Звезда ничего не решает

Жгучая боль сопровождаемая хриплым криком. Первый выпавший из-за рта зуб и протянувшаяся за ним ниточка крови, которая казалась черной, как нефть. Парень схватился дрожащими руками за шею пытаясь или облегчить мучительную боль, или закончить свои страдания, но стало только хуже. Гнилые зубы все продолжали сыпаться, а несколько из них попало в глотку, царапая и раздирая её до крови, тошнота подкатывала к горлу. Глаза с ужасом смотрели на все это. Глаза были по всюду. На полу, на потолке, на стенах, их были сотни! Он хотел закричать, но из горла выдался только отвратительный булькающий звук. Кровь все текла и текла вниз, заставляя задыхаться. Она вытекала из тела, алыми реками текла по полу, реками, которые так красиво и одновременно ужасно смотрятся с глазами. Сердце билось как бешеное, пытаясь проломить ребра и выбраться на свободу, оно пыталось, шевелило своими маленькими лапками, разрывая белёсые ткани. Страх же, уже примерял свою гильотину на его шее, ужас сковал все тело не давая пошевелиться. Последнее что увидел парень, был кроваво-красный закат, кто-то перерезал небу горло. А в голове пронеслось:
— Неужели я умираю?...

Крик все ещё стоял в ушах. Сидя на кровати Вару сжимал рубашку в районе сердца и судорожно вдыхал воздух. Капля холодного пота стекла вниз по подбородку. Ткань белой футболки неприятно липла к телу. Глаза парня нервно бегали из стороны в сторону, не имея возможности сосредоточиться на чем-то одном. Фантомная боль, оставшаяся после сна заставляла конечности дрожать, а голову пульсировать. Валет глубоко вздохнул, пытаясь вернуть себе самообладание, получалось плохо. Не смотря на частые кошмары, привыкнуть к видениям никак не удавалось. — он потянулся за стаканом, чтобы выпить воды. — Каждый раз, все ужаснее и ужаснее, они врезались в мозг, оставляя после себя мучительную тревогу. Вару боялся спать. Мысль о повторении кошмара заставляла откладывать время засыпания, а от таблеток снотворного становилось ещё хуже. Хорошо, что под очками не видно синяков от хронической усталости. Он устал ожидать. Устал сожалеть. Устал сомневаться. А потом, ему просто надоело стремиться улучшить концентрацию, для испытаний. Надоело скрывать свои эмоции. Надоело любить. Надоело всё и все.
Но ничего изменить он не мог, в груди ещё теплилась надежда на открытие своего мира.        
             Он все ещё надеялся.

***

Вару подошёл к окну выглядывая на улицу. Вечерело, а небо постепенно окрашивало в кроваво-красный, даже зелёные стекла очков не могли перекрыть этот оттенок.
— Прям как в том кошмаре, — прошептал парень пристально смотря на небосвод, — Не к добру все это.
Он поджал губы и нахмурил брови. Грудь сковывало смутное беспокойство, не давая нормально вздохнуть. Пальцы болезненно ныли, он закрыл глаза заставляя себя сконцентрироваться на дыхании. Четыре секунды на вдох, напряжение сковывающее тело постепенно уходит. Семь секунд задерживаешь дыхание, голова освобождается от лишних мыслей. И, наконец, восемь секунд медленного выдоха. Повторив несколько раз Вару наконец удалось успокоиться, он был готов.
Резкий стук в дверь, и мгновение ее открытие.
— Зачем стучать, если сразу же открываешь? — Валет поморщился, смотря на объект своей симпатии и как только угораздило, — Можешь не отвечать, это был риторический вопрос.
— Я и не собирался, — и вновь этот хриплый голос. Судя по запаху, он такой от недавно выкуренной сигареты. — Сегодня вечером откроется новое испытание, надеюсь ты хорошо подготовился, чтобы не провалиться, — Пиковый король скривился, глядя на парня напротив: потрёпанная футболка, и короткие бриджи, ничего примечательного, но в груди поднимается отвращение от одного только взгляда на этого человека.
— На что ты намекаешь,— ощетинился Вару, ему не понравилось каким взглядом смерил его Пик, будто крысу больную увидел.
— На то, что ты настолько безолаберен и ленив, что можешь провалиться, — Пик подошёл ближе к валету, — Хоть где-то, будь нормальным. А то мне уже стыдно за тебя, только и умеешь, что позориться. Ничтожество.

Вару будто оглушили, не то чтобы слышать эти слова удивительно, но все же было обидно. Сжав кулаки парень отрывисто прошептал:
— Проваливай! — и, сквозь стекла очков, зло посмотрел на Пика. Тот казался так далеко, и это причиняло ещё большую боль, чем его слова.
Пиковый король стремительно вышел, не забыв хлопнуть дверью. От него остался только запах сигарет, парфюма и ноющая рана от ранее произнесенных слов.
— Ленив?! Да я, я!.... Неужели я и правда делал недостаточно?....— Перед глазами все размывало, пелена слез явно не способствует хорошему зрению. Сильно прикусив губу парень старался не заплакать.
— Как назло перед испытанием! Он что, специально это сделал?! — разговаривать самим с собой было не в новинку, это помогало посмотреть на ситуацию с другой стороны, и более трезво ее оценить. Комната перед глазами пошатнулась, голову будто ошпарило кипятком, слезы потоком полились из глаз. Было очень больно. Рухнув на колени, Вару обхватил голову руками, впиваясь в волосы. Это не помогло, зато через пару минут  боль отступила так же внезапно как и началась. В конце концов остался только пепел и опустошение от несостоявшейся истерики. Холод пробирался от кончиков пальцев, кажется доходя до самого сердца. Хотелось прижаться к кому-то, кто тебя успокоит, наконец-то почувствовать себя в безопасности. Как бы Вару не презирал, и не считал себя недостойным этого, желание никуда не пропадало. Только оставляло после себя горькое послевкусие, отравляя мысли.  Валета все ещё мутило, но он понимал, что пора готовиться к испытанию. Парень встал и пошатнувшись пошел к тумбочке. Выпив воды он постарался отключить все мешающие ему сейчас эмоции, будто выстраивая между собой и ими невидимую стену. Выходило плохо, сердце все ещё бешено стучало, а дыхание было частым и поверхностным. Другого выхода нет. Прийдётся начинать прохождение в таком состоянии.
Пиковый валет упал в большое, мягкое кресло. Облокотившись спиной на спинку он положил руки на подлокотники и откинул голову. Следующим этапом было замедление дыхания, и как следственно: расслабление. Очистив мысли Вару принимается за работу. Этот этап - самый сложный, требуется отделить   свое сознание от тела, и подготовить его к переносу на начало испытания.
***
Нужно заставить свое тело умереть. Конечно, все не так страшно как звучит, тело на самом деле остаётся жить, поддерживая необходимые биологические процессы, отделяется только сознание. Начинаем с малого. Нужно заставить мозг поверить, что пальцы ног мертвы, и он больше их не контролирует. Это ощущение сложно описать словами, и сложно с чем либо сравнить. Как будто холодок окутывает часть тела, а потом ты и вовсе ее не чувствуешь. Самое сложное – умершвлить сердце и мозг. Когда пытаешься убить первое, тело охватывает такая паника, что весь ритуал может прерваться. Именно для этого к испытаниям нужно подготавливаться. С повышением уровня сложности растет также и эмоциональная нестабильность, а это плохо сказывается на прохождении.
***

Сначала, я мысленно представляю свое тело. А после начинаю.

Ты – это ты, а твое тело – бред, и не зачем тебе не нужно. Твое тело не в счёт. Ты сам себе хозяин. Никакое тело тебе не понадобится. И поверив в это, я впускаю вход свою волю. Ты заставишь свое тело умереть. Постепенно, начиная с пальцев ног. Ты заставляешь свои пальцы умереть. Все получится, если у тебя хватит веры и силы воли, все подвластно лишь твоему желанию. Это самое трудное – начать умирать, но стоит только умереть первому пальцу на ноге, как дальше все пойдет легко. Потому что тебе незачем больше будет верить. Все работает и ты убедишься в этом. И тогда ты пустишь в ход всю свою волю, чтобы и остальное тело умерло. Как только начнёшь умирать, дальше все пойдет гладко. Я сам убедился в этом, проходя через этот ритуал десятки раз. А самое странное то, что при этом твое тело цело и невредимо. Просто ты его не контролируешь, переносясь сознанием в другое места, и обретая метафизическую форму.
Именно из-за этого, люди с открытыми мирами не проводят там все время. Физиологические потребности никто не отменял. Если в реальности твое тело погибнет, или серьезно пострадает, дух тоже будет покалечен. В последствии оказываться в своем внутреннем мире будет проблематично. Поэтому главное не заиграться, и вовремя вернуться.

Как только Вару умертвил мозг, он перенёсся на начало первого испытания. Вновь показался седовласый мужчина. Серебристая накидка подчеркивала фигуру, а хитрый взгляд тёмно-синих глаз очаровывал. Он приоткрыл бледные губы и произнес, тихим но властным голосом:
— Каждый должен понять все сам, должен пройти свою дорогу самостоятельно, подняться выше или упасть на самое дно.
Не успев как-либо отреагировать валет перенёсся на прохождение первого испытания.
Оказавшись в пустоте Вару оглянулся. Полная тьма. Он никогда не боялся темноты, но очутившись в этом месте, колкий страх стискивал внутренности. К счастью, это ощущение не продлилось долго, его вновь перенесло, но на этот раз, в какой-то домик.

Все было... каким-то не настоящим. И от этого дрожь пробегала по телу. Помещение было средних размеров, широкие окна, и светлое оформление делали комнату визуально больше. Персиковые обои, с цветочным орнаментом, светло-зеленые шторы в комплекте с белыми гардинами. Все смотрелось идеально. Вару несколько раз покрутится вокруг своей оси, чтобы все внимательно рассмотреть. Запах сладких фруктов забивался в нос. Обстановка была очень красивой. Но беспокойство не только не желало покидать свое пристанище в сердце, а все больше нарастало. Кресла и диваны, пестрящие милыми цветами навевали иррациональный страх. Они полумесяцем окружили белый журнальный столик, на котором стоял букет сирени и пара рамок с фотографиями. Фотографии... Точно!
Вару подошёл ближе, и взглянул на изображения.
Бледные. Черноволосые, все как на подбор. Их бескровные губы не выражали улыбок, а глаза   – безразличные, черные стекляшки. Ничего живого! Они будто сотканы из шелкового льна, а кровь их – застывшая вода. Чудесные существа, с фарфоровыми лицами, но такие мертвые, что становится страшно. В мгновение комнатка показалась чистилищем ада. Дети, выглядящие так, будто этот дом их Алькатрас (тюрьма, ранее существовавшая в Калифорнии, из нее было практически невозможно сбежать). Быть может, этот дом и стал их тюрьмой, из которой не выбраться. Три ребенка. Два мальчика, и девочка по середине. Они смотрели в объектив, не видя его. Ни цветастое платьице, ни цветные рубашки, не смогли изменить атмосферу окружающую этих детей.
— Что же с вами такое... — задумчиво прошептал Вару, стукая пальцами по губам. Сердце сковывал металлический обруч, терпеть боль становилось сложнее. Слух уловил собачий вой, и слегка повеяло холодом. Валет поёжился, это место напрягал его все больше и больше.
— Эти дети, играют играют в проклятия. И желают остаться во снах, — пугающий, спокойный голос пронесся по комнате.
— Кто здесь?! — он резко обернулся, судорожно выискивая взглядом фигуру того, кто мог бы это сказать. Но никого не было. Обоняние уловило какой-то дразнящий запах. Сердце забилось как бешеное, а Вару ощутил стойкое желание сбежать с этого месяца. Плевать куда. Главное уйти.
     Но уйти ему было не суждено. Час ещё не настал.
— Хей, — и снова этот голос, Вару развернулся к зеркалу. В зеркале был он. Точнее не он, а кто-то с его внешностью. Сердце упало в пятки, захотелось закричать. Это очень страшно. Смотреть в черные глаза этого существа, в свои глаза, и не узнавал.
Существо ядовито рассмеялось, и начало говорить.
— Что же ты на меня так смотришь? — истеричные интонации, смешанные с безумной улыбкой, — Не узнаешь?
— Кто ты?! — Вару был в ужасе. Нет, вероятно случись это в обычной жизни, он бы меньше подвергся этому деструктивному воздействию. Но это было испытание. Тут все чувства обострены до предела.
— Я – твое отражение. Я – твои ложь и сомненья. Я – твоя истина. Непреодолимая стена. — Парень в зеркале блуждал взглядом по своей копии, страстно желая дотронуться, — Тебе меня не победить, и не переубедить. Я буду вечно с тобой, у тебя нет власти надо мной.
Пиковый валет пошатнулся. В голову будто вонзили горячий, металлический прут. Даже послышался характерный запах жареной плоти. Раздался пронзительный крик.
            Парень в зеркале выиграл. Надежды больше нет.
Дом погрузился во тьму, так и не раскрыв своих тайн. А Вару ощутил всем своим телом пронизывающий могильный холод. Он не знал где находится, мысли из головы исчезли, сердцебиение набирало обороты. Казалось, сердце прямо как в том кошмаре будет пытаться вырваться, разрывая плоть. Запах сырости проникает под кожу, а следом за ним ощущение, будто в тебя воткнули сотни ледяных осколков. А после, невыносимый жар, заставляющий сознание. В голове зазвенело, это все ощущалось, как будто на тебя вылили концентрированный раствор хлора. Вару судорожно закашлялся, пытая вдохнуть хоть глоток воздуха. Было невыносимо тяжело дышать, тяжёлый водород //речь идёт о изотопах водорода, в данном случае о Дейтерии и тритии, на этих элементах основала водородная бомба. Везде горела земля, но он этого не видел. Он вообще больше ничего не видел, только чувствовал как вокруг дрожит материя. Мгновение взрывы, и парня выкидывает из испытания.

Он очнулся тяжело дыша, и машинально хватаясь рукой за горло. Пот лился ручьями, а в носу все ещё стоял запах горелой человеческой плоти. Приторно сладкий, с легкой горчинкой.  Ужас сковывал тело и сознание, внутри повисла звенящая тишина, кажется, даже судорожно бьющее сердце больше не тревожило. Конец испытания никак не хотел исчезать из памяти, изображение навсегда отпечаталось на сетчатке глаза, не давая забыть совершенную фатальную ошибку. Исправить которую, ему, кажется, было не под силу. Мозг каждую секунду, после этого, стремился напомнить о пережитых страданиях. Вновь и вновь заставлял проживать этот ад не в силах, что-либо изменить.
— Вода.. — прошептал он сухими губами, — Нужно выпить воды.
К сожалению, стакан стоявший на тумбочке был пуст. Нужно спускаться на кухню.
Еле передвигая ноги Вару отправился вниз. И только напившись воды он обратил внимание на обстановку в комнате.

Хм, Тряпка? Чего они все возле него столпились? — подойдя ближе валет оцепенел. Метка. На запястье Зонтика была метка. — Как? Черт возьми, как?! — он проговорил это еле слышно, но кое-кто все же обратил внимание на его слова.
— Ты спрашиваешь как? — Пик резко приблизился, — Значит всё-таки провалился, — презрительный взгляд был Вару наградой за перенесённую боль.
— Пик...я, — валет запнулся, он не хотел видеть в глазах своего возлюбленного презрение. Но и оправдать себя он никак не мог.
— Молчи! Мало того, что ты постоянно меня позоришь, — выплюнул он с отвращением, — Так ещё и самый слабый! Даже Зонтик, Зонтик! — он сделал ударение за имени трефового, — Зонтик справился. А ты нет. Ты вообще после этого не имеешь права говорить! Не показывайся мне на глаза, ничтожество, иначе я не знаю, что с тобой сделаю. — закончив говорить Пик уверенным шагом покинул кухню. Не дав другим клонам времени опомниться, и не заметив сожаления в глазах Зонтика и Ромео, Вару стремглав бросился к себе.
Забежав в свою комнату парень скатился по двери, и вцепился руками в волосы, кажется пытаясь содрать скальп. Слез не было. Только горькое чувство собственной никчемности брало власть над сознанием, тотальное отторжение себя, желание быть кем-то другим. Хотелось заглушить это. Чем-то физическим, он встал и пошатываясь побрел к столу. Но так и не дошел, проваливаясь в темноту.

Произошла ошибка, ошибка в системе.