Кейли

***

Гермиона металась по кабинету, наматывая круги вокруг Гарри уже около десяти минут, её руки мелко тряслись, а слёзы она вытирала рукавом мантии. Её истерика добивала мужчину, сидевшего за своим рабочим столом. Он никогда не видел подругу такой. Признаться честно, он с трудом представлял, что чувствовал бы на ее месте сам... Глава аврората болезненно поморщился, потерев переносицу двумя пальцами и нахмурился, потому что добиться хотя бы малейших подробностей пока не вышло. А эти подробности были так нужны...

— Гермиона, присядь! Мерлина ради!

— Гарри, я не могу! Я сейчас просто умру!

Глава аврората вздохнул:

— Сейчас прибудет Малфой и мы обо всем поговорим. Я найду его! Слышишь?! — Гарри не выдержал и рявкнул на неё как раз в тот момент, когда камин полыхнул зелёным и в его кабинет шагнул светловолосый мужчина. — Сядь на гребаный диван!

Голова Драко сама собой повернулась в том направлении, куда смотрел Поттер. Из глаз его жены ручьём лились слёзы, а кабинет наполняли всхлипы. Это было плохо. Очень и очень плохо. И её фраза просто выбила весь воздух из легких, почву из-под ног, подтверждая все опасения:

— Арона похитили!

Первая мысль, вернее, первое слово, которое он осознал в своей голове, было: Пи*дец. Мужчина прикрыл глаза всего на секунду, шумно втянул воздух и направился к ней.

***

Все подозрительные происшествия начались после того, как Драко и Гермиона объявили всему магическому сообществу о том, что женаты. Прямых и отчаянных угроз не поступало, было всего несколько неясных ситуаций.

Сначала им прислали до ужаса странный подарок, но выяснилось, что это Невилл решил порадовать подругу невиданной диковинкой, просто так, без повода. Плотоядный цветок. «Отличный подарок», — думал Драко, залечивая руку сыну экстрактом бадьяна. Арон решил погладить растение, и то его не раздумывая цапнуло. Тупость гриффиндорцев иногда доводила Малфоя до белого каления.

Второй случай произошёл в тот же день, несколькими часами позднее. Его сын видел кого-то. Кто-то подошёл к нему во «Флориш и Блотс», пока родители отвлеклись всего на миг. Незнакомец испарился, будто это была выдумка ребёнка, желающего привлечь внимание отца и матери. Однако, родители именно этого мальчика воспринимали любые его слова всерьёз, оглядев магазин и окрестности, они так никого и не обнаружили. Напрягало то, что незнакомец интересовался тем, кто родители Арона.

И третий случай приключился всего несколько дней назад. Драко забирал сына после занятий музыкой, когда заметил волшебника в капюшоне рядом с ним, на пороге здания. Мальчик не мог объяснить ровным счетом ничего, будто ему стёрли память последних пяти минут. А Гермионе и Драко ничего не оставалось, кроме как не отпускать сына от себя ни на минуту.

***

Свадьба... было ли это ошибкой? Было ли возвращение на родину ошибкой? Этот вопрос мучил волшебницу с каждым днём всё сильнее. Мысли сами собой вернулись к тому дню.

Гермиона Грейнджер — Героиня войны.

Только теперь она носит фамилию Малфой. В этом заключались все бедствия, которые они вынуждены были переживать прямо сейчас. Было похоже на ящик Пандоры, который она открыла собственноручно.

***

Сама церемония прошла в узком кругу друзей. Гермиона выглядела потрясающе — красивое, в меру пышное белое платье с длинными кружевными рукавами и V-образными вырезами спереди и сзади, и Драко в мантии цвета стали. Они смотрелись гармонично. Арон не мог оторвать глаз от матери, которая как никогда была похожа на прекрасную принцессу из маггловских сказок, которые они с ней часто смотрели.

А потом к нему подошёл дядя Гарри, который отвёл его подальше от торжества, к пруду, где плавали белые лебеди, и сказал:

— Твой отец хороший человек и он безумно любит твою маму. Как и она его. Не верь никому. Они просто завидуют.

Они смотрели на грациозных птиц. Арона до сих пор терзали неоднозначные чувства после разговора с родителями. И вопрос слетел с губ сам собой:

— Почему?

Гарри улыбнулся и уселся рядом с крестником прямо на траву.

— Они не могут не завидовать. Твоя мама самая яркая волшебница современности и самая умная, уж поверь. А твой отец создал огромное количество больниц и помог очень и очень многим, а ещё он неприлично богат. Они...

Арон перебил его, сжав свои маленькие кулачки:

— Нет. Почему он женился не на маме? Ещё когда меня не было... Его настоящая жена умерла, я слышал... — Гарри понял, что родители не убедили своего упрямого отпрыска. Он даже усмехнулся про себя, потому что характеры обоих были далеко не сахарными, и Арон унаследовал «лучшее» от обоих. Как крестному ему сейчас предстояло ответить на эти вопросы.

— Ты знаешь, Арон, я ведь был на его свадьбе, когда твоя мама сбежала. Если бы Драко не женился, он бы умер. И твоя мама взяла с меня слово, что я заставлю его жениться на той девушке. А твой папа готов был умереть, чтобы этого не делать. Но мы заставили. Так было нужно.

Арон вообще не понимал, почему всё в его жизни именно так. С каждым днём всё больше детей его избегали. Даже учителя, которые раньше были строгими, стоило топнуть ножкой, как они начинали в панике бегать вокруг него, уделять гораздо больше внимания, чем требовалось, даже закрывали глаза на шалости. Гарри вырвал его из этих мыслей.

— Ты знаешь кем я работаю?

— Ты глава аврората, — нисколько не смутившись, ответил малыш.

— Твоей маме не угрожали, она ничего не знает до сих пор. Угрозы приходили только твоему отцу. Он пришёл ко мне сразу после окончания школы, принёс некоторые письма. Твой папа чистокровный, а мама магглорожденная... Общество ещё не приняло это. Он никому не говорил о том, что любит её, только чтобы защитить. Понимаешь? Он не говорил об угрозах, чтобы она не переживала.

Арон действительно был сыном своих родителей. Гарри сам не понимал, как мальчику пяти лет удаётся выбивать почву из-под ног одной фразой у взрослых волшебников. Вот как сейчас.

— Родители рассказали про войну. Получается, я неправильный из-за крови? И мама с папой не должны быть вместе? — ребёнок приоткрыл ротик и в удивлении от собственной догадки уставился на Гарри.

Удивительно, мальчик понимал больше, чем хотелось.

— Ты правильный. Самый правильный. Арон, моя мать, как и Гермиона, была магглорожденой, а мой отец как и твой — чистокровным. Просто многие волшебники глупы и завидуют.

***

И вот после того дня ящик Пандоры действительно был открыт.

Сотни писем от волшебников и волшебниц, которые стали поступать новоиспечённым супругам, как только в прессу просочилась информация о свадьбе. Одни писали о том, что восхищены их поступком, смелостью... Ведь если сам Малфой женился на магглорожденной, значит, вскоре решатся и другие.

Но многие также писали о том, что это неприемлемо, Малфой должен незамедлительно дать опровержение прессе. Ведь то, что самый завидный чистокровный холостяк магической Британии связал себя узами с магглорожденной героиней войны — катастрофа для всего чистокровного сообщества Великобритании. Для священных двадцати восьми в частности...

Третьи и вовсе стали подозревать Малфоя в убийстве своей первой супруги.

Гермиона и Драко, по настоянию Кингсли, дали развёрнутое интервью Рите Скитер. Они честно рассказали обо всем, скрыв лишь некоторые подробности.

И судя по статье Скитер, которую министр магии — это было очевидно — предупредил о последствиях, в случае если она напишет что-то не то, что-то такое... что не понравится министру...

В общем, при прочтении статьи выходило так, что Малфой выбирал между ответственностью перед семьей, был связан помолвкой, которую уже невозможно было разорвать... И между любовью всей своей жизни. А Гермиона, будучи героиней войны, привыкшей спасать, дружить и жертвовать собой — исчезла. И секретное задание министра было как нельзя кстати.

В конце концов, рано или поздно все смирятся. Больницы Драко и имя Гермионы Грейнджер, теперь уже Малфой, делали своё дело.

Конечно, если даже двоим взрослым было непросто, то Арону было куда сложнее.

Ситуация накалялась. Прошёл слух, что старшие Малфои не приняли выбор сына и отреклись от него.

Но не было больше никаких интервью с комментариями самих героев этой драмы. Не было пояснений. Вообще ничего. Информационный вакуум.

Каждый день их караулили репортеры. На несколько месяцев пришлось забыть о появлении в публичных местах.

И вот теперь, когда всё стало налаживаться, случилось это.

***

Драко показалось, что его сердце просто перестало перекачивать кровь. Оказалось, что с момента, как он вышел из камина, прошло меньше десяти секунд.

Ему даже не верилось, что он всё ещё дышит, собственный голос прозвучал убийственно жестко, показался ужасно чужим:

— Что они требуют?!

Гермиона разрыдалась уже не сдерживая себя, просто оседая на пол, сквозь рыдания она проговорила срываясь на крик:

— Ничего! Они ничего не требуют! — это напряжение доконало ее окончательно.

— Как и где? — он уже подошёл к ней, бледный и решительный. Поднял с пола и прижал к себе. Сел на диван, усаживая женщину к себе на колени, обхватил ее лицо ладонями, заставляя смотреть себе в глаза. Гермиона цеплялась за него, как за спасательный круг.

Когда вошёл Драко вся её выдержка окончательно закончилась, уступая место отчаянию и своеобразному облегчению, что теперь не она одна будет думать и сходить с ума. Это их общее горе. Голос срывался и не слушался.

— Мы были... Мы отправились в Косую Аллею, я хотела сводить его к Фортескью...

Гарри выдохнул.

— Уже что-то! Ты не могла этого сказать мне сразу?! Я сейчас отправлю...

Драко прервал Гарри:

— Нет. Мы отправляемся в Мэнор. Немедленно.

И Гарри, и Гермиона уставились на Малфоя. Он уже шёл к камину и тащил за собой супругу, все-таки соизволив пояснить:

— Родовая защита. Мы узнаем где он без аврората. Родители не отреклись от меня. Ты отправишь кого-то к нам, если вдруг выдвинут требования. А мы навестим моих родителей — они не откажут в помощи. Пришлём Патронуса.

Спустя несколько мгновений они вышли из камина их дома. Гермиона даже не удивилась, когда они прошли к границе их владений и пересекли защитный рубеж. Ее била нервная дрожь.

Драко крепче сжал ее пальцы, переплетая со своими, и, спустя мгновение, они очутились перед высоченными чёрными воротами Малфой-Мэнора.

Вековые кованые решетки будто растворились, послушно пропуская наследника рода и его молодую супругу. Они шли по мощеной тропинке, а по газонам вокруг разгуливали белые павлины. Спустя мгновение они различили домовика, который встречал гостей, низко кланяясь. Драко поднёс палочку к горлу и прошептал: «Сонорус». Его голос разнесся по округе, заставив павлинов прижаться к земле.

— Зови родителей, срочно!

Когда они, наконец, подошли к дому, а затем переступили порог, их уже встречал Люциус. Волшебник надменно взирал на незваных гостей, опираясь на свою трость. По ступеням парадной грациозно плыла Нарцисса.

Малфой-старший подал руку супруге, взгляд которой тревожно блуждал по бледному лицу молодой женщины.

Гермиону ничуть не пугал Мэнор и призраки прошлого. Она уже знала зачем они здесь, но страх рос тем быстрее, чем она отчетливее представляла гобелен, или что там у Малфоев...

Люциус не отрывал взгляд от сына. Два абсолютно непроницаемых лица и стальных взгляда. Наконец, он заговорил:

— Ты не имел никакого права сюда являться. С ней. Что...

Он не договорил, потому что Гермиона очень некстати всхлипнула, и теперь уже все присутствующие обратили внимание на несчастную молодую волшебницу, судорожно цеплявшуюся за предплечье Драко. По ее щекам градом катились слёзы. Ее спутник перевёл взгляд на мать.

— Арона похитили. Мне нужно...

И тут произошло то, чего никто не ожидал. Леди Малфой не дала договорить сыну и резко подошла к Гермионе, обняв ее. Она привлекла молодую женщину к себе, щёлкнув пальцами, призвала домовика и отдала распоряжения. Люциус тоже сменил гнев на милость:

— Чего мы ждём? Идём.

Нарцисса кивнула сыну, и тот незамедлительно последовал за отцом. Гермиона хотела было сделать шаг и устремиться за Драко, но леди Малфой ее удержала, по-матерински заботливо прошептав:

— Им не нужно мешать. В нас нет крови Малфоев. Мы с тобой отправимся в другое место.

И уже строже добавила:

— Как только ты выпьешь успокаивающее зелье.

Гермиона недоверчиво перевела взгляд на домовика с серебряным и идеально начищенным подносом в руках. Она не опасалась, что это может быть яд. Просто опустошила флакон и сразу почувствовала, как по телу разлился холодок, унося с собой все переживания. На губах осталось горьковатое и терпкое послевкусие.

Нарцисса взмахнула палочкой, убирая следы недавних слез с лица невестки.

— Идём к семейному древу. Убедимся, что Арон жив.

Гермиона кивнула и последовала за хозяйкой Мэнора. Спустя несколько минут, женщины оказались в библиотеке. Если бы экс-гриффиндорка не переживала о судьбе сына, то обязательно бы пребывала в восторге и ошеломлении от поистине гигантского количества редких фолиантов.

Но леди Малфой проплыла дальше, грациозно огибая стеллажи красного дерева с книгами. Взмах палочки, и потайная дверь пропустила волшебниц. Они оказались в комнате, похожей на небольшую гостиную. В центре круглый стол из такого же красного дерева, что в библиотеке, и такие же изящные резные стулья, обитые темно-синим бархатом. Множество полок, на которых, по всей видимости, хранились либо редкие, либо слишком ценные артефакты. Нарцисса вновь прочертила в воздухе руну, призывая резную шкатулку причудливой формы.

Шкатулка была достаточно большой. Чёрное лаковое дерево, на котором были высечены какие-то неведомые символы, отдалённо похожие на древние руны.

Ещё один взмах древком, и шкатулка показала свой секрет. Она раскрылась словно лепестки диковинного цветка, а внутри было спрятано серебряное дерево, которое стало расти прямо на глазах. Гермиона в удивлении наблюдала за происходящим — ещё никогда она не видела подобной магии. Когда ветви оформились, а листья раскрылись, на них стали проступать имена и портреты.

Это было древо рода Малфой. К удивлению молодой женщины, там было и её имя. На самой верхушке располагались имена и портреты Драко и Гермионы, а от них шли молодые побеги, на одном из них уже располагался портрет Арона.

Нарцисса с задумчивой улыбкой обернулась к невестке, которая обеспокоенно вглядывалась в портрет сына. Молодая волшебница с тревогой перевела взгляд на свекровь.

— Арон жив, с ним всё в порядке?

— Видишь золотистое свечение вокруг листочка? Это значит, что всё в порядке. И... мои поздравления... — Ухмыльнувшись, точно также как и её сын, произнесла леди Малфой.

Гермиона, нахмурившись, посмотрела в глаза Нарциссе. Та, снисходительно кивнула в сторону древа.

— Ты, должно быть, ещё не знаешь... Ну что ж... Второй побег... Гермиона. Не все могут завести и первого... — Женщина поджала губы, задумавшись о чём-то.

Гермиона неосознанно положила руки на живот. Не то, чтобы она не догадывалась, что может забеременеть... Но. Она не очень об этом переживала в последнее время, поводов переживать о другом было предостаточно. Ещё одно «но»... Они не разговаривали о такой перспективе с Драко, и она переживала теперь. Вдруг он не захочет? Ведь наследник уже есть... Мысли вновь вернулись к Арону. В голове была каша, ей показалось, что она начинает задыхаться, воздуха не хватало, в ушах появился звон и перед глазами поплыло. Она постаралась вдохнуть поглубже, это немного, но помогло.

Позади, где-то в библиотеке, послышались торопливые шаги. В небольшую потайную комнату вошли двое мужчин, удивительно схожих между собой. Их лица выражали решительность. Оба уставились на древо, но промолчали. Это должно подождать.

Драко недоверчиво перевёл взгляд на Гермиону, которая держала руки на животе, подтверждая все подозрения. Его немного напрягло, что она не сказала о беременности, совсем не так хотелось узнать об этом... В голове был всего один вопрос: а собиралась ли она вообще оставлять этого ребёнка?! Он зажмурился, отгоняя отвратительную мысль. Сейчас нужно решать другую проблему, а после они обязательно поговорят. Люциус хмыкнул, но промолчал, встретившись взглядом с супругой.

Драко серьезно посмотрел на Гермиону.

— Мы знаем где он. Его не собираются убивать. Скоро вернёмся, мама... Присмотри за ней.

Гермиона сделала шаг и гневно проговорила:

— Я иду с вами! — но тут же поморщилась, потому что звон в ушах вернулся, ощущение создавалось, будто она под толщей воды.

Все трое присутствующих синхронно произнесли:

— Исключено.

К изумлению родителей, Драко взмахнул палочкой и вызвал телесного Патронуса:

— Поттер, я знаю где он, собери отряд. Его не хотят убить, его хотят обручить.

Нарцисса и Люциус все ещё ошеломлённо наблюдали за тем, как ярко-голубое свечение, обретшее форму бенгальского кота, выскользнуло за пределы комнаты.

Гермиона, широко распахнув глаза, уселась, вернее, рухнула на стул, заботливо пододвинутый эльфом.

— Что значит «обручить»?!

Драко кивнул матери, и, развернувшись на каблуках, последовал за отцом. Нарцисса грациозно присела рядом с молодой женщиной.

— Вы не явились в Мэнор. Арон не находится под полной защитой рода... И пока это так... Любой чистокровный род может принять малыша...

— Вы серьезно сейчас?! Я должна...

Нарцисса положила свою ладонь на ее кисть и слегка сжала.

— Ты должна остаться дома и довериться мужу. Ты должна сейчас заботиться не только об Ароне.

Гермиона прикрыла глаза, чтобы остановить слёзы, вновь подступившие и готовые скатиться по щекам.

— Я не привыкла сидеть сложа руки...

— О, я осознаю это. Ещё в день, когда Драко впервые упомянул о девочке, которая его так раздражает. Уже тогда я была восхищена тем, что магглорожденная обходит всех на курсе. Лучший друг — самый известный ребёнок Британии. И конечно же, то, что самый известный ловец не остался равнодушным... Виктор Крам чистокровный, и не побоялся пригласить на бал. А потом мы встретились уже в Мэноре, при весьма плачевных обстоятельствах... Но, я совершенно ясно осознаю — быть послушной женой не про героиню войны. — Гермиона не купилась. Нарцисса уже позаботилась о том, чтобы перед ними материализовались чашки с чаем и около дюжины десертов на выбор. Она тяжело вздохнула.

— Не нужно меня отвлекать... Но... Спасибо, Нарцисса...

— Гермиона, я хотела бы извиниться.

Молодая женщина широко распахнула глаза и уставилась на хозяйку дома, которая улыбнулась лишь уголками губ.

— Я осознаю, что мы с мужем чуть было не разрушили жизнь сына... и конечно же твою... лишили внука отца. Я хотела бы это исправить.

— Я думала, Вы ненавидите меня...

— Это не так, — она отрицательно покачала головой и отпила глоток чая. Женщина горько усмехнулась. — Я безмерно рада, что вы сами пришли сегодня, повод весьма трагичный... Но... понятия не имею, сколько бы времени ещё потребовалось для нашего примирения.

— Так Вы примете Арона?

— О, разумеется... — Женщина всего на мгновение поджала губы и её лицо тут же стало непроницаемым.

Гермиона слишком хорошо знала Драко, поэтому не раздумывая спросила:

— Они успеют? Что вообще всё это значит?

Нарцисса оценивающе взглянула на молодую женщину.

— Ох, хотела бы я знать... — Она вздохнула, отставив чашечку с блюдцем на стол.

Гермиона вопросительно изогнула бровь, волшебница напротив усмехнулась.

— Очевидно, самая яркая ведьма нашего времени уже и так всё поняла...

— Тем не менее, я хочу услышать это...

— Что ж, кто-то желает породниться с Малфоями.

— Это ведь дикость! К тому же... Насколько мне известно, даже среди чистокровных... Малфои не лучший вариант, тем более мой сын... полукровка!

Нарцисса беззлобно рассмеялась.

— После войны Малфои так и не восстановили свою репутацию, но твоё присоединение к нам в корне меняет дело. Даже кровь Арона теперь не имеет значения для тех, кто ещё вчера придерживался доктрины о чистоте. Мальчик слишком лакомый кусочек для тех, кто хочет одновременно реабилитироваться, обогатиться и не потерять репутацию...

— А если его похитят также через месяц?

Нарцисса вздохнула.

— Вы... магглорожденные... совсем не знаете порядки... Как только мы проведём обряд, потребуется согласие всех членов семьи на брак и главное... Возраст Арона. Ему должно быть не меньше пятнадцати. Родители, конечно, могут договориться и раньше... Но...

Внезапно Гермиона вскрикнула и задрала рукав, её запястье будто обожгло, магия окутала её кожу, бледно-серебряное сияние, словно браслет всё сильнее жгло ее руку. Нарцисса прижала ладонь ко рту и прошептала:

— О, Великий Мерлин! Они начали обряд!

Женщины сидели, не произнося ни слова, обе были загипнотизированы запястьем Гермионы, на котором расцветали всё новые и новые серебристые руны, нестерпимо обжигая нежную кожу. И вот, когда наконец всё предплечье было покрыто древними символами, яркий свет озарил всю комнату и тут же угас.

Гермиона подняла глаза и прошептала:

— Это значит, они не успели?

***

Тем временем Люциус и Драко вместе с отрядом авроров пересекли границу владений Булстроудов. Министерство в рекордно сжатые сроки лишило это поместье защитных чар.

Гарри Поттер решительным шагом направился вслед за Малфоями, которые явно хорошо ориентировались на местности. Внезапно Драко остановился и, выругавшись, задрал рукав мантии. Гарри успел оценить, как изменилось лицо Люциуса, а заодно заметить свечение на запястье мужа своей подруги, который прежде чем сорваться на бег, крикнул:

— Ненавижу!

Гарри казалось, что коридорам не будет конца.

Когда авроры и Малфои вошли в поместье Булстроудов, было уже слишком поздно. Арон, перепуганный и заплаканный, сидел на одном из кресел малой гостиной, а на соседних расположилась с ним вся семья Булстроудов: мать, отец и дочь. Гарри, Драко и Люциус остановись как громом поражённые. Первым в себя пришёл Малфой-старший.

— Как вы посмели?! Породниться решили? Какая прелесть... — Его голос звучал спокойно, но тон был настолько ледяным и ядовитым, что Гарри невольно поежился. — Я разорву эту нелепую помолвку, чего бы это ни стоило!

Драко смотрел в упор на свою одноклассницу, хмуря брови, он даже не стал тратить время впустую на выяснение отношений, лишь обратился к сыну:

— Арон, иди ко мне... — мальчик тут же рванул к отцу, который подхватил его на руки и поцеловал в макушку. Теперь пришло время обратиться к невесте собственного сына. — Милисента, ты отправляешься с нами.

В этот момент глава семьи Булстроуд поднялся и направился в сторону гостей, он встал напротив них. На лице мужчины играла улыбка победителя.

— Исключено. Они ещё не женаты и она останется дома. Если Малфои, конечно, не настаивают на свадьбе...

Настала очередь улыбаться Драко.

— Какая неосмотрительность... У Малфоев есть свои традиции; и чтобы будущая хозяйка Мэнора была принята... Ей необходимо провести в поместье ночь. Как прискорбно, что об этом известно только нашей семье... Если, конечно, мы не хотим убить помолвленных...

Люциус едва сдерживал себя. Гарри, который в ужасе понял значение того, что сейчас происходило... Если он, конечно, всё правильно понял...

Спустя пару минут, Малфои и Милисента Булстроуд покинули поместье, чтобы вернуться в Мэнор. Авроры остались для того, чтобы предъявить аристократам обвинение в похищении несовершеннолетнего.

Гермиона бросилась к Драко, на руках которого был Арон, как только они переступили порог собственных владений. Мальчик прижимался к отцу, чтобы мама не заметила его ещё не высохших слез. Но как только она миновала Идеально зелёный газон, чтобы не тратить время на извилистую мощеную дорожку, распугав птиц альбиносов, и оказавшись рядом с двумя самыми важными мужчинами в своей жизни, Арон разревелся ещё громче, пытаясь сильнее прижаться к отцу.

Драко аккуратно поставил сына на дорожку и прошептал:

— Наша мама очень расстроена, обними ее, она испугалась больше, чем ты и очень сильно плакала.

Арон в неверии взглянул на мать — она стояла перед ним на коленях, раскинув руки, всхлипывала, а ее глаза действительно были припухшими и раскрасневшимися, мальчик тут же бросился ей на шею.

Милисента молчала, опустив голову. Ее сопроводил Люциус в какую-то комнату, куда тут же последовали остальные члены семьи Малфой.

***

— Я очень волнуюсь... Мне нельзя заглянуть хотя бы в замочную скважину?

— Нет, я полагаю. Предлагаю не рисковать.

— Неужели моя грязная кровь действительно имеет такое колоссальное значение?!

Нарцисса тяжело вздохнула. Ей не нравилось происходящее, совершенно не нравилось. Это было слишком опасно. Разрыв магической помолвки... Но ей не хотелось пугать Гермиону ещё больше. Ей хотелось наладить отношения. Случай предоставился весьма кстати... После того, как Нарцисса Малфой впервые увидела внука, она приняла решение убедить Люциуса уступить, но до сегодняшнего дня муж был непреклонен.

Когда-то эта женщина солгала самому могущественному темному волшебнику не моргнув и глазом — всё ради сына. И что значила для неё грязная кровь его избранницы, если он впервые за долгие годы счастлив? Если она подарила ему наследника... Если... Если сама Нарцисса, наконец, могла принять выбор Драко. Женщина поджала губы, затем прикрыла глаза и заговорила совершенно спокойно:

— Дело не в этом. Оставь устаревшие предрассудки... Дело в древней родовой магии. Они должны провести весьма сложный в исполнении ритуал. Я тоже не могу войти.

Гермиона кивнула и отвернулась, прошагав к окну, но её голос зазвучал достаточно громко даже на расстоянии.

— Я читала о магических помолвках... Наверное, всё... Что смогла найти... И я знаю единственный способ её разрушить. Но... но что, если Арон не понимает... Что, если он недостаточно хочет... Избавиться от навязанных уз... Он такой маленький...

Нарцисса тоже переживала именно об этом, но решила не подавать вида, встав рядом с молодой волшебницей, которая зябко обнимала себя руками.

— Малфои всегда были изворотливы и изобретательны. Особенно мой сын. Не сомневайся в нем.

Гермиона вновь кивнула и упрекнула себя за подобные откровения.

***

— Милая, я не уверен, что ты выбрала подходящее место для сна. — Гермиона почувствовала, как затекли ее конечности и спина. Всё тело ныло, напоминая своей хозяйке о том, что пора бы привыкнуть к тому, что ей не шестнадцать лет для подобных приключений. Она с трудом разлепила глаза и вновь зажмурилась от яркого света. Видимо, даже не заметила, как окончательно стемнело на улице и прекрасная хрустальная люстра гоблинской работы озарила своим сиянием ее комнату ожидания.

Гермиона уже достаточно проснулась, чтобы сообразить где находится и вспомнить события последних часов. Ее взгляд приобрёл осознанность, а затем испуг, который тут же заставил появиться морщинку между сведённых бровей. Она даже не успела спросить, как Драко уже поднял её на руки и, легко улыбнувшись, произнёс:

— Всё прошло достаточно неплохо... Остаётся лишь подождать.

Гермиона тут же встрепенулась, взволновано вглядываясь в любимые черты:

— Что значит неплохо?! Что...

Малфой покачал головой и указал взглядом на софу, где задремала Нарцисса.

Люциус кивнул Драко и, взмахнув палочкой, стал левитировать супругу в спальню. Волшебница так не по-аристократически уснула прямо в одной из малых гостиных.

Гермиона попыталась высвободиться из рук Малфоя, но он только сильнее прижал её к себе. Спустя несколько бесконечно долгих минут, несколько лестничных пролётов, а также с дюжину коридоров, в которых возмущённо бормотали портреты предков Малфоев, щурясь от голубоватого света Люмоса, они, наконец, оказались в спальне Драко.

Мужчина уложил ее хрупкое тело на огромную кровать с тяжёлым балдахином и, погладив по лицу, произнёс:

— К Арону сейчас нельзя. Он должен проснуться сам. Мы не знаем сколько времени потребуется его магии, чтобы полностью восстановиться. Но все прошло достаточно оптимистично. Не о чем беспокоиться.

Она прикрыла глаза, в уголках которых вновь собрались слёзы, он поцеловал ее в лоб, улегшись рядом на покрывало из парчи, и притянул к себе. Она тяжело вздохнула, удобнее устроившись на его плече.

— Драко...

— Ммм...?

— Ты... Вы с... — Он даже не дал договорить ей, нетерпеливо прервав. Нет. Он не делил эту спальню со своей бывшей женой. Гермионе не стоило уточнять, чтобы он понял о чем речь.

— Нет. Разумеется нет. Это моя детская. Арон напротив, в гостевой.

— Прости...

— Забудь. — Он тяжело вздохнул, будто готовясь к чему-то пугающему, опасному. Гермиона поёжилась. — Лучше расскажи... Почему не сказала мне? — она чувствовала его напряжение, и как только поняла, о чем идёт речь, ее будто прошило током. Нет, нет, нет. Нужно объясниться... Им нужно узнать мнение друг друга. И это ужасно пугало ее. Она боялась разочаровать его и одновременно боялась разочароваться сама.

— Я не знала до сегодняшнего дня... Но... Если ты не... — голос немного дрогнул на последних словах, с головой выдавая волнение.

Драко теперь перевернулся и навис над ней, внимательно вглядываясь в ее лицо, при этом улыбаясь лишь уголками губ.

— О, Салазар... Я думал, что это ты пока не готова...

— Что? Как ты... Вот к Арону я действительно была не готова! Но он родился...

Договорить он уже не дал, сминая ее пухлые губы в страстном поцелуе. Затем улыбнулся и спустился ниже, обнажив ее живот ловким движением рук.

— И кто же там, скажи мне? — Он осторожно огладил ее пока ещё плоский животик, а затем поцеловал немного ниже пупка. Гермиона тихонько рассмеялась когда их взгляды встретились.

— Я даже не знаю какой срок.

— Вы с матерью не проверили? — Он удивлённо моргнул, продолжая смотреть ей в глаза.

— Честно сказать, я даже не подумала... — Она немного растерялась и неопределенно взмахнула рукой.

Драко взволнованно протянул руку в сторону и его палочка тут же притянулась, мягко приземлившись в раскрытую ладонь. Он вопросительно взглянул на Гермиону, она кивнула и, спустя мгновение, над ее животом разлилось мягкое золотистое свечение. Волшебница осторожно переплела их с Драко пальцы. Он заворожённо наблюдал за такой красивой магией.

— Потрясающе... И необычайно сильный магический фон... Ты видишь?! — Её голос немного дрогнул, Драко был в восторге и выглядел до ужаса взволнованным. Гермиона прикрыла глаза, пытаясь не расплакаться. Как же ей хотелось именно такой его реакции несколько лет назад. Стало невыносимо больно и одновременно нестерпимо радостно. А Драко, даже не замечая двух дорожек слез, скатившихся по ее вискам продолжал. —  Это мальчик, Грейнджер! У нас будет ещё один сын! Это...

— Это неожиданно... — Смеясь, проговорила она. — Я в окончательном меньшинстве. Наконец, он смог оторваться от ее живота и посмотреть в глаза Гермионы, приходя в замешательство от ее увлажнившихся глаз.

— В окружении любящих тебя мужчин. Это ли не прекрасно? — Драко понял её реакцию, но решил не заострять внимание.

— Хотелось бы уравнять наши стороны. — Она прищурилась и продолжала улыбаться, когда коснулась тонкими пальцами мужской щеки, проведя ими вдоль линии скул.

— Если ты только захочешь... — Его голос дрогнул, прозвучав не то вопросительно, не то просительно... Не дав ей ответить, он уже успел освободить ее от лишней одежды, касаясь губами каждого дюйма хрупкого и податливого тела. — Спасибо... Грейнджер. — Она грустно улыбнулась, осознав, что готова родить Малфою дюжину детей, если это сделает его ещё счастливее.

— Малфой. — Ее тон был серьёзен и заставил мужчину остановиться. Он застыл, стараясь понять, что не так.

— Да?

— Нет. Я Малфой.

Драко фыркнул.

— Для меня ты навсегда останешься Грейнджер.

Гермиона только сильнее притянула его к себе, обхватывая ногами талию мужа.

Его распирали эмоции. Он хотел ее всю. Без остатка. Почувствовать, что она наконец принадлежит ему, целиком и полностью.

Это их первая брачная ночь в родовом поместье. Их магия после окончательно переплетется и окрепнет. Драко так сильно мечтал об этом моменте, ещё со школьных лет. Она такая влажная для него, такая податливая и одновременно страстная. Такая... Его.

Их раскалённые взгляды снова встретились, и Драко вошёл в неё полностью одним плавным толчком, отчего оба шумно выдохнули, наслаждаясь мгновением.

Она чувствовала себя цельной. Наполненной. Это был самый прекрасный момент их единения. Его немного хриплый голос прозвучал совсем тихо, растаяв в ночи:

— Я люблю тебя, так сильно, что...

— Что сейчас рассыплюсь на множество... Мммм... Господи... Драко... Я люблю тебя! Ох, что это?! — Она чуть было не вырвалась из его объятий, её голос был взволнованным, а зрачки расширены.

Магия между ними заискрила и стала потрескивать. Малфой лишь ухмыльнулся уголками губ:

— Магия, Грейнджер.

— Я вижу, но... — Она все ещё была обеспокоена, в попытке осознать его спокойствие.

— Не порть момент. Расслабься... — Его голос прозвучал так мягко, успокаивающе где-то над её ухом.

Он вновь толкнулся, заставляя её простонать, протяжно и хрипло. Она обхватывала его руками, лаская каждый участок его тела, наблюдала как перекатываются мышцы под его алебастровой кожей. Этот мужчина. Идеальный. Её. Ей хотелось отдаваться ему без остатка, принадлежать лишь ему.

Их магия искрила и потрескивала всё сильнее, освещая темную комнату всполохами света. Их стоны, сбитое дыхание и пошлые звуки соития двух тел заглушали необычные звуки магии.

Гермиона протяжно вскрикнула, выгибаясь в спине и впиваясь пальцами в простыни. Драко хрипло простонал ей в рот, ощущая как туго она сжимает его внутри. Он сделал всего несколько рваных и хаотичных толчков, устремляясь за ней. В этот момент всплеск их магии достиг апогея. Комната озарилась золотистым светом и тут же погрузилась во тьму.

Драко притянул к себе хрупкое женское тело, она удобно устроилась на его плече и вырисовывала известные лишь ей узоры на его груди, еле ощутимо скользя пальчиками по старому шраму от Сектумсемпры. Он перехватил ее руку и поцеловал тонкие пальцы. Гермиона прервала тишину, шепотом, будто боясь нарушить это. Но слова сами слетали с губ, ее шёпот было практически не разобрать...

— Ты ведь знаешь...

— Ага. — Он улыбнулся лишь уголками губ.

— И?

— Ты и сама знаешь.

— Это... — она так и не подобрала слов.

— Мы впервые в главном родовом поместье. И оба любим друг друга. Не говори только...

— Ох... Конечно же я читала об этом! — Ее голос звучал не то раздосадовано, не то слегка разочарованно.

Драко беззлобно рассмеялся.

— Разумеется.

— Но это ведь... — Ее попытки обсудить произошедшее веселили Малфоя. Он думал, что если бы она знала о том, что только что произошло, то наверняка более тщательно подготовилась бы к процессу. Возможно, притащила бы в постель пергамент и прыткопишущее перо. Нет, он ни капли не сожалел о том, что не предупредил.

— Именно. Крайне редко. Но я был уверен, что наша магия выкинет нечто подобное. Теперь ты моя... Целиком и полностью.

— А ты мой. Но...

— А я твой. Именно. Без но. Грейнджер, нам надо поспать. Завтра предстоит очень тяжёлый день.

— Но...

— Мы обязательно поговорим об этом. Потом. Я люблю тебя. Спи.

— Люблю.