Моя личная горничная (18+) [РЕДАКЦИЯ]

Как тяжело порой становится жить с мыслями и тайной, которая и вовсе не должна была тебя касаться. Жить, знать и даже понимать, что твоя жизнь никогда не станет прежней, что совсем скоро все закончится, но ты даже не знаешь, какие последствия понесут эти события. И Маркус не знал, боялся и надеялся, что все обойдётся. Верил, что господин не прислушается к советам Дилана, не выгонит их, по крайней мере хотя бы его. Но даже эти хмурые мысли возможно отвести на второй план, достаточно забить голову чем-то другим, не менее важным или волнительным.

— Месье Джон, — Жасмин топталась на одном месте, неуверенно посмотрев на мужчину и всех, кто здесь собрался. Чуть позади неё стоял Бенджамин, но по сравнению с ней он был через чур спокоен, хоть и видел все волнение любимой. Они оба не знали, как отреагирует на подобную новость их господин, — я все равно не смогу долго держать это в тайне.

— Ближе к делу, — поторопил её Джон, явно любящий краткость и ясность в выражении своих мыслей.

— Я и Бенджамин встречаемся, — начала с этого момента девушка, уже более уверенно посмотрев на хозяина дома. — И так получилось, что я жду от него ребёнка.

— Так это же прекрасно! — реакция господина ввела всех в ступор, и даже моментами озадачила. И Джон это замечает, тяжело вздохнув: вроде бы он никогда не показывал себя этаким тираном, что не любит детей или романы в своём доме. Сам же воспитывает четверых, к чему такая странная реакция его сотрудников? Мужчина приобнимает Жасмин, посмотрев прямо ей в глаза. — Ты всегда можешь оставить готовку, Бенджамин справиться и без тебя. Если решите жить отдельно, я не буду вам запрещать. Повара всегда найду.

Девушка благодарно кивнула, отходя обратно к Бенджамину, что чмокнул её в щеку. Маркус невольно улыбнулся, глядя на эту парочку: всё-таки они такие забавные и смотрятся вместе очень мило. Горничный переводит взгляд на Джона, которого окликнул Луис, сводя тон своего голоса к самому шепоту, когда тот обратил на него внимание. Парень тоскливо отвел взгляд, возвращаясь обратно к уборке. В какой-то степени он даже завидовал Жасмин и Бенджамину, ведь у них в жизни все так просто сложилось, а вот Маркусу все же не повезло с этим.

Вечно он думает о всякой ерунде, загоняя себя еще больше, но и горничный не мог не порадоваться за скорое пополнение в этом доме, хоть и сам скептически относился к детям. Сидеть с ними несколько часов одно дело, а посвящать всю жизнь — совершенно другое. Маркус ничего не имел против этих малюток, но только если никто не нарушал его личное мнение, или что-то насильно требовал, пытался навязать.

Парень заканчивает с уборкой стола, последний раз протирая его тряпкой, и спешит на первый этаж, в надежде, что еще застанет там Джона. Всё-таки Луис конкретно нагрузил его своим разговором. Маркус прытко проходит коридор, все еще находясь на первом этаже, и выходит к лестнице, но не успевает окликнуть господина, замечая рядом с ним стоящего Пита.

«И что сотрудникам полиции понадобилось здесь?»

Горничный склоняет голову на бок, озадаченно глядя на этих двоих, и прекрасно зная, какое почетное место занимает Пит. А еще ему известно, что эти двое на дух не переносят друг друга, и довольно редко видятся.

-... Джон, это может и тебя коснуться, — полицейский говорит вполне серьёзно, вдруг замолкая, и глядя куда-то за спину мужчины. Джон оборачивается, замечая своего горчичного, и поворачивает голову Пита обратно к себе, тем самым стараясь отвлечь от увиденного. Не хватало еще расспросов.

К Маркусу в тот же миг, словно резко выросший гриб, подходит Луис. Он обхватывает горничного в области талии, закидывая к себе на плечо, и уносит подальше от этих двоих. Джон отводит Пита куда-то в сторону, начиная брать инициативу разговора на себя, чтобы отвлечь. Мини-начальник ставит Маркуса на пол, когда они оказываются в комнате.

— Никогда не попадайся посторонним на глаза, — пригрозил мужчина. — Ты всё-таки парень и вызываешь подозрения.

— Но я же здесь по собственной воле, — возразил Маркус, явно не понимая, к чему это было сказано.

— Попробуй сказать это Джону, — Луис коварно улыбнулся, отодвигая шторы и оставляя его одного.

Горничный скромно садится на кресло, закинув одну ногу на другую. Выходить сейчас нет смысла, или вновь нарвется на Пита и Джона, что потом плохо на нем отразиться. Хоть парень и был наказан за все время один лишь только раз, но любое упоминание об этом проходилось фантомной мимолетной болью по всей спине, отзываясь страхом в самом сердце. Повторения он точно не хотел и усвоил столь жестокий урок на всю жизнь.

Но и ожидание было томительным: Маркус за этот короткий промежуток времени успел сменить десяток поз, явно чего-то ожидая, или надеялся, что господин придёт сюда. На крайний случай: отлынивал от работы.

— Маркус! — в комнату в миг заходит Жасмин, задерживая свой взгляд на позе горничного: ноги на спинке кресла, одна слегка согнута, голова где-то внизу, конец платья «упал» настолько, насколько смог, оголяя чулки, пояс, к которому они крепились, и нижнее бельё. Повар смущенно кашлянула, а вот сам Маркус резко поднял платье, пытаясь вернуться в стандартную позу, чувствуя себя не менее смущенным. — Я тут это... Как бы... В общем, тебе письмо. Я вчера была на почте и прихватила. Сегодня обнаружила, совсем забыла отдать.

Горничный изумленно смотрит на девушку, что протягивает ему конверт, явно считая это какой-то ошибкой. Ему-то точно никто писать не будет, да и некому. Родители уверены, что он еще работает курьером, и сам парень до сих пор придерживает их этой теории. И как всё-таки забавно наблюдать за тем, как Джон тихо противоречит речи горничного, когда тот мило беседует с родными:

« — Да, мама, я до сих пор доставляю пиццу.

—... или удовольствие.

— Нет, мама, меня не обижают.

—... только наказывают...»

Маркуса этот момент сильно раздражает, ведь подобное сбивает с мысли. И поэтому это письмо он рассматривает со всех сторон, все же открывая. Горничный разворачивает пополам сложенный листок, бегло проходясь глазами по тексту. Ничего особенного: обычная встреча, что была назначена на сегодня. Отправитель даже не подписался. Маркуса в миг посетило множество противоречивых чувств, но лишь одна фраза заставляла думать еще усерднее:

«Ты же не хочешь, чтобы кто-то из семьи пострадал?»

— Маркус, — в комнату заходит Джон, и горничный в миг прячет руки за спину, поднимаясь с кресла. Господин даже приходит в ступор, но у него нет времени, чтобы читать ему лекции поводу этого всего, — комната на втором этаже в левом крыле напротив книжного шкафа. Она твоя. Мы с Луисом уезжаем, ведите себя хорошо. Я доверяю вам дом.

Он быстро закивал, провожая мужчину взглядом, и тихо выдохнул. Вот он и получил новое задание, но что делать с этим письмом? Горничный поправляет бантик за спиной, следуя прочь из комнаты и поднимает на второй этаж. Идя по коридору, Маркус приходил в раздумьях, пока так не дошёл до своей комнаты.

«Я успею вернуться к вечеру, господин даже не заметит моей пропажи.»

К такому заключению приходит парень, уверенно кивнув. Это было рискованно, но и другого выбора тоже не было, тем более на этом еще свою роль сыграет и любопытство. Если позвали только его, значит, этому человеку что-то нужно. И желание узнать, что именно, было выше здравого смысла. Горничный бросает письмо на кровать, доставая костюм. Другой одежды не было, но и идти в платье тоже было не вариант. Маркус покидает комнату также быстро, как и пришёл сюда, спускаясь на первый этаж, и выбегая из дома.

— Маркус! — кажется, все сегодня решили назвать его имя и дать свои поручения. Горничный в миг останавливается, обращая внимание на Бенджамина. Только его здесь не хватало! — Ты куда-то собрался по просьбе месье Джона? Я могу тебя подбросить.

Маркус решает воспользоваться выпавшим шансом, и быстро закивал, подходя к нему. В принципе, день складывался удачно, и парень был уверен, что всё-таки повара были в курсе каких-либо событий, раз по одному лишь костюму Бенджамин построил какие-то теории. Оно и к лучшему.

Горничный мысленно был благодарен, что этот парень не задавал вопросов и достаточно быстро подкинул его на нужное место, пожелав удачи. Маркус в ответ мило улыбался, пока он не скрылся из виду, и отправился на поиски нужного места. Не без помощи прохожих, конечно же.

Он находит ресторан, неуверенно заходя внутрь, и пытается более менее внятно объяснить, что ему нужно. Хостесс, кажется, был предупрежден, ведь сразу же поманил горничного за собой, на верхние этажи, где сейчас было тихо. Наверное, ночью здесь больше живых тел. Он любезно указывает на дверь, которую охраняли несколько людей, оставляя парня. И Маркус, делая глубокий вдох, открывает ее, прикрывая глаза от неожиданно-яркого света.

— Пришел-таки, — горничный пару раз моргнул, обращая внимание на того, кто только что заговорил.

— Томас? — Маркус вздрагивает, когда дверь сзади него закрывается громким хлопком. Теперь все встает на свои места, и любопытство в миг куда-то улетучивается.

— Ожидал увидеть Джона? — мужчина гаденько улыбается, присаживаясь на край стола. — В тот вечер нам так и не удалось пообщаться.

— У меня нет времени, давайте ближе к делу, — взволнованно просит горничный, заметно начиная нервничать. Не хватало только, чтобы его похитили или стали шантажировать им господина. Тогда будет проще попросить, чтобы его убили на месте. Джон не простит.

— Нам некуда спешить, Маркус, — Томас не спеша подходит к парню, аккуратно взяв его за подбородок, и приподнял голову. — Джон так печется о тебе, а ты без возражений подчиняешься ему. Я навел справки и выяснил, что в компании нет сотрудников с таким именем, как твоим. И никогда не было. Получается, ты намного ближе к нему, вот он и бережет тебя.

— Я приехал сюда не для того, чтобы слушать всем известные факты, — Маркус отбивает руку мужчины, делая шаг назад.

— Верно. Ты приехал лишь потому, что боишься за свою семью, или же из любопытства, — он довольно улыбается, когда понимает, что все так и есть. Если бы не та фраза в письме, и желание все узнать, горничный никогда бы не отважился на такой шаг, о котором сейчас сильно жалеет. — Ты всё-таки такой наивный. Господин отпустил тебя или ты сбежал?

Сердце Маркуса пронзает удар, отдаваясь дрожью волнения по всему телу. Неужели догадался? Парень нервно сглатывает, и Томас повторно улыбается, чувствуя своё превосходство над ним. Он попал в самое яблочко. Горничный не сводит с мужчины свой взгляд, явно быстро стараясь сообразить, что делать, и понимает, что иногда стоит отправить любопытство очень далеко, а не вестись и ехать не пойми куда. А ведь Дилан предупреждал Джона.

Маркус в итоге мямлит что-то неразборчивое, резко поворачиваясь, чтобы покинуть этих людей. Плохая была идея сюда приезжать, поэтому стоит как можно быстрее уйти.

— Не так быстро, — Томас в миг хватает его за руку, крепко сжимая запястье, притянув к себе, и сомкнул пальцы на его шеи, наклоняясь к самому уху. — Ты же проделал такой путь.

— Отпустите! — Маркус принимает попытку вырваться, но хватка мужчины оказалась через чур сильной, отчего он даже пискнул, сжимая пальцы в кулак, и отводит взгляд, понимая, что быть наивным слишком плохо.

Томас молчит, мягко проходясь пальцами по шеи и не позволяя парнишке вырваться. Он отмечает про себя, что Маркус достаточно слаб, но умен: выжидает определённый момент, который может сыграть для него хорошую роль, и позволить сбежать. Мужчина коварно улыбается и кусает горничного в шею.

У Маркуса даже дух перехватило от столь неожиданного и наглого действия, сводя все его попытки к нулю, тем самым делая еще больше лёгкой добычей. Омерзительное чувство. Томас хватает его за вторую руку, ловко заламывая их за спиной, отчего горничный болезненно хныкнул. Он не хотел думать о том, что будет дальше.

— Не волнуйся так, я не сделаю тебе больно, — утешительным тоном произносит мужчина, слегка ослабляя хватку, чтобы парень мог стоять ровно.

— Господин не простит Вам этого, — шипит тихо Маркус, резко одергиваясь.

— Да? Наплевать. — вполне серьёзно отвечает Томас, резко обращая внимание на шум за дверью, что тут же стих. Он терпеливо смотрит на дверь, склоняя голову на бок, как та резко открывается, и на пороге показывается Луис, что с неким пафосом стряхнул пылинки с плеча пиджака, переводя свой взгляд на всех присутствующих.

— Томас, давно не виделись, — мужчина наигранно улыбается, пнув рядом лежащего охранника, и заходит внутрь.

— Ни к чему этот пафос, Луис, — фыркает в ответ Томас, раздражённо приподнимая бровь. — Как ты нашёл меня?

— Письмо. — только и говорит мужчина, доставая из пиджака листок, сложенный пополам, и переводит взгляд на Маркуса. — Ты оставил его на кровати. Какое безрассудство. Отдашь мне этого недотепу или будешь драться?

— Это игра за тобой, — он нехотя отпускает парня, явно чувствуя, что сейчас нет смысла спорить, которого в миг перетаскивает на свою сторону Луис. — Жду Джона в гости.

— Дай причину, — Луис словно бросает ему вызов и выталкивает Маркуса, но перед тем, как закрыть дверь, выпендрежно поклонился. Горничный пугливо посмотрел на лежащих парней, которых вырубил его спаситель, а тот лишь хватает его за запястье, прытко выводя прочь из ресторана.

Луи молча сажает его в машину, захлопывая дверь, и садится следом, отъезжая. Он попутно что-то писал в телефоне, пока в конечном итоге не бросил его на соседнее сиденье, посмотрев в зеркальце, что висело в машине.

— Джон был в ярости, когда узнал. Как можно быть таким безрассудным?

— Я был уверен, что вернусь вовремя, — виновато отвечает Маркус. — И он... там было... я не хотел тревожить... Я же не знал, что нравлюсь ему, Луис.

— Джон забыл паспорт и нам пришлось вернуться. И, о чудо, никто не может найти Маркуса, которому было доверено перебрать документы господина, и что только он знает, где паспорт, — Луис невольно ударяет ладонью по рулю, объясняя причину такого быстрого нахождения пропажи. — Просто молись, чтобы он к нашему приезду остыл. Наказание тебе не избежать за нарушенный запрет, но может оно будет не таким сильным.

— Но я же хотел как лучше...

— Но получилось, как всегда. Послушай, Маркус, Джон сильно печется о тебе, а ты так безрассудно поступаешь, подставляя всех нас. Это был очень глупый поступок, — мужчина не переставал возмущаться, иногда поглядывая в зеркальце.

Впервые Маркус видел его в таком состоянии, но и не слышал в его голосе злость. Скорее — негодование. И горничный понимал, что мини-начальник все же прав, а чем ближе они были к дому, тем больше его бросало в дрожь лишь от одной мысли, что сделает с ним Джон. И именно в такие моменты Маркус хотел, чтобы машина сломалась, либо попала в пробку. В прочем, что угодно, лишь бы оттянуть приезд домой. Он знал, что провинился, но и также прекрасно знал, на что способен его господин. Все произошло так быстро, и парень даже не успел повторно понять, что только что произошло. Прыткость Ла удивляла.

Машина тормозит, и мужчина достает ключи, выходя из машины и дожидаясь Маркуса. Он манит парня за собой в дом, но идёт не так быстро, явно замечая, как горничный старается успокоиться. Луис поднимает на второй этаж, доходя до запрещенной комнаты, и открывает дверь, позволяя Маркусу зайти первому.

— Я нашёл его, — как-то громко говорит Луис, тем самым заставляя парня вздрогнуть.

— Хорошо, можешь быть свободен.

Он кивает, оставляя этих двоих наедине. Как только дверь закрывается, Маркуса бросает в мелкую дрожь. Джон поворачивается к нему, натянув чёрную перчатку на вторую руку, и не сводит своего пристального, полного осуждения, взгляда.

— Г-господин, я...

— Закройся! — грубо одернул горничного мужчина, заметно хмурясь. — Я ожидал чего угодно, но не этого. Так легко повестись на эту уловку, и нарушить запрет. Какое всё-таки безрассудство.

— Господин, простите, я... — Маркус не успевает договорить, как хозяин одаривает его пощечиной.

— Ты совсем отбился от рук. — тихо рычит Джон, ударяя свою горничную ещё раз, отчего тот даже сделал шаг назад. — Сколько ты хочешь? Пять, восемь, двенадцать? Или тридцать ударов? Скажи мне, Маркус, что ты хочешь, чтобы я сделал с тобой и твоей глупостью? Как мне выбить из тебя всю дурь?

Парень в ответ молчит, не зная, что ответить, да и прекрасно знал, что все вопросы не требовали обязательного ответа. Господин же собственноручно поднимает его руки, фиксируя их наручниками. Маркус с замиранием сердца ждёт того, что уготовил для него хозяин, прекрасно понимая, как больно придётся ему сейчас. Мужчина обходит парня, оказываясь сзади, и одним лишь движением рвет рубашку, тем самым оголяя спину. Треск ниток еще больше напугал Маркуса, заставляя похолодеть от непонятного страха.

Господин освобождает его от оставшихся кусков рубашки, отходя куда-то в сторону, и также быстро возвращается.

— Я научу тебя послушаю, Маркус. И буду учить каждый день, пока ты не запомнишь.

Горничный в панике смотрит куда-то перед собой, прекрасно понимая, что сейчас будет. И словно подтверждая его теории, на спину обрушивается первый удар, заставляя его громко вскрикнуть, ощущая всю злость и мощность, которую вложил в неё хозяин. Он выгибается в спине, хрипло хныкнув. Как же Маркус забыл, насколько болезненно это наказание отражается на нем.

Второй удар проходится сразу же, после первого, оставляя жгучее последствие на спине, а следом и третий, выбивая весь дух. Четвёртый попадает на уже имевшиеся кривые полоски, впитываясь в кожу, вызывая раздирающий крик, что прекращается тихим всхлипом.

Пятый удар — Маркус хрипло выдыхает, чувствуя, как на щеках остаются мокрые дорожки от слез, как на спине остро ощущаются эти удары, охватывая, казалось бы, все тело. Кровь медленно стекала вниз, оставляя жгучее «послевкусие».

Господин не давал времени на отдышку, каждый его удар проходился по спине горничного сразу же после прошлого: сильно, властно, болезненно, словно так он выражал всю свою злость и негодование за такое безрассудство, вкладывая в новый удар все, что сейчас ощущал. На ударе двенадцатом он переводит дух, глядя на сие кровавое творение, что выделялось кривыми полосами, и проводит ладонью по плетке, стряхивая кровь на пол. Разум помутился, он даже перестал различать, о чем просил Маркус. Хотя, кроме просьб остановиться, горничный больше ни о чем не мог просить. Джон уже на интуитивном уровне продолжил своё наказание.

Господин не имел жалости, был жесток и непреклонен. И сейчас горничный ощущал все эти три главных качества на своей спине, в каждом ударе, и каждой клеточкой, что пропитывались последствиями наказания.

Маркус поднимает голову, хрипло выдохнув, и словно старается как-то укрыться от этих многочисленных ударов. Хотелось забыться, потерять сознание, просто умереть, чтобы начать ощущать что-то еще, кроме этой боли. Он крепче обхватывает цепь, замечая, что крючок, на котором она находилась, был сломан. Надежда зарождается внутри. Маркус терпит еще один удар, прикусив до крови губу, тихо хныкнув, и приподнимает руки выше, желая стянуть цепь с крючка.

Удар. Еще удар.

Парень падает на пол раньше, и еще один удар в итоге проходится в воздухе. Маркуса неожиданно одолевает чувство радости, на мгновение притупляя боль. Он тяжело дышит, переводя свой взгляд на господина, что даже вошёл в легкий ступор.

— Зря ты это сделал. — он недобро сужает глаза, понимая, в чем дело, когда поднимает голову, и смотрит в сторону своего горничного.

— Господин... прошу вас, хватит, — голос Маркуса дрожит, отчего его мысли даже путаются в голове, и он начинает медленно отползать назад, больше не желая этой пытки. Но на каждое движение спина отдавалась новой болью, такой противной, не желая утихать, тем самым замедляя его движение, а раны лишь ещё больше кровоточили, смешиваясь с потом. — Пожалуйста

— Я не давал тебе право открывать свой рот! — грубо одернул его Джон, взмахнув рукой. Горничный тут же болезненно вскрикнул, сбивчиво выдохнув, прикладывая дрожащие пальцы к лицу, и зажмурился от боли. Кривая линия рассекала место удара, словно делила пополам. На губах ощутился привкус крови, и Маркус прытко вытер слёзы. — Ты плохо усвоил урок. Тебе нужно повторение.

— Господин, прошу вас... сжальтесь, — залепетал горничный, упираясь плечом в стоящую конструкцию. Он достигнул тупика. Страх сковал все тело, которое чувственно отозвалось на новый удар. Теперь помимо спины были доступны и другие части тела, на которые охотно покусился господин: руки, плечи, грудь, ноги, повторные удары по спине, и даже некоторое по лицу.

Маркус уже перестал понимать, что происходит. Он уже ничего не ощущал, кроме боли. Паршивой, мерзкой боли, что сводило дыхание к хрипу, что приходилась по всему телу, и что постепенно туманила разум. Хотелось забыться, чтобы больше не ощущать этой пытки, но судьба словно насмехалась, позволяя находиться еще в сознании. Он смотрит на свои руки, пока Джон отвлекся на плетку, что красовались линиями, и на ладони, слегка сжимая пальцы и вздрагивая от поступившей боли. Удар не заставляет себя долго ждать, но до ушей парня доносится открывание двери. Маркус вновь прикрывает голову руками. Но удара не последовало. Он слышит чьи-то шаги, если не бег.

— Джон, ты же убьешь его! Хватит! — Маркус узнает голос Луиса, в котором был слышен заметный страх. Он приоткрывает глаза, болезненно вдохнув, больше не чувствуя собственное тело, и смотрит в сторону двух мужчин. — Не становись тираном!

Взгляд стал «терять» четкость, и он уже даже не слышал, о чем они говорят. Луис, неожиданно даже для себя, вдруг ударяет Джона по лицу, отбирая у него плеть и отбрасывая в сторону, что-то усердно продолжая кричать. Но Маркус не услышал ни слова, словно на этот момент лишился слуха. Господин словно приходит в себя, переводя свой взгляд на горничного, что уже смотрит куда-то в сторону, еле заметно шевеля пальцами, прислонившись к стоящей конструкции. Луис все же замолкает, подбегая к Маркусу, но тот уже попадает в небытие, переставая ощущать всю эту боль.