Война
Летели дни, а война всё длилась, не давая даже намёка на то, что её скоро не станет. Люди умирали на глазах близких. А что в этом сейчас было такого? Разве был человек, у которого никто не умер, не пропал без вести? Разве только на фронте погибали люди? Разве только взрослые погибали? Нет... На и в тылу умирали люди как мухи, по причинам голода и холода. Дети умирали просто так, вот просто ни за что! Это была великая война... Великая во всех смыслах этого слова! Проявлялась она в смятении ревущих глаз, в силе воли большинства, в отвратительном предательства некоторых, послуживших хорошим примером того, о чём не стоит думать вообще! А в чём виноваты были люди? В чём виноваты были дети! Разве они были виноваты?..
- Ты пролетишь... - хриплым голосом напевал Андрей колыбельную, от которой очень хотелось плакать, но не плакал мальчик лишь потому, что нечем было.
Он напевал колыбельную матери... Не только матери, его семьи - отца, который так часто пел её сестрёнке, которого убили на глазах сына; колыбельную бабушки, которая своим прелестным голосом напевала эту песню Андрюше перед войной, но война её не пощадила - бабушка умерла вчера; колыбельную деда, пропавшего еще до войны без вести, но воспоминание о котором остались в памяти у Андрея навсегда. А что ему оставалось сейчас делать? Когда он лежал с задыхающейся мамой рядом и маленький еще мальчик длиною жизни всего в пять лет - понимал, что вряд ли спасти удастся самого близкого ему человека...
- Ты пролетишь... И жизнь твоя... Не коротка... - как больно было её петь, как больно было знать, что ты один теперь её споёшь и никогда никто больше не узнает, что была такая колыбельная такой семьи. - Мамочка... Не спи... - вместо «усни» всё также напевал убитый горем мальчик.
А мама его лишь глубоко дышала и думать не могла она, затуманенным разумом, но понимала издали, что сынок её один останется и изо всех сил цеплялась за жизнь. А Андрей пел и поглаживал тело матери и пустыми глазами изредка поглядывал на тело сестренки, которая наверное умерла уже от своей болезни... Наверное ему просто так мама говорила, что она спит, а он то, маленький, уже понимал, что человек дышать должен, чтобы жить, а она? Разве она дышала? Вот и мамино дыхание ловил Андрей, затаив своё, чтоб не пропустить вздох или выдох, еле дергающийся, делающий его счастливым.
- Не спи... - всё также напевал мальчик, прекрасно понимая, что сейчас уснёт сам и скорее всего навсегда.
Выстрел... Опять... И опять рядом разносит тела, а в него не попадает всё также. «Почему?» - думал мальчик. - «Разве Бог нас любит? А кого нас? Маму тоже? Поэтому она дышит?»
- Андрюша... - изредка слышал мальчик столь хриплый голос, о существовании которого он даже никогда не догадывался, что заставляло его губы вздрогнуть в неком подобии улыбки, «мама еще жива» - проносилось в голове: «и это главное».
Он, лишь шевеля своими каштановыми волосами, оборачивался на маму и радовался, когда слышал еще один вдох. Так проходил не один час, а Андрей боялся. Боялся, что если он пошевельнется маме станет хуже. А куда хуже? Он, маленький пятилетний мальчуган, который часто всем интересовался, теперь понимал всё и наверное уже и нечем интересоваться в этом мире. Скоро не у кого станет, если Андрюша не встанет, не принесет маме хотя бы воды. Но он боялся... «Вдруг мама испугается, когда я уйду?» - думал мальчик и еще сильнее обнимал маму. Он вспоминает сейчас, как появилось это светло-голубое платье, что сейчас на маме. Андрей как-то вертелся возле мамы, пока та шила это самое платье. Маленький мальчик мешал своей маме и шалил, как подобает детям в его возрасте, но маму, носившую в себе маленькую Олю - сестренку Андрюши, это теперь немного утомляла и она не раз просила прекратить его свои детские забавы хоть ненадолго. Андрей, горя как звезда всем своим любопытством и жизнерадостностью, незаметно для мамы, когда та вышла, оставляя трёхлетнего сыночка на невнимательную няню, стал играть с ножичком, но Бог пощадил эту семью и худшее, что случилось это то, что Андрей отрезал рукав от красивого нового платья. Все были столь заняты рассматриванием Андрея - не повредил ли он себе чего-нибудь - даже и не заметили своего рода пропажу сразу. Конечно мама, возвращаясь к работе, увидела проделку мальчишки и, чтоб он знал цену таким вещам, немедля рассказала отцу о его поведении. Как бы гордый и добрый к детям своим офицер - отец Андрея, не хотел бы простить сына, он всё же решил преподать урок малышу и оставил того на некоторое время в углу. Пока папа вёл сына в угол, тот разглядывал усы своего любимого родителя, а Михаил из всех сил старался не улыбаться, ибо знал этакую проделку Андрея. Однако мальчик совсем не имел корыстный смысл под рассматриванием усов отца - ему просто нравилось это занятие.
Мать же, стоящая неподалёку, смотрела на всё это с улыбкой, ибо сынок её бы не заметил и не понял бы, что родители вовсе не сердятся на него.
Но долго мальчишке стоять в углу не пришлось - пришла его спасительница - бабушка, которая забрала Андрея на улицу, чтоб поговорить с ним о том, насколько опасны игры с ножичком. Бабушка часто говорила с Андреем на подобные темы и положительный результат от этого безусловно имел место быть.
А потом мать мальчика просто отрезала и второй рукав и, аккуратно обрамляя края обоих уже коротких рукавов, придала платью прелестный вид - не хуже того, что был до.
Вроде это странно, как это кто-то может помнить что-то с глубокого детства, как три года, но Андрей помнил. Как будто кто-то отрезал этот момент из истории и вставил в память маленького мальчика.
Французы не упускали возможности снова прогреметь взрывом рядом с мальчиком и будь прокляты теперь эти французы! Снаряд попал в мальчика и в его мать! В маленького, ни в чём невиновного мальчика, умеревшего со своей матерью. Неужто не жалко этого крошку? Андрея после не найдут. Нет их с мамой и сестренкой нигде. И не разнёс пушечный выстрел мальчика, а испарился он будто и всё. Похоронил этот выстрел мальчишку заживо, но он будет жить вечно...