Наследник

Самолёт набирал высоту и весь многочасовой перелет из Нью-Йорка до Стамбула ещё только предстоял, а значит, у Дженка в запасе была уйма времени, чтобы осмыслить ужасные события, произошедшие с его семьёй за последнее время.

Все началось с внезапной смерти его отца, или вернее того, кого Дженк всю сознательную жизнь считал своим отцом — господина Агяха Карачая. Хотя в его кончине не было ничего необычного или криминального, так как инфаркт миокарда, значившийся в строке «Причина смерти», может случится у кого угодно, но произошел он слишком неожиданно для человека, никогда не страдавшим заболеванием сердца. Не прошло и нескольких дней, как нагрянула новая беда — ужасающий несчастный случай.

Мама Дженка — госпожа Шениз Карачай, и его молодая жена Джерен, весьма опечаленные потерей главы семейства и основного «кормильца», и поэтому печальному поводу облачившиеся в самые дорогие траурные наряды от самых модных нью-йоркских дизайнеров, пили чай на балконе своего особняка, обсуждая последние сплетни из мира звезд, когда по необъяснимым причинам под ними рухнул пол, погребая обоих женщин под обломками.

Джерен умерла на месте, а Шениз успели доставить в больницу, где она скончалась спустя несколько часов. Перед смертью мать успела открыть Дженку страшную тайну, которую хранила много лет. Оказывается, он не сын Агяха, а является внебрачным ребенком его родного брата — Мумтаза Карачая, проживающего в Стамбуле. Господин Агях женился на Шениз, невзирая на беременность, и увез супругу подальше от длинных рук местного мафиозного главы, коим являлся его старший брат. Если бы тот узнал о беременности своей любовницы, то обязательно отобрал у нее ребенка, тем более, что законная жена никак не могла подарить господину Мумтазу Карачаю наследника. В Америке Агях и Шениз начали новую жизнь.

И вот после всех похорон оставшийся в одиночестве Дженк решил отправиться в Турцию, чтобы посмотреть, что из себя представляет его родной отец.

Самолет сильно тряхнуло и наклонило набок, и тут же металлический женский голос сообщил о том, что они попали в зону турбулентности и всем следует сесть на свои места и пристегнуть ремни. Дженк глянул в иллюминатор — кроме серых туч, разлитых вокруг словно непроглядный туман, ничего разглядеть было решительно невозможно, но он точно знал, что далеко внизу бушует штормовой океан. Пристегнувшись, Дженк прикрыл глаза, внутренне уже готовясь к самому худшему.

***

Но ничего не случилось, и самолет с Дженком на борту, благополучно миновав непогоду, приземлился в Стамбуле.

Стояла поздняя осень, и погода была сырая и холодная, такая же отвратительно мерзопакостная, как и настроение Дженка, когда нога его ступила на землю Турции. Мелкий моросящий дождь раздражал. Застегнув до конца ворот куртки, доходящий ему до носа, и накинув капюшон, он отправился ловить такси, чтобы доехать до особняка Карачай. По дороге Дженк мысленно прокручивал в голове возможные обстоятельства, все еще не решив окончательно, стоит или нет сразу «обрадовать» папочку наличием у него взрослого сына.

Железные ворота перед въездом к белому особняку оказались приоткрытыми, и Дженк вошел, разглядывая великолепное здание, похожее на дворец, представшее перед ним. Во дворе стояла гробовая тишина, а окна дома зияли странной и пугающей чернотой, похожие на темные дырки на фоне белых стен. Возле центрального входа, на широкой лестнице крыльца стоял молодой человек, растерянно оглядываясь по сторонам, словно не зная, что ему делать. Дженк заметил, что он него исходит странное свечение, какого он никогда еще не замечал ни от кого, и это показалось ему подозрительным. А парень, увидев незнакомца, двинулся ему навстречу.

— Ты опоздал! — произнес он на ходу, и Дженк вздрогнул при звуке его голоса, глухого и скрипучего одновременно, словно исходившего от существа потустороннего мира.

Вглядевшись повнимательнее в черты его лица, Дженка вдруг пробрал леденящий холод, потому что так выглядеть не мог живой человек. Иссиня-бледный, с горящими черными глазами под нависшими широкими бровями и сеткой темных вен, покрывавших все лицо, мужчина больше походил на ходячего мертвеца. Впрочем, спустя минуту Дженк понял, что это так и есть, и он столкнулся с настоящим привидением.

Шениз, мать Дженка, многие считали ведьмой из-за странных способностей, коими она обладала при жизни — она умела разговаривать с потусторонними силами, хотя на практике применяла это крайне редко, только в особых случаях. Этот дар или, лучше сказать, проклятие, передался ей по наследству от матери, и Шениз уверяла, что у ее сына тоже должны проявиться подобные силы, но до сегодняшнего дня сам Дженк не замечал за собой таких возможностей. Видимо, стресс от потери близких так повлиял на него, хотя ни отца, ни Джерен, ни саму Шениз он после их смерти не видел. Из задумчивости Дженка вновь вывел призрак, неожиданно оказавшийся перед самым его носом.

— Если ты пришел на мои похороны, то опоздал! Все уже отправились на кладбище!

— Как тебя зовут? — спросил Дженк. От неожиданности призрак отшатнулся и с удивлением уставился на Дженка.

— Ты можешь меня слышать? Ты видишь меня?

Дженк кивнул.

— Наконец-то! Наконец-то нашелся кто-то, кто видит и слышит меня! — воскликнуло привидение и вновь оказалось у самого лица Дженка, заглядывая тому в глаза. От его резких перемещений в пространстве, несвойственных обыкновенным людям, Дженку стало не по себе.

— Кто ты такой? — призрак насторожился и, не касаясь ногами земли, облетел вокруг Дженка, подозрительно оглядывая с ног до головы.

— Меня зовут Дженк Карачай.

— Карачай? Ты что, мой родственник? Никогда не слышал, чтобы у меня были родственники с таким именем! Откуда ты взялся?

— Может прекратишь уже свой допрос и скажешь кто ты сам такой и отчего умер?

Привидение сделало скорбное выражение лица:

— Я — Недим Карачай, наследник Мумтаза Карачая, и я не могу понять, что со мной произошло! Мне всего двадцать шесть лет, черт возьми! Я слишком молод, чтобы умирать! Тем более, я слежу за своим здоровьем! У меня жена медсестра! — воспоминание о жене, видимо, вызвало у Недима боль, и он весь сник, опустив плечи. — Джемре единственная, кто остался жив из нашей семьи! После таинственного исчезновения отца вдруг начали умирать все! Все, кто имел хоть какое-то отношение к нам! Я думал — это совпадение!

— Странное совпадение...

— Да! Что ж, раз ты приехал, то отвези меня на кладбище. Хоть послушаю, что про меня говорят на моем погребении, — со вздохом проговорил Недим.

Противный моросящий дождь нудно засыпал всех присутствующих на похоронах мелкими каплями, методично стараясь промочить насквозь, когда Дженк и призрак Недима добрались до кладбища. Дженк взял одну из машин, стоящих во дворе. Большая часть охранников и работников в ужасе разбежалась из усадьбы после череды смертей, произошедших здесь. При неясных обстоятельствах господин Мумтаз исчез из дома полгода назад, все были уверены, что его убили, но труп так и не нашли. То, что Мумтаз Карачай — глава Стамбульского мафиозного клана, знал весь город и, само собой разумеется, он имел огромное количество врагов и завистников. За этим произошло еще несколько печальных происшествий: супруга Мумтаза скоропостижно скончалась от сердечного приступа, затем Нуртен, их верная домоправительница, обварилась кипятком так сильно, что умерла от ожогового шока. Тещу Недима, госпожу Сехер, внезапно сбила машина, когда она переходила улицу, и еще так же неожиданно по разным причинам умерло несколько служащих.

Возле надгробья собралось несколько человек. Безутешная молодая вдова повисла на плече пожилой женщины, одетой слишком простовато для статуса семьи. Вокруг них толпилось несколько мужчин в черных костюмах со скорбным выражением на лицах, уставившихся на мраморную плиту перед холмом свеженасыпанной земли. Один из них пафосно произнес:

— Мы все скорбим о кончине молодого господина Недима Карачая, конечно, мы знали его не с лучшей стороны, и многие замечали в нем некоторую жадность и завистливость, но мы верим, что в глубине души, где-то очень глубоко, он был добрым и щедрым...

У Недима, моментально оказавшегося за спиной говорившего мужчины, выступили слезы на глазах и ручьем потекли по мертвенно-бледным щекам.

— Он прав! Это все правда! В такой день он не стал бы лгать... В глубине души я очень добрый... — всхлипнул он.

Дженк остановился и наблюдал за происходящим издалека. Когда все закончилось, он сел в машину, глубоко задумавшись над происходящим. Призрак Недима неожиданно вырос на сидении рядом. Все еще всхлипывая, он спросил:

— Ты не сказал, кем ты мне приходишься?

— Видимо, — сказал Дженк, — я твой родной брат.

Скрывать истинное положение вещей от привидения не имело смысла. Недим встрепенулся и с удивлением уставился на Дженка. Но тут как раз мимо их машины прошла вдова под руку все с той же пожилой женщиной, и Недим отвлекся на них.

— Джемре! — он готов был снова разрыдаться. Дженк хотел было протянуть ему платок, но вспомнил, что призракам не нужно отсмаркивать сопли.

— Похоже, что кто-то ополчился на все семейство Карачай и всех, кто к ним близок... — в задумчивости проговорил Дженк, наблюдая за стройной фигурой госпожи Карачай, закутанную в огромный черный платок, скрывавший не только волосы, но и половину лица, плечи и почти полностью руки вплоть до запястья. Дженку припомнилась его собственная жена — Джерен, выглядевшая на похоронах господина Агяха как модель на подиуме в декольтированном платье от кутюр.

— Эй! Ты куда уставился? — от визгливого окрика Дженк вздрогнул.

— Это моя жена! — полупрозрачные глаза Недима оказались на уровне глаз Дженка и смотрели с явной угрозой.

— Я тоже потерял жену недавно. Успокойся, — примирительно проговорил Дженк. — Мы должны раскрыть это дело, потому что твоя вдова тоже находится под угрозой, как мне кажется.

— Мы? С каких это пор есть «мы»?

— Я! — ответил Дженк, заводя мотор, — а ты мне поможешь!

Джемре вместе с бабушкой, госпожой Нариман, вернулась в пустой дом. Растерянно оглянувшись по сторонам, она опустилась на диван в гостиной и, спустив шаль с головы, уставилась в одну точку.

— Джемре! Ты что загрустила-то? — госпожа Нариман по-хозяйски расположилась в большом кресле.

— О чем ты, бабанэ? Разве нет повода?

— Ой-ой! Прекрати уже! Можно подумать, ты до безумия любила своего усопшего мужа! Он разнылся, что нелюбимый сын и так далее, пожалела его — вот и вышла!

— Что ты такое говоришь, постыдись! Я любила Недима!

— Ага! Конечно, любила! А то как же! А теперь можешь любить его еще больше, все богатства семейки Карачай теперь ведь твои! 

Нариман любовно погладила подлокотники кресла, не обращая внимания на укоризненный взгляд внучки.

Раздавшийся стук в дверь прозвучал оглушительно в тишине пустого особняка. Обе женщины вздрогнули и переглянулись. Джемре встала и, с опаской косясь на бабушку, направилась к двери.

— Госпожа Карачай! — раздался снаружи низкий мужской голос, — откройте, я адвокат господина Мумтаза.

Джемре немного расслабилась и распахнула дверь, вопросительно глядя на низенького лысоватого человечка в больших очках, на удивление ужасно несоответствующего своему бархатному баритону.

— Слушаю вас, господин адвокат. С чем пожаловали? Господин Мумтаз исчез, как вам наверняка известно, а сегодня мы похоронили его сына — моего супруга!

— Знаю, знаю... Я все знаю! Именно из-за этого я и пришёл. Мумтаз-бея официально признали умершим сегодня, а это значит, что в силу вступает его завещание...

Мужчина бочком просочился в холл, обойдя стороной Джемре, которая стояла посередине прохода так, будто не собиралась его пропускать внутрь.

— Могу я войти? — спросил он, направляясь в гостиную, и Джемре, резко развернувшись на каблуках, ответила с раздражением:

— Вы уже вошли, господин...

— Мурат. Мурат Эмироглу... Но мое имя не имеет значения.

Господин Эмироглу уселся на диван, положив на колени небольшой кейс, откуда достал папку. Нариман молча наблюдала за его действиями в радостном предвкушении, которое по понятным причинам испытала при слове «завещание». В уме она уже прикидывала, мог ли Мумтаз-бей оставить хоть что-то и для нее, но даже если все полностью перейдет безвременно усопшему Недиму — что означает в сложившихся обстоятельствах — её внучке, то она не останется в обиде. А имущества-то у Карачая полно, даже заграничные счета имеются, в этом она нисколько не сомневалась. И коль скоро единственный сыночек-оболтус приказал долго жить вслед за своим папашей...

— Кхе- кхе, — прокашлялся господин Мурат. — Итак-с, многоуважаемая госпожа. Как вы знаете, у вашего мужа своего собственного имущества не имелось, все принадлежало господину Мумтазу...

Джемре присела на подлокотник кресла, в котором сидела Нариман и, склонив голову набок, внимательно слушала, что скажет этот странный человечек дальше.

Господин Мурат выдержал паузу и кинул быстрый взгляд из-под очков по очереди на обеих женщин, а затем монотонно начал зачитывать текст завещания, начинавшееся совершенно стандартным набором фраз. Прежде чем продолжить после слов «все движимое и недвижимое имущество», он вновь бросил острый взгляд на Джемре и Нариман:

— Моему сыну Дженку Карачаю...

Нариман всплеснула руками так, что чуть не столкнула Джемре с подлокотника.

— Какому ещё Дженку? Аллах-Аллах! Не было такого сына-то у Мумтаз-бея! Что вы нам тут голову морочите?

— А вот и был! Вернее сказать, есть. Господин Дженк Карачай проживает в Америке, но весьма скоро он будет здесь.

***

Дженк, погрузившись в глубокие раздумья, машинально вытащил из кармана брюк пачку сигарет и прикурил.

— Не дыми при мне! Это вредно для здоровья! Не переношу табачный дым! — встрепенулся Недим, до этого с тоской разглядывавший ворота своего особняка из окна автомобиля.

Дженк выдохнул дым ему прямо в лицо, заставив отшатнутся.

— Не хочу тебя ещё больше расстраивать, дорогой братец, но табачный дым тебе уже не повредит.

— Точно! — пригорюнился Недим, — все время забываю, что я умер.

— А почему ты не пошел в туннель?

— Какой туннель?

— Туннель — световой, по которому люди уходят на небеса? Разве у тебя такого не было?

— Был столп света, который пытался меня засосать внутрь, но я выпрыгнул оттуда.

Внезапно Недим взбесился и, зло сверкнув глазами, заорал что есть мочи:

— Мое время ещё не пришло! Я не собираюсь ни на какие небеса! Понял, ты, дерьмовый братец!

— Понял, понял. Ты и при жизни был такой нервный? — закатил глаза Дженк.

Недим не ответил, вновь отвернувшись в окно.

Дженк посмотрел в том же направлении и увидел, как невысокий мужчина в огромных очках на носу выходит из ворот усадьбы.

— Это еще кто? — процедил сквозь зубы Недим.

— Ты его не знаешь?

— Нет, первый раз вижу.

— Думаю, мне пора познакомится с моей единственной родственницей, — Дженк вышел из машины. — Ты идешь?

— Естественно, — Недим пытался схватиться за ручку дверцы, что ему никак не удавалось, потом, в сердцах хлопнув себя по лбу, прошёл сквозь преграду.

— Даже не надейся, что я оставлю тебя наедине с Джемре! Я тебе совсем не доверяю! — огрызнулся он.

Дженк, презрительно хмыкнув, направился к воротам.