Кейли

***

За окном раннее утро, но волшебнице всё равно кажется, что она слишком долго спала и могла пропустить пробуждение сына. На ней уже платье в пол, которое смотрится уместно в доме аристократов. Бархатная ткань насыщенного чернильного цвета с воротничком стойкой и облегающие рукава до запястий — не то, к чему привыкла Гермиона, но речи о том, чтобы появиться перед родителями мужа в их доме в маггловской одежде и в помине нет. Она понимает. Если в первый день их приняли без каких-либо ограничений, то дальнейшее пребывание в Мэноре подразумевало под собой определённые обязанности. И это не только платья в пол, но и совместные завтраки, обеды и ужины. А также светские беседы. На удивление, Нарцисса оказалась довольно-таки интересной собеседницей, которая смогла удивить своими познаниями в ритуалистике, древних рунах и, конечно же, могла поддержать любую тему... Отчего молодой женщине стало немного обидно — ведь у Драко была такая возможность узнать столько всего о волшебном мире... Особенно с такой матерью. И это ещё не всё. Библиотека Малфоев так и манила... Все четверо негласно встречались там ежедневно, каждый находился в поисках информации о расторжении магических помолвок. На этой почве стали завязываться если не беседы, то небольшие собрания, где каждый делился своими находками и догадками. Люциус, как ни странно, ни словом не обмолвился о чистоте крови супруги сына, но и радости особой не выказывал от её присутствия.

За окном забрезжил рассвет. Пальцы молодой женщины практически беззвучно постукивали по холодному мрамору подоконника. Затем она развернулась на сто восемьдесят градусов и сделала шумный вдох.

— Они уже три дня не приходят в себя... Ты уверен, что мы всё ещё можем ждать? — Голос прозвучал слишком напряжённо.

Гермиона мерила шагами огромную спальню Мэнора, наконец, остановившись у окна с тяжелыми бархатными портьерами, она невольно потрогала их, убеждаясь, что ткань ее платья совершенно иная на ощупь. Солнце ещё не взошло, а горизонт застилала дымка тумана; в это время суток поместье представлялось ей замком из сказки о красавице и чудовище. Это впечатление дополняло убранство комнаты, массивная мебель из красного дерева, где каждая ножка кресла, дивана или столика была выполнена в виде лапы, по всей видимости, грифа. Массивные резные часы с маятником по центру вообще заставляли думать о том, что вот-вот оживут. Несмотря на венецианские люстры, в которых ярко отражались искорки света, разливая по комнате приятное тёплое освещение, было слишком мрачно. Волшебница не могла с точностью ответить, было ли это ощущение вызвано ситуацией с Ароном или же сам Мэнор производил на неё такое впечатление. Однако, чаша весов склонялась к первому варианту, ведь в Хогвартсе она чувствовала себя как дома. А это место, по словам Драко и было теперь её домом, хотя бы отчасти. Она зябко обняла себя за плечи и остановилась. Драко на мгновение прикрыл глаза и отложил книгу на круглый журнальный столик, сейчас мужчина сидел у весело потрескивающего камина, которому не было дела до мирских дел. Он пытался отвлечься и одновременно найти в книге хоть что-нибудь стоящее. Его тоже угнетала вся эта затянувшаяся история. Но мужчина взял себя в руки и совершенно спокойно, ласково заговорил:

— Гермиона, прошу. Все волнуются. Но уверен, всё будет хорошо. Верь мне.

Женщина тяжело вздохнула, прошагала к супругу и уселась в кресло напротив.

— Мне страшно, Драко.

Он тяжело вздохнул, поджав губы, потёр переносицу большим и указательным пальцами. Затем встретился взглядом с ещё более огромными, чем обычно, карими взволнованными глазами.

— Гермиона, это древняя магия. К тому же, мы в родовом поместье. Просто нужно время. Понимаешь?

— Милисента могла бы и отказаться... Не понимаю... — Она фыркнула и сжала кулачки, с силой ударив одним из них по парчовой обивке кресла.

Драко знал, что его очаровательная супруга ужасно злится, он и сам был не менее зол на Булстроудов, но успокоился, когда смог предотвратить последствия. Пусть даже при помощи небольшой лжи о том, что невеста должна появиться в Мэноре.

— Её я виню меньше всех. За меня тоже когда-то решили всё... — Он слегка поморщился, а затем мотнул головой, будто отгоняя дурные мысли.

Гермиона недоверчиво кивнула, но эмоции ещё больше переполнили ее, теперь добавилось раздражение, а ещё горечь пролитых слез за время их с Драко мытарств.

— Не напоминай. Ладно... Давай о хорошем... — Немного помолчав, уже более дружелюбно спросила — Как назовём его? — ее рука огладила то место, где находился пока ещё совсем крошечный плод их любви.

— Есть предложения? — уголки губ Малфоя дрогнули в легком намёке на улыбку.

— Есть: я хочу чтобы имя выбирал ты. Арона назвала я... — Гермиона была серьёзна и сосредоточена. Ее рука скользила по пока ещё плоскому животику, слегка погладив его, что не укрылось от серебристых глаз, это ее неосознанное движение тут же отозвалось в нем в районе солнечного сплетения и затопило нежностью к сидящей напротив женщине.

— Скорпиус, — кажется, Драко не раздумывал вовсе.

— Хорошо, — тут же согласилась волшебница, её губы впервые за три дня растянулись в подобии улыбки.

— Даже не спросишь? — Драко хотел продлить это её позитивное настроение хоть на миг.

— Ты рассказывал, ещё в школе. Традиции Блэков. — Она отмахнулась и вновь устремилась к окну. Туман потихоньку рассеивался, предоставляя взору вечно зелёные сады. Солнце ещё не встало, как ей казалось, но предрассветный час уже миновал.

Драко вновь улыбнулся уголками губ. У него будет двое детей. Любимая. Всё будет хорошо, теперь точно.

Будто подслушав мысли хозяина поместья, в покоях материализовался домовик.

— Хозяин Драко, Ваш наследник проснулся.

Гермиона и сам Драко немедля ринулись в соседнюю спальню, где должен был находиться Арон до момента пробуждения. Притом в полном одиночестве. Иначе магия других волшебников могла навредить.

Мисс Булстроуд пришла в себя в ту же секунду, что и её несостоявшийся жених. Тем же утром её отправили домой без лишних обвинений и ненужных никому бесед.

Очнувшись, Арон первым делом поведал, что виделся с братиком. Мальчик очень удивился, что брата нет тут сейчас. Он поинтересовался когда их познакомят? Гермиона с Драко переглянулись, а Люциус лишь положил свою ладонь на плечо сына. Это вышло немного неловко, он будто опомнился и быстро перевёл взгляд на стоящего рядом взрослого мужчину, который теперь уже был даже немного выше него самого. Драко в свою очередь предпочёл не заметить этого жеста. Слишком много всего было между ними. Хорошего и плохого. Но, всему своё время, а сейчас, судя по всему, пришло время для воссоединения этой семьи.

Всё получилось. Арон выжил, магия при нём. Люциус и Драко, наконец, пришли к примирению, не сразу, но всё же. Они не стали теми отцом и сыном, которых связывает незримая нить доверия и поддержки. Люциус не стал для Драко наставником, не стал тем, кем сын гордился и на кого хотел быть похож. Но оба нашли в себе силы принять друг друга после стольких лет. Люциус принял выбор сына, а Драко принял своего отца, дав ему ещё один шанс.

***

Впервые за долгое время в большой гостиной зале за ужином собралось три поколения Малфоев. Нарцисса и Люциус поражались тому, насколько Арон похож на своего отца в детстве, а ещё никто не мог поспорить с тем, что ребёнок очень сообразителен и развит не по годам. Малыш прекрасно владел правилами этикета, как и его мать, чем немало удивил аристократов. Гермиона не могла не гордиться сыном — он был самым прекрасным мальчиком на свете. Его платиновые кудряшки за последние несколько дней окончательно отросли, и теперь Арон старался отбросить их нетерпеливым жестом, но такие же непокорные как и у матери волосы вновь норовили закрыть обзор. Выглядело это его действо умилительно, слишком изящно и небрежно одновременно. На что Люциус самодовольно сказал:

— Он истинный Малфой, уже сейчас. Такая ленивая грация... Это врожденное. Надеюсь, что второй мой внук тоже пойдёт в отца.

Три пары глаз в неверии уставились на него. Затем Нарцисса всё же парировала, глядя на взбешённого сына:

— Главное, чтобы не в деда, растерявшего все манеры.

Люциус на секунду встревожился и растерялся, однако, это было видно лишь по его взгляду.

— Я не это имел в виду, Цисси. Гермиона Грейнджер внесла ощутимую часть своих генов, судя по тому, как рассуждает этот ребёнок. Не помню, чтобы Драко мог обойти её по успеваемости в школе или блистал манерами за столом, — он указал на внука, — в его возрасте.

Драко встретился взглядом с Гермионой, он не знал, злиться или смеяться. А Нарцисса тактично сменила тему на более нейтральную.

Проведя в Мэноре всего несколько дней, пусть и наполненных тревогой, молодая волшебница с удивлением осознала, что замок её принял. Коридоры и галереи не запутывали, портреты молчали, изредка кто-то из совсем древних предков покашливал из своей рамы, когда она проходила мимо... Но, как выяснилось, все хотели лишь познакомиться с новоиспечённой леди Малфой. Она подозревала, что не обошлось без бесед с живым наследником рода, возможно даже с двумя, ведь получить такую лояльность для магглорождённой — невероятно.

Нарцисса прервала ее размышления, возвращая к беседе.

— Гермиона, ты теперь можешь беспрепятственно как покидать, так и посещать Мэнор. Древо рода и само поместье тебя приняли. И мне хотелось бы узнать...

Драко не дал договорить матери и в момент, когда та сделала достаточно долгую паузу, заговорил сам:

— Нет, мама. Спасибо за столь лестное предложение, но жить мы тут не будем. Даже не пытайся.

Нарцисса невозмутимо улыбнулась сыну, затем перевела самый доброжелательный взгляд на невестку.

— К сожалению, я была занята организацией приемов и другими обязательными, совершенно неотложными делами, в то время, как следовало уделить большее внимание воспитанию сына. — Она красноречиво взглянула на Драко, который беспардонно её перебил минутой ранее. — Оставить его с бабушками не представлялось возможным... Я лишь хочу сказать, что можете рассчитывать на нашу с Люциусом помощь. И работа в министерстве... Я ведь понимаю, что карьера требует немалых усилий и ещё больше времени... Одним словом, библиотека Мэнора больше любой в Англии... и она в полном распоряжении ВСЕХ членов семьи...

Гермиона открыла было рот, но Драко и Люциус в этот момент прикрыли губы салфетками, маскируя кашлем рвущийся наружу смех. Молодая женщина всё-таки взяла себя в руки и вежливо ответила:

— Мы с Драко обязательно воспользуемся Вашим предложением, Нарцисса. Огромное спасибо.

Старшая леди Малфой обворожительно улыбнулась.

— О, я не сомневаюсь, особенно когда появится на свет ещё один Малфой.

Уже ночью, уставшие и запыхавшиеся, но счастливые... обнаженная кожа к коже... лежали Драко и Гермиона. Волшебница перевернулась на живот, а затем устроилась на груди мужчины, опершись на свою ладошку подбородком. Ей так нравилось знать, что он только ее. А ещё эта необычная магия между ними, она даже никогда не слышала о таком от знакомых. И ее вдруг осенило.

— Расскажи мне про эту магию, никак не даёт покоя.

Он смотрел в её счастливое лицо, не веря, что это происходит с ним. Драко никогда не рассчитывал, что будет счастлив в этом доме, снова счастлив, как в своём детстве. Его губы тронула грустная улыбка, ведь столько всего он упустил из-за глупых предрассудков и своей трусости. Но теперь не время об этом горевать, нужно наверстывать, раз судьба к нему благосклонна и дарит такой шанс. Его длинные пальцы вырисовывали узоры на ее нежной коже, освещённой лунным светом, а ее разметавшиеся волосы щекотали собственные рёбра. Он аккуратно собрал её волосы в хвост, начав свой рассказ:

— У многих древних родов есть своё наследие. Малфои всегда были богаты и, понятное дело, что многих девушек влекли именно хранилища Гринготтса. Первый Малфой, ступивший на земли Англии вошел в историю рука об руку с королем, многие гадают... Предполагают, что они были друзьями, кто-то говорит о том, что мой предок при помощи магии помог победить, и поэтому получил Уилтшир. Отчасти это правда, но на самом деле причина была в дочери короля. — Драко усмехнулся. — Пока не было статута, моя семья дружила с маггловской королевской семьей, один даже чуть не женился на принцессе. А потом... Потом наступили браки по расчёту, кто-то не хотел с этим мириться. Так, один из моих предков решил наложить особые чары на себя и всех потомков. Когда-то существовала легенда, что есть души, которые связаны между собой, или разделённая надвое одна душа. Так вот, мой предок воодушевился этим и просто добавил сигнальные чары... Как только потенциальная невеста попадает в родовое поместье, а это уже говорит о серьёзных намерениях Малфоев... Во время близости можно узнать, что же между ними на самом деле. Если свечения нет, значит, ей нужны галеоны, а возможно, это очередная чёрная вдова. Красное — она влюблена. А то, что у нас — это не влюблённость, а любовь, взаимная. Такое случается крайне редко. Теперь мы неким образом связаны. Ничего страшного не произошло, просто наша магия переплелась, объединилась. Не более.

— Сколько же всего я ещё не знаю... — Она помолчала, немного нахмурившись, и добавила, — как и другие магглорождённые...

Драко ласково улыбнулся, разглаживая появившуюся между бровей упрямую морщинку.

— У тебя есть я, чтобы узнать, — волшебник не удержался и усмехнулся. — и самая большая библиотека Британии, конечно же.

Гермиона мечтательно вздохнула.

— Я бы не на галлеоны, а на вашу библиотеку охотилась, будь чёрной вдовой.

— Не сомневаюсь, Грейнджер... — Он продолжал улыбаться, отчего вокруг его глаз тонкими лучиками разошлись морщинки.

— Я люблю тебя.

— Я знаю. — Он нежно обвёл контур ее губ подушечкой пальца, переходя на скулы. — Если честно, я так давно мечтал проверить это Мэнором... Не потому что сомневался, просто очень хотел ощутить... Что в моей жизни это по-настоящему... Ты...

— А не сказал, потому что не знал, сработает ли?

— Мне досталась самая умная, проницательная, любящая и красивая супруга...

Он ловко перевернул ее, заставляя взвизгнуть от неожиданности. Его поцелуи заставляли ее извиваться под ним, он сжимал свою женщину, между ними потрескивала магия. Неожиданно Драко вздрогнул:

— Ты что, сейчас меня укусила, Грейнджер? — Он не то возмущался, не то был ошеломлён.

Гермиона воспользовалась моментом и выскользнула из-под Драко, но сильные руки тут же вернули её на место, она смеялась так заразительно и искренне, что вновь была похожа на ту юную девушку, которая пленила его сердце много лет назад. Он вновь навис над ней, улыбаясь и вглядываясь в такие любимые, безупречные черты женского лица.

— Можешь кусать меня, делать всё что в голову взбредёт, только будь вот такой живой, настоящей, моей... Всегда...

Гермиона ничего не ответила, только притянула его за шею к себе и поцеловала, страстно, сминая его губы и вторгаясь своим язычком ему в рот, обхватывая теснее мужские бёдра своими ногами. Драко простонал ей в рот, вжимая её в матрас и устраиваясь удобнее между её так развратно разведённых ног, она терлась об него, была восхитительно готова для него. Наконец, Гермиона выгнулась, обхватила его такой идеальный член и направила в себя. Оба рвано выдохнули, глядя друг другу в глаза, а потом он коснулся своим лбом ее, набирая темп, ощущая как она всё плотнее обхватывает его внутри. Им обоим казалось, что никогда они не перестанут это чувствовать друг с другом. Будто бы легенда про разделённую надвое душу была именно про них. Именно им посчастливилось найти свою потерянную половину, воссоединиться. А магия мягко освещала комнату, подтверждая тот факт, что, наконец, все их мечты сбылись.

***

Спустя ещё несколько дней Арон окончательно окреп и, к неудовольствию старших членов семьи, все трое отправились в ставший таким родным дом Драко.

На часах было около полуночи, когда Малфой вошёл в их спальню. Он взмахнул палочкой и пуговицы на его рубашке выскользнули из петель, а галстук с запонками и ремнём пролетели куда-то в гардеробную. Гермиона сидела за своим туалетным столиком и снимала украшения вручную, как маггл. Драко лишь улыбнулся, понимая, что это её личный ритуал, наверняка так делала ее мать, он не смел подколоть её даже любя. Его взгляд остановился на сапфировых серьгах с бриллиантами, которые она только что отправила в шкатулку. Гермиона сдалась, когда он вручил ей ключ от хранилища в Гринготтс со словами, что она обязана из уважения к его семье не просто носить украшения, которые Драко ей подбирал для приемов, а лично наведываться туда время от времени и подбирать самостоятельно. Притом, каждый день на ней должно быть что-то новое, ни в коем случае не носить два дня подряд одно и то же. Теперь она Малфой, и обязана носить как минимум месячный бюджет небольшой страны в качестве аксессуаров. Тем более, что все украшения имели поразительные свойства: некоторые исцеляли от недугов, другие были зачарованы так, что надоедливые поклонники вдруг вспоминали о неотложных делах и оставляли леди в покое, третьи служили оберегом, защищая свою обладательницу от большинства проклятий. Спустя некоторое время, Гермиона по достоинству оценила подобные дары. Мужчина встал за спиной супруги, нежно растирая ее уставшие плечи и встречаясь взглядами в отражении.

— Арон наконец заснул. Шесть сказок... Он шантажист, — но вопреки словам, на губах волшебника играла мальчишеская улыбка, которую она так любила. — Слизерин, однозначно.

Она положила свои ладони на его кисти и немного сжала, её губы растянулись в мягкой и такой нежной улыбке, обнажая ряд ровных белых зубов. Волшебница склонила голову набок и потёрлась щекой о тыльную сторону ладони, от удовольствия прикрывая глаза.

— Я бы не была так уверена. Его мать, между прочим, шляпа чуть не отправила в Когтевран. Но, учитывая твоё влияние и его желание быть твоей копией... Возможно, ты прав. — Она распахнула глаза и обеспокоенно нахмурилась, почувствовав его напряжение. — Устал? Сегодня ты поздно...

Мужчина тоже слегка нахмурился в ответ.

— Сложный случай, я занимался больным сам. Жить будет. — Гермиона кивнула, давая понять, что ждёт продолжения. — Какое-то темное проклятие... Сегодня удалось только добиться стазиса и заморозить зону поражения, чтобы оно не распространялось дальше. Малыш полез в потайное хранилище и наткнулся... Ох, не смотри на меня так. Во-первых, как видишь, я вырос здоровым и не был проклят, если не считать Сектумсемпры в исполнении твоего лучшего друга, хотя и лез всюду дома, как только начал ползать. Мать уже тогда заставила отца убрать все потенциально опасные артефакты. К тому же, после войны аврорат едва не разобрал по камушкам Мэнор, в поисках запрещёнки. Лучше расскажи как твой день?

— Менее насыщенно, но я уговорила Кингсли ещё на один срок. У меня будет время завоевать Англию, пока я буду его правой рукой... А потом он спокойно уйдёт на покой.

— Это отличная новость... А знаешь, отец так мечтал о том, что Малфои возглавят министерство... Он прочил мне политическую карьеру. Я уверен, как только ты станешь министром, то Люциус будет любить тебя не просто как свою дочь, он будет любить тебя больше, чем родного сына... Который не оправдал надежд. — Драко театрально вздохнул и рассмеялся, вглядываясь в шокированные глаза любимой женщины, самой прекрасной на свете...

***

На перроне небольшой группкой стояли волшебники, которые приковывали внимание всех, прибывших провожать своих чад в самую лучшую школу чародейства и волшебства в мире. Некоторые врезались друг в друга, засмотревшись на достаточно большую компанию, а кто-то подходил и что-то говорил мужчине средних лет, пожимая руку, этот мужчина был в круглых очках и с неизменным шрамом на лбу. Кто-то понаглее просил колдографию или автограф с волшебницей, которая вот уже несколько лет являлась главой Министерства Магии Англии. Не обошло внимание стороной и двух экс-звёзд квиддича — Джинни Поттер и Рона Уизли. Блейз, Тео и Пэнси уже давно привыкли к тому, что супруга их близкого друга является гарантом наличия скопления прессы в радиусе нескольких миль вокруг.

Их дети были примерно одного возраста, и конечно же, эта гремучая смесь доводила до нервного истощения без исключения всех преподавателей Хогвартса. Даже Филч, который всё ещё охранял покой ночного замка и брюзжал на вечерних обходах, со своей верной миссис Норрис отчаялся запугать этих несносных студентов наказаниями. Они воплощали в себе мародёров, близнецов Уизли, золотое и серебряное трио одновременно. Минерва МакГонагалл в конце прошлого учебного года предупредила Гарри и Гермиону, что не смотря на заслуги родителей перед всем магическим сообществом, а также высокие посты в министерстве, их дети поедут в Шармбатон, Ильверморни или Дурмстранг в случае ещё одной выходки. Конечно же... Если оставшиеся школы их примут в свои стены, после того, как Хогвартс сложится подобно карточному домику.

Когда директриса узнала, что младшие отпрыски Малфоев, Поттеров, а также Паркинсон, Забини и Ноттов вновь поступают на первый курс практически таким же составом, только теперь ещё и с Уизли, едва не решилась отменить набор первогодок в этом сентябре.

Они провожали своих детей. Арон подошёл к матери, которая смахивала слёзы и пряталась за плечом отца. Драко с гордостью смотрел на своих сыновей. Скорпиус отошёл к Альбусу, они что-то активно обсуждали, пока старший сын кивнул отцу, и тот, переместив руки на талии жены, передал её в объятия Арона. Женщина тут же порывисто обняла своего первенца и прижалась к его плечу, ведь он, как и отец, был намного выше и даже ее высокие каблуки не давали возможности быть с ними обоими одного роста. Игра в квиддич сделала его тело рельефным, а плечи широкими. Если бы не вьющиеся волосы, их с Драко можно было бы перепутать, но Арон все ещё не догнал в росте отца, ему не так давно исполнилось семнадцать.

— Арон... Ты... — ее голос предательски дрогнул и сорвался.

Арон всё ещё считал мать самой прекрасной женщиной, она ничуть не постарела. Конечно, волшебники живут дольше магглов, но дело было даже не в этом. Он знал, что его будущая леди не должна уступать матери ни в красоте, ни в умственных способностях, а значит он совсем не скоро сможет найти и привести в дом девушку, которую не стыдно будет представить родителям.

— Мама, ну чего ты, в самом деле? Я присмотрю за Скорпиусом. Не волнуйся, даже пообещаю заставить его написать тебе, сразу после распределения.

— Ох, я так волнуюсь... — Она шептала ему это куда-то в шею. Ее мальчики так быстро выросли...

— Ещё немного, и я подумаю, что его ты любишь больше, ведь ты так не плакала, провожая меня, — женщина хотела было дернуться, но поняла, что сын подтрунивает над ней и легонько стукнула его кулачком в плечо. — Я же староста школы, присмотрю за ним, не переживай. И он точно не доставит столько проблем... Как я... МакКошка решила действовать по принципу — если не можешь остановить безумие, нужно его возглавить. — Арон рассмеялся, глядя на сердитую мать. Он как-то раз услышал прозвище, которым называл Драко Минерву, и было невозможно больше это исправить, несмотря на все протесты Гермионы и бесполезные попытки защитить любимого декана их факультета. — Ну в самом деле, не думала же ты, что меня из-за отличной учёбы сделали старостой? Просто я единственный, кто сможет утихомирить остальных.

Гермиона рассмеялась и немного отстранилась от сына, задирая голову вверх и глядя на копию семнадцатилетнего Драко Малфоя. Их сын был чертовски красив, Гермиона, конечно же, замечала взгляды огромного количества девушек на перроне, обращённые к ее сыну. И неодобрительные поджимы губ их отцов.

К её неудовольствию многие волшебницы точно также реагировали на присутствие Драко. До сих пор, к её неудовольствию. Одна ведьма, проходя мимо пару минут назад, отправила в карман ее супруга какую-то записку, в ужасе леди Малфой осознала, что это одна из студенток. Но послание даже не долетело до адресата, Малфой старший небрежно взмахнул палочкой и обратил пергамент в пепел.

Она покачала головой, подавляя улыбку:

— Ты уже знаешь, кто староста девочек?

Арон усмехнулся, совсем как отец.

— Ах, вот о чем ты переживаешь. Уверяю, она не будет ночевать в моей комнате. — Юноша тут же замолчал, поймав предостерегающий и суровый взгляд отца. Гермиона, заметив вмиг посерьёзневшее выражение лица сына, оглянулась на мужа, который сверлил взглядом своего старшего отпрыска. В этот момент к ней подбежал Скорпиус и волшебница присела, игнорируя происходящее.

Их Скорп поступил в Хогвартс... Как быстро летит время... Она обнимала мальчика и давала последние напутствия. Их сыновья были копиями своего отца, лишь кудрявые волосы выдавали причастность к процессу Гермионы. Люциус ликовал, когда впервые увидел второго внука, все их безупречные гены передались потомкам. Гермиона была не против, совершенно не против. Не так давно Драко проговорился, что хотел бы дочь. Он смотрел на то, как Поттер обожает свою маленькую принцессу, крестным которой, ко всеобщему удивлению, стал Драко, он и сам души не чаял в крестнице. Гермиона после этого задумалась о том, что возможно, им повезёт, и судьба подарит им ещё одного малыша... Она была не против. Ведь всегда можно было положиться на Нарциссу, которая обожала внуков.

Шумная компания из Забини, Поттеров, Ноттов, Паркинсонов — последняя заставила мужа взять ее фамилию, иначе бы род формально оборвался... К тому же, у её супруга ведь было ещё два брата. И конечно же, Уизли. Его сын в этом году тоже получил своё письмо. Они с Гермионой не общались близко вот уже больше десяти лет. Формально, Золотое Трио не отказывало в своих групповых колдографиях прессе. Они встречались на общих праздниках и мероприятиях, но близко больше не дружили. Гермионе было немного жаль, ведь они втроём прошли войну... Прошли столько всего... Она  все ещё чувствовала себя виноватой за то, что в юности так долго давала ему надежду.

Сегодня все они отправляли своих чад в школу. По традиции, вечером их многочисленная компания соберется в Мэноре, куда всё-таки переехали Малфои после рождения второго ребёнка. Справляться сразу с двумя наследниками благородного рода двум карьеристам было просто невозможно, и помощь старшего поколения их не просто выручала, без дедушки с бабушкой они бы не справились. Тем более те души не чаяли в этих сорванцах, которым были привиты самые безупречные манеры, вкус, а ещё знания многих вещей, которые остальные дети начнут осваивать лишь на третьем курсе. Жаль только, что на их шалости это никак не влияло.

Обернувшись, Гермиона заметила, что Драко положил руку на плечо Арона, его выражение лица было донельзя серьезным, а сын стоял потупив взор в пол, на его скулах играли желваки. Её сердце неприятно сжалось, неужели Драко думает, что их мальчик настолько неосторожен? Нет, он бы обязательно сказал ей, что, наконец, встретил ту самую... До Гермионы часто доходили слухи, вернее гневные письма родителей девушек... Сын пошёл в своего отца во всем, видимо... Волшебница поджала губы, стараясь не вспоминать о том, как краснела, при прочтении очередного гневного послания.

Но она молчала, предоставляя эту часть воспитания Драко. Ей не хотелось запрещать сыну принимать собственные решения, но несколько раз ее супруг всё-таки достаточно жестко поговорил со своим наследником, после чего они некоторое время даже не разговаривали на летних каникулах.

Это произошло во Франции, во время их отпуска на лазурном берегу, в одном из многочисленных поместий древнего рода. Арон исчез из своей спальни и пропал на целых полтора дня. Пока Гермиона не находила себе места и была полна решимости обратиться в министерство за помощью, совершенно забыв о магии рода. Драко же спокойно дождался ответа от Люциуса, успокоил супругу, ведь Арону совершенно точно ничего не угрожало в данный момент... Кроме самого Драко.

Как только их первенец соизволил вернуться в отчий дом, Гермиона бросилась на шею сына в слезах. Отец юноши не был столь всепрощающим и тем более сентиментальным. Он был в ярости и полон решимости вытрясти из сына душу за каждую слезинку жены. Гермиона не знала, что происходило в кабинете супруга, ведь на него были предусмотрительно наложены запирающие и заглушающие чары, но после того, как Арон вылетел оттуда в разорванной на воротнике рубашке и она разглядела на его шее несколько багровых засосов... Волшебнице хотелось провалиться под землю от своей наивности и напрасных переживаний. Спустя два дня сын извинился перед ней и своим отцом, пообещав больше никогда не заставлять их так сильно переживать.

Нужно было что-то предпринять дабы избежать публичной ссоры, ведь Арон пообещал, что больше не будет, по крайней мере попадаться с барышнями... Чем окончательно вывел отца вчера вечером. Рука Гарри на плече тут же отвлекла её от мрачных мыслей, заставляя встать на ноги и отпустить, наконец, из объятий уже вырывающегося Скорпиуса.

Поттер не изменился. Да, он стал мудрее, проницательней, хитрее и увереннее в себе, своих силах. Но остался таким же простым и верным другом, готовым ради неё на всё. И уж он-то как никто мог понять не только свою лучшую подругу, но и мать лучшего друга своего сына.

— Гермиона, это же Малфои, тебе пора привыкнуть. Они, как и Поттеры, как и некогда Грейнджер... Будут влипать в истории, нас снова будут вызывать в школу, угрожать их отчислением... Но. Всё будет хорошо. Ты же знаешь. Это их последний год в Хогвартсе.

Гермиона искренне улыбнулась другу, но улыбка померкла. До неё почему-то только сейчас дошёл смысл слов Арона про башню старост, после слов Гарри «их последний год в Хогвартсе». До этого момента ей казалось, что Арон имел ввиду переживания матери о том, что она станет бабушкой в ближайший год... Но, судя по реакции Драко, их сын говорил о ней самой и об отце. Волшебница очень хотела успеть поговорить с сыном до отправления экспресса, но в эту же секунду прозвучал гудок поезда, и все студенты ринулись вперёд, чтобы успеть к отправлению.

Малфой вновь обнял супругу, на этот раз он встал за спиной и положил подбородок на ее макушку, а рядом были самые близкие друзья. Даже щелчки колдоаппаратов прессы давно никого не смущали. Уже в вечернем выпуске «Ежедневного Пророка» вновь напишут о том, что министр магии чересчур эмоциональна. Но Гермионе было плевать на мнение бульварных писак слишком давно, чтобы перестать сейчас плакать, провожая самых любимых на свете детей на целый семестр.

Вечером они вновь соберутся своей большой компанией, как и каждый год... Возможно, Рон с супругой тоже к ним присоединятся... Ведь в этом году их дети поступили в Хогвартс, и просто исключён тот факт, что они не подружатся. Она надеялась, что каждый из них оставил прошлые обиды в прошлом, сохранив в душе самые добрые и хорошие воспоминания.

Так и случилось, Рон второй раз в жизни переступил порог величественного Малфой-Мэнора. Драко ничего не сказал супруге на это. Он не был ни рад, ни расстроен. Рон Уизли был для него никем, а то, что Гермиона когда-то с ним встречалась, и тот один случай — это было слишком давно и слишком мелочным, недостойным бы стало... припоминать ей события давно минувших дней. Тем более, те события, большая часть вины за которые лежит на нём самом.

Когда последние гости растворились в зелёном пламени камина уютной гостиной на втором этаже, Гермиона Малфой ловко трансфигурировала свои лодочки, на высокой изящной шпильке в мягкие тапочки, и обернулась к мужу, который задумчиво смотрел в окно. Весь вечер они весело общались с друзьями, Драко шутил в присущей лишь ему изысканной манере. Он не забывал целовать супругу в висок или слегка прижимать к себе, когда все расположились в мягких креслах. Дамы, как и всегда, пили вино из изящных бокалов, а мужчины предпочитали уже много лет Огденский огневиски.

Но от Гермионы не укрылось, что Малфой был напряжен с момента разговора, состоявшегося на перроне между ним и Ароном. Хотя остальные гости решили, что глава семейства переживает о младшем отпрыске, который очень нервничал из-за подколок старшего брата, шутившего, что Скорпа возьмут лишь на Пуффендуй, если не вернут домой. Мальчик не был неуклюжим, как когда-то Невилл, или ходячей катастрофой как Симус Финниган. Нет, он просто был чересчур скромным. Гермиона знала мужа слишком хорошо, чтобы осознавать, его беспокоит совсем иное. Как и её саму.

Она подошла тихо, мягко обняла его за талию и уложила голову на плечо. Магия между ними сегодня искрила, выдавая волнение обоих. Такое случалось редко, лишь в тех случаях, когда им предстояла разлука или когда оба приходили в эмоциональный раздрай. Наконец, она решилась:

— Дорогой, откуда он знает?

Драко усмехнулся.

— А я понадеялся, что ты не поняла... Наивно с моей стороны, право... — мужчина прижал её немного сильнее и поцеловал в макушку.

— Не сразу. Так что? — честно созналась Гермиона, удобнее устраиваясь в его объятиях. От него, как и всегда, исходил особенный, ни с чем не сравнимый аромат её мужчины. И дело не в дорогом парфюме, это был его собственный аромат, который заставлял её коленки подкашиваться даже спустя столько лет.

— Я знаю, что ты всё равно узнаешь, так лучше пусть от меня. — Он недовольно поморщился. — Среди старшекурсников прошёл глупый слух, Арон сам узнал лишь утром на станции и не нашёл лучшего момента уточнить. Он не хотел обижать тебя, время поджимало, а другого способа быстро всё узнать наш сын, видимо, не придумал. Мое упущение...

— Прекрати... — Перебила она, уже зная, что именно скажет Драко, но всё равно спросила, смело вздёрнув подбородок и задрав голову, чтобы смотреть в глаза цвета ртути, но с разочарованием уставилась в его профиль, он и не думал поворачиваться, значит, был крайне зол. — И что же это за слух?

— Милая, это совершенно неважно и это неправда. Арон закроет рты всем и каждому в грёбаной школе. А потом этим займусь я, за её пределами.

— Неужто хуже, чем писали поначалу о нас в прессе и письмах? Меня вновь назвали грязнокровой подстилкой пожирателя? Или рассуждали о том, как я позарилась на бездонные хранилища Малфоев, которые оплатили мое восхождение на вершину социальной лестницы магического мира? Какая неожиданность, уж право...

Драко снова поморщился.

— Гермиона, ты Малфой или где? Что это ещё за слова?! И... С каких это пор тебя волнует мнение каких-то...

Она строго ткнула его кулачком в плечо, заставляя, наконец, обратить на себя взор.

— С тех самых, как мы с тобой отправили туда одиннадцатилетнего сына! Не тяни!

— Гермиона, это бред! То, что они говорят... Арон узнает кто. И вопрос будет решён уже мною. Ай! Прекрати щипать. Ладно. Хватит! Ничего нового практически. Просто история отличается от нашей официальной версии, где ты была хорошей девочкой. Слух о том, что ты была одной из тех, кого я трахал в школе. Что я вообще поспорил на тебя, а потом мне понравилось спать с магглорождённой героиней войны... Которая тогда ещё и с Уизли крутила, и ещё много с кем, не считая Поттера и Крама. В надежде, что хоть кто-то возьмёт её на попечение. Как итог таких затяжных приключений — получился Арон. Я тебя, естественно, не принял — по их версии, потому что не думал, что ребёнок мой, а ты бежала от позора, хотела шантажировать, но я женился на Астории, чтобы не позорить род, не стать предателем крови. Потом ты всё же прибрала меня к рукам.

Вопреки ожиданиям Драко, Гермиона расхохоталась. Он непонимающе смотрел на неё, как на душевнобольную, пока волшебница не заговорила:

— Ну и кто после этого ещё из нас Малфой? Драко... Слухи по школе ходили всегда. Пусть. Плевать. Зато наши дети вырастут непробиваемыми. Мы прошли сложный путь. У них он куда проще, и это такие мелочи...

Драко был серьёзен, несмотря на ее весёлость.

— Я сказал Арону правду.

Она вмиг успокоилась и настороженно спросила:

— Какую ещё правду?

— Что я был трусом. И придурком. А ты — самое светлое, что у меня было и есть. И... Я ему рассказал, что ты действительно практически жила в моей комнате.

— Ох, Мерлин... Зачем?

— Он должен знать, что его мать изначально была лишь моей. И он, зная правду, не будет так остро реагировать...

Гермиона недоверчиво посмотрела на самого главного мужчину своей жизни. Наверное, она никогда не сможет до конца его понять. Волшебница уже открыла было рот, чтобы сообщить об этом, но в стекло постучал красавец филин Арона. От неожиданности женщина вздрогнула, а Драко быстро перехватил письмо, распахнув окно, тут же угостив птицу, и отпустив ее. И Гермиона поняла, всё это время он ждал вестей от Арона, поэтому был так напряжен и взволнован. Ей стало даже интересно, как выкрутится сын, ведь он не подозревает, что мать уже знает обо всем.

Дорогие родители, решил написать вам лично, потому что Скорп делает это слишком медленно и грязно. Мама, тебе придётся прислать ему либо маггловскую ручку, либо дюжину рубашек — он безнадёжен.

Но надежда не оставляет меня...

Да, отец, Слизерин. Передай маме, чтобы не расстраивалась, но возможно, только ВОЗМОЖНО, подчеркиваю! Она будет не единственной гриффиндоркой в семье. Гипотетически это вполне возможно. Скорп пускает слюни на одну рыжую особу, передайте деду, что я его так не шокирую, наверное. Хотя, тогда я точно бы пошёл по стопам отца. И ещё, буду ждать приглашения на рождественский приём на две персоны.

Отец, я почти уверен, что МакКошка пригласит вас с мамой на чай в скором времени, лучше приходи один. Уверен, что время министра куда ценнее твоего. Тем более директриса явно в тебя влюблена, сказала сегодня, что я твоя полная копия. Слизеринец, староста и... Думаю, посыл понятен... Но видеть она пожелает именно тебя, отец, надеюсь, я слишком юн для неё.

Тот проект, который мы обсуждали совсем недавно не потребует твоего времени, я хорошо подумал и решил, что справиться самостоятельно не составит труда, можно с уверенностью сказать, что я уже со всем разобрался. Мама будет счастлива узнать, что я уже достаточно самостоятелен для того, чтобы не вмешивать отца и находить решения без его помощи. Я решил во всем идти по твоим стопам, включая карьеру.

Любим вас.

А Д М

И, так уж и быть...

С Д М

Драко внимательно посмотрел куда-то во тьму, на его губах заиграла лёгкая улыбка. Как же он сейчас был горд. Эти слова стоили того, чтобы отправиться в Хогвартс и выслушать все те ругательства, что сорвутся из уст Минервы МакГонагалл. А ещё будет такая редкая возможность поговорить с крёстным. Из размышлений вывела Гермиона.

Леди Малфой звонко рассмеялась.

— Как всегда элегантно... Я всё таки надеюсь, что он станет дипломатом.

Драко подхватил хрупкую и самую желанную женщину на руки, покружил её, заставляя смеяться ещё звонче. Гермиона обняла крепче мужа за шею и прошептала уже почти в губы, которые, как она прекрасно знала, заставят позабыть обо всём на свете, заставят всё внутри перевернуться. Заставят желать большего. Того, что нельзя перестать хотеть.

— Я думала кое о чем уже достаточно долго... Знаешь, я бы тоже хотела дочь.

Он в неверии смотрел на жену ещё несколько секунд, прежде чем окончательно осознать то, что она предложила. Губы сами собой растянулись в улыбке, он зажмурился, сминая ее пухлые губы своими.