Предвестие шторма
Чонгонан, Сольджикан
Темные эльфы, за которыми Еннам наблюдал из окон своей кареты, то и дело переступали с ноги на ногу, стучали сапогом об сапог, дышали на замерзающие руки. Бедняжки, насколько же тяжело им давалась зима, хотя здесь, в Чонгонане, она была щадящей и совсем уж безветренной, особенно в сравнении с Наянсыком. Омега, пока был один, то и дело кривился. Ну и слабые же создания! И чего их король так кичился? Неизвестно.
Даже стражники, охраняющие вход в королевский замок, пока карета не остановилась напротив, то и дело приплясывали. Это была совсем уж неслыханная халатность. Светлый эльф не мог себе даже представить, чтобы стражники, охраняющие королевский дворец в Сунсухане, позволяли себе подобные фривольности.
Однако более всего поразило его другое.
Лакей открыл дверцу кареты, но правители так и не вышли его встречать. Зато министр торговли Вонги, с которым Еннам был знаком лучше, чем с кем-либо, просто потому что занимал ту же должность, но в другом государстве.
— Ваша Светлость, — так у темных было принято обращаться к светлым аристократам, — крайне сожалею, что правители не имеют удовольствия вас встретить. Мы только этим утром получили сокола с предупреждением о вашем визите, когда Его Величество Чонгук, Его Высочество Тэхен и Его Высочество Джиун уже уехали на запланированную охоту. Но мы уже отправили им послание возвращаться. Уверен, завтра на рассвете вся королевская семья сможет как подобает поприветствовать вас.
Да уж, ну и наглость...
— Ну что же, Вонги, — вопреки своим мыслям Еннам умел и должен был демонстрировать свое хорошее воспитание, — раз такое дело, ничего не попишешь. В таком случае я бы принял горячую ванну, поужинал и отдохнул бы с дороги в одиночестве. Надеюсь, завтра и правда получится увидеться с королями и мой визит не затянется слишком уж надолго.
Вонги кивнул и жестом пропустил Еннама пройти в замок первым. Все-таки он здесь был гостем, а темные эльфы со своими гостями всегда были крайне вежливы.
— Мне крайне любопытно познакомиться с вашим младшим королем. Надеюсь, Его Величество Чонгук не будет прятать его от меня, как тогда, на Саммите, от моих королей.
И снова. Улыбка на губах была вежливой, открытой, а в глазах лишь безграничная хитрость и лукавство. Будь Вонги не таким мудрым и опытным эльфом, эта улыбка могла бы обмануть его, но он и сам умел притворяться вежливым и открытым, когда это было необходимо. Не зря ведь он столько лет возглавляет торговое дело всего Чонгонана.
— Это на усмотрение Его Величества, Ваша Светлость. Никто не посмеет вмешиваться в его решения или оспаривать их.
Еннам согласно кивнул, стягивая с тонких пальцев кожаные перчатки.
— Разумеется. Как и решение любого короля.
Они обменялись «дружелюбными» улыбками, и уже вскоре омега смог остаться в одиночестве в больших, но темных покоях. Шкура огромного гризли на полу приятно грела ноги, а камин уже был растоплен слугами, поспешившими уйти прочь, стоило лишь Еннаму перешагнуть порог комнаты.
Омега не спешил заняться делом, что поручил ему Хаын, разделся догола, придирчиво осмотрел все еще молодое на вид тело в большое зеркало у ширмы. Еннам уже чувствовал, что собственная свежесть начинает его покидать, но еще не столь явственно, чтобы переживать об этом. Завершив созерцание своих форм, он опустился в купель с горячей водой. Его губ коснулась удовлетворенная улыбка.
Все задуманное шло как по маслу. Чимин понемногу впадал в безумие, едва ли не каждую неделю заново переживая во сне смерть своего сына, подрывал доверие своего супруга, спутавшись с некогда безнадежно влюбленным в него Хосоком, а сам Еннам получал лишь удовольствие и билет в счастливое будущее.
Если бы короли Наянсыка узнали о том, что он давно предан совсем другому правителю, пришли бы в ужас. Ведь те ожидали опасности от государства, расположенного так близко...
Люди. Такие интересные маленькие Божьи создания, живущие совершенно отличной от эльфов жизнью. Эльфам была непонятна их спешка, они предпочитали наслаждаться каждым мгновением, смаковать секунды, минуты, часы, года и даже десятилетия. Ведь куда спешить, когда в запасе не одна сотня лет?
Когда Юнги начал править, нынешнего короля Бимиля не было даже в планах его предков, когда начал править Чонгук — родители Намджуна едва успели сыграть свадьбу, совсем еще юные, не видавшие жизни. Особенно по меркам эльфов, у которых и в семьдесят отпрыски считались детьми.
И пока оба короля топтались на одном месте, неспешно разгребая ошибки своих предков, люди продолжали жить, строить империю, достигать того, о чем отставший эльфийский народ не мог себе даже вообразить.
Пока Юнги гордился тем, сколько власти сосредоточено в руках его мужа, за плечами людей побывал уже не один полноправный король-омега, пока Чонгук восхищался паровыми машинами и рисовал карты при свечах, люди двигались дальше.
Эльф не знал, как далеко они продвинулись в своей науке, но был уверен, что эльфам подобные чудеса даже не снились. Догадаться об этом было несложно. Чего стоил искусственный мех на их одеяниях и то, что они смогли выжить столь долго? Ведь никто из ныне живущих не знал, как именно эта независимая от прочих государств страна сумела прокормить себя. Как они не застыли в этих ледяных туманах, что выращивают в местах, где нет солнца?
И пусть магия в их мире редкостью не была, а в Наянсыке магической силой обладал почти каждый благородный муж, Еннам был уверен: за стенами города-крепости Чугын творилось самое настоящее волшебство, которое он надеялся хоть одним глазком увидеть.
И, казалось бы, он ведь мог проникнуть в сон короля Бимиля, чтобы увидеть хоть что-нибудь, но не смел предавать его доверие. Слишком уважал и почитал. И он считал великим почетом возможность пусть и в его сне, но преклонить колено перед великим правителем. Юнги, Чонгуку и Сокджину до него было слишком далеко. Непреодолимо.
Горячая вода разморила его, захотелось спать, но это было добрым знаком.
Отказавшись от идеи поужинать, Еннам, наскоро промакнув тело мягким махровым полотенцем, устроился в мягкой постели под одеялом.
От одной только мысли о том, что он вот-вот встретится с Намджуном, пусть и встреча эта будет эфемерной, кончики пальцев покалывало от предвкушения, а губы растягивались в радостной улыбке. Ох, как бы он хотел встретиться с ним по-настоящему! Ведь даже на Саммите, Еннам точно знал, Намджун не присутствовал никогда. Хаын, оберегая своего короля, являлся под его личиной, а после рассказывал правителю обо всем, что произошло. О каждом слове королей, об их поведении и улыбках.
Одеяло, нагревшееся от стройного подтянутого тела, стало вдруг обжигать кожу, и Еннам, сбросив его в ноги, повернулся на бок, облизал свои пальцы и коснулся себя внизу. Быть может, его тело просто слишком давно не испытывало ласк, а может, это была самая настоящая влюбленность, застилающая сознание, но влечение, которое он испытывал к королю людей, было безграничным, неконтролируемым.
От мыслей о встрече с ним, омегу бросало в жар и дрожь. Разум туманился пеленой желания и восхищения, а собственные пальцы, ласкающие его изнутри, заставляли омегу закусывать угол подушки в попытках заглушить рвущиеся наружу стоны.
Был ли он влюблен? Пожалуй, нет. Зачерствевшее сердце министра, которому было уже больше четырехсот лет, вряд ли было способно на такое светлое чувство. То, что он испытывал, называлось явно не так. Это было трепетное благоговение, почитание, искреннее восхищение. Такое, что заставляло его сходить с ума от желания того самого мужчины, которого он никогда не получит.
С этой мыслью эльф, за столько лет изучивший свое тело, довел себя до края, но на этом не остановился. Продлевая ленивую негу, он продолжал медленно поглаживать себя внутри, представляя, как было бы приятно, если бы альфа двигался в нем так же уже после общего окончания.
Усмехнувшись собственным мыслям, Еннам поднялся и подошел к купели. Нужно было ополоснуть руку, себя и надеть хотя бы ночную рубашку. Не то слуги, которые придут на рассвете будить его, точно решат, будто он какой-нибудь извращенец.
Завершив все процедуры, омега подошел к одному из своих чемоданов, разобрать которые он слугам не позволил и сам поленился, соблазнившись горячей купелью. Там, на самом дне, обернутый в накидку, лежал магический кристалл. Двойник его стоял у постели короля, в месте, куда никогда еще не ступала нога эльфа, но Еннам очень надеялся, что однажды ступит.
— Не стоит опять об этом думать, — тихо пожурил он сам себя с улыбкой на губах.
Не стоит, действительно. Это чревато последствиями. Тем, что он снова не сдержится и коснется себя. Еще один повод надеть ночную рубашку.
Омега сжал кристалл в ладони, уселся в постели поудобнее, подложив под спину подушку, и, шепнув заклинание на древнеэльфийском, сосредоточился, направляя энергию. Он чувствовал, как она проникает в кристалл, концентрируется в нем и отправляется к его близнецу. Это ощущение было приятным: Еннам не сдержал блаженной улыбки. А уже в следующее мгновение слегка поморщился от окружившего его яркого света. Он точно знал, что и свет этот был ненастоящим. Прямо сейчас его тело продолжало сидеть в постели, задремав под воздействием магии.
Когда-то этой магией он помогал Чимину избавиться от кошмаров после смерти его первенца, а теперь вот она действовала совсем иначе. Главное — не перепутать адресата видений. Ведь такой кристалл был у Чимина, у Намджуна, даже у Хаына, с которым порой приходилось связываться именно так. И если проникновение в сновидения короля или любого эльфа неподалеку было довольно простой задачей, то внедрение в сновидения тех, кто был далеко, отнимало слишком много сил.
Еще одна важная деталь: волшебный кристалл должен находиться рядом с тем, кому омега насылал видения. Повезло, что рядом с Чимином он был постоянно. Его Величество Юнги был крайне увлечен созданием украшений, а Еннам лишь вовремя передал юным брачующимся камень, которым альфа украсил обручальное кольцо омеги. И не прогадал, ведь тогда еще никто во всем королевстве не мог предположить, что именно эти двое будут править.
Свет вокруг постепенно мерк. Еннам проморгался, оглядев мрачное небо над головой, скалистый берег и бушующее море, ледяные волны которого разбивались о камни, разбрызгивая холодную воду в округе.
Знакомая спина короля Бимиля, облаченная в серые волчьи меха, показалась у скалистого берега. Мужчина сидел на камнях, глядя куда-то вдаль, а Еннам тихо усмехнулся, неспешно подходя ближе и привычно опускаясь на одно колено в поклоне.
— Ваше Величество, — позвал он, и Намджун, повернув голову, окинул омегу безразличным взглядом, вновь отводя взор к беспокойным волнам.
— Не ожидал тебя увидеть здесь этой ночью, — быстро смекнув, в чем дело, отозвался человек, а уголки его губ опустились вниз в разочаровании.
Всего лишь сон. Снова. Никогда ему не увидеть Моря Вечных Зим вот таким наяву. Вода в нем была скована льдом уже так долго, что даже в эльфийских летописях не осталось ни единого упоминания о волнах, накатывающих на ледяные берега. А было ли оно вообще когда-нибудь живым?
— Ты пришел не просто так? — поинтересовался Намджун, подгоняя омегу, и тот с сожалением оторвался от созерцания грозной и поражающей своей силой стихии.
— Хаын передал вам послание, Ваше Величество. Хванджин был прав. Только эти три слова и...
— Я понял, — ожидаемо отозвался мужчина, мрачнея на глазах, а волны в море поднялись еще сильнее, изменяя свою ледяную синеву на мутно-серый неприглядный цвет, что почти сливался с облаками, — у меня есть для тебя поручение.
Лишь услышав это, Еннам подобрался немного ближе, позволяя себе остановиться совсем рядом, словно здесь, во сне, в этом была надобность. Будь он даже за десяток верст от мужчины, он бы все равно услышал его.
— Воспользуйся своей силой. Внуши нужным эльфам, что Чонгук приказал им подготовить покушение на королевскую семью, найди нужный момент.
— Простите? — Еннам вскинул брови, кажется, не до конца понимая, что от него требуется, но Намджун был терпелив.
И только море загудело сильнее. Омеге почудилось, словно от настроения мужчины зависело и настроение бушующих у скал вод.
— Покушение на королевскую семью Наянсыка. Нам нужно, чтобы военные действия начались как можно скорее, мы больше не можем подкидывать дрова в костер их ненависти и ждать. У меня, в отличие от вашего рода, не столь много времени, — Намджун бросил короткий взгляд на омегу и вскинул брови. — Понимаешь, к чему я клоню? Я должен закончить то, что начал еще мой дед, и чем скорее, тем лучше.
— Да, Ваше Величество, — Енннам поспешно поклонился, лихорадочно прокручивая в голове мысли о том, как устроить все это, как найти нужных эльфов и кто те самые нужные?
Омега хотел было сказать что-то еще, возможно, даже спросить, но он и рта открыть не успел, как Намджун махнул рукой. Эльфу почудилось, как чьи-то крепкие, цепкие руки утягивают его из пучины грез, из сна, в котором он мог себе позволить поговорить с чужеземным королем, с человеком. Шумно и гулко вздохнув, Еннам распахнул глаза, садясь на постели и оглядываясь, тяжело дыша. Намджун прогнал его. Снова.
Он разочарованно вздохнул, оглядевшись, и, к своему несчастью, заметил яркий солнечный свет за окном, что из-за белизны снега, казалось, пытался выжечь его глаза. В Наянсыке увидеть солнце было редкостью, а если оно и выглядывало, то почти не грело.
Еннам, выдохнув, выпрямил спину и потер не отдохнувшую за ночь шею. Видимо, сегодня он весь день будет разваливаться, как переваренный картофель. А чего он ожидал? Нужно было укладываться поудобнее.
В голове мелькнула мысль о том, что Намджун, возможно, не прогнал его из своего сна, а просто проснулся. Хотелось верить в то, что так оно и было. А его задание...
Еннам плотно поджал губы и неспешно встал со своей постели. Сейчас, здесь, в реальном мире и времени, он уже понимал, что ему нужно для этого сделать, и миссия уже не казалась настолько невыполнимой.
Спустя пару часов завтрака, праздных и вежливых разговоров со слугами, министр торгового дела Наянсыка вышел из своих покоев и направился в сторону зала для заседания кабинета министров, из которого как раз выходили все, кроме двоих: министра торговли Чонгонана — Вонги и короля этих земель.
Хотя странно говорить про этих стариков «выходили». Темные эльфы жили меньше светлых, и на возраст Еннама выглядел один только Юджин, если омега верно запомнил имя военного министра, который был младше его более чем на сотню лет. Они еще и не торопились. Неспешно приветствовали представителя ненавистного государства, кивали, останавливаясь.
Юстициар Мину, который лишь по удивительному стечению обстоятельств еще не начал разваливаться, только было успел сделать шаг навстречу Еннаму, как из кабинета вышел Вонги.
— Доброе утро, Еннам. Надеюсь, вы смогли отдохнуть и выспаться с дороги? Проходите, Его Величество ожидает.
Еннам с усмешкой взглянул на Мину, и, ничего не отвечая, вошел в кабинет заседаний, где Его Величество сидел во главе круглого стола и строчил что-то, скрипя пером по белоснежной бумаге.
На своих обновленных фабриках с замудреными машинами темные эльфы научились производить настолько белую бумагу, что та казалась даже белее свежевыпавшего снега. У бедняги Хондо это вызывало лишь грусть, провоцировало его не спать по ночам в надежде повторить успех темных. Бумага Наянсыка слишком желтила. Просто немыслимо.
— Ваше Величество, — поприветствовал Еннам короля, опустившись в изысканном реверансе.
Вот уж чему темным эльфам следует поучиться у светлых. Манерам.
— Присаживайтесь, Еннам. Приступим к делу, но прежде позвольте мне сразу извиниться за то, что мы с супругом не встретили вас должным образом. Как только мы получили письмо о вашем визите, мы тут же выехали обратно во дворец, — чему Джиун, с любопытством пытающийся обхаживать Тэхена со всех сторон после произошедшего, был крайне недоволен, но говорить Чонгук об этом не стал бы. Конечно, увидевшему подобную огненную магию впервые, юному альфе было интересно, чего не сказать о Тэхене, который от одного лишь упоминания об инциденте с медведем выглядел так, будто его закидают камнями, если кто-нибудь прознает об этом.
Еннам почтительно кивнул.
— Благодарю за вашу учтивость, Ваше Величество. Зато я смог чудесно отдохнуть с дороги, так что вам не следует беспокоиться о том, что вы не смогли проявить должные манеры.
Вонги со свистом набрал в грудь воздуха, чтобы возмутиться столь неприкрытому ехидству, но коротко вскинутая рука короля заставила его закрыть рот, так и не озвучив ни слова.
— Рад, что вы можете проявить терпение и понимание, а также выудить выгоду даже из столь конфузных ситуаций, — оба обменялись весьма красноречивыми взглядами. — В любом случае я уверен, что вашим королям будет крайне интересно послушать рассказы о моем муже, посему, как только мы завершим наши дела, приглашаю вас с нами отобедать.
— С удовольствием, Ваше Величество.
Улыбки их были совсем неискренними, но крайне дипломатичными. Омега присел за стол, положив перед собой небольшую кипу бумаг, и слегка одернул рукава, негромко усмехнувшись своим мыслям.
Он увидит младшего короля Чонгонана раньше своих правителей, коих он и своими-то толком не считал. Оно и к лучшему. Возможно, он сможет рассказать Намджуну что-то, чего не смог узнать об этом омеге Хаын.
— Приступим, — наконец переведя тему в рабочее русло, произнес Чонгук, и Вонги с позволения своего правителя также сел за стол. Впереди их ждало несколько часов разглагольствований, впрочем, как и всегда. За столько лет каждый из присутствующих привык к подобному, как бы угрюмо это ни звучало.
***
Тихий шорох одежды разбавил тишину в молитвенном зале. Тэхен приоткрыл глаза, отняв сложенные замком руки от губ, и поднял голову, слыша шаги за своей спиной и опускаясь ягодицами на пятки.
Под его коленями лежала тонкая мягкая подушка, позволяющая молиться дольше, чем это могли делать те же простолюдины в своих церквях и домах. Но на правителях и греха было больше, так считал Тэхен. Ведь они отвечают за деяния своих подданных.
— Ты знал, где меня искать, — слабо улыбнулся Тэхен, поправив черно-золотые одеяния, и Чонгук, тихо хмыкнув, присел на невысокую лавку, подняв взгляд к статуе верховного существа.
Высокий, статный постамент мужчины в скромных одеяниях, держащий в одной руке ростки урожая, а во второй — меч, возвышался над ними так, будто здесь, в его владениях, даже короли были ничтожны. Его лицо, высеченное из белого камня, не выражало никаких эмоций, взгляд был поднят куда-то наверх. Он даже не смотрел на тех, кто ему молился.
Среди темных его звали Бенхва, среди светлых — Есин, лесные называли его Кодае — но для всех он был одним из нескольких верховных существ — всепрощающий, дарующий, заботящийся обо всех. Бог мира, процветания и прощения. Именно ему эльфы молились чаще всего. Но отчего-то о его жестокости говорить было не принято среди любого народа.
— Ты со вчерашнего вечера молишься, не отнимая колен от земли, — отметил Чонгук, отводя от статуи божества взгляд и внимательно оглядывая Тэхена.
Омега тихо вздохнул и пожал плечами.
— Быть может, Святой Бенхва подарит мне прощение за содеянное.
— За спасение меня и остальных эльфов нашего отряда? — поинтересовался Чонгук, вскинув бровь, и коротко глянул на соседний закрытый зал, кивнув в его сторону — там за дверью стояла статуя другого божества — Бога войны Сонгуна. — Уж лучше принести благодарность ему, ты так не считаешь?
Тэхен нахмурился и поднялся на ноги, окинув мужа внимательным взглядом.
— Я забрал две невинные жизни, Чонгук.
— И спас десяток таких же. Если бы я молился Бенхва за каждого мною убитого, я бы не поднимался с колен до скончания веков.
Оба замолчали. Тэхен поджал губы, отряхнув невидимые пылинки с одеяния, и так же молча направился к выходу. Чонгук, встав со своего места, направился следом.
— Ты помнишь, что сейчас мы должны отобедать с министром Наянсыка? — поинтересовался альфа, в привычном жесте сложив руки за спиной. Чувствовал, что Тэхен был недоволен его словами, видел, как дрогнули зажженные у постамента свечи.
— Туда я и направляюсь. Не за этим ли ты пришел? — спросил в ответ Тэхен, взглянув на Чонгука.
— И за этим тоже. Со вчерашнего вечера ты сам не свой, не хочу, чтобы ты винил себя за содеянное во благо.
Тэхен тяжело вздохнул и остановился.
— Я уже два месяца обучаюсь, но что толку? Ничего не выходит. Я как не умел контролировать силу, так и не умею. И каждый раз, когда думаю, что кто-то может навредить тебе, мою душу окутывает такая злость, что мне становится жутко от самого себя, Чонгук. Но ведь я не такой, правда?
Омега излил душу, его глаза повлажнели. Чонгук не мог себе даже представить, каково это — не контролировать сокрытую внутри тела силу, но понимал, что Тэхену от этого тяжело. Пользуясь тем, что они все еще были наедине, мужчина сделал шаг навстречу и обнял омегу, нежно положил ладонь на его затылок, укрывая своими руками от всего мира.
— Мне так страшно, Чонгук, — честно признался он.
— Не будь к себе слишком строг, Мое Высочество. Я все еще не встречал в своей жизни столь же чистой души, как твоя, Тэхен.
Голос мужчины был нежным и ласковым, успокаивающим, а его пряный и теплый аромат любистока, наполняющий легкие, окутывал Тэхена теплотой и умиротворением. Нужно было сразу обнять его, на душе давным-давно стало бы легче.
— Мы с тобой обсудим это все вечером, но сейчас нужно, чтобы ты собрался, Тэхен. Сам знаешь, какие отношения у нас со светлыми эльфами. Он будет пытать тебя вопросами, но ты не должен терять достоинство. Еннам не столь стервозен, сколь его младший король, так что можно считать его небольшой тренировкой. Если все будет отлично, то я смогу начать брать тебя с собой в дипломатические поездки.
Неужели Чонгук был готов довериться Тэхену настолько? Сама лишь мысль об этом была волнительной и приятной, она отвлекла юного эльфа от тяжелых дум и переживаний.
— Ты думаешь, я готов? — уточнил он на всякий случай.
— Я в этом уверен, Тэхен. К тому же я каждое мгновение буду рядом с тобой.
Омега коротко кивнул.
Пришлось им обоим разъединить свои объятия, чтобы проследовать из молитвенных комнат в другую часть королевского замка, где находилась зимняя столовая, камин в которой не угасал ни на мгновение. Там, судя по времени, светлый эльф уже ждал королей вместе с Джиуном, о котором правительство Наянсыка уже знало все, что необходимо, а значит, этот мальчишка не представлял для Еннама никакого интереса. То ли дело опаздывающий младший король!
Омега уже слышал о том, что вчера на охоте что-то приключилось, однако, что именно, так и осталось для него загадкой. Спрашивать в открытую кого-либо из темных эльфов было крайне глупо, а без наводящих вопросов никто ничего определенного не говорил.
Джиун сидел смирно, не притрагиваясь к еде, изредка отвечая на какие-то вопросы, но к светлому эльфу никакого интереса не испытывая. Он больше смотрел на снующих туда-сюда слуг, выставляющих на стол новые яства, чем на их гостя.
Еннам уже готов был задать очередной вопрос для поддержания скучной беседы, как дверь распахнулась, и внутрь наконец вошли правители Чонгонана.
Министр Наянсыка встал одновременно с младшим братом короля, поклонился, но любопытных глаз в сторону не увел. Хрупкая, высокая и статная фигура младшего короля показалась в дверях одновременно с крепкой фигурой альфы.
Омега кивнул в приветственном жесте, отчего тонкие косички у его лица, увенчанные золотыми украшениями, слабо покачнулись, и натянул на губы, казалось бы, вполне искреннюю улыбку.
Интересно, что же так сильно встревожило Намджуна, что он решился на столь отчаянный шаг, дав Еннаму поручение, которое наверняка повлечет за собой войну? Неужели перемены уже настолько близки?
— Доброго дня, Ваше Величество, Ваше Высочество, — поздоровался светлый, а короли прошли к столу.
Чонгук отодвинул для Тэхена стул, и, на удивление, сам за стол сел лишь после своего младшего супруга, позволяя и остальным двоим занять свои места.
— Надеюсь, ваш путь был легким и быстрым, Еннам, — на удивление первым подал голос Тэхен, все так же улыбаясь, — говорят, прошлой ночью метель основательно замела дороги на подъезде к нашему государству.
— Вам не о чем переживать, Ваше Высочество, зимы Чонгонана для нас, светлых эльфов, сущий пустяк. Видели бы Вы, как заметает Наянсык, сразу бы поняли, что Вам не стоит беспокоиться обо мне, — нарочито вежливо проговорил Еннам, и кивнул слуге, чтобы он положил в его тарелку одно из блюд. В отличие от темных, он себя за столом обслуживать не привык.
Чонгук же принялся за еду сразу, наколов на вилку большой кусок мяса и переложив его в свою тарелку.
— Признаться честно, — Еннам не был намерен просто так завершать разговор. О нет, он выудит из этого эльфа столько информации, сколько сможет. — Я польщен, Ваше Высочество. Ведь вы удостоили меня чести познакомиться с вами лично до того, как мои короли увидели вас. Это весьма нетривиально.
Тэхен, который все это время разрезал запеченную в меду баранину, с интересом слушал разговор светлого эльфа. Не нужно быть опытным политиком, чтобы догадаться, к чему клонит этот эльф. И если вести беседы со светлым младшим королем еще труднее, омега не хочет знакомиться с ним как можно дольше. А ведь они только познакомились. И десяти минут не прошло.
— Было бы невежливо, если бы я не поприветствовал вас во время этого вашего визита, Еннам, — младшему королю удалось с достоинством отразить атаку светлого министра.
Его Величество был крайне восхищен тем, как быстро Тэхен схватил основы дипломатической беседы. У него получалось весьма недурно. Наверное, даже Чонгук, сидя на троне столько же, сколько его младший супруг, не умел держать лицо столь же уверенно.
— И я вас за это благодарю, Ваше Высочество. Слышал, вы еще не исполняете обязанности младшего короля Чонгонана? — задав свой вопрос, Еннам наконец отправил наколотые на вилку мясо и гриб в свой рот. Пока Его Высочество отвечает, он может насладиться едой.
Пусть она здесь и не такая вкусная, как во дворце Наянсыка, но все-таки была довольно сносной.
— Верно. Я еще учусь исполнять свои обязанности. Однако после нашего визита, уверяю вас, я буду учиться еще усерднее, чтобы как можно скорее исполнять свои обязанности. Вам не следует слишком много думать об этом, ведь, насколько я слышал, младший король Наянсыка, Его Величество Чимин, исполняет свои обязанности весьма сносно.
Чонгук сумел спрятать свою улыбку, подавить ее, чтобы не демонстрировать своей удовлетворенности ответом, но вот Джиуну этого, увы, не удалось. Юный альфа задорно улыбнулся и подмигнул Тэхену, пользуясь тем, что их гость не проявляет к принцу никакого интереса.
— Это вы верно подметили, Ваше Высочество. У нашего младшего короля определенно есть чему поучиться. Надеюсь, в скором времени у вас появится возможность встретиться с ним и познакомиться. Его Величество Чимин страстно желает этого.
— Однако, как я слышал, добиться аудиенции Его Величества для простого крестьянина крайне трудно. Я убежден, что правитель должен быть более открыт со своим народом, посему я уже попросил своего мужа подготовить указ, согласно которому, отправить мне письменное прошение сможет любой желающий, — гордо сообщил Тэхен.
Чонгук предупредил его, что разбирать столь огромное количество прошений от подданных будет тяжело, однако омега был непреклонен в своем решении. Он считал, что хорошему королю должно быть под силу справиться с подобным, и, несмотря на неодобрение Мину, указ и правда был издан на той неделе. Несчастный юстициар был этим фактом крайне недоволен, но никто из королей не обращал на его ворчание внимания.
— Будьте аккуратны, Ваше Высочество. На плечах короля всегда много ответственности, поэтому стоит всегда рассчитывать все наперед. Если ваши плечи окажутся слишком хрупкими, вы просто сломаетесь под тяжестью власти. Его Величество Чимин так говорит. Он крайне мудр, у него есть чему поучиться.
— У Его Величества, как и у моего мужа, всегда будет поддержка в качестве супруга, — прервал его Чонгук, отпив из своего кубка вино, — потому не о чем беспокоиться. За каждыми хрупкими плечами найдутся плечи покрепче.
Еннам учтиво улыбнулся и склонил голову. Намек Чонгука был предельно ясен: за Чимином всегда будет стоять Юнги, готовый спрятать своего младшего супруга за спину, как и Чонгук всегда укроет от любых ненастий Тэхена. И не стоило в открытую пытаться навредить юному правителю, во всяком случае, пока его муж находится рядом.
— Вы, должно быть, еще долго будете гостить в Чонгонане, Еннам? — поинтересовался Тэхен, — Все-таки решение таких важных вопросов, как обмен ресурсами, — дело довольно тонкое, верно?
На самом же деле омега надеялся на то, что Еннам не будет гостить в их замке слишком долго. И без того много недоброжелателей вокруг. Юный король видел их все более и более отчетливо, начинал отличать их гнилые улыбки среди десятка доброжелательных.
Найти бы еще время, чтобы побеседовать с Мину о недошедшем до его рук письме от родителей...
— Нет, на деле, мы с Его Величеством и министром Вонги уже все решили. Так как мы ежегодно в начале зимы обмениваемся некоторыми ресурсами и товарами, за столько лет у нас есть наработанные механизмы взаимодействия. Так что мы приезжаем друг к другу по очереди и всего лишь обговариваем их количество. Поэтому, если вечером не будет урагана, а у вас здесь они, как я погляжу, бывают весьма и весьма редко, то я покину Чонгонан уже сегодня. Не хочу злоупотреблять гостеприимством темных королей.
Тэхен, кивнув, улыбнулся.
Хоть одна радостная новость.
А Джиун, не удержавшись, тяжело вздохнул. Все эти светские беседы, полные завуалированных колкостей, наводили на юного альфу скуку. Даже его наставники рассказывали ему всякие древнеэльфийские предания и легенды куда интереснее.
***
Наянсык, окрестности Сунсухана
Большая карета на полозьях, неспешно покачиваясь на сугробах, ехала по заснеженной дороге. Слышался скрип снега, тихое фырчанье лошадей и негромкие разговоры между охраной, сопровождающей королевскую чету светлых эльфов в зимнюю усадьбу.
— Следующим летом, когда пойдет легкая оттепель, Его Светлость Хосок обещал лично научить меня езде верхом, — негромко щебетал Тиен, приобняв руку своего папы и слабо улыбаясь своим же мыслям, — если отец подарит мне собственного скакуна, конечно же.
Он говорил без перерыва, кажется, с самого начала их поездки, и юный принц был единственным, кто был действительно воодушевлен предстоящим семейным отдыхом в небольших королевских владениях, находящихся ближе к границе с Чонгонаном, среди лесистой местности.
Они редко ездили в ту местность. Юнги не любил выбираться из дворца, но сейчас Чимину каким-то чудом удалось уговорить супруга вывезти детей, отдохнуть от своих обязанностей хотя бы жалких три дня, на которые король нехотя согласился. В конце концов Чимин был прав, они должны были больше времени уделять детям, чаще беседовать с ними откровенно, ведь те становятся все старше и старше.
Тиен помнил в усадьбе каждый угол еще с глубокого детства, помнил небольшое озеро, видное из окна его покоев, помнил камин в большой гостиной и уютную, маленькую, в сравнении с той, что была в королевском дворце, библиотеку. Раньше папа читал им сказки, сидя на шкурах у большого камина, отец делал украшения, иногда просто сидел рядом, а они с Тоюном слушали его, открыв рты, удивляясь каждой прочитанной строчке.
Было ли все это лишь жалкой попыткой Чимина вернуть семье былую сплоченность или же нет, Тиену было все равно. Главное, что они наконец побудут вместе, подальше от суеты.
— Хосок юстициар, а не конюх, — прервал размышления омеги Юнги, бросив в сторону сына холодный взгляд, — я найду тебе другого учителя, у Его Светлости и без того хватает работы.
Тиен притих, поджимая губы, и поднял взгляд на папу. Но Чимин промолчал, отведя глаза к окну. Не вступился, как сделал бы это прежде.
Перед отъездом они с Юнги долго говорили о том, что наплел его мужу Тиен о Хосоке, и, увы, радости это не вызывало ни у одного из родителей юноши. К тому же Юнги вновь затронул тему их с Хосоком темных дел, от которой Чимин умело улизнул. Но омега всеми фибрами своей души чуял, что огромный запас терпения Юнги на исходе. Слишком много всего произошло за последние несколько месяцев.
— Тиен, — тихо позвал Чимин, проведя ладонью по волосам омеги, — у Его Светлости Хосока и правда слишком много дел. Отец подберет тебе лучшего учителя, которого только сможет найти в нашем королевстве. В конце концов, твой отец, я думаю, даже сможет уделить тебе немного времени, чтобы самому заняться твоим обучением?
— Замечательная мысль, — кивнул Юнги. — Я найду для этого время. Мы можем начать хоть по прибытию.
Тоюн, до этого молчащий и сидящий рядом с отцом, только тихо фыркнул.
— Отец, но ведь вы даже меня не обучали, а мне это важнее. С чего бы вам учить Тиена? Он же омега! — нахмурился он, а Юнги только снова вздохнул и встретился взглядом с Чимином.
А ведь и правда. Когда Тоюн просил отца научить его ездить верхом, в королевстве были большие проблемы. Например, бунты в алмазных шахтах. Тогда эльфы замерзали, зимы были особенно суровыми, и даже весной не было ни тепла, ни солнца. Еще и у темных была какая-то дурацкая эпидемия, которой прижало забрать жизни тогдашних правителей, а их сыну, тому, у которого прямо сейчас гостил один из светлых министров, втемяшилась в голову идея о том, что именно Юнги самолично наслал на них хворь. Бред. Как бы он и Чимин не ненавидели темных, но такую подлость не совершили бы даже они. Во всяком случае тогда.
Чимин же был уверен, что темным нужно было лучше и больше молиться своим Богам, тогда и бед бы не знали.
— Тогда так складывались обстоятельства, Тоюн. Я преподал и продолжаю преподавать тебе куда более важные жизненные уроки, нежели верховая езда. Ни к чему завидовать брату, — спокойно отозвался король.
Наследник престола нехотя согласился.
— Мы ведь займемся чем-нибудь интересным, верно? Может быть, сходим на охоту вместе, отец? — принц оживился пришедшей к нему идее.
Ему больше нравилось беседовать с папой перед сном, выпивая чашку отвара из ромашки и календулы, а с отцом хотелось сближаться в других делах, мужских. Хотелось перенимать его мудрость, вообще быть похожим на него во всем, кроме магии.
— Можем отправиться завтра на заре. На тетерева. Но если у слуг не выйдет разбудить тебя, потом не вздумай никого в собственной лени винить. Договорились?
— Да, отец. Я лягу пораньше сегодня, чтобы проснуться с первыми лучами солнца! — пообещал юноша, выпрямив спину.
Юнги, взглянув на него, отрицательно качнул головой.
— С первыми лучами солнца, Тоюн, мы уже должны находиться в лесу и направлять наши стрелы на тетерева. Боюсь, тебе придется проснуться многим раньше, чем начнет светлеть.
Энтузиазма у Тоюна хоть и поубавилось от услышанного, а все-таки он кивнул. В конце концов, когда еще у него появится возможность вдоволь нагуляться по лесу с отцом?
— Замечательно! А мы с Тиеном завтра...
Речь Чимина прервалась, ведь карета с королевской семьей внезапно подскочила, словно шла не по снегу, а по обычной замерзшей дороге и вдруг наехала на ухаб.
Юнги едва успел перехватить плечи своего супруга, который почти рухнул на него, и нахмурился, окинув взглядом Тиена, которого так же словил Тоюн.
— Не ушиблись? — спросил он сразу у обоих, но не услышал тихого «да», отвлекся на громкое ржание коней снаружи и очередного вздрагивания кареты из-за взбунтовавшейся лошади.
— Да что там происходит? — недовольно шикнул Чимин и уже хотел было потянуться рукой к занавеске у окна, но Юнги крепко перехватил его ладонь, прислушиваясь, замирая.
— Ни звука, — бросил он в сторону открывшего было рот Тоюна, и молодой альфа замолк, крепче сжав в ладони руку испуганно озирающегося брата.
Снаружи послышались громкие голоса, чей-то свист, а в следующее мгновение Тиен не сдержал вскрика, ведь с его стороны что-то крепко приложилось о борт транспорта, и на окно брызнула кровь.
— Чимин, — тихо позвал Юнги, — уводи их в лес. Сейчас же.
Мужчина обнажил меч и взял ручку на двери кареты. Он не открывал, ждал, пока его супруг проинструктирует детей.
— Тоюн. Крепко держи своего брата за руку. Не отпускай его ни на мгновение, ты понял? Мы побежим в лес и укроемся там.
— А отец?..
— Ваш отец справится и придет за нами.
В карету снова что-то врезалось, и та пошатнулась, отчего Тиен испуганно вскрикнул. Никогда еще его жизни не угрожала настолько серьезная опасность.
Но делать было нечего, ведь его отец уже открыл карету и бесстрашно выпрыгнул на улицу, в то же мгновение вступая в бой с кем-то, кто явно не желал мужчине ничего хорошего. С кем-то, у кого были черные как ночь волосы и яркие золотые глаза.
— Темные выродки, — тихо шепнул Чимин. Он бы тоже ринулся в бой, бесстрашно встал бы рядом с мужем, чтобы собственными руками избавить от надобности дышать каждого, кто посмел проникнуть в их святые земли, но спасти детей было намного важнее. Он не мог позволить себе ни минуты слабости и эгоизма.
Омега шепнул детям тихое, но уверенное «Бежим», и выбрался из накренившейся кареты.
Они пустились прочь, и он видел, что еще двое светлых эльфов из их охраны, словно все было спланировано изначально, отбили нападки темных и бросились вслед за ними, защищая своего короля и его детей.
Чимин бежал, не оглядываясь, вслед за своими сыновьями. Сейчас даже вес его тяжелых одежд не имел никакого значения, омега попросту не чувствовал его. Не чувствовал он и того, как сильно его ноги утопали в снегу. Все это было неважно. Главное — спасти наследников, спасти своих детей.
Снег из высоких сугробов мешал каждому движению, каждому шагу, доходя до самых голеней, но остановиться — равно подставить под удар тех, кем Чимин дорожил сильнее всего на свете.
Тиен, всхлипывая, обернулся, едва не споткнувшись и не улетев носом в наледь, но Тоюн крепко держал его, тянул за собой. Однако юный омега успел заметить, как от прикосновения руки его отца, что должна была быть отрублена взмахом тяжелого оружия, вражеский меч обратился пылью, и как черноволосая голова отделилась от тела темного эльфа, окрашивая белоснежную дорогу багровой кровью.
Вскрик ужаса застыл в глотке принца, и он зажмурился на мгновение, продолжая перебирать ногами и наконец скрываясь за ветвями невысоких синих кедров, больше не оглядываясь назад.
— Вперед, вперед, Ваше Высочество, — услышал он голос одного из стражников. Приближенный к королевской семье, мужчина позволил себе вместе с Тоюном подхватить омегу под руку, чтобы увести его дальше, туда, где они будут скрыты от чужих глаз.
Чимин, которого также поддержал под локоть второй эльф из охраны, шумно дыша, остановился на мгновение и, ругнувшись, опустил ладонь к снегу.
— Разойдитесь! — прикрикнул он, и стоило всем немного отойти в сторону, как ледяная корка в один миг покрыла собой рыхлый снег, и омега встал прямо на нее, отряхнув от белой насыпи одеяния. Лед, на удивление, не был скользким, шершавым, а под влиянием магии омеги следы, что они оставили за собой, вновь запорошило снегом, скрывая протоптанную дорогу.
Тиен и Тоюн встали на лед, продолжая идти вперед, и Чимин шумно выдохнул, нагнав детей.
— Отец там... — дрожащим голосом едва слышно сказал омега.
— Да ты чего? Об отце нашем переживаешь? — Тоюн улыбнулся и покрепче взял брата за руку. — Да во всем мире нет того, кто мог бы превзойти его в силе. Подумаешь, покушение! Никому не под силу нам навредить, пока наши родители рядом и оберегают нас.
Чимин ощутил гордость. Уроки с Юнги не прошли для него даром, и сейчас, в критической ситуации, Тоюн, даже несмотря на то, что его руки слабо подрагивали, смог собраться, стать опорой для того, кому было тяжелее всего. Ну а сам Чимин, как бы сильно ему не хотелось выпустить свой гнев на темных эльфов, продолжал прислушиваться к окружающим их звукам. Пусть они все еще были под охраной, пока Юнги не рядом с ними, пока их семья не воссоединилась, не разобралась с обидчиками, расслабляться было нельзя.
Они шли вперед достаточно долго. В какой-то момент Чимин понял, что он, не привыкший к подобному, запыхался, а тяжелые одеяния раздражали все сильнее и сильнее.
Тиен, так же устав, обернулся на своего папу и, решившись, отпустил руку брата, чтобы поравняться с Чимином. Шмыгнув носом и утерев порозовевшее от холода и слез лицо, он взял за руку своего родителя. Сейчас омеге было просто жизненно необходимо чувствовать рядом близкого и родного эльфа. Папа был именно таким.
— Сколько нам еще идти? — тихо спросил он, а Чимин обернулся на эльфа из охраны, скидывая брови, молчаливо вопрошая у мужчины то же самое.
— Скоро будет небольшая река, потом вдоль нее, в сторону одного из наших блокпостов. К вечеру доберемся.
— А отец... — начал было Тиен, но Чимин прервал сына, еще крепче сжав его слегка замерзшую ладонь.
— Отец знает, где нас искать, а оттуда нам будет легче добраться обратно к замку. Там мы будем в безопасности, — тихо заверил он и взглянул на молчаливого Тоюна.
Чимин заметил, что юный наследник крепко сжимал ладонью кинжал на своем поясе. Надо же... носил с собой. Это оружие Юнги подарил своему сыну на его сорокалетие. Раньше он не носил его. Но после того, как Юнги самолично принялся тренировать и обучать его, связь между ними окрепла и изменилась.
Король снова поправил тяжелые одеяния, поджал губы и, возведя глаза к небу, всего на одно лишь мгновение обратился к богам, вознеся молчаливую молитву за своего мужа. Он точно должен быть в порядке. Иного омега попросту не переживет.
***
Было тихо, только дыхание нескольких мужчин нарушало лесной покой.
Король вытер поданным ему платком кровь со своего меча и с лязгом спрятал тяжелое оружие в свои ножны, оглядывая красную кашу из крови и снега под своими ногами.
— Ваше Величество, — обратился к мужчине один из солдат и, подбежав ближе, низко поклонился, — мы нашли одного выжившего, но он сильно ранен.
— Перевяжите раны, доставьте во дворец, — холодно отозвался Юнги, — покуда не скажет, кто подослал его, он должен жить.
Стражник, испачканный в брызгах крови одного из этих чудовищ, посмевших не только пересечь границу светлого королевства, но и напасть на королевскую семью, поклонился и поспешил к раненному. Все вокруг занимались тем, что помогали своим собратьям, но никто даже не представлял, какая сильная ярость переполняла короля сейчас.
— Догён, — позвал Юнги одного из подданных. — Оседлай трех коней, поедем искать Его Величество и Их Высочества.
Эльф, быстро закончив перевязывать рану своего друга, принялся исполнять приказ, а Юнги, не желая терять ни минуты, пошел пешком вперед всех. Он готов голыми руками передушить всех, кто придумал совершить столь гнусную подлость. И он обязательно найдет виновных. А даже если и нет, его терпение подошло к концу. Этой ночью Чонгонану будет объявлена война.
***
— Как ты это допустил?! — громкий раскатистый голос короля отразился от стен кабинета министров грозным эхом, заставляя несчастного Юджина снова вздрогнуть. — Это были твои стражники, Юджин, как ты мог позволить им мало того, что покинуть замок, так еще и пересечь границу с Наянсыком? Неужто не знаешь, сколь хрупок мир между нами?!
Чонгук отбросил на стол спрятанный в железный футляр свиток, заставляя военного и всех прочих министров вздрогнуть в испуге, стоило лишь металлу удариться о черное дерево.
Этот свиток всего несколько часов назад ему доставили от границы с Наянсыком, сообщая о провале того задания, которого он даже не давал. Подумать только, покушение на королевскую семью.
Его взгляд метался от одного министра к другому, зацепился за Тэхена, что сидел в удобном кресле немного в стороне, не участвуя в этом собрании, но находясь рядом. Стоило лишь понять, что именно произошло, и отпускать Чонгука одного Тэхен не захотел. Более того, старший король закрыл дверь перед его носом, а уже в следующую секунду это чудное создание, вскинув подбородок, гордо прошествовал к креслу в отдалении и занял его, молча слушая о происходящем.
Он тоже был королем этого государства. И он тоже боялся войны больше, чем чего-либо на свете. Даже больше того Чонгука, которого он видел перед собой прямо сейчас. Если первые несколько минут мужчине еще удавалось удержать свои эмоции в узде, то после того, как он понял, что об этом приказе не знал ровным счетом никто, он не смог сдержаться. Злость и разочарование поглотили его быстрее, чем он успел остудить свой пыл.
Гнева короля боялись все, а уж настолько сильного и подавно. Никто и глазом моргнуть не успеет, если ему вздумается разбавить напряженное молчание министров щелчком своих пальцев. Никому не хотелось до скончания времен быть бестелым существом в пустоте туманного Леса.
Только Юджин боялся совсем не этого. Он боялся последствий своей ошибки.
— Ваше Величество! — омега, стоящий в стороне от Чонгука, подошел ближе к королю и, гремя доспехами, рухнул на колени. Голова покорно склонилась. — Злые силы сплели заговор, но я клянусь вам своей жизнью, что найду виновников. Позвольте мне разобраться с этим. А также позвольте мне лично направиться в Наянсык, чтобы уладить это недоразумение со светлым королем.
Чонгук выдохнул и снова взглянул на Тэхена. Омега, явно нервничая, сжимал тонкими пальцами верхнюю накидку своих одеяний и смотрел на Чонгука в ответ. Омега вскинул брови, словно пытался считать решение своего супруга по его эмоциям, и совсем слабо качнул головой. Будто Чонгук должен был по одним лишь жестам понять, что он имел в виду.
— Вижу ведь, что сказать хочешь. Говори, — устало и тихо обратился Чонгук к младшему королю. Единственному из присутствующих, кого не хотелось отправить в небытие.
— Я просто... думаю, что не стоит посылать Юджина. Военный министр слишком важная фигура для нас. Если это действительно выльется в объявление войны, боюсь, его просто убьют, и мы останемся без министра. Письмо, написанное твоей рукой, может помочь разрешить ситуацию без проливания крови. Письмо с извинениями и обещанием разобраться.
Чонгук был согласен, лишаться министра военного дела сейчас, да еще и столь хорошего стратега, как Юджина, будет крайне глупой затеей. Письмо и правда может помочь, однако... скорее всего, оно не успеет дойти до дворца. Или же чета Мин попросту сожжет его, даже не сломав королевскую печать.
— Найди всех виновных, Юджин, допроси их. А после всех казнить. Того, кто видел и смолчал, тоже казнить. Публично. Все должны знать, что бывает, когда нарушаешь покой короля и всего государства, — тон голоса был холодным, он обжигал сильнее пламени, потрескивающего в камине.
Юджин, так и не подняв головы, не разогнув спины от поклона, неспешно поднялся на ноги, отходя от короля подальше. Ему и дышать было страшно, не то чтобы смотреть на мужчину в ответ.
Чонгук замолчал ненадолго, сжав руками спинку своего стула, задумался. Его взгляд снова скользнул по лицу Тэхена и он, немного погодя, коротко махнул головой на дверь зала.
— Пошли все вон. Немедленно. Кроме тебя, Мину. Останься, — произнес он.
Старик, который уже собирался встать с места, опасливо глянул на мужчину и прочистил горло.
Тэхен неуверенно замялся. Ему тоже уйти прочь? Относился ли этот приказ к нему или же...
— Тэхен, — позвал Чонгук и отодвинул для омеги свой стул. Эльф поспешил подойти ближе, присев за стол так, как того пожелал Чонгук, и прикусил губы, с волнением оглядев своего супруга. Он даже не замечал, как недовольно и тихо фыркнул Мину себе под нос, стоило лишь младшему королю занять самый высокий и широкий стул за круглым столом.
— Во-первых, мне нужна будет твоя помощь в составлении дипломатического письма в Наянсык, — обратился Чонгук к Мину, стоило двери за последним из министров закрыться.
Сам король садиться не спешил. Стоял позади Тэхена, сжимая руками спинку стула, и кусал щеку изнутри.
— Во-вторых, сегодня же ты напишешь и отправишь письмо в Бьекан. На случай военных действий Бьекан обещал предоставить политическое убежище для двоих членов королевской семьи. Джиун и Тэхен уедут в резиденцию Его Величества Сокджина в Бьекане на время моего отсутствия.
Мину, записывающий пожелания короля в свой блокнот, обтянутый кожей, перестал скрипеть пером и посмотрел сначала на младшего короля, который замер и шире распахнул глаза, взглянув на своего мужа, а затем на старшего.
— Простите, Ваше Величество, но Его Высочество уже достаточно обучен для того, чтобы при помощи министров возглавить государство во время вашего отсутствия. Его Высочество давал присягу перед королевством, а по нашим законам, в случае военных действий, он должен быть назначен вашим регентом. Это закон нашей страны, мы и без того нарушили его в прошлый раз из-за необученности младшего короля.
Тэхену и самому никуда ехать не хотелось. Он ведь король, это его страна. Как же он может уехать отсюда? Чонгук говорил об этом так просто, словно уже заранее решил все наперед.
— Ты пытаешься оспорить мое решение, Мину? Позволь мне тебе его объяснить, если ты чего-то не понимаешь. Возглавлять страну в мирное время — нелегкое бремя, а ты хочешь бросить его в огонь? В пасти голодных дворян? Я назначу регентом тебя, ты с правлением справишься лучше, ты знаешь больше нюансов, которые обязан знать регент. Я знаю законы нашей страны, но по моему желанию, пока с коронации Тэхена не прошло и года, он может покинуть дворец на время военного похода. Так поступал мой отец, подобное могу сделать и я.
Конечно, любой был бы счастлив, если бы король оказал ему такую честь, назначил регентом и оставил в распоряжении целое государство, но для Мину закон и мнение дворян о короне были превыше всего, даже регалий.
— Боюсь, что этим своим решением вы можете поставить себя под сомнение как короля и полноправного правителя Чонгонана, Ваше Величество.
У Тэхена от слов министра все внутри похолодело. Как же можно осмелиться сказать подобное королю? Омега замер. Было страшно даже представить, какая буря разгорается внутри Чонгука прямо сейчас.
Чонгук смолчал, лишь взгляд его потемнел, а сам он, отпустив спинку стула, выпрямился, сложив руки за спиной.
— Решением назначить более опытного регента вместо супруга, что пробыл у власти от силы три месяца и толком не вступил в свои обязанности?
— Простите, Ваше Величество, но дворяне и без того высказывают некоторые...
Мужчина договорить не успел. Тэхен лишь краем глаза заметил, как его муж вскидывает руку со сложенными для щелчка пальцами, и тут же с грохотом встал с места, перехватив его ладонь обеими руками, заглянув в его глаза лишь на одно мгновение, прежде чем обернуться на Мину.
— Замолчите сейчас же! — воскликнул омега громче, чем ожидал, сверкнув золотом своих глаз в сторону юстициара. — Как вы только смеете, Господин Советник, ставить под сомнение власть своего короля?
Старик только сейчас понял, что именно произошло, от чего уберег его так неприлично вскочивший на ноги омега, который повел себя даже грубее, нежели сам Мину. Перехватил Чонгука за руку, поднял голос, как совсем не подобало младшему королю. С каждым месяцем все становилось лишь хуже, и даже то, что лишь благодаря Тэхену Чонгук, замерший на месте, не отправил Мину на тот свет, отчего-то совсем не радовало министра. Какой-то неокрепший мальчишка имел слишком много власти над словом короля. И Мину бы обязательно сказал об этом прямо сейчас, не будь он на волоске от смерти.
— Прочь, — сухо и сипло бросил Чонгук одно лишь слово, и Мину, низко склонившись, кряхтя прошел спиной вперед к двери, покидая переговорную.
Чонгук перевел взгляд на Тэхена, который не отпускал его руки, и плотно поджал губы.
— Как ты посмел делать нечто подобное при постороннем? — сухо поинтересовался он, но Тэхен лишь нахмурился, крепче сжимая ладонями запястье мужчины.
— Потому что я не стану отмаливать грехи перед нашими Богами еще и за тебя, — отозвался Тэхен, вскинув подбородок. — Прислушайся ко мне, Чонгук. Я не стану покидать замок, даже если регентом ты назначишь Мину, мне лучше остаться.
Тэхен смягчился, с каждым словом говоря все тише, спокойнее, потому что и взгляд Чонгука после его слов стал не столь тяжелым.
— Твое желание защитить меня греет мне душу, веришь мне? — тихо спросил омега, коснувшись ладонью щеки мужчины, заглядывая в пылающие золотом глаза. — Но если это тебе столь невыгодно будет, я готов остаться здесь в качестве регента, как того требует закон. Уверен, министры помогут мне. Если все-таки нам не удастся избежать конфликта, ты можешь быть спокоен, я справлюсь с управлением, как бы это ни было тяжело. Я ведь буду здесь не один. Не все, но многие ко мне благосклонны, я знаю это. И... я тебя защитил от напасти, думаешь, себя не смогу? — мягко улыбнулся Тэхен.
Чонгук, тихо вздохнув, перехватил ладонь Тэхена. Он оставил на ней поцелуй, короткий и мягкий, и немного отстранил супруга от себя.
— Я оставлю для тебя инструктаж, — сдался он. — Попрошу Вонги и Сынгю присматривать за тобой. Что же касается Мину... Меня одолевают сомнения, Тэхен.
Омега вздохнул. Его тоже одолевали сомнения, но даже сейчас он, отчего-то не спешил ими делиться.
— Сейчас нужно сосредоточиться на том, как предотвратить войну, — чуть более спокойным голосом сказал Чонгук. — Будь добр, позови Мину обратно. А сам иди отдыхать.
Прежде, чем выйти, Тэхен подошел к Чонгуку и нежно прижался к нему. Они вместе со всем справятся, даже с проклятой войной, в этом омега был уверен, хотя ему самому было страшно до дрожи в коленях. Но сейчас он не имел права показать это ни Мину, ни кому-либо другому. Таково бремя любого короля.