Кейли

***

Они молча вошли в общую гостиную, Гермиона рухнула в кресло и поджала под себя ноги, сжавшись в клубочек. По щекам девушки все ещё катились молчаливые слёзы.

Малфой призвал огневиски из потайного шкафчика, но, взглянув на девушку, тут же отправил обратно и уселся в кресло, стоящее напротив, их разделял теперь только журнальный столик. Нужно было успокоить Гермиону, а Драко никогда и никого не успокаивал... И ему самому было нестерпимо больно. При других обстоятельствах, будь она хотя бы полукровкой или не будь он Малфоем... Он бы заявил директору, что у них всё серьезно, извинился бы за столь порочащий честь девушки инцидент... Но. Он Малфой. Она Грейнджер. Это было чудовищно неуместно, любые извинения...

В голову пришла нелепая мысль... Обычно девушки делали все, чтобы их заметили в его обществе! А эта ревет от стыда. Он ужасно злился на неё, на себя, на ситуацию в целом.

— Почему ты плачешь, Грейнджер?

Девушка подняла голову и встретилась с жестким взглядом серых глаз.

— А ты сам не понимаешь?!

— Золотая девочка связалась с гребаным пожирателем, грязнокровка и потомок династии Малфоев-Блэков. Какой ужас! — Его слова были пропитаны презрением и ещё чем-то, но она не могла совладать с эмоциями, обрушившимися на неё саму, не то что копаться в нем сейчас, а он продолжал говорить. Будто бы залепляя очередную хлёсткую пощечину. — Понимаю, считаешь, что... Ты, сама целомудренность и благопристойность, трахаешься со мной. МакГонагалл никому и слова не скажет о своей лучшей ученице, не беспокойся. Я тоже, как ты могла заметить, не распространялся об этой постыдной связи до этого дня! — рявкнул он.

Гермиона поджала губы от его слов и даже перестала плакать. Она задыхалась от ярости.

— Да... Ты... Ненавижу! — Она подорвалась с кресла и устремилась в свою комнату.

Ее совсем не заботили слова директора, к собственному стыду. Она боялась, что Драко от неё откажется после случившегося, что он, собственно, и собирался, скорее всего, сделать, судя по его словам. «Постыдная связь». Вот что это для него. А потом он высмеет ее, глупую и наивную девчонку. Сил слушать эти ужасные слова не было, и она, вопреки своей хваленой храбрости, предпочла сбежать. Его — чистокровного, аристократа, наследника одной из самых богатых и влиятельных семей Англии... застукали с магглорожденной. Когда до неё дошло, в чем он ее обвиняет, это взбесило настолько, что не осталось даже слов.

Малфой подорвался вслед за ней.

— Я не закончил! — Драко был ужасно зол, готов был ее придушить за то, что ей все равно. За то, что она не испытывает того же, что и он, что не мучается как он. Это выворачивало и разъедало изнутри. Она боится запятнать свою драгоценную репутацию, боится, что от неё отвернутся друзья. Его выворачивало наизнанку от осознания этой правды.

Конечно, он был быстрее и сильнее ее. Поэтому без труда нагнал на лестнице и просто затолкал к себе в комнату, бросив на кровать. Гермиона впервые видела его таким, ей даже стало по-настоящему страшно. Это ледяное спокойствие и сталь в голосе куда страшнее, чем крики. Она беспомощно забилась в угол, ругая себя за то, что не может нащупать свою палочку. Драко дышал очень тяжело, его грудь вздымалась, а кулаки были сжаты так сильно, что костяшки побелели.

Малфой, увидев, что она в ужасе, пришёл в себя. Он уже ненавидел себя за свою слабость, за то, что напугал ее. Но ещё больше за то, что собирался сделать прямо сейчас. Если до этого момента он считал, что дно уже пробито, то очень глубоко заблуждался. Накрыв глаза рукой он выдохнул, приводя дыхание в порядок, его голос вновь стал спокойным, без этой жуткой стали. Скорее он был безгранично уставшим.

— Не смей больше никогда вот так сбегать. Ясно? — Гермиона мотнула головой в знак согласия, всё ещё находясь в оцепенении. От него веяло опасностью. — Отлично. Тебя ведь устраивает... — Драко слишком долго подбирал слово.

Гермиона не дала ему договорить, поняв, что он ее не бросает. Она заговорила очень быстро:

— Устраивает. Наша связь меня устраивает. Только не пугай меня так больше.

Он смотрел на неё и ненавидел себя.

— Ты ведь не из страха сейчас...? — он не смел закончить предложение.

Он присел на край кровати, а Гермиона попыталась подобраться ближе к нему.

— Нет, Малфой, не из страха, — в мыслях крутилось: «Ага, если бы ты знал, что я влюблена в тебя, как полнейшая идиотка, то выкинул бы уже из спальни...»

Малфой же думал о том, что пробил очередное дно, а глядя на неё понимал, что точно не последнее. Нет, она не должна бояться, она должна влюбиться. Развернувшись к ней на кровати он произнёс шепотом:

— Иди сюда, — раскрывая руки для объятий. И она пришла, свернувшись клубочком на его коленях. А он просто гладил ее по голове, путаясь длинными пальцами в пышных локонах и вдыхая такой необходимый аромат зелёных яблок... Без которого, он это точно осознавал, уже не сможет.

Гермиона, наконец, успокоилась, цепляясь за него, будто утопающий за спасательный круг. Это было слишком больно. Но она даже не злилась, к своему изумлению.

Малфой вывел ее из оцепенения фразой, болью отозвавшейся где-то в районе сердца.

— Пообещай мне, что никто не узнает о том, что между нами.

С ее губ так просто сорвалось:

— Обещаю.

Гермиона готова была пообещать что угодно, лишь бы не прогонял. То, что между ними, такое необходимое, то, что давало ей почувствовать себя живой, настоящей... Она не видела его лица в этот момент, поэтому не могла знать, что он резко зажмурил глаза и сжал губы в напряжённую тонкую линию.

Малфой думал о словах старухи. Ведь она так права... Если кто-то узнает о том, что между ними... Убьют их обоих. Он слишком слаб, беспомощен... Чтобы защитить ее. Именно в этот момент он поклялся себе, что никогда в жизни не будет ни от кого зависеть и приложит все усилия, чтобы самому добиться всего. И Гермиону Грейнджер он тоже добьётся. Она будет его. Хочет она сама того или нет. Позже.

А сейчас... Что может сделать он, мальчишка, на фоне настоящих бывших пожирателей? Против воли отца? Против всех... Если его лишат наследства, он переживет, это поправимо. Драко всегда знал, что деньги можно заработать, и знал как.

Страшнее было другое. Пока у него нет ни денег, ни влияния, да у него вообще ничего нет. Даже репутации... Кроме той, что Драко Люциус Малфой предатель, трус и перебежчик... Он это должен исправить. Чтобы быть достойным ее.

А ещё он впервые оказался в ситуации, когда девушка не пытается охомутать его. Когда он в ней нуждается больше, чем она в нем... Это отвратительно. И он сейчас даже ненавидел ее за это.

***

Больше к теме отношений они не возвращались. Оба радуясь тому, что просто могут получать то, без чего, наверное, уже не смогли бы.

***

Суббота также наступает слишком быстро.

Драко уже готов выдвинуться в министерство, где встретится с матерью. Она так искренне радовалась в ответном письме, что их вновь стали приглашать в свет... Улыбка на губах парня стала мечтательной. Нарцисса... Вот ещё одна женщина, ради которой он вернёт фамилии Малфой былое величие.

Он пригласил в качестве пары с собой Асторию, дабы продемонстрировать родителям своё повиновение в плане их предстоящего брака. Это должно сработать. Хотя после разговора с Забини, сразу в начале этого семестра, он уже пожалел о том, что выбрал Асторию... Но ничего не оставалось.

Он пообещал, что встретит ее у гостиной Слизерина, но вместо этого стоит внизу гостиной старост и, как полный кретин, ждёт Гермиону Грейнджер, которая даже не рассматривала вариант пойти с ним вместе. А ведь он мог бы убедить мать, что таким образом налаживает отношения... Но гриффиндорка с самого начала даже и мысли такой не допустила. Конечно же, она пойдёт со своим рыжим дружком... Как Драко ненавидел Уизли... Особенно сейчас. И Гермиону — за то, что так печётся о своей репутации...

Дверь ее комнаты распахнулась и девушка вышла к лестнице, вырывая юношу из опасных мыслей.

Малфой удовлетворенно отмечает, что чёрный цвет ей очень идёт, он не ошибся в выборе. На губах расплылась мягкая, такая несвойственная ему, улыбка, что у Гермионы перехватило дыхание, она чуть не споткнулась. А Драко всё ещё рассматривал ее, двинувшись на встречу, чтобы помочь этой немного неуклюжей девочке. Платье, как и полагается, в пол, бархат нежно облегает ее изгибы. В меру открытое, в меру пышное и в меру сексуальное, то, что нужно. Она победительница, все должны это знать и склоняться перед ней.

Локоны струятся по спине, обнаженные плечи и острые ключицы... Вырез бандо и откровенный разрез спереди. Она великолепна. Драко уже знает как будет срывать с неё это самое платье, а сейчас протягивает руку и девушка, приняв ее, осторожно спускается в гостиную.

— Как я выгляжу? Не слишком... — смущенно спрашивает она, так мило приоткрыв ротик в ожидании ответа, что Драко еле сдерживает глупый порыв поцеловать эти пухлые губы с таким правильным, идеальным изгибом.

— Нет. В самый раз. Ты выглядишь идеально. Уже предвкушаю как сниму его с тебя... — нахально заявляет он.

— Почему ты ещё здесь? Тебе нужно ведь встретить Асторию... — Гермиона тут же будто спохватилась и удивлённо распахнула свои огромные кофейные глаза, разрушая магию момента.

Малфой крепко сжимает челюсти, целует гриффиндорку в шею, стоя позади неё, всё-таки не сумев удержаться, вдыхает ее аромат и проводит пальцами вдоль линии разреза, оголившего ее изящную ногу, задевая чувствительное место чуть выше внутренней части бедра.

— Хотел убедиться, что выбрал идеальное платье, — просто отвечает блондин. Он разворачивается и выходит прочь, мысленно ругая себя за глупые чувства, которых быть не должно вообще изначально.

Гермиона в этот момент сильно зажмуривается, а ногти впиваются в ладошки, оставляя бело-синие следы, которые сойдут уже через несколько минут. Она делает это чтобы не расплакаться. Она удобна для него... Только секс и ничего большего. Увидев Малфоя в гостиной, она обрадовалась как дурочка, что он ждал ее... Что он... Что ему небезразлично... Но нет, только платье, вернее, как он снимет его позже. Что ж, и к этому можно привыкнуть...

Они вновь встречаются лишь в кабинете директора. МакГонагалл сначала пропускает Джинни и Гермиону, а затем Драко с Асторией. Никаких намеков на ту сцену ночью со стороны директора, но Гермионе всё ещё неловко.

Когда девушки выходят из камина, Джинни произносит:

— Гринграсс похожа на мертвую невесту из сказки про Трёх Волшебников.

— Почему это? Она, по-моему, очень красивая, — Гермиона не хочет сознаваться, что ревнует. Но это так. Девушка и правда через пару лет подрастёт, расцветёт и станет красавицей.

Джинни фыркнула.

— Она бледная, как смерть. Малфою хотя бы идёт эта аристократическая алебастровая кожа. А у неё вид, будто она вот-вот свалится в обморок. Как и у ее шлюшки сестры.

— Я как-то не обращала внимания, — рассеянного отвечает Гермиона, озираясь по сторонам.

Их разговор прерывают появившиеся в атриуме Гарри и Рон. Гарри тут же делает комплимент им обеим, на секунду дольше, чем обычно, он останавливает взгляд на ее наряде, Рон тоже смотрит во все глаза.

— Гермиона, ты выглядишь даже... — он явно не может подобрать слов, все больше краснея, — даже красивее, чем на Святочном балу! Неужели это ты выбрала платье? Никогда не поверю! Джинни, ты превзошла себя!

Джинни недовольно хмурится.

— Вообще-то, Гермиона купила его без меня. Сказала, что увидела и влюбилась.

Рон, не замечая подвоха, быстро произносит, отчаянно краснея:

— Кажется, я тоже...

Гарри что-то шепчет на ухо Джинни, отчего глаза у девушки начинают светиться, подхватывает ее под руку и куда-то уводит, а Рон неловко мнётся в шаге от Гермионы, которая боковым зрением в толпе замечает Нарциссу. Гриффиндорка тут же касается легким поцелуем губ Уизли и просит отвести к бару. Без алкоголя этот вечер ей точно не пережить.

Малфой в этот момент выходит из камина под руку с Асторией, галантно очищая их от сажи с помощью палочки. Он тут же видит неловкость между Роном и Гермионой и то, что его мать тоже это видит. Но Гермиона то ли случайно, то ли специально целует рыжего парня в губы и что-то смущенно шепчет на расстоянии нескольких дюймов. Теперь это больше похоже на встречу давно не видевшейся пары. Малфой старается унять бушующую в нем всепоглощающую ярость. Драко с облегчением выдыхает, всего лишь на секунду встречаясь с извиняющимся взглядом кофейных глаз. Она тоже заметила его мать. Это отрезвляет и успокаивает... Но руки рыжего, которыми он смеет касаться ЕГО женщины совсем не по дружески скользят чуть ниже талии, губы Уизли, от которых она уворачивается... Драко вспоминает все навыки окклюменции, дабы не сделать глупость: за ними наблюдает его мать. Не дай Мерлин она скажет хоть слово отцу...

Вечер проходит откровенно скучно. Никто не решается в лицо высказать чете Малфой своё отвращение, но по тому, на каком отдалении от них держится общество, всё ясно без слов.

Слизеринец приглашает на танец мать, так как других желающих не нашлось. Неожиданно к ним подходит Поттер. Он пожимает руку Драко на глазах у всех присутствующих и приглашает леди Малфой, она соглашается. Всего на секунду голубые глаза встречаются с серыми. Она гордится сыном. Он смог наладить отношения с Поттером, как и рассказывал.

На вопросы прессы Поттер просто отвечает: «Эта женщина спасла мне жизнь, в некоторой степени именно она предрешила исход битвы за Хогвартс. А ее сын не выдал Реддлу, когда нас схватили егеря».

Драко находит глазами Гермиону, кажется, Уизли оттоптал ей все ноги, судя по тому, что на чёрном бархате есть отчетливые следы мужских ботинок. Девушка в этот момент благодарно принимает руку министра и устремляется на танцпол.

Нарцисса подходит к Драко совсем незаметно.

— Не сводишь глаз с золотой девочки?

Врать смысла нет.

— Ты танцевала с Поттером. Размышляю, стошнит ли меня, если приглашу Грейнджер? Нужно показать, что мы исправились, верно?

— Надеюсь, это действительно так, — на ее губах играет лёгкая усмешка, — пригласить в любом случае стоит, — многозначительно добавляет леди Малфой.

Драко сдержанно кивает, а внутренне ликует. Также спокойно он продолжает начатое.

— Прекрати. У неё есть парень. Даже будь она мне симпатична, я не стал бы подбирать объедки за Уизли.

Нарцисса выжидающе смотрит сыну в глаза и еле слышно произносит:

— Ты ведь женишься на Астории?

Вот черт. Дерьмо. Она ведь не верит ни единому его слову. Это плохо. Очень и очень плохо. Нужно срочно это исправить.

— А зачем я ее, по-твоему, сегодня пригласил? Хочешь, чтобы помолвка состоялась раньше? Мне всё равно. Хоть сегодня.

Нарцисса внимательно смотрит сыну в глаза, пытаясь что-то понять, но ничего не выходит — он слишком сильный окклюмент. Она гордится им прямо сейчас. Про себя добавляя: «У Люциуса не получалось так врать... Видимо, это кровь Блэков. Всё или ничего. И всё, чтобы получить желаемое».

— Думаю, в этом нет необходимости. Приглашай Грейнджер, сейчас самое время. Потом приведи ее поздороваться. Хочу принести свои извинения за тот инцидент в Мэноре.

— Не стоит. Я уже их принёс от лица нашей семьи, — довольно отвечает Драко.

Мать недоуменно вздергивает бровь и на ее лице расцветает очень двусмысленная ухмылка.

— Каким это чудесным образом, позволь узнать? Я хотела сделать ей небольшой презент...

Драко рассмеялся, глядя в глаза матери, нет, он в шестнадцать принял метку, врал самому Темному Лорду и ни разу не попался, раз до сих пор жив, уж она-то должна знать, что такая мелочь не может смутить.

— Он в любом случае не сравнится с моим. Я убрал ее шрам. И свой, кстати, тоже.

Нарцисса уже с неподдельным интересом и нескрываемой гордостью смотрит на сына.

— Я горжусь тобой, Драко! — делает паузу и смотрит на него так же, как в детстве, когда они скрывали от отца что-то, что ему бы точно не понравилось. Например, когда Драко заявил матери в свои семь, что ему на танцах понравилась девочка и он намерен пригласить ее в Мэнор. Нарцисса побледнела. Ведь девочка была полукровкой, пусть и очень богатой. Отец об этом, конечно же, не узнал. Ее глаза немного увлажнились. Они оба думали об одном... — Поговорю с Люциусом, может он уступит и позволит тебе всерьёз заняться колдомедициной...

— Буду признателен, — вышло. Он уже сейчас знал, что мать ничего не расскажет отцу. Даже учитывая тот факт, что не поверила ни слову. Но она знает, что сын не сделает глупости, и этого достаточно.

Драко кивает леди Малфой, целует ее руку напоследок и направляется к Гермионе. Она немного шокировано смотрит на блондина, с недоверием озираясь по сторонам.

— Нас же увидит твоя мать, — шипит девушка.

— Она меня и отправила. Репутации не повредит танец с героями войны. Она сама уже танцевала с Поттером.

— А как же Астория? — Гермиона, сама того не подозревая, выдаёт именно те эмоции, которые должна увидеть Нарцисса. Страх, недоверие, небольшой шок. Драко очень доволен.

— Ты не хуже меня знаешь, что мне плевать на мою будущую жену.

Гермиона кивает и отводит взгляд, тут же встречаясь с голубыми глазами Рона, которые полны ярости. Драко тоже это замечает боковым зрением.

— Уизли сейчас взорвется, а мы ещё даже не танцуем... — с удовольствием отмечает он. И Драко, вопреки всему, хочется притянуть ее к себе и поцеловать на глазах у всех, чтобы ни один больше не смел так смотреть на ЕГО женщину. Чтобы Уизел сдох от ревности. Но здравый смысл и воспитание берут своё. Он вежливо протягивает руку, а затем ровно насколько нужно, ни больше ни меньше, притягивает к себе. Они начинают вальсировать. Малфой понимает, что Гермиона отлично танцует, он приятно удивлён. Она, сама того не замечая, интуитивно подстраивается под него и удивительно подходит ему... Идеальная партнёрша. Интересно, а что ещё она умеет, о чем ещё он не знает? Девушка выдёргивает его из водоворота мыслей своим наивным, почти детским восторгом.

— Какая красивая магия! Только посмотри! — Драко сдерживает улыбку, в его груди разливается тепло. Она ещё столько всего не знает об этом мире... Это всего лишь волшебные конфетти, а она смотрит так, будто никогда не видела ничего прекраснее. И в этот момент хочется бросить к ее ногам весь мир, только бы она продолжала смотреть вокруг вот так, как сейчас.

Вокруг них проносятся сверкающие искры всевозможных цветов, но на самом деле искры, то есть конфетти, падают, будто в замедленном кадре, а затем вновь поднимаются ввысь, не коснувшись пола. Кажется, Гермиона действительно видит подобное впервые. Но нужно вернуться в реальность, они не должны выглядеть как влюблённая пара. Ведь никто не знает почему гриффиндорка в таком восторге. И Драко так хочется быть причиной ее такой искренней радости...

— Ты отлично танцуешь, — задумчиво произносит он.

— Родители отдали меня на танцы в пять лет.

— Меня тоже... Не ожидал, что у магглов... Прости, — тут же осекся он. Гермиона не обиделась, лишь грустно улыбнулась и перевела тему.

— О, Мерлин, он до сих пор злится... Но ещё один танец с ним, и взорвусь уже я. — Малфой усмехнулся, он знает, что она сейчас смотрит на Уизли, который прожигает в эту секунду его затылок.

— Пальцы чувствуешь? — Ему уже не хочется шутить над рыжим парнем, ему даже в некоторой степени его жаль. А ещё искренне жаль, что он, Драко, не может весь вечер танцевать только с ней, избавив от надоедливых ухажеров.

— Скорее то, что от них осталось, — неловко шутит Гермиона.

— Я это незаметно исправлю через пару минут, потерпи. А сейчас без паники, — он все ещё кружит ее по паркету, вновь притягивая к себе, — мы сейчас подойдём к леди Малфой, просто поздороваться. Она попросила. Гермиона, что за ужас в глазах? Это всего лишь моя мать.

Нарцисса со светской улыбкой встречает подошедшую пару.

— Ты замечательно выглядишь, Гермиона!

— Спасибо, но до Вас мне далеко, — девушка отвечает такой же улыбкой без капли стеснения, не беспокоясь о том, что фразу можно трактовать двояко.

— Я бы хотела лично принести извинения за тот день...

— О, не стоит. Всё в порядке.

— Действительно?

— Да, — Грейнджер надменно демонстрирует чистую кожу без отвратительного клейма на предплечье, — мне помогли избавиться даже от этого.

— О, Драко мне говорил. У него талант, не правда ли? — Нарцисса явно ждёт реакции в глазах гриффиндорки, но ее нет.

— Не думала, что у вас есть время обсуждать такие пустяки, тем более, когда речь идёт о моей скромной персоне. Не могу не согласиться, у Вашего сына действительно талант. Мне не смогли помочь ни в Мунго, ни даже в стенах Хогвартса.

— Я рада, что вы подружились с моим сыном.

Не ожидая от себя подобной наглости, Гермиона надменно ухмыльнулась.

— До дружбы ещё далеко, это, скорее, партнёрские отношения. Мы ведь оба старосты. Но если Вам понадобится снимок для прессы в моем обществе ещё раз, — она глазами указывает на репортера, который как раз запечатлел их за милой беседой, — не стесняйтесь, я не откажу в такой малости.

Гермиона кивает с полуулыбкой на губах и уходит в толпу танцующих, возвращаясь к своему рыжему недоразумению.

Астория стоит рядом с Драко и влюблённо хлопает своими длинными ресницами, даже не осознавая что сейчас произошло.

Малфой гордится Гермионой. Она отыграла как надо. Как они и договорились. Она молодец. Астория прижимается к нему, хочется ее оттолкнуть, но он сдерживает этот порыв. Девушка, не вслушиваясь в его разговор с матерью, на которую произвела вполне положительное впечатление, хватается за предплечье своего жениха. Гринграсс счастлива, она выйдет замуж за парня, в которого влюблена с первого курса.

Нарцисса искренне улыбается сыну, кажется его мать в восторге, это очень странно.

— Она всегда такая дерзкая?

Драко закатывает глаза, возвращая улыбку матери.

— А ты как думаешь?

Нарцисса усмехается.

— Впечатление, что она выросла в змеином клубке... Если бы я не знала кто это, подумала бы, что она дочь как минимум Паркинсон, взращённая на светских раутах.

— О нет, гораздо хуже. Она с первого курса получала по носу от всех и каждого за своё любопытство, сование носа в чужие дела, — немного помолчав, всё таки добавляет, — происхождение. — Драко хочет знать реакцию матери. Ему необходимо это.

— Удивительно, что ты столь пристально наблюдал, — женщина вскидывает бровь и вновь ухмыляется.

Драко вновь возвращает матери точно такую же ухмылку.

— Этого сложно было не заметить на сдвоенных занятиях. Ее рука не опускалась даже когда профессора читали лекции. А стоило им сделать паузу, как она вставляла что-то ещё, дополняя лектора. Даже гриффиндорцы сторонились ее, Поттер и Уизли — единственные, кто с ней когда-либо дружил, и то, потому что она училась за них троих. Как я уже сказал, это общедоступный факт.

Нарцисса прищурившись взглянула на сына.

— Мне кажется, тебе пора пригласить на танец свою невесту.

Драко кивнул матери, увлекая девушку за собой на паркет. Он получил ответ. Ей безразлично происхождение Грейнджер.

Астория вернулась из своих грёз в тот момент, когда Драко делился своим мнением о героине войны. Гринграсс не придерживалась тех же взглядов, что ее родители, как не придерживался и Драко. Но знать кому-либо об этом было совсем необязательно.

Малфоя это устраивало изначально, он не хотел воспитать ещё одного фанатика. Поэтому тогда и выбрал Асторию. Своему ребёнку он позволит общаться со всеми, независимо от происхождения, а ещё позволит жить и выбирать... Но сейчас он пытался сделать все, чтобы и самому суметь выбирать... И не жениться на ней... Ход его мыслей прервал робкий голос Астории.

— Это все правда, то что ты сказал о Грейнджер?

— Да. А почему ты спрашиваешь?

— Мне ее жаль.

— Не вздумай сказать об этом ей. От ее Stupefy оправляться будешь неделю.

Астория заулыбалась.

— Я бы хотела с ней подружиться, она такая...

— Какая? — Драко стало даже интересно, что может думать о Грейнджер такая безмозглая кукла, как Астория.

— Настоящая. А ещё она, не могу подобрать слово... не энергичная, а скорее... живая. Вот. Она живая и заражает этим всех вокруг себя, ты посмотри. Посмотри, как преображается рядом с ней даже такой простачок как Уизли, он изо всех сил старается ей соответствовать. Я приложу все усилия, чтобы подружиться с Гермионой Грейнджер.

Драко был сражён. Его будущая жена восхищалась девушкой, в которую он был влюблён. Даже больше, она восхищалась девушкой, с которой его связывал секс без обязательств, ну почти без обязательств. И хуже всего то, что она собиралась подружиться с Грейнджер.

А Гермиона вполне могла бы принять эту дружбу, ведь Астория никогда ничего плохого не делала никому. А если Грейнджер не влюблена в него, то она откажется от этого «секса без обязательств» и будет после его свадьбы являться на воскресные обеды, разрывая душу блондина на части. Ему уже представилось, как она станет крестной их с Асторией ребёнка, как будет приходить в гости через несколько лет со своим мужем... Родит ребёнка не от него... Ребёнка, у которого не будет платиновых волос или серых глаз.

Вырвало из этих кошмарных видений Драко только то, что музыка закончилась. Внезапно его глаза остановились на фигурке ЕГО женщины, которую в обе щеки расцеловывал... Крам?! Виктор Крам тут?!

Гермиона смущенно отпрянула, Уизел исходил слюной от ревности, бросая отчаянные взгляды на Грейнджер — он стоял с министром и ещё какими-то шишками и пока не мог сбежать от них.

Драко, заметив это, тут же одёрнул себя. Он не должен выглядеть как этот идиот, тем более, на глазах у матери. Осознав, что Нарцисса уже заметила озадаченность сына, выбор был не велик. Драко передал Асторию очередному партнеру по танцам и решительно направился к Краму, как-никак они были знакомы ещё до чемпионата мира, благодаря отцу.

Виктор никогда не был на стороне пожирателей, будучи чистокровным волшебником, который обучался в Дурмстранге, куда не принимали даже полукровок. Более того, он когда-то не побоялся завязать отношения с Грейнджер, пригласил на Святочный бал. Однако, болгарин напрягся, увидев одного из бывших пожирателей. Но обстановку быстро разрядила Гермиона, что-то шепнув ему на ухо, отчего самый известный ловец заметно расслабился.

Парни пожали друг другу руки в приветствии, и, к удивлению Гермионы, Виктор произнёс:

— А ты приглашён на весенний бал в этом году?

Малфой поморщился.

— К сожалению, да.

Крам рассмеялся.

— Вот и я, к сожалению, да.

Девушка недоуменно уставилась на них обоих, Малфой заметил это первым и пояснил:

— Что-то типа клуба слизней, но гораздо масштабнее. Похвастаться тем, что ты богат... Поделиться и узнать великосветские сплетни о самых влиятельных мира сего. Скучнейшее мероприятие... Но если ты хочешь, чтобы с тобой сотрудничали и считались, то обязан быть там. Несколько лет назад мы с Виктором сбежали посреди такого чудесного мероприятия.

Гермиона удивлённо моргнула.

— Так вот оно что... Теперь ясно почему всё так... — Девушка с усмешкой перевела взгляд на Рона и Гарри, которых обхаживали важные шишки. Раньше она думала, что на неё не обращают внимания потому что она девушка и ещё не работает в министерстве. Но всё было куда сложнее...

Крам даже без слов понял эмоции, отразившиеся на лице девушки, как и Малфой. Оба неосознанно поджали губы. Оба волшебника были солидарны в том, что Гермиона заслуживает куда большего. Она всегда оставалась в тени Поттера, но оба понимали, кому избранный был обязан своей победой. Наконец, Виктор увидел, как всего на долю секунды взгляд Малфоя изменился, наполнившись беспокойством и тёплом, к тому же этот англичанин не просто так к нему подошёл... Болгарин решил проверить свою догадку. Его английский хоть и стал гораздо лучше за последние несколько лет, но имя Грейнджер он до сих пор забавно коверкал.

— Пригласи Гермивону, репутации не повредит. Да и ей... Будет интересно...

Гермиона оборвала его.

— Не думаю, что мне там будут рады. Я магглорожденная, — умная девочка, подумали оба, ощущая чувство вины.

Оба парня взглянули на неё со снисходительными улыбками, но заговорил на этот раз Драко:

— Ты не понимаешь. Ты уже очень известная, ты — золотая девочка. Ярчайшая ведьма современности. Наоборот, твое общество действительно может спасти даже... даже репутацию такого как я. Тебя уже любят массы, маглорожденные и полукровки. Их больше, нежели чистокровных. А значит, тебе нужно заручиться поддержкой меньшинства. Но если и дальше будешь оставаться в тени Поттера, никто не узнает о том, кому они действительно обязаны победой в войне, а ты не протащишь ни одного своего закона по магическим существам. Этот, да и любой другой бал — твоя возможность, — Малфой прикусил язык, он сказал слишком много, искренне желая помочь этой отважной правозащитнице. Осознав свою оплошность, он обратился уже к Виктору, — но, к сожалению, я не могу пригласить Гермиону, — он грустно улыбнулся, — мой отец в Азкабане и глава семьи именно я. А значит...

Крам удивлённо, но понимающе посмотрел на блондина.

— У тебя есть невеста?! — закончил он за своего знакомого. Вот оно что. Болгарин очень хорошо понимал происходящее, в отличие от Гермионы. Значит, англичанин, как и он сам, был влюблён в Грейнджер. Но, осознавая ответственность или... Или что-то ещё... Уступал ее. Виктор хотел знать мотивы, ведь Малфои ничего не делали просто так.

— Да. Астория Гринграсс, — всё равно об этом скоро узнают все, смысла скрывать нет.

Гермиона потупила взор. Она ни черта не понимала в этой великосветской аристократической болтовне. Кроме того, что Малфой идёт на какой-то бал для избранных вместе с Гринграсс, а она сама может там заручиться поддержкой на будущее. Ее внимание привлекло выражение лица Виктора, который сочувствующе взглянул на блондина. Малфой, в свою очередь, усмехнулся:

— Отец так решил... Не Аделаида Де Монморанси, уже хорошо.

Крам молча кивнул, гриффиндорка заметила, что парни обменялись понимающими взглядами. Ей стало немного дурно, она ещё больше запуталась в происходящем. Она явно чего-то не понимала, такое вообще случалось крайне редко и ей было некомфортно, но все же уловила суть. Обе девушки почему-то не вызывали восхищения у парней. Виктор быстро перевёл тему, повернувшись к Гермионе.

— Может, в таком случае, ты примешь мое приглашение, Гермивона? Как старые друзья...

Гермиона решила, что если взглянет на Драко, то точно узнает ответ. И ещё точнее будет выглядеть идиоткой в глазах Виктора. Поэтому выдавила из себя улыбку, не разрывая зрительного контакта с болгарином.

— Я все ещё считаю, что мне там не место. К тому же... Вы оба сказали, там настолько скучно, что даже сбежали однажды.

Малфой выругался про себя, потому что уже знал, он хочет, чтобы она была там. Ее должны уважать. И он будет этому способствовать как может. Пусть она явится на бал, пусть и не с ним вовсе. Вернее... добираться туда они будут вместе с ней всё-таки, ну и с Асторией... План в голове Драко уже окончательно созрел.

— Думаю, что тебе стоит принять приглашение Виктора, Гермиона, — от его «Гермиона» у неё внутри все перевернулось. Он впервые прилюдно назвал её по имени, причём, из его уст это звучало настолько правильно, настолько аристократично и мягко... Что она подавила в себе желание искренне улыбнуться ему. — Ты обязана увидеть это воочию. Тем более, мы с Виктором не позволим кому-либо поставить тебя в неловкое положение.

Крам благодарно улыбнулся Малфою, он действительно по-прежнему испытывал нежные чувства к Гермионе, а этот блондин решил помочь, так кстати. Их разговор прервал Уизли, внезапно появившийся за спиной девушки.

— От кого это вы двое собрались защищать мою девушку?!

Гермиона в шоке обернулась к Рону, гневно на него взглянув, тот сразу же убрал руку с ее талии. Виктор нахмурился, а Драко наслаждался происходящим.

— Рон, мы ещё ничего не решили. Я всего лишь дала тебе шанс...

Рон побагровел.

— Извини, я подумал, что мы вместе, после того как ты...

Гермиона перебила его.

— Мы потом поговорим. Извините, мне нужно найти подругу, — в последний момент она обернулась к Виктору и улыбнулась, — я обещаю подумать, Виктор. Пришлю ответ письмом. Ещё увидимся сегодня...

Она ненавидела себя в этот момент. Рон ни в чем не был виноват. Он искренне ее любил, а она поступала как законченная стерва... Гермионе даже захотелось расплакаться и она устремилась к дамской комнате, сдерживая слёзы.

Крам удовлетворенно кивнул, а Малфой улыбнулся. Она слушается его. Не отказалась сразу, дома он всё ей объяснит... Дома? Он даже тряхнул головой. Не дома, а в их башне. Стало грустно, ему бы очень хотелось, чтобы он объяснял ей что-либо именно дома. В их доме. А она прилюдно соглашалась с ним вот так всегда, пусть и для вида...

Виктор что-то спросил у рыжего парня насчет их отношений с Грейнджер, к счастью Уизли, ответил честно, он немного робел перед своим кумиром. Разрываясь между желанием подружиться с Крамом, и ревностью:

— Мы с ней начали встречаться, сразу после войны, планировали пожениться, а я... Кажется, я упустил ее. Но она обещала дать ещё один шанс.

Виктор о чём-то задумался, глядя вслед Гермионе. Малфой нашёл взглядом свою невесту, подавляя раздражение, она откровенно кокетничала с каким-то волшебником, смутно знакомым Драко, наверняка, он был богат и чистокровен. Блондин решил, что ему пора вновь пригласить на танец Асторию, пока ее легкомысленность не погубила остатки его репутации. Внезапно сердце ёкнуло. Он хотел ударить Уизела, когда осознал, что тот ляпнул...

Уизли все ещё не отошёл от них, когда Драко обратился к Виктору. Ему очень хотелось, чтобы Гермиону не воспринимали как Гринграсс, а необдуманные слова Уизела как раз могли посеять такое зерно. Он заговорил по французски, чтобы оставить разговор приватным:

— У них ничего не было кроме поцелуев.

Крам удивлённо моргнул, Малфой оказался очень проницателен. Не дав задать вопрос Виктору, он продолжил:

— Мы с ней старосты и гостиная общая. Я стал свидетелем их ссоры. Она... Грейнджер. Слишком для него хороша. Не хочу, чтобы ее имя мешали с этой грязью.

Крам грустно улыбнулся Малфою, дав понять, что тот не выкрутился, и тоже заговорил по французски:

— В неё невозможно не влюбиться, не правда ли...

Драко пожал плечами и заговорил уже намеренно на английском, к радости ничего непонимающего до этого момента Рона.

— Гермиона действительно достойна большего, — ему хотелось дать понять Уизли, что тот недостоин Грейнджер. — Если она станет министром, мир изменится к лучшему, и я хочу приложить к этому руку. А сейчас прошу простить. Меня ждёт моя... Невеста. Рад был встрече, Виктор.

Они обменялись рукопожатиями и разошлись.

Уже вслед он услышал, как Рон назвал его трусливым пожирателем, но предпочёл сделать вид, что ничего не услышал. Не время и не место выяснять отношения.

Спустя четверть часа Гермиона кружила по паркету в объятиях Виктора, который уверенно ее вёл, соблюдая рамки приличия.

Малфой был рад, что не Уизел нагло лапает ее, не отдавливает ей ноги... Но. То, как на неё смотрел Крам, выводило из себя. Неужели он сам смотрел на неё так же?! Малфой надеялся, что нет, кружа в танце беспечную Асторию.

Ведущий после венского вальса объявил начало благотворительного аукциона. И они двинулись в подготовленный для этого зал. Астория вновь увидела кого-то из знакомых, немного отстав, а Нарцисса приняла руку сына, взглянув на него произнесла:

— Тебе нужно будет поговорить с Асторией. Ее мать явно что-то упустила в воспитании дочери. Отсутствие галеонов толкает на странные вещи, но ведь мы уже заключили договор.

Драко усмехнулся.

— Ох, мама, ты очень удивишься, когда узнаешь, что дело не в галеонах. Ты ещё не так близко знакома с ее старшей сестрой. Астории есть куда падать...

Нарцисса обернулась к Драко и немного поморщилась, сжав его предплечье.

— Это отвратительно. Я поговорю с Люциусом...

Драко переживал, что отец либо разозлится и женит его еще быстрее, либо подберёт невесту ещё хуже, от которой он не сумеет сбежать. Поэтому перехватил изящную кисть матери и ледяным тоном произнёс:

— Он знает обо всем этом. Вмешаешься, будет хуже. Ты знаешь Люциуса достаточно...

Нарцисса поджала губы.

— Ты уверен?

Он искренне верил в то, что говорил, поэтому даже играть не пришлось, его голос прозвучал слишком вымучено, будто он бесконечно устал.

— Мама, я столько раз ломал себя ради семьи... Чтобы сейчас не смог сделать это снова.

У Нарциссы, как и у любой матери, от этих слов сжалось сердце, но она не смела перечить ни сыну, ни мужу. По крайней мере, в открытую.

Астория, видимо, решила начать претворять свой план в жизнь немедленно, поэтому их с Малфоем пара сидела рядом с Грейнджер и Уизли.

Астория с очаровательной улыбкой коснулась руки своей соседки слева.

— Гермиона, я так благодарна тебе!

Гермиона с трудом проигнорировала ошеломлённый взгляд Малфоя, стараясь улыбаться этой милой девушке также искренне, как и она ей.

— Я не совсем понимаю.

— Драко сказал мне, что идея пригласить меня была твоей, он хотел идти с матерью.

Гермиона припомнила тот разговор, это было сказано ею в сердцах, от обиды и боли. Стоп. Он серьезно хотел идти с матерью?! Но тут же одернула себя.

— Я не могла поступить иначе. Потому что Драко поделился со мной вашими планами на будущее.

Драко и Рон, слушавшие этот женский разговор пребывали в одинаковом шоке. Нарцисса, сидевшая по другую руку от Драко, прошептала ему:

— Я уверена, что шляпа схалтурила при распределении мисс Грейнджер. Однозначно Слизерин.

Малфой только фыркнул в ответ, дав понять, что ему ничуть неинтересно происходящее. Хотя был солидарен с матерью как никогда. Он старался не смотреть ни на мать, ни на Асторию, ни, тем более, на Грейнджер. В какую-то минуту он поймал себя на мысли, что лгать змееподобному полукровке было проще...

Малфои в этот вечер, как и всегда, оставили кучу галеонов. Нарцисса приобрела тьму ненужного барахла, которое, как и всегда, отправится в хранилище Гринготса. Но это ничтожно на фоне того, что такие маленькие шаги помогут в будущем исправить репутацию. Драко заметил, что его мать уже не так сильно игнорируют другие гости, на душе стало легче. Общество вновь примет их, вопрос времени. Это хорошо. Очень хорошо.

Его взгляд скользнул по гостям. Уизел вновь по-собственнически обнимал Гермиону, отчего та недовольно пыталась высвободиться из объятий, а рядом с ними стоял святой Поттер со своей Уизлеттой.

Астория болтала с каким-то давним знакомым, искренне восхищаясь колдографиями, которые тот ей демонстрировал. Драко прикрыл глаза и покачал головой, глядя на свою будущую жену. Это кошмар. Нет, она была очень мила и не нарушила ни одного правила этикета, но это если не знать того, что Малфой узнал совсем недавно. Драко был в гневе, что Забини не рассказал ему раньше.

Астория училась на два курса младше, но это не помешало ей побывать в кроватях трети слизеринцев. Унизительно. Брать в жены такую потаскуху... Он ещё раз незаметно взглянул на Грейнджер, которая уже сбросила с себя руку долговязого рыжего парня.

Он был ее первым мужчиной... И единственным. Раньше это вообще не имело никакого значения для Драко, но когда речь заходила о Гермионе, ему хотелось чтобы она принадлежала лишь ему. Поэтому ужасно злило наблюдать как многие мужчины на неё смотрят, флиртуют и приглашают танцевать. Он уже был совсем не рад, что предложил ей пойти на приём с Крамом. Ведь теперь болгарин окружил ее вниманием, даже излишне. Как он там сказал? Да, не влюбиться в неё невозможно...

Забавно, если и с ним, Малфоем, она играет, как с остальными. Драко тут же улыбнулся, осознав то, что он действительно ее первый и единственный.

Они вышли из камина той же компанией, что уходили. Асторию он проводил очень быстро, даже не поцеловав в щеку напоследок. Драко догнал Гермиону уже у входа в башню, очевидно, она заболталась с Джинни, а теперь спокойно шла в направлении своей комнаты. На его губах появилась еле заметная улыбка.

Гермиона сейчас напоминала ему счастливые годы детства. Больше десяти лет назад он точно также наблюдал за матерью, которая после приёма или бала уставшая, но безумно красивая, шла по Мэнору, никуда не торопясь, на ходу снимая тяжелые украшения. Он лет с двенадцати стал замечать, как волшебники смотрели на его мать, отец очень ревновал, но никогда этого не показывал. А Драко гордился тем, что его мать так красива. И вот сейчас он отчасти понял отца. Но отец имел все права на Нарциссу, в то время как Драко не имел ничего... Эта красивая девушка в шикарном платье, которая шла с гордо поднятой головой и расправленными плечами, в данный момент снимала с себя серьги. Да, она была истинная Малфой.

Но это была не мать. Это была его... почти его... девушка? Женщина? Внезапно на ум пришло самое подходящее слово — возлюбленная. Вот кем была для него Грейнджер. Осознание принесло одновременно и удовлетворение от мысли, что эту ночь она проведёт с ним, будет выкрикивать его имя в моменты переживания экстаза... Будет так искренне и чувственно отдаваться ему, как никто до неё. Драко был уверен, что и после неё... Такого уже не будет. Одновременно с болью. Ведь если она не полюбит его или у него ничего не выйдет... Она никогда не станет его.

Он устремился вслед за ней, ускоряя шаг.

Стоило им остаться наедине, в своей башне, как Драко нетерпеливым жестом прижал Гермиону к стене в гостиной. От неожиданности девушка вскрикнула, но поняв, чьи руки ее обнимают, расслабилась, отдаваясь моменту и откинула голову на его плечо.

— Как я устала сегодня. Ты даже не представляешь... Я весь вечер мечтала оказаться подальше от этого приёма...

— А я весь вечер мечтал сорвать с тебя это чертово платье, — его хриплый голос прозвучал где-то в районе шеи, ближе к затылку, опаляя своим горячим дыханием, отчего у Гермионы по телу побежали мурашки.

Он покрывал поцелуями ее шею и грудь, которую уже высвободил, приспустив ткань. Девушка уже обернулась и столь же нетерпеливо расправлялась с его фраком. Ее руки слегка подрагивали, расстёгивая ремень брюк, а Драко, вместо того, чтобы помочь, опустился на колени, покрывая поцелуями ее коленку, переходя к внутренней стороне бедра с той стороны платья, где был разрез. Его пальцы коснулись промокших насквозь кружевных трусиков, которые в тот же миг были резко спущены вниз, Драко приподнял ее ногу за щиколотку и высвободил от ненужного элемента гардероба. Он чуть сильнее развёл ее бедра и положил ее ногу на своё плечо, приподнимая мягкую ткань платья, начиная нежно целовать ее влажные складочки. Гермиона проскулила совсем жалобно:

— Пожалуйста...

Парень умело ласкал ее своим языком, немного посасывая чувствительную кожу и проникая пальцами в горячее лоно. Вместо ответа он промычал, посылая волну вибрации в ее промежность.

Гермиона на это отреагировала весьма бурно, наверное, она до крови впилась в его плечи ногтями, произнося какие-то маггловские ругательства себе под нос. Он трахал ее тремя пальцами, так правильно сгибая их внутри, заставляя стонать все громче, развратнее. Наконец, он почувствовал как она кончает до боли сжимая его фаланги. Улыбка скользнула по его лицу.

Драко сразу же встал, развернув ее лицом к стене. Молния на её платье вжикнула, и к ногам упал тяжелый бархат. Бюстгальтера на ней не было, платье не предусматривало его наличие. Девушка осталась абсолютно голой, на тонких и высоких шпильках лаковых лодочек, она переступила через платье, отодвигая его немного в сторону и развела ноги пошире.

— Ты вот так меня хочешь, да, Драко?

Ее рука прошлась по собственной ягодице. Малфой оценивающе смотрел на неё сзади.

— Весь вечер думал...

Она не дала ему договорить.

— Нравится моя попка?

— Да, я...

— Я не против, только трахни уже меня...

— Ночь длинная... Грейнджер, не прямо сейчас... — Драко был очень удивлён ее настроем, даже немного сбит с толку. Она что, провоцирует его?

— Главное, чтобы у тебя сил хватило, — прошептал ее немного хриплый голос. Как же ей нравилось его поддразнивать. Особенно после того, что она видела, Астория так влюблённо смотрела на него, какие «случайные» движения применяла, чтобы соблазнить... Да, она ревнует! Ну и что?

— Это вызов? — насмешливо спросил Драко, вновь притягивая ее к себе и лаская руками податливое тело.

— Можешь считать, что да. — Гермиона хотела удержать его любым способом.

— Сколько ты выпила?

— Достаточно, чтобы хотеть чувствовать твой член в себе, а не болтать.

Драко что-то прорычал ей в шею, но она не расслышала, потому что парень буквально ворвался в неё, задавая бешеный темп с первых секунд. Его рука вновь опустилась к ее клитору, а вторая придерживая за бедра насаживала на член в неистовом темпе. Девушка только и могла, что цепляться за стену. Через несколько минут его толчки стали ещё глубже и резче, она уже знала, что сейчас он кончит. Он укусил ее шею, оставляя багровый след, и прошептал на ухо:

— Не бросай мне вызов. Я буду трахать тебя до потери пульса, пока не отключишься, а завтра ты не сможешь даже встать.

Гермиона до этого момента не знала, что голос Драко может быть таким дрожащим и хриплым, девушка почувствовала как ее накрывает очередная волна экстаза. Парень излился в неё сразу же последовав за ней.

Гермиона отшатнулась немного и обернулась. Драко увидел ее перепуганный взгляд.

— Что случилось, Грейнджер? — блондин оперся руками о стену позади неё в попытке отдышаться.

— Чары... противо...

— Я наложил, пока был внизу, ты не почувствовала?

— Нн-нет... Слава Мерлину, я так перепугалась.

Драко чмокнул ее в затылок. Он наклонился, подобрал свою палочку и наложил очищающие чары на них обоих.

— А теперь идём в спальню... Ты ведь не передумала?

Гермиона уже пожалела о своих словах насчёт того, что не против попробовать анальный секс, но все же не спасовала.

По рассказам девочек, с которым она жила в башне Гриффиндора, все они отнекивались и отказывались от подобных вещей, считая это чем-то вульгарным. Однако, однажды она слышала как Лаванда делилась с Парвати своими впечатлениями от подобных ласк. И если Лаванда говорила, что это было неплохо, потому что у Теодора Нотта, с которым это случилось был вполне себе средний размер достоинства и опыт, то Парвати сказала, что ее когтевранец был неумелым и сделал лишь больно, после чего повторять подобное желания не возникало. Гермиона тогда усердно делала вид, что спит. Девочки не обсуждали с ней отношения, потому что у Грейнджер их никогда толком и не было.

Гермиона решила, будь что будет. До этого момента все, что они делали с Драко, ей нравилось. Не будет же он специально делать больно? Да и всегда можно попросить остановиться. Ей вспомнился первый раз, как он был внимателен к ней, нет, больно быть не должно.

К ее удивлению, он продолжил ее целовать по пути к лестнице, попросив оставить туфли, как единственный аксессуар. Его умелые руки скользили по ее телу, он был буквально везде. Гермиона призналась себе, что такого между ними ещё не было, это какой-то новый уровень. Для Драко, по сути, так и было, он чувствовал, что она принадлежит ему и хотел это доказать всеми доступными способами.

Весь вечер он наблюдал как Уизли пытается облапать его женщину. Да, именно его, Драко Малфоя, женщину. Как на эту самую женщину пялился каждый гость на приеме, а ещё Крам...

И сейчас, когда она вновь позволяла делать с ней всё, чего хотелось ему, он не мог ее разочаровать. Пусть эта ночь отпечатается в ее памяти, пусть она даже не допускает мысли, что на его месте может быть другой. Он постарается.

Когда девушка под ним расслабилась настолько, что ее тело отказывалось подчиняться хозяйке, Драко, подготовив её, вошёл в ее попку, осторожно и давая возможность привыкнуть.

Гермиона ощутила небольшой дискомфорт, но пальцы парня продолжали ласкать ее складочки, а губы нежно касались шеи и чувствительного места за ушком. Наверняка, у него был большой опыт... во всем этом... Думала Гермиона, ведь ее попытка дать ему всё, чего он хотел, была продиктована не только собственными желаниями, но и жаждой удержать. Она боялась дня, когда ему станет скучно, когда он пресытится ею.

С удивлением Гермиона поняла, что ей даже приятно... они оба лежали на боку и парень позади неё двигался уверенно, но плавно, его пальцы проникали при этом в ее лоно, задевая самые чувствительные точки, а вторая рука ласкала грудь. С ещё большим ошеломлением Гермиона ощутила, что рассыпается на миллион осколков в его руках и тонет в собственных стонах.

Эта ночь длилась бесконечно долго. Уже рассвело, а они ещё даже не засыпали. Только несколько минут назад Драко, обессилев, упал рядом с ней и они теперь лежали рядом, переплетя пальцы.

Внизу послышались какие-то крики, кто-то пытался войти в гостиную, но портрет не пропускал гостя или гостей без пароля.

Малфой очистил девушку, потом себя и недовольно произнёс:

— Кого могло принести в такую рань? Наверняка, это доблестные гриффиндорцы...

— Тогда я пойду открою...

— Может плевать на всех? Сделаем вид, что нас здесь нет... — Он с надеждой задал этот вопрос, отводя взгляд, а девушка рассмеялась в ответ, не заметив ничего.

— О, я действительно не могу встать, как ты и обещал... доволен? Нет, я пойду открою. Ещё и днём марафона я просто не выдержу, сдаюсь. Мне нужен перерыв.

Она соскользнула с его постели и направилась через ванную в свою комнату. Спустя несколько, минут Малфой услышал голос, который уже научился различать среди тысяч, голос, вызывавший в нем ярость. Уизли и ещё кто-то, скорее всего Поттер с Уизлеттой.

Так оно и было.

Гермиона видимо заблаговременно с помощью Accio притянула в комнату платье и свои трусики, валявшиеся с вечера на полу. А теперь сидела с друзьями в маггловской одежде и пила чай, принесённый домовиками. Рон поинтересовался:

— Ты вообще спала сегодня, Герми? Выглядишь, будто всю ночь бегала по лесам от егерей...

Малфой, проходивший мимо в этот момент, с желанием покинуть общую гостиную, чуть не прыснул, тем не менее, он пожал руку Поттеру и поздоровался с рыжим семейством.

Про себя он подумал: «О да, Грейнджер не сомкнула глаз этой ночью... как проницательно, Уизли. Она так кричала... Но не от кошмаров, поверь».

Слизеринец шёл к Забини и Нотту, они договаривались встретиться в Трёх Мётлах ещё пару недель назад. Напрягало то, что оба друга в последнее время стали интересоваться его личной жизнью. По Хогвартсу прошёл слух, что у Малфоя появился кто-то, и это серьезно.

Конечно, Астория думала о том, что из-за неё он перестал приглашать девушек к себе. А остальные наоборот думали, что он кого-то скрывает. И его замечательные друзья хотели знать подробности.

Девушка не стала отмалчиваться.

— Почти угадал.

Рон обеспокоено на неё взглянул ещё раз.

— Опять кошмары?

Она молча кивнула, устремляя взгляд в окно. Да, самый худший ее кошмар, проводить ночи с парнем, в которого влюблена, и который без пяти минут женат. Который ничего не испытывает в ответ. Интересно, как скоро ему наскучит их секс?

Из размышлений вывел голос Джинни.

— Гермиона, мы с Гарри хотели пригласить тебя на нашу свадьбу! Ты поможешь нам с организацией? Рон будет шафером... а ты моя лучшая подруга, будет чудесно, если...

Гермиона искренне была рада за друзей.

— Ооо! Конечно, дорогая! Я помогу вам во всем, в чем только потребуется! Я так рада за вас! Когда?!

— Пятого июня! Мы хотим сделать шатёр как был у Билла и Флер, думаю, что в остальном определимся уже ближе к лету!

— Мы выберем тебе самое потрясающее платье! А Гарри заставим перепробовать все варианты начинок для тортов!

Ещё добрых полчаса девушки обсуждали какую-то свадебную белиберду, пока Гарри и Рон играли в волшебные шахматы.

Их весёлый разговор прервался, потому что кто-то явно хотел попасть в гостиную. Гермиона пошла ко входу, к ее удивлению на пороге стояла хрупкая девушка, имя которой вызывало непреодолимое желание захлопнуть портрет и не пропускать.

— Привет, а Драко у себя?

— Привет, нет, он куда-то ушёл... Ему что-то передать?

— Да, то есть нет... — девушка покраснела, отчего Гермионе ее почему-то вдруг стало жаль. Она ведь не виновата, что тоже влюблена в этого высокомерного блондина?! — Мои родители, в общем, они ждут нас на ужин сегодня, и я должна ему передать приглашение.

— Проходи, передашь сама, как он вернётся. У нас весело, — хотя весело Гермионе, определенно, теперь не было.

На удивление, ее друзья потеснились, Джинни уселась прямо на руки к Гарри в кресло, Астория присела в предложенное ей, а Гермиона оказалась на диване с Роном.

Спустя несколько часов, когда Драко вернулся из Хогсмида, куда отправлялся ещё и за подарком для девушки Забини, потому что обещал помочь другу, ему стало дурно. Про эту его девушку не знал даже Тео. Да и Драко толком не знал кто она. В любое другое время он бы заставил друга раскрыть карты, но было не до того.

Он лишь спросил:

— Не расскажешь, кто она?

На что Блейз рассмеялся.

— Нет. А тебе я сказал только потому, что ты сам не расскажешь кто твоя. Хотя я и так об этом знаю.

— Не верю.

— Ты хороший лжец и окклюмент. Но не все наделены такими талантами.

На этом их разговор был окончен.

Драко вернулся в настоящее, до дрожи пугающее настоящее.

Астория сидела в компании гриффиндорцев. Хуже всего было то, что они все веселились и явно не чувствовали неловкости, играя в волшебные фанты.

Он тут же остановился на входе в гостиную

— Привет, Астория, что ты здесь делаешь? — Его голос прозвучал слишком мрачно.

Девушка тут же беспомощно захлопала ресницами.

— Привет... Я пришла, а тебя не было...

— Зачем ты пришла?

— Мои родители пригласили нас сегодня на ужин, в Хогсмиде... Гермиона предложила мне подождать тебя здесь, это так любезно с ее стороны...

— Во сколько?

— В шесть

— Отлично. Отказываться уже поздно. Мы едва успеем дойти. Идём. И в следующий раз додумайся отправить письмо!

Как только пара скрылась за портретом, Рон произнёс:

— Он так взбесился потому что она общалась с нами?

Гарри смотрел вслед ушедшей паре.

— Думаю, что нет, — но тут же перевёл тему. — Гермиона, Кингсли предложил тебе должность, я почему-то сейчас об этом вспомнил... Ты бы не хотела устроиться в министерство и досрочно сдать все экзамены?

Девушка внимательно смотрела в глаза лучшего друга.

— Что за должность?

— По правде сказать, их несколько, он оставляет выбор за тобой.

— Ооо...

— Вам нужно будет встретиться и все обсудить в следующую субботу.

— Конечно!

Джинни и Гарри как всегда ушли пораньше, чтобы побыть вдвоём. И теперь Гермиона осталась наедине с Роном. Парень не делал никаких резких поползновений в ее сторону, они общались как в довоенные времена. Даже посмеялись над общими воспоминаниями.

Рон ушёл около девяти вечера, легко поцеловав Гермиону в щеку.

А она переживала о том, что Малфой так и не вернулся. Она уже крепко спала в своей постели, когда почувствовала, что ее кто-то обнимает, даже не проснувшись, она прижалась к родному телу.

Утром она удивлённо спросила:

— А как ты сумел пройти мою защиту?

Драко рассмеялся и поцеловал ее в макушку.

— Я же волшебник, забыла?

***

Спустя неделю, Кингсли уговорил Гермиону работать на полставки, но из-за этого у неё не было возможности закончить школу экстерном, из-за нехватки времени на подготовку. По крайней мере, всем она озвучивала именно эту версию. На руку сыграла просьба МакГонагалл доучиться год, потому что жить с Малфоем никто не согласится, и к тому же на него свалится слишком много обязанностей.

Отношения между Драко и Гермионой становились всё прочнее, но ни один из них по-прежнему не признавал этого вслух. Грейнджер всё чаще оставалась с блондином на выходных в башне, проводя время в основном за занятием сексом, который со временем стал только ярче и чувственней. Друзья верили, что у неё слишком много работы, и не приставали. Друзья, к слову, были распланированы у обоих на одинаковое время, чтобы подольше потом остаться наедине самим. Их отношения на публике остались холодными, партнерскими, как и раньше.

***

Драко искренне рассмеялся, увидев недоуменное лицо Гермионы, которая исподлобья смотрела на него, поджав губы девушка прошипела:

— Нет! Даже не думай об этом. Ни за что! — Она была абсолютно неподражаема в его рубашке на голое тело, ее волосы были забавно собраны в какую-то странную причёску на макушке, отчего выпавшие из пучка кудряшки падали на лицо. Это было слишком мило, чтобы всерьёз разозлиться на ее маленькую истерику.

Драко постарался сдержать улыбку, но не получилось, это только сильнее смешило. Она была так очаровательна в гневе. Он собрался.

— Но это будет лучший вариант для всех, почему ты...

Гермиона надменно фыркнула.

— И как ты себе это представляешь?! Здравствуйте дамы и господа, знакомьтесь, это моя невеста — Астория. А это, о-оо, это грязнокровка, с которой я трахаюсь, да да, та самая золотая девочка. Нет, Малфой! Я что-нибудь придумаю.

Драко изумлённо воззрился на неё.

— Ты что, ревнуешь, Грейнджер? — он проговорил это с таким восторгом, что Гермиона еле сдержалась, чтобы не запустить в него жалящим. — Малфой, я иду с Крамом и точка. И я не ревную!

— Вот именно! А доберёшься со мной! Моя карета и фестралы.

— И Астория.

— И Астория. Что с того?!

— Она твоя невеста, дементор тебя раздери! Мне некомфортно! Как ты себе это представляешь?! Мы несколько часов будем лететь все вместе! Туда точно нельзя попасть через камин?!

Драко чуть не взвыл, накрывая ладонями лицо.

— Так. Замолчи. Сейчас же! Во-первых нет, туда можно прибыть только экипажем, которого у тебя нет. Во-вторых, твоя репутация пострадает, если ты, не будучи помолвленной, явишься с Крамом в одной карете. Нет! Грейнджер, молчать! В-третьих, твоя репутация не пострадает, если ты будешь в карете со мной и Асторией. Это лучший вариант. Для всех.

— Я ненавижу тебя! Зачем я вообще согласилась?! — она теперь металась по гостиной и растрепывала свои волосы. Идея попасть на весенний бал для избранных уже не казалась такой заманчивой.

Драко уже тошнило от того, что она мельтешит перед глазами, он не мог сосредоточиться на письме, которое должен был написать. Ему предстояло выбрать целых два платья. Астории и Гермионе, а последняя так некстати закатила истерику. Не выдержав, он бросил перо на стол, обогнул диван и перехватил гриффиндорку. Он обнял ее со спины и прижал к себе, чувствуя как быстро бьется ее сердце, а сама она была горяча как вскипевший чайник.

— О Салазар! Грейнджер! Успокойся, прошу тебя. Ты чего так разволновалась?!

— Ничего я не разволновалась! — протараторила она, в попытке высвободиться. Но он ещё крепче прижал ее к себе.

— Грейнджер, если ты хочешь построить карьеру, то возьмёшь себя в руки и пойдёшь на бал. Это раз. А разволновалась ты, потому что твоё сердце бьется, как у зайчика, которого поймали, и ты пышешь жаром. Прекрати вырываться, иди сюда.

Она шумно выдохнула и затылком уперлась в его плечо.

— Я понятия не имею, как вести себя на таких мероприятиях.

— Ничего страшного. Ты отлично танцуешь. А в остальном, меньше говори и больше слушай других. В следующем году сможешь прийти без пары, если проявишь себя в этом. Когда спросят о планах на будущее, скажи, что уже работаешь в министерстве, активно участвуешь в переработке законов и создаёшь свои. Обмолвишься о тёплых отношениях с Кингсли. И о том, что впереди у тебя грандиозные планы, что после окончания школы ты возглавишь целый отдел.

— Зачем всё это? Я не хочу так... Я хочу сама...

— Не сможешь сама. Это работает именно так. В решающий момент твои законы должны проспонсировать и поддержать. И поверь, каждый влиятельный игрок хочет знать заранее, как тот или иной новый закон повлияет на его состояние. Они все будут у твоих ног.

Гермиона устало вздохнула.

— Ладно, ты прав. Иначе я никогда ничего не добьюсь... Но я хочу сама купить себе платье.

— Исключено.

— А если твоя мать узнает?

— Не узнает. Слишком все боятся связываться со мной, к тому же терять такого клиента, как я, крайне невыгодно.

— Но почему я не могу сама выбрать и купить себе платье?!

Драко и так потратил слишком много сил на ее уговоры. И слова сами сорвались с языка:

— Потому что я сам буду одевать свою женщину! — Он тут же пожалел о своих словах, ожидая тирады по поводу того, что она не его.

Но, как ни странно, Гермиона тяжело вздохнула и произнесла:

— Как скажешь.

***

Настал тот самый день, от которого зависело слишком многое для ее будущего. Гермиона проснулась слишком рано, волнение заставило встать с постели в пять утра, хотя это была суббота. Она выскользнула из постели, даже не потревожив сон слизеринца, который очень мило посапывал во сне и был так расслаблен, что она залюбовалась его красотой.

Его красота была пугающей и немного суровой. Тот смазливый мальчик, которым он был на младших курсах, теперь окончательно превратился в мужчину. Его правильные черты лица, острые скулы и волевой подбородок говорили о том, что Малфой имеет железный характер. Более тёмные брови вразлет и длинные пушистые ресницы красиво оттеняли его удивительные глаза цвета ртути. За последние полгода, которые прошли в относительном спокойствии, он набрал вес и больше не выглядел худощавым, его плечи стали ещё шире, к тому же он стал ещё выше. Гермиона поняла это, когда увидела их в отражении. Теперь, чтобы дотянуться до его губ, нужно было носить очень высокие шпильки или обхватывать за шею и становиться на носочки. Девушки действительно оборачивались ему вслед, от него веяло опасностью. А ведь плохие парни нравятся всем, особенно героиням войны, которые привыкли всех спасать. Ей оставалось лишь молча ревновать. Она нехотя вышла из его комнаты.

Оказавшись в собственной комнате, она плюхнулась на кровать и ещё раз взглянула на платье, которое доставили накануне. Конечно, оно было красивое, кто бы сомневался. Но Гермиона волновалась, переживая о том, что оно чересчур пышное, она никогда не носила подобных вещей... А вдруг она, позорно споткнувшись, растянется на парадных ступенях... На глазах у столь значимой публики. Это заставляло паниковать.

Платье было шелковым, имело приятный персиковый оттенок, нижняя юбка была выполнена из той же ткани, только белого цвета, а расшито все это великолепие было золотом. Такие, наверное, носили в девятнадцатом веке, подумала девушка. Гермиону пугало в нем всё. Отсутствие рукавов, слишком глубокое декольте и открытая спина, слишком богатая вышивка, а ещё ужасал корсет, который она никогда не носила... И вишенка на торте — кринолин. Эти обручи делали и без того пышную юбку просто огромной. На часах было шесть утра, когда она решила начать собираться, ведь к платью нужно было привыкнуть. А на все про всё оставалось лишь четыре часа.

Малфой проснулся в восемь и понял, что Гермиона уже сбежала. Она так нервничала из-за этого бала, что несколько раз он хотел разрешить ей не ехать туда. Но это было нужно для неё самой. К тому же, Драко рассчитывал, что Уизли отстанет от неё, когда увидит в «Пророке» колдографии с Виктором. Прессу обычно не пускают на подобные мероприятия, но не в этом году. Это первый бал за три года.

Он принял душ, спокойно оделся, несколько раз взмахнув палочкой, таким же способом привёл волосы в порядок и направился к Грейнджер в комнату. Теперь нужно было собрать ее.

К удивлению Драко, когда он вошёл, девушка уже была в платье и с причёской. Волосы были собраны достаточно высоко в замысловатую причёску, а один локон выпущен, свисая чуть ниже лопаток. Как ни странно, Гермиона в этот момент пыталась вальсировать в одиночестве и пока что он видел ее лишь со спины, улыбка расплылась на его лице. Она выглядела превосходно, а цвет платья безупречно оттенял ее слегка загоревшую кожу. Наконец, она обернулась и их глаза встретились. На секунду гриффиндорка замерла, а затем ее руки бессильно упали вдоль туловища. В огромных кофейных глазах страх смешивался с отчаянием. Ее голос звучал слишком взволновано.

— Только не смейся! Прошу тебя!

— Ты выглядишь фантастически. Почему я должен смеяться?

— Я... Я боюсь, что споткнусь или запутаюсь, или упаду и опозорюсь. Я никогда не носила подобных платьев.

Драко склонил голову вбок и нежная улыбка тронула его губы, отчего Гермиона заметно расслабилась.

— Грейнджер, у нас ещё целый час. Сейчас потренируемся. И ещё, украшения. Почему я не наблюдаю их на тебе?

— Я и так... Слишком... Оно слишком... — она абстрактно обвела себя руками.

— Мерлина ради, ты не представляешь, как вырядятся остальные. Давай-ка все же ты будешь слушать меня. Тем более, все очень даже скромно.

Спустя час, Гермиона уже не чувствовала себя неуклюжей в огромном пышном платье. А когда они вместе зашли за Асторией и вовсе поняла, что ее скромный гарнитур из жемчуга действительно не перебор. Потому что на Астории было голубое платье из штофа, расшитое серебром, не менее пышное, чем ее. Драко придирчиво рассматривал свою спутницу и, наконец, произнёс:

— Не припомню, чтобы декольте было настолько глубоким, Астория.

Девушка немного замялась, но тут же гордо вскинула подбородок.

— Я решила, что мне есть что показать.

Гермиона только после этого обратила внимание, что на фоне Астории ее платье выглядит очень даже целомудренно.

Драко усмехнулся.

— Не сомневаюсь. Топазы и бриллианты... Тебе идут фамильные украшения, должен признать. Я ведь не ошибся?

— Спасибо, это действительно фамильные драгоценности. Надеюсь, ты не расстроен, что я выбрала их? — Драко отрицательно мотнул головой и девушка искренне улыбнулась, переключаясь на Грейнджер. — Гермиона, ты выглядишь просто сногсшибательно!

Гриффиндорка выдавила из себя улыбку.

— На твоём фоне я блеклый мотылёк. Ты прекрасна.

И она не лгала. Гермиона осознавала, что не обладает огромным состоянием и у неё нет фамильных реликвий, а Драко так умело подобрал ей наряд. Платье, безусловно, было очень дорогим, но в сочетании с украшениями ее никто бы не смог обвинить в наличии «покровителя». Она выглядела благопристойно и роскошно одновременно. Но на фоне чистокровных волшебниц наверняка не будет выделяться.

Малфой разозлился, услышав то, что сказала Грейнджер. Она выглядела идеально, его стараниями. Ничего лишнего. Украшения не делали ее старше и не опошляли, как Асторию. К тому же жемчуг не только подходил ей по возрасту, но и не давал повода подшутить.

Дорожные мантии развевались на весеннем ветру, троица двинулась за пределы замка в сторону Хогсмида. Студенты, увидев эту странную процессию, в удивлении раскрывали рты. Если Гринграсс и Малфоя узнавали сразу, то Гермиону нет, старшекурсники замирали, глядя на неё. Она была прекрасна. Невилл, который тоже получил приглашение и прямо сейчас открыл дверцу кареты, где его ждала бабушка, в удивлении замер, с занесённой через порог ногой. Он будто впервые увидел Гермиону Грейнджер, сказать, что она красива, значило сильно приуменьшить. Когда гриффиндорец понял, с кем она собирается отправиться на бал, поспешил навстречу. Драко к этому моменту уже помог Астории занять своё место в экипаже и протянул руку Гермионе.

— Гермиона, подожди! Привет!

Девушка замерла, ее пальцы уже коснулись предплечья Малфоя.

— Привет, Невилл! Ты тоже на бал?

— Да. Я не знал, что ты приглашена! И тебе необязательно... Ты можешь отправиться с нами, мы с бабушкой будем рады... — он недоверчиво покосился на Малфоя, припоминая, какие напряженные отношения были между старостами на протяжении всего обучения. У Малфоя сердце ухнуло вниз, он знал как сильно Гермиона не хотела оставаться на протяжении нескольких часов практически наедине с Асторией. Ну вот и всё, сейчас она согласится, и ему придётся остаться действительно наедине со своей невестой, пронеслось в голове блондина.

Гермиона отпустила его руку и направилась к Невиллу, подтверждая неприятную догадку. Более того, она обняла гриффиндорца, который был ростом даже чуть выше Малфоя. За последний год он ещё больше возмужал и уже совсем не напоминал того пухлощёкого неуклюжего мальчугана. Сейчас перед ней стоял широкоплечий, высокий мужчина с острыми скулами и пронзительным взглядом карих глаз. Он без раздумий обнял подругу в ответ.

— О, Невилл, спасибо! Как жаль, что ты не предложил раньше! Я бы с удовольствием! Но меня там будет встречать Виктор Крам, он ожидает, что я прибуду с Малфоем...

— Жаль. Подожди, так ты с Виктором?!

— Мы друзья. И он рекомендовал принять участие в этом мероприятии...

— Ясно. Что ж, он прав.

Они вежливо попрощались, и Гермиона вернулась к Драко, который незаметно вздохнул с облегчением. Он вновь протянул ей руку и усадил в карету. Гермиона впервые путешествовала таким способом. Она и так боялась высоты, а карета запряженная фестралами никак не способствовала устранению этого страха. Надо отметить, что темно-зелёный бархат, которым она была обита немного расслаблял ее зрение, а мягкие сидения уговаривали расслабиться. Но это бы не вышло даже при всем ее желании. Гермиона переживала о реакции Рона, когда он узнает о том, что она отправилась на бал даже не поставив его в известность... Нет, она, конечно, написала ему письмо сегодня утром, где напомнила о приглашении Виктора.

Их отношения так и остались дружескими, Гермиона изо всех сил пыталась дать понять Рону, что продолжения не будет. Но он упорно этого не хотел замечать. Нет, он ни на чем не настаивал, они вместе гуляли и проводили время, но они не были парой. На сердце было тяжело, но она надеялась, что сегодняшний день многое расставит по местам.

К огромнейшему удивлению, Астория оказалась приятной собеседницей и внимательным слушателем. Время пролетело незаметно. А Виктор встретил ее у кареты, как и договаривались.

Бал прошёл так, как и предрекал Малфой. Без преуменьшения, все гости пытались с ней подружиться, многие выразили желание в дальнейшем поддержать ее инициативы и проекты. Виктор был, как и всегда, отличным собеседником, а ещё другом. Единственный вопрос из его уст, который ее немного смутил, был задан скорее из любопытства. Они как раз кружились по паркету в ритме вальса, когда он поинтересовался:

— Кто же он, Гермивона?

Ее сердце, пропустив удар, ухнуло куда-то вниз, после этого вопроса. Как Виктор мог узнать?! Он же не легиллимент?! Она в непонимании распахнула глаза и даже приоткрыла рот, не смея ответить. Крам улыбнулся и пояснил:

— Твоё украшение. Фероньерка. Однажды, один из королей Франции влюбился в свою замужнюю подданную, они не могли быть вместе, он не мог так оскорбить ее, твоё украшение названо в честь прекрасной Фероньеры. Она была одарённой волшебницей к тому же. Эта история произошла ещё до принятия статута.

Гермиона облегченно вздохнула, но тут же покраснела, сообразив, что именно ей подарил Малфой. «Они не могли быть вместе»... Переведя дыхание, девушка улыбнулась и смело произнесла:

— Я сама его купила. Я не знала... Этой истории.

На какое-то мгновение она подумала, что и Малфой мог не знать, но почему-то была уверена, он знал. Он слишком хорошо во всем этом разбирался, чтобы упустить такую деталь...

***

Уже ночью, она осмелилась рассказать ему об этом, в тайне надеясь, что Малфой скажет, что отношения между ними не просто секс, что есть чувства, хотя бы какие-то. Но вместо этого слизеринец спокойно ответил: «Конечно знаю, на это и был расчёт. Ты и должна была заинтриговать всех».

Гермиона подавила вздох разочарования.

На следующее утро Рон прислал ей письмо, он негодовал и был сильно расстроен, уговорил встретиться в Хогсмиде. Весь день они обсуждали то, что между ними, и Гермиона убедила его в том, что продолжение романтических отношений не нужно никому из них. Это было правильное решение и она гордилась собой.

Конечно, Рон не собирался отступать в своих попытках завоевать девушку. Но больше не давил, Гермиона выдохнула. Жизнь потекла своим чередом. Работа, учеба, подготовка к ЖАБА, тайные «недоотношения» с Малфоем и подготовка свадьбы лучшего друга, времени не оставалось совершенно.

***

Казалось, всё было просто отлично до одного майского воскресного вечера, когда Драко слишком долго сидел в общей гостиной, ожидая Гермиону с очередного «не свидания» с Роном. Ему порядком надоело смотреть на то, как Гермиона лавирует между своими принципами и желанием не потерять друга. Он и сам понимал Рона, отпускать Гермиону слишком сложно... Невозможно.

***

Комментарий к Глава седьмая. Великосветские рауты

Stupefy – оглушающее заклятие, парализует и отбрасывает противника.

Accio — заклинание, которое заставляет предмет подлететь к волшебнику.