надеюсь, печенья хватит надолго.
Фил, как и все, не запирает дверь в комнату, и ещё не выключает компьютер. Я проскальзываю внутрь и сажусь за его старое, продавленное кресло. Колёсики жалобно скрипят.
Электронная версия архива находится неожиданно быстро. Я достаю из кармана флеш-карту и копирую всё. Три минуты — нужно подождать три минуты. Старательно прислушиваясь к звукам из гостиной, где Джеймс Бонд пытается выбраться из плена. Сначала всё спокойно, но, когда до финала остаётся пара процентов, что-то падает.
Звон стекла, вскрик и сразу ругань. Голос Ди лучше любой сирены. Это точно не из фильма.
Сигнал.
Я выдёргиваю флешку и скрываюсь в полутёмном коридоре. Кто-то ругается в гостиной, шаги, шум. Не успеваю добежать подвала, никак. Поэтому я делаю два шага в сторону и скрываюсь в приоткрытой двери маминой комнаты.
Здесь тоже царит темнота — лишь отблеск света от уличного фонаря проникает в окно. Дышать легче, чем в комнате Фила. В гостиной всё ещё кто-то шумит, и я падаю на кровать, чтобы переждать бурю. Пахнет духами и кофе. И теплом. На тумбочке у кровати медицинский журнал и пара детективов в мягких обложках. Я пролистываю журнал, но из-за темноты не могу разобрать даже картинок.
Когда я была маленькая, любила приходить к маме в комнату и брызгаться её духами. В тумбочке всегда стояла пара стеклянных флаконов. Розовый или золотистый, такие красивые, но хрупкие.
Я открываю ящик. Внутри перекатываются множество пузырьков от лекарств.
Это не духи.
Оранжевые цилиндрики весело бьются друг о друга и поблёскивают. Я вижу, в некоторых есть таблетки, но многие пусты.
Такие же маленькие и оранжевые, как пустой пузырёк у меня в кармане.
Я поднимаю один — с него не сорвана этикетка, можно прочитать название. Достаю пузырёк Ди, подхожу к окну, чтобы в свете фонаря сравнить штрихкоды. Они совпадают.
Это снотворное, много снотворного. Откуда у мамы столько?!
Мама как-то с этим связана? Мама не может быть с этим связана!
Я закрываю ящик. Прячу пузырёк в карман. Иду назад. Мимо гостиной, света телевизора и осколков на полу. Мимо лестницы и любимого места Руслана. Мимо вопросительного взгляда Альбина.
В этом доме не запирают двери. Но не сегодня, потому что я щёлкаю замком. Покрывало снова упало с зеркала, призрак стоит у окна.
— Ты знал, да?
Он всегда знал всё, мой любопытный братец.
Руслан грустно кивает.
— Уходи! Убирайся! — я достаю из кармана книгу. Мне больше не нужно связываться с духами, ничего не нужно!
Книга летит в открытое окно.
А потом я падаю на кровать. К чёрту. Путь всё идёт к черту.