4
— До чего же ты легковерная, младшая Хагнифорд, — заливисто засмеялась леди Кобблпот и прикрыла лицо серым веером. — Сколько лет прошло, а слухи все не утихают, но никому и в голову не пришло поверить в версию с убийством.
Представляешь ли ты, насколько сложно подсыпать отраву королеве? Или же королеву, готовую испить из кубка первой, не доверив слугам отведать напиток первыми? Ни в коем случае. Особенно от мужчины, что однажды уже не оправдал ее ожиданий.
В просторной гостиной собрались десятки лордов и леди из Бримстоуна. Многие сидели на мягких диванах и обсуждали последние новости, чинно отпивая вино из высоких бокалов или потягивая чай из белоснежных фарфоровых чашек. На приземистых столиках тут и там стояли закуски: от легких десертов вроде сухого печенья до замысловатых фруктовых корзиночек. Поговаривали, что сейчас они очень популярны во Франции, и не отведать их самому — едва ли не смертный грех, но Селеста в сторону десертов даже не взглянула.
В руках у нее был лишь носовой платок, она сидела в кресле неподалеку от хозяйки вечера — леди Кобблпот — и с жадностью вслушивалась в рассказ о королеве Анне Первой и герцоге Альваресе. Лорд Олди то и дело бросал продолжительные взгляды в ее сторону, время от времени чинно проходил мимо и демонстративно брал печенье с ближайшего столика, но Селеста старалась не обращать на него внимания.
Живое воображение уже рисовало самые невероятные картины: о том, как неизвестный убийца пробрался в покои королевы под покровом ночи, как в одно мгновение сломал жизни двух влюбленных, а вместе с ними и всего королевства. До чего же романтичная история могла бы получиться!
— Что же с ними произошло, леди Кобблпот? — с любопытством уточнила Селеста. Поудобнее устроилась в кресле и краем глаза заметила, как сквозь широкие двери в зал вошли слуги, как они забегали туда-сюда между пухлыми креслами и низкими столиками, убрали опустевшие тарелки и поставили на их место новые. — У нас в имении хранятся старые новостные брошюры, но там только и писали, что об убийстве.
— Не было никакого убийства, милая моя. Королева просто исчезла, как сквозь землю провалилась, а следом за ней и герцог наш — вот с тех-то пор и поползли о нем нелестные слухи, да и кого в этом было подозревать? Не станет глашатай во всеуслышание кричать на столичной площади, будто наша возлюбленная королева испарилась. Сколько лет уж прошло со времен охоты на ведьм, на такое никто не купился бы.
— Но ведь королевская семья...
— Королевская семья меньше всех хотела, чтобы все это всплыло наружу! — Леди Кобблпот повысила голос и начала активнее обмахиваться веером.
Из-под давно уже седых волос, волнами спадающих на лицо и плечи, сверкали яркие глаза. Матушка говорила, будто престарелой леди давно уже пора на покой, но взгляд у той был цепкий и мудрый — ни следа старческой усталости или слабоумия, каким пугали в последние годы городские доктора.
— Так и родилась история о подлом и уязвленном герцоге. Уж чего проще обвинить того, кто уже не возразит — в поместье-то тоже никого не осталось. Управляющий отпустил слуг на следующей же неделе, когда герцог Альварес так и не показался.
— Почти век прошел, леди Кобблпот, откуда же вы об этом знаете?
— Моя матушка, да благословят небеса ее душу, лично присутствовала на том балу! Ох, славные были времена, воистину славные. И столько историй, сколько рассказывала матушка, мне не рассказывал никто. Королева Анна и впрямь приехала на бал с новым фаворитом, и это герцогу ой как не понравилось. Мой старый лорд Кобблпот такой наглости тоже не потерпел бы, но одно дело, когда так поступает жена лорда, и совсем другое — когда так поступает королева. Никто не осмелился ей перечить, в том числе и герцог Альварес.
— Вы верите, что они были связаны?
— Конечно! Как иначе объяснить, что королева чуть с ума не сошла и пошла на такую глупость, едва она крупно повздорили? Столько лет герцог был с ней рядом, да королева Анна в нашем Бримстоуне времени проводила больше, чем в столице! Ни один из фаворитов столько ни продержался. Этого никто не афишировал, но даже далеким от церкви недотепам было ясно — герцога и королеву связывает нечто большее. Потому-то и разойтись у них не вышло по-доброму.
Льющаяся по залу надрывная мелодия стихла и сменилась новой, скрипач в длинном сюртуке раскачивался из стороны в сторону и все чаще, все яростнее водил смычком по струнам. И Селесте казалось, будто музыка вторила звучанию ее сердца.
Леди Кобблпот — единственная, кто разделил с ней мысль о связи герцога Альвареса и королевы Анны Первой, и отчего-то это грело душу.
Пусть матушка не воспринимала связь всерьез, пусть отец опасался, что младшая дочь солгала ему, в Бримстоуне еще остался кто-то, кто верил в чудеса так же искренне, как и Селеста. И если бы не лорд Олди, вновь подошедший к их креслам, все было бы просто чудесно.
Из-за его широкой спины выглянула женщина в небольшой шляпке с темной вуалью, словно тоже хотела что-то спросить, но разглядеть ее Селеста не успела. Перед глазами маячили лишь хмуро сведенные к переносице брови лорда и его грубоватое, будто высеченное из камня неумелым мастером, лицо.
— Леди Хагнифорд, — он склонился к ней и протянул раскрытую ладонь, перетянутые лентой темные с проседью волосы небрежно упали на правое плечо, — позвольте пригласить вас на танец.
— Молодитесь, лорд Олди? — улыбнулась леди Кобблпот с ехидцей. — Лучше бы присели и поговорили с молодой Хагнифорд, прежде чем приглашать на танец. Я устроила званый вечер, вовсе не бал. Так что давайте оставим танцы до лучших времен. К тому же вам ли не знать, что перебивать леди, когда они беседуют, себе дороже, ведь иначе они прожжужат все уши вам — хоть в танце, хоть за столом. Уверена, мой покойный супруг не раз говорил вам об этом, когда вы еще встречались в воскресном клубе.
— Прошу прощения, лорд Олди, — ответила Селеста, чуть склонив голову, — леди Кобблпот обещала рассказать мне еще немного об истории нашего города.
— Не забивайте свою прекрасную голову такой ерундой. Поверьте, история пригодится вам в последнюю очередь, когда выйдете замуж, — покачал головой лорд Олди и на мгновение бросил испепеляющий взгляд на хозяйку вечера. — А вам, леди Кобблпот, стоило бы помнить, кто теперь занимает место вашего мужа в городском совете.
— В моем возрасте уже некогда думать, кто там сидит в совете. Я свое отжила, лорд Олди, да и вам бы задуматься, что время течет только вперед. Так что оставьте нас ненадолго, если не хотите побеседовать о славных деньках Бримстоуна.
Пристыженный и недовольный, лорд улыбнулся Селесте напоследок и вернулся в компанию мужчин неподалеку от парадных дверей. Скрипач рядом с ними извлекал из инструмента все более яркие звуки, и страшно было представить, как танцевать с кем-то вроде лорда Олди под такую пронзительную и берущую за душу мелодию. Такой танец Селеста могла бы подарить лишь своему истинному но никак не кому-то другому.
Музыка для простого танца вежливости совсем не подходила.
Она обернулась на мгновение, поискала глазами матушку, но та либо вышла на террасу подышать свежим воздухом, либо затерялась среди пожилых леди в терракотовых платьях. Нигде ее было не видно.
— Вот что я тебе скажу, милая моя, сам господь наказал герцога и королеву за то, что они посмели пойти против его воли. Связь — чудо, воплощение истинной любви, вот что говорят о ней в стенах церкви. И если кто добровольно отворачивается от любви, то ничего хорошего не выйдет. И одному богу известно, что с ними случилось и где они сейчас.
— Разве это не слишком? — спросила Селеста, мгновенно позабыв о лорде Олди и его надменности. — Церковь учит нас, что господь милостив и склонен прощать даже самые страшные ошибки.
— Кто же знает, какие ошибки они совершили за закрытыми дверями? Там, где их не видели даже слуги. Но матушка лгать бы не стала, в ту ночь она вернулась домой белая как полотно, дрожала с ног до головы и все бормотала, что герцог отправится в Ад.
А ведь тогда королева еще точно была жива — она вернулась в столицу и успела отдать несколько распоряжений, о ее смерти затрубили лишь спустя несколько дней. Но я уже говорила тебе, что не верю, будто она тогда умерла. Может, отправилась в Ад вслед за герцогом, кто ж его знает, но уж точно не скончалась скоропостижно.
Все знают, как крепок королевский род. Дочь Анны правила еще лет шестьдесят, прежде чем уступить трон своей дочери. И дочь ее такая же, еще полвека будет нами править, если не дольше. Боже, храни королеву, и не посылай на ее голову чудес, с которыми она не сможет справиться.
Леди Кобблпот позволяла себе такие слова, какие не решился бы произнести и король — стоило кому-нибудь из лордов сообщить в совет, а то и отправить весточку в столицу, так проблем будет не избежать. Селеста бы на такое не решилась, зато она ловила каждое слово и никак не могла согнать с лица вдохновенную улыбку.
Из тени высокого шкафа выступила женщина в шляпке и вуали, что недавно стояла рядом с лордом Олди. Глаза ее были сокрыты в тени, а тонкие алые губы ярко выделялись на бледном лице. Длинное платье и перчатки черны как сама ночь, будто леди носила траур, да и лицо незнакомое — если женщина и посещала званые вечера, то куда реже самой Селесты. А может быть, она всего лишь не узнала ее в этом наряде. Слишком уж плотна оказалась вуаль.
— Как много вы знаете о королеве, леди Кобблпот, — протянула женщина на удивление молодым голосом.
То, что Селеста в первое мгновение приняла за глубокие морщины вокруг губ, оказалось всего лишь игрой света и тени. Едва ли этой леди можно было дать больше тридцати.
— Но вводить молодых девушек в заблуждение — вам не стыдно? Даже не вздумайте верить во всю эту чепуху, леди Хагнифорд. Права ваша матушка, в вашем возрасте уже непозволительно верить в сказки.
— Уж побольше вашего, — хмыкнула леди Кобблпот и потянулась к чашке, полной крепкого черного чая. — Молодежь приучили верить во все, что болтает на площади глашатай. Или того хуже — во все, что пишут в наших, прости господи, новостных брошюрах. От новостей там одно название.
— Связь — это вовсе не сказки, — сказала Селеста уверенно, но быстро спохватилась и сбавила тон: — Прошу прощения, я не знаю вашего имени, леди.
— Может быть, леди Хагнифорд, может быть, — вопреки правилам этикета, женщина не назвала своего имени и лишь загадочно улыбнулась, покачивая бокалом вина в руке. — Но между королевой и старым герцогом Альваресом никакой связи не было. Неужели думаете, будто церковь молчала бы об этом? Да о связи королевы с кем угодно, пусть даже кожевником, услышали бы повсюду, даже в Новом Свете.
Улыбка медленно сползла с лица Селесты, а легкость на душе сменилась неприятной тяжестью правды: кем бы ни была эта леди, ее слова были не лишены смысла. О связи Адама и Евы ходили легенды, известные случаи связи в королевстве были задокументированы церковью, но о королеве Анне Первой там ни слова. Да и к чему разыгрывать смерть перед всем королевством? Она легко могла приказать не просто изгнать герцога Альвареса — казнить, повесить на главной площади столицы, как убийцу или вора.
Тем не менее его не казнили. О нем никто не слышал уже много лет, если не считать передающихся из уст в уста историй о призраках в стенах старого поместья и попыток матерей запугать детей сказками о злобном герцоге, который обязательно утащит их в свое логово, если они не будут вести себя как подобает.
Но кто же, в таком случае, ее истинный? С той же брошью на шейном платке, что и на неумелом портрете герцога Альвареса в старой новостной брошюре. Быть может, со знаменитым «кровавым сердцем».
— И что бы помешало королеве ни слова не сказать церкви? — с долей иронии спросила леди Кобблпот.
— Едва ли королева Анна могла пойти против Господа. Власть на земле вовсе не означает власти на небесах. Вам ли не знать, леди Кобблпот.
— Напомните, кто пригласил вас ко мне?
— Пусть это останется моей маленькой тайной, — улыбнулась леди в вуали, сверкнула на удивление белыми зубами и развернулась на каблуках, прежде чем скрыться в толпе гостей.
Глядя ей вслед, Селеста не знала что и думать. Сегодня она услышала так много о герцоге Альваресе и его старом поместье, что уже не могла отличить правду от вымысла. Да и сможет ли когда-нибудь, если их с королевой история окутана тайной? Люди до сих пор спорили, остался ли герцог в живых, связывало ли их с королевой нечто большее и что все же случилось на том злополучном балу.
И не Селесте спустя век разгадывать эту тайну. Уж точно не в одиночку.
— Кто это, леди Кобблпот? — только и уточнила она.
— Кто-нибудь из гостей лордов из воскресного клуба, не иначе. Только кому-то вроде лорда Олди могло прийти в голову подослать ко мне молодую выскочку. Ни ума, ни манер.
И леди Кобблпот поставила чашку обратно на стол — аккуратно и тихо, как и подобало настоящей леди, но в ее движениях чувствовалось раздражение. Бледно-серые глаза сверкали не хуже молний на небесах в шторм, а губы превратились в застывшую на лице бледную линию.
— Пообещай мне, милая моя, что уж хотя бы ты не выкинешь из головы мои слова. По глазам же вижу, что ты поверила — и в связь, и в то, что герцога Альвареса не просто изгнали. Потому что когда меня не станет, некому будет рассказать о чудесах. И если церковь в ближайшие годы не ухватится за настоящую связь, то и о ней рано или поздно забудут, как забыли в свое время о магии.
— Я не забуду, леди Кобблпот, — улыбнулась Селеста, а душу ее разрывали на части сомнения. — Но разве вы не говорили, будто рассказы о ведьмах — сущая ерунда?
— Конечно ерунда, милая. Никогда настоящих ведьм не сжигали на костре, потому что встретить их наяву еще сложнее, чем найти того, кто предназначен тебе судьбой.
Грустная, протяжная мелодия скрипки наконец стихла, и на зал опустилась тишина, нарушаемая лишь приглушенными разговорами лордов и леди.