XIX часть.
Астрид Дэвис
– Дядя Томас, покатай меня! – Девочка с веснушками и русыми косичками подпрыгивает на месте. – Дядя Томас!
Она смотрит на шерифа как на героя. Его значок – шестиконечная звезда – блестит на солнце, а добрые глаза спрятаны за очками-авиаторами. Девочка трясет шерифа за штанину, и он, закончив разговор с мэром Луксона, поворачивается к ней.
– Хей-хей, малышка Астрид! Полезай мне на спину!
– Ура, дядя Томас! – Она подпрыгивает и крепко обхватывает его шею. От дяди Томаса пахнет мамиными пирогами и мылом.
– Не балуй ее сильно, – ворчит мэр, – нам тут принцессы не нужны.
Астрид морщит маленький носик. Мэр такой противный, всегда недовольный! И почему дядя Томас с ним дружит? Они часто болтают при встрече. У мэра лысая, как яйцо, голова, живот похож на воздушный шар и мерзкие усы. Не то что у дяди Томаса – у него усы густые, красивые. А еще он добрый, никогда не ругается – соседские дети завидуют Астрид: они часто получают оплеухи от отцов или отчимов.
– Как не баловать такую куколку?! – возмущается дядя Томас. – Ну, бывай! – говорит он, чтобы отделаться от мэра, и бежит вдоль улицы, придерживая Астрид за ноги, чтобы она не упала.
Ветер развевает ее волосы, а смех звенит в ушах.
Я проснулась и увидела мокрую от слез подушку. Когда-то Томас Дэвис любил меня будто свою дочь. Но в день смерти мамы я потеряла двух родных людей. Горе поменяло дядю Томаса. Дядя… Я давно его так не называла. Он стал «шерифом Дэвисом», моим мучителем. Тоска сжала ребра, и я потянулась к телефону. Пальцы сами набрали номер.
– Слушаю.
– Миссис Карлоу, это Астрид.
– Астрид! – Скрипучий голос владелицы пекарни согрел сердце.
Я улыбнулась сквозь новые слезы.
– Как поживаете? Как дела у… – Я запнулась. Детское воспоминание наслоилось на недавнее избиение. – Как дела у шерифа Дэвиса?
– Ох, милая, не волнуйся! У Томаса все хорошо, – заверила миссис Карлоу, не заметив мою заминку. – Переживает, конечно, после твоего отъезда. Редко наши птички улетают в далекие края. – В голосе я уловила неодобрение. – Но Томас справляется. К нам переехала милая женщина, она помогает Тому по хозяйству. Сказать, что ты звонила?
– Нет, не нужно. Рада, что все хорошо.
Закончив вызов, я уставилась в стену. В голове прошумели слова Томаса: «Ты дура, Астрид! Сентиментальная, никчемная дура». Да. Наверное. Облегчение, что он не преследовал меня на черном джипе, слишком восторженное. Томас не пошел на поводу у своих демонов, и я искренне радовалась, но и грустила: он вычеркнул мою маму и меня из своей жизни, словно тех лет вместе, как семья, никогда не было. Я бы хотела злиться, но… не могла. До того как уехать в Берроуз, я каждый день молилась, чтобы прежний дядя Томас вернулся. Будто на нем проклятие и терпением я расколдую отчима. Ревность защекотала ребра. «Милая женщина» – Маргарет? Она вернула Томаса? Почему у нее получилось?
Маргарет станет новым стоп-краном для шерифа, и я должна радоваться. Он забудет обо мне – уже забыл. А я забуду обо всем, что было. Переверну страницу. Когда я спрашивала, почему жены тех пьющих мужей не бросают их, мама говорила: «Плохое забывается, а на свете есть хорошие люди, такие, как Томас». Я сама виновата, что он стал плохим. Похожа на мать. Оставила его в трудную минуту. Дрянь…
– Астрид, ты проснулась? – спросил Дерек через закрытую дверь.
Но бить людей неправильно! Патриция так сказала. Дерек так считает. И я испытывала много противоречивых эмоций сразу.
– Да, скоро выйду, – ответила слабым голосом.
Я надела шерстяное платье до колен и попыталась сделать макияж – мешали слезы. Я вспомнила все удары, злые слова и несправедливые обвинения. Больше не позволю так обращаться со мной. Дерек Ричардсон дарил мне иные эмоции. Он – мое будущее. А шериф Дэвис… дядя Томас – пусть его судит Бог, а заодно и других мужчин в Луксоне. Я подавила волну гнева и вышла в коридор с улыбкой на лице. Мастерство делать вид, что все нормально, я оттачивала годами.
– Прогуляемся с Биббо? – предложил Дерек.
– Конечно! – согласилась я и прильнула к профессору. Он поцеловал меня, и все тревоги будто испарились.
Конец октября принес с реки Миссисипи холодные ветра. Я скучала по солнечным денькам. Пришлось достать колючий вязаный шарф, чтобы не замерзнуть, – пальто осталось в коттедже, – и второпях накинуть поверх куртки. Сегодня точно вернусь в кампус. Но думать о разлуке не хотелось. Мы шли вдоль парка и смеялись над Биббо: пес гонял белок. Под ботинками шуршали опавшие листья, а мимо на велосипедах проезжали спортсмены.
Дерек строго оглядел меня, взял за концы шарфа и перемотал два раза вокруг шеи – теперь шарф закрывал часть лица: губы и нос. Довольный проделанной работой, Ричардсон завязал концы в элегантный узел.
– Простудишься, – спокойно объяснил Дерек и зашагал дальше.
Я удивленно смотрела ему вслед: на профессоре тонкое бежевое пальто. Ему точно холоднее, чем мне. Почему он беспокоился? Я помедлила. Шарф колол щеки и затруднял дыхание, поэтому я потянула и слегка ослабила узел. Не хотелось, чтобы Дерек думал, будто мне не важна его забота. Но иногда он слишком… заботился.
Когда я догнала его, он переплел наши пальцы, и со стороны мы наверняка казались обычной парой. Но Ричардсон напомнил, что это не так:
– Предлагаю сохранить наши отношения в тайне до окончания семестра. – В его тоне не было ничего от «предлагаю». – Возможно, мы проколемся и кто-то решит, что ты спишь со мной ради оценок. Это плохо для твоей репутации.
«Проколемся», – я хихикнула. Старомодные слова, чопорное поведение и серьезный вид не давали забыть, что он по-прежнему мой профессор.
– Я не буду учиться у тебя дальше? Один семестр – и все?
Новость однозначно грустная. Мне нравился его предмет.
– Для табеля одного курса достаточно. Ты можешь ходить на лекции, но, уверен, ты знаешь программу не хуже меня.
Он прав. Дни в луксонской библиотеке не прошли даром.
– Могу просить тебя делать задания, а потом проверять. – Он вздернул бровь, а я тихо застонала. Вспомнила его пальцы на мне и во мне.
Определенно мне хотелось повторить вчерашний опыт, но еще сильнее я мечтала пойти дальше. Пат рассказывала, что секс с желанным человеком ни с чем не сравнить.
– Мы не переспим до конца семестра? – расстроилась я.
Ричардсон ухмыльнулся:
– Терпение, помнишь?
Он недовольно нахмурился, и я оправдалась:
– Мне сложно понять. Я выросла с мыслью, что всем мужчинам нужно только одно. Они хотят переспать, и они сделают все, чтобы этого достичь.
– Я тоже сделаю все. – Дерек прищурился. – Но я умею ждать. Назовем это моими принципами.
– Принципы позволяют тебе делать другие вещи.
– Биббо! Нельзя! – Дерек проигнорировал мою реплику и ускорил шаг, чтобы догнать любвеобильного щенка – тот прыгал на белого пуделя.
Когда я подошла, Ричардсон болтал с хозяйкой собаки – блондинкой лет тридцати. Она кокетливо касалась плеча Дерека и хихикала.
– У вас такая милая сестра! – воскликнула женщина, заметив меня.
Дерек засмеялся, а я дернула его за локоть. Сестра?!
– Идем, братик. Всего доброго.
– Тебе идет ревность, – прошептал Дерек, когда мы отошли.
Черт побери, скорее бы семестр закончился. Моего ангельского терпения не хватит отгонять всех настырных блондинок.
Когда мы шли вдоль улицы к дому, я засмотрелась на «Старбакс», и Дерек предложил позавтракать в кофейне. Наконец-то попробую легендарные напитки! Я заказала фраппучино с карамелью (мне понравилась гора взбитых сливок) и круассан. Дерек ограничился черным кофе без сахара. Американо, кажется.
– Я успел позавтракать, – объяснил он. – Убери, я сам, – указал на кошелек, который я достала из сумки.
Смутившись, я кивнула. Ричардсон открыл бумажник, и рядом с хрустящими купюрами я заметила полароидный снимок – тот самый, что Дерек забрал из моей спальни. Я прикусила губу и подавила улыбку.
Оплатив заказ, Дерек повел меня на второй этаж.
В кофейне звучала инструментальная музыка, а окна рядом с нашим столиком выходили на живописный пейзаж: густые леса и мост, перекинутый через реку. Посетителей почти не было: одна девушка методично стучала по клавиатуре ноутбука, а парень дремал в углу.
– Вкусно, – сказала я, потянув напиток через трубочку. Мне нравилась атмосфера в «Старбаксе», а особенно нравилось, что в кофейне нет толпы студентов. – Жаль, не получится завтракать тут каждое утро.
– Почему? – спросил Ричардсон, отпив из стакана.
– В кампусе не делают фраппучино.
– Заходи в «Старбакс» перед учебным днем, – не увидел проблемы Дерек. – На мои лекции разрешаю опаздывать.
Я улыбнулась, но улыбка вышла натянутой.
– М-м-м, – разламывая круассан, я дала себе время собраться с мыслями. – Мне нужно переехать обратно в коттедж. Там мое место.
– Твое место рядом со мной.
– Да, – согласилась я, ощутив приятную дрожь от его уверенного тона, – но вдруг мы… я… – Вздохнув, объяснила: – Место в коттедже будет занято, и мне придется вернуться в Луксон, а я не хочу туда возвращаться.
– Оставь круассан в покое. – Дерек перехватил мою руку, пока я не превратила выпечку в крошки и крем. – Надеюсь, такой ситуации не возникнет, но, обещаю, в случае расставания ты сможешь вернуться в кампус и жить в коттедже.
– В своей комнате? – недоверчиво уточнила я.
Он кивнул:
– В своей комнате.
– Спасибо… Но дело не только в личном пространстве. Моя стипендия. Когда я перееду, мне перестанут платить.
Ричардсон молча пил кофе, и я решила, что он смирился с аргументами.
– В моей реальности, Астрид, мужчина обеспечивает свою женщину. Все расходы я беру на себя.
– Да, а потом зависимые женщины остаются с мужьями, даже если они плохо с ними обращаются! – вспылила я в ответ.
– Хм. – Он скривился. – Не запрещаю тебе зарабатывать и быть независимой. Я хочу, чтобы ты ни о чем не беспокоилась. А что касается стипендии, каждый месяц я делаю отчисления в Берроуз. Поэтому, – он расслабленно откинулся на спинку стула, – когда я начну платить тебе стипендию, мы просто избежим бюрократии.
Я помотала головой.
– Нет. Не могу принять твои деньги, как… проститутка.
Дерек хохотнул.
– Упрямая девчонка. Мне нравится. Я поговорю с деканом и попрошу оставить стипендию в качестве исключения. Этот вариант тебя устроит?
Я неопределенно пожала плечами.
– Все равно нечестно.
– Правила сохранения стипендии останутся такими же строгими: высокий балл и никаких нарушений дисциплины. Уберем только пункт о проживании в кампусе, – настаивал Дерек.
Он был убедителен и добился от меня согласия. Сквозь страх и опасения прорывался восторг: жить с Дереком, а также с его (пусть временной) собакой – звучит восхитительно!
Но его лицо осталось серьезным. Дерек отставил пустой стакан.
– Астрид, пора мне рассказать все начистоту, а тебе – принять решение. Готова? – Я кивнула. – Хорошо. Ты когда-нибудь слышала о БДСМ?
– Нет, – честно ответила я.
– Это мой стиль жизни, а также моя вторая работа.
– Бить людей? – уточнила я неуверенным тоном.
– Только тех, кому это нравится, – рассмеялся Дерек.
– Меня ты бить не будешь? Верно?
– Если ты укажешь это в табу – нет, не буду.
Мне стало легче дышать. Определенно. Я даже смогла улыбнуться.
– Тогда, думаю, я смогу с этим справиться. Чем мы будем заниматься?
Дерек облизал губы, и я почувствовала влагу меж бедер. В эту минуту я была готова заниматься с ним чем угодно.
– Мы будем проводить сессии, – попытался объяснить Ричардсон, а когда я растерянно склонила голову, добавил: – Не переживай, постепенно со всем разберешься. Но пойми, я не смогу без Темы. Тебе придется стать моей Нижней.
– Твоей… кем? – Я чувствовала себя вышедшей из леса деревенщиной. Ох, простите, так и было! – Типа… Я должна лежать на полу?
Дерек снова рассмеялся.
– Нет, ты должна меня слушаться.
– Мне нравится тебя слушаться. Большую часть времени.
Он улыбнулся, и по моему телу разлилось тепло.
– Не планирую углубляться в теорию и рассказывать обо всех аспектах БДСМ. Я объясню, что интересует именно меня. А ты скажешь, что думаешь. Договорились?
Я кивнула. На этот раз уверенно.
– Мне нравится, когда все под контролем. Во всех аспектах моей жизни. Это помогает… оставаться в моменте. Я – Верхний и отдаю приказы. Нижняя – та, кто их исполняет. Но это не приказы в стиле «подай-принеси».
– Что же это за приказы? – перебила я. В моем понимании приказы, отданные Томасом, были именно такими. Значит, он тоже Верхний?
– Мои приказы касаются сессий – небольших отрывков времени от десяти минут до нескольких часов, когда мы перестаем быть Дереком и Астрид, а становимся Верхним и Нижней. Есть много всего, что можно попробовать, оставаясь в Теме, но не причиняя – и не испытывая – боль.
– Например, приказы по телефону? – вспомнила я его проверки. – Это приказы Верхнего?
– Да. Верно.
Я помолчала. Вспомнила Лорел.
– Ты играл с другими девушками? Когда флиртовал со мной.
– Только чтобы снять стресс. Я не занимался с ними сексом.
– БДСМ – средство для снятия стресса? – удивилась я.
– Да. Иногда я причиняю боль, если меня просят. Это помогает Сабмиссивам отпустить внутреннее напряжение и получить удовольствие.
– Извини, я не понимаю. Удовольствие от боли?
– Эти практики мы использовать не будем. Астрид… – Он пару раз мягко похлопал по столу, и, когда я вытянула ладонь, переплел наши пальцы. – Я властный человек. Не жестокий, ни в коем случае. Мне нравится дисциплина.
Таков я. Совсем не похож на моего отца. – «И моего отчима», – добавила я мысленно.
– Значит… – Несколько секунд я рассматривала его руку поверх моей. – Ты просто контролируешь?
– Доминирую, – поправил Дерек. – Контролирующий звучит слишком деспотично. Но да. Что-то вроде того. Сегодня я опять уеду преподавать. Ты сможешь переехать сама? Или помочь тебе перевезти вещи?
Необходимое я уже перевезла в рюкзаке, осталось вновь переложить все вещи в чемодан. Часть меня пугливо осторожничала, но я понимала: чтобы сдвинуть наши отношения с мертвой точки, следует показать – я иду ему навстречу.
Поэтому я встала, поцеловала Дерека и сказала:
– Буду ждать тебя дома.
– У нас дома, – поправил Дерек. – И съешь этот гребаный круассан.
У нас дома. Мой живот защекотали бабочки. Я хихикнула и позавтракала, обсуждая с профессором зарубежной литературы план на его следующую лекцию.
К черту шерифа Дэвиса.
Кабинет университетской газеты находился на третьем этаже второго корпуса. Стены украшали выпуски газет «Новости Берроуза» разных лет. Я посмотрела на вырезки под толстым стеклом: в две тысячи седьмом футболисты Берроуза выиграли первое место среди университетских команд Среднего Запада, а три года назад фотограф «Новости Берроуза» Лорел Гуидзи победила в местном конкурсе красоты… Я перевела взгляд на Сэм: она сосредоточенно крутила колечко в носу и печатала что-то в ноутбуке. Сэм, Моника и тем более Кармен – стало бы им легче, узнай они, что Лорел в порядке? Вряд ли они поверили бы мне без доказательств, поэтому я молчала, но Лорел точно не стоила их переживаний.
Я подошла к Сэм, чтобы попрощаться. Она покрасила волосы в красный цвет, но все так же напоминала Патрицию острыми чертами лица и дерзким взглядом. На мгновение я представила, что обнимаю лучшую подругу.
– Грустно, что ты уходишь из газеты, – сказала Сэм. – Твои фото так же хороши, как фото Лорел.
У меня защемило в легких. Даже любовь моей мамы к моментальным снимкам затмила сучка Лорел с ее страстью к насилию. Я поморщилась.
– Забери полароид…
– Оставь себе, – отмахнулась Сэм. – Ребята правы, нам пора переходить на цифровую технику. А ты не забрасывай, у тебя талант!
Я секунду колебалась. Мама была бы счастлива, что я продолжаю ее дело, раз с приготовлением пирогов и шитьем платьев не сложилось.
– Спасибо, Сэм. Принесу снимки тебе на оценку и желаю найти отличного фотографа.
– Эта должность проклята, – пошутила Сэм.
– Местная защита от темных искусств, – отозвалась я.
– А? – Сэм подергала свой пирсинг. – Ты о чем?
Я не успела ответить, в кабинет влетела Моника. Как всегда, заряженная безумной энергией и в коротком, обтягивающем платье. За ней в кабинет зашел Нейт, он скромно встал у стены.
– Асти-и-и! – Моника налетела на меня и крепко обняла. – В коттедже скучно! Когда ты вернешься?
– Не помню, чтобы работала аниматором в коттедже, – попыталась пошутить в ответ. – Моя подруга нашла работу в Хейстингсе, я поживу с ней, пока она привыкает к городу. – Лгать чудесной Монике особенно больно, но я не могла поступить иначе.
Моника наклонилась, скрыв нас от Сэм и других студентов завесой светлых волос, а потом заговорщически усмехнулась:
– Твою «подругу» зовут Дерек Ричардсон, да? Мне ты можешь сказать правду. Какой он в постели, м?
Ох, хотела бы я знать, Моника!
Я рассмеялась, спрятав за смехом смущение.
– Нет, увы! Мою подругу зовут Патриция. Она из Нью-Йорка. Когда-нибудь я вас познакомлю.
Соседка подмигнула мне, перекинулась парой слов с Сэм и побежала к Нейту. Он поцеловал Монику, и пара в обнимку пошла на следующую лекцию. Думаю, счастливые отношения вытеснили из головы Моники мечты о загадочном профессоре, и даже если она все поняла, ей хватило такта оставить тему. Но как восприняла бы увлечения Дерека моя лучшая подруга? Пат ненавидела шерифа Дэвиса за то, что он сделал со мной. Пат против любого насилия. Все сложно. Поэтому я решила повременить и ничего не рассказывать. Сначала сама разберусь, что же такое БДСМ.
После учебы я забрала остальные вещи и приехала в Хейстингс на автобусе. Дерек оставил на обед вкуснейшую овощную запеканку – он точно меня избалует. И уничтожит мою кулинарную самооценку!
Я погуляла с Биббо, сделала домашнее задание и забралась с ноутбуком на кровать. Студентам не разрешали выносить имущество университета из кампуса, но и здесь декан пошел мне на уступки.
Дерек написал, что уже сел в машину, а значит, вернется меньше чем через час. Я побродила по социальным сетям, лайкнула новые фото Патриции: она позировала на съемочной площадке, – порадовалась за подругу и уставилась на пустую строку поиска.
Что ж… Пора узнать о страсти моего порочного профессора. Я ввела «БДСМ» и щелкнула мышкой.
– Твою мать, – вырвалось сквозь зубы.
Игрушки, которые я увидела, были похожи на средневековые орудия пыток. А люди в черном латексе и унизительных позах… Ему нравится это?!
Я захлопнула крышку ноутбука. Дерек подчеркивал, что все в Теме происходит с обоюдного согласия, и я старалась не осуждать этих людей, но… со стороны БДСМ мало отличалось от жестокого обращения. Дерек объяснил: он проводит занятия в клубе, чтобы люди могли выучить технику, будто это какая-то сложная наука, и не причинять вред себе или другим. Но они друг друга истязали! Привязывали! Били! Что это, если не вред?
– Почему Биббо всегда хочет облизать мое лицо и нагадить в ботинки? Я не нравлюсь тебе, а? – Дерек провел ладонью по рыжей холке. – Малыш, моя сестра вызвала тебя из потустороннего мира? Признайся, ты приспешник Сатаны? – Дерек кинул щенку кусок индейки. – Принимай подношение, великий слуга.
В другой момент сцена показалась бы мне милой. Дерек старался, проявлял эмпатию, относился к Биббо теплее, чем до моего переезда. Но я… Я мысленно продолжала смотреть те страшные сайты.
– О чем задумалась? – Дерек вытер ладони о белую футболку и положил их мне на талию. – Астрид?
Я перестала нарезать морковь и поняла, что превратила овощ в труху.
– Все в порядке, – улыбнувшись, я занялась другими продуктами.
– Нет. – Ричардсон прижал меня к себе. – Рассказывай.
Ничего не оставалось, только сказать ему правду. Лгать Дереку больше не получалось – словно при нем атрофировался навык, отвечающий за ложь.
Опустив глаза, я промямлила:
– Посмотрела в интернете… про твое увлечение…
Дерек прыснул от смеха и вернулся к резке мяса.
– Ты бы еще форумы почитала.
– А нужно было?
– Ни в коем случае! Однажды я увидел пост о сексе с табуреткой.
– Оу… – Я потерла щеки. – Это бы меня травмировало.
Дерек забрал нож из моих рук, убрал в сторону, а меня усадил на ближайший стул. Сам сел напротив, обхватив мои колени. В его глазах плескалась нежность.
– Детка, тебе не следовало искать информацию в интернете. Ты можешь спросить меня о чем угодно. Многое в Сети преувеличено, а что-то и вовсе выдумано. Тема БДСМ слишком обширна, а интернет всегда показывает самые худшие и нереалистичные варианты.
– Худшие? – не поняла я.
– Когда-нибудь гуглила симптомы какой-нибудь болезни? – Он тут же ответил на свой вопрос: – По мнению Гугла, в лучшем случае ты умираешь.
Я округлила глаза, но по его улыбке поняла, что он шутит.
– Прости, – сказала сквозь смех, – да, зря я туда полезла.
– Это моя вина. Оставил наедине с неизвестностью.
Дерек обнял меня и окутал теплом.
– Спрашивай.
– Как мне называть тебя? Хозяин, Господин, Мастер?
– Ты неплохо подготовилась. – Он отстранился и взял мое лицо в ладони. – Не все в практиках я поддерживаю. Не хочу быть одним из, и ты не будешь одной из. В клубе меня зовут Учитель, но для тебя я – Дерек.
– Хорошо. – Он – мой Дерек. Звучит приятно. – А я? У меня не будет специального имени? Я рабыня или…
Дерек отпрянул, словно мои слова его обожгли. Темные брови соединились на переносице, а бархатный голос приобрел стальные ноты:
– Ты – моя Астрид. Если считаешь наш союз рабством, можешь собирать вещи и выметаться. Мне не нужна рабыня.
– Нет, конечно, нет… Прости.
– Грязь я не потерплю. Никаких отвратительных слов вроде «шлюха», «сучка», «подстилка». – Он оскалился словно дикий зверь. – Уважение к Нижней – уважение к себе. Я не собираюсь самоутверждаться за твой счет. В обществе тематиков называй меня «Учитель» или «Сэр», чтобы люди знали, какие у нас роли.
Дерек вернулся к приготовлению ужина. Когда он злился, то оставался в равновесии, и я восхищалась его умением управлять собой в любой ситуации. Я доверяла ему все больше: он не обидит меня, не повысит голос. И пусть наивно верить мужчине, я все же верила.
Дерек поставил мясо в духовку и спросил:
– Хочешь, покажу тебе кое-что из Темы? Легкое. До подписания договора нам не следует играть, но мы любим нарушать правила, верно?
Я зарделась и активно закивала. Мне хотелось скорее прикоснуться к его миру. В голове не укладывалось, что подойдет такой консервативной девушке, как я, но оттого было интереснее.
– Проведем сессию в пятницу, – сказал Ричардсон.
– В пятницу? Но в пятницу Хэллоуин… – Я сделала милые глазки: – Думала, ты пойдешь на вечеринку.
В идеальной вселенной – со мной. Фантазия тут же подкинула парные костюмы и танцы под кавер Мэрилина Мэнсона.
– Нет, – разбил мои надежды Дерек. – В этом году следить за порядком в кампусе будет профессор Смит.
Какой ужас! «Сальный, потный свин – наш профессор Смит», – шептались о профессоре античной литературы.
– Весь день буду проводить консультации в клубе, а вечером мы впервые поиграем. – Дерек провел ладонью по моей талии к бедрам. – Серьезнее, чем играли раньше.
Дерек Ричардсон
Астрид смотрела на меня широко распахнутыми глазами. Они словно расплавленный шоколад, в них столько наивности. И невинности – ей удалось сохранить и то и то, несмотря на тяжелую жизнь. Астрид не доверяла мужчинам, ее представления о мире были искажены, оттого я испытывал двойную ответственность, собираясь в корне изменить ее планы на романтические отношения. Или подарить идеальный для нее союз? Множество раз я видел в клубе людей, которых спасали БДСМ-сессии: от боли, от страхов, от прошлого. Черт, я сам был таким человеком.
Но сейчас Астрид не задумывалась, как поменяется ее реальность. Она сложила ладони вместе, словно собиралась молиться, и попросила:
– Разреши мне закончить приготовление ужина. Прошу, я так хочу быть полезной!
Детка… Ты полезна присутствием в моей жизни. Вся ты – это полезность, сводящая меня с ума. Я не мог отказать ей в маленькой слабости:
– Хм. Я готовил обед, ты – ужин. Все честно.
Астрид запрыгала на месте, и я тщетно пытался не пялиться на ее грудь: аккуратную, подскакивающую, без лифчика. Сглотнув, я сказал:
– Буду в кабинете.
Она управилась быстро. Через полчаса аромат жареных овощей и сочного мяса заполонил всю квартиру. Не удивлюсь, если Джон учует запах сквозь этажи и напросится на ужин. Я усмехнулся. Его знакомство с Астрид – официальное, как с моей Сабой, – неминуемо. Скорее бы увидеть их лица.
– Можно войти? – Дверь была открыта, но Астрид все равно постучала.
Я поднял взгляд от экрана ноутбука и довольно кивнул. Воспитанная. Кроткая. Проявляет уважение, откуда-то знает правила. Неудивительно, что Джон подумал, будто Астрид в Теме.
– Иду. Уверен, ты приготовила кулинарный шедевр.
– До тебя мне далеко! – Астрид показала розовый язык, и мой член дернулся, предвкушая, как ее язык проскользит по стволу до головки.
Я впервые держался так долго. Но испытывать себя… любопытно.
Астрид ушла, а я посмотрел на экран: милая девочка с косичками и веснушками. Ее держит за руку шериф полиции в очках-авиаторах, и малышка счастливо улыбается – во рту не хватает зуба. Астрид… твой наивный взгляд ничуть не изменился. Не знаю, хорошо это или плохо.
Я закрыл крышку ноутбука и покинул кабинет.