Побочный эффект

Дни стали слишком короткими. Время словно незаметно крутило стрелку по кругу и не давало даже постараться опомниться. Ещё недавно за окном шёл снег, а теперь можно было видеть лишь слякоть и постоянные дожди. Кира на кровати лежит и толком пошевелиться не может. Из неё словно выходили бесы, причём даже ощущения были намного болезненнее, чем кто-либо может себе представить. Про пары могла уже просто забыть. Да и не особо её волновали эти пары, многое и вправду начинало становиться лишь серым фоном, накрытым однотонным полотном.

Сказать даже не может, как же ей хотелось сейчас просто вновь высыпать на тумбочке дорожку и вдохнуть свое спасение от всех этих болезненных ощущений. Если бы рядом от неё не сидела Виолетта, то без вопросов уже сделала это. И как бы не убеждала себя в мыслях, что сделать подобное имеет право в любом случае, все же другая сторона останавливала её. Ведь Ви не должна знать, что оказывается Кира докатилась до туда, откуда раньше вытаскивала Веру.

Всегда говорила, что жизнь без наркотиков может быть лучше, а теперь без них словно туман перед глазами. Лишь Малышенко словно чем-то инородным была. Светилась вся, даже когда была не в духе. Для Киры она будто что-то светлое, по сравнению с остальным. Удивительно, как стремительно она теряла интерес ко всему, однако к ней чувства уходить даже не собирались.

— Кира, может я могу тебе как-то помочь? — шатенка откладывает в сторону домашнее задание и вновь оборачивается к ней, дабы взглянуть на то, насколько же болезненно на данный момент выглядела Кира.

А ей уже самой противно от своей жалости, только рукой одеяло поднимает и укутывается до самого носа, чтобы хоть не лицезрела весь тот ужас. Виолетта хорошая, она светлый человек. Кира же не такая, теперь она была беспомощной со своими глупыми прихотями. У неё день больше днем быть не мог, ей хотелось только вкинуться и забыться, хоть ещё недавно убеждала, кладя руку на сердце, что никакой зависимости у неё в помине нет.

Говорила, что остановится в любой момент, а теперь все так ломает, даже кости словно перекручиваются между собой и рвут все её органы изнутри.

— Нет, кис, я просто немного приболела. Отлежусь пару дней и станет лучше, — прекрасно знает, что даже через пару дней лучше ей не будет.

Знает, однако врет в глаза и уже чувствует, как внутри становится просто стыдно за саму себя. Она не позволяла себе в лишний раз лгать Виолетте, а теперь ей придётся постоянно это делать. Любить её до мозга костей, при этом делать полную видимость, что с ней все в порядке, тем самым вводить в заблуждения.

По комнате звучит тяжёлый вздох, девушка, что так обеспокоенно смотрела на неё, тут же оборачивается обратно и продолжает уверенными движениями лепить из глины букву. Хотела бы сейчас рядом сесть и помочь. Включить какую-то приятную музыку, чтобы просто вновь побыть вблизи и ощутить что-то приятное. Вот только больше чем уверенная, если поднимется — тут же свалится на пол калачиком.

Кажется сама не заметила, как создала для себя ворота в самый настоящий ад. И ведь вместе с этим переживания все никак не уходят. Удумала сначала пожаловаться, дабы просто спокойно было, а теперь в ней что-то сидит и убивает стремительно.

— Не думала к врачу сходить? Хоть выпишут что-то, — вновь к ней обращается спустя несколько минут.

Не унимается, помочь то хочется сильно. Больно ей наблюдать за всем, желание подойти и рядом лечь, чтобы хоть на себя все перетянуть. Не знает, что там особо с Кирой твориться, однако готова забрать себе, только чтобы той легче стало хотя бы на толику.

— Не пойду к врачу, само пройдёт как-то, — отмазаться все же старается.

Иначе после путёвки к врачу тут же к наркологу попадет. В этом она даже не сомневалась. Ей уж точно не хотелось именно в такой момент своей жизни ещё по наркологам ходить и различным обследованиям. Тем более попасть на учёт, ещё и во время последнего учебного года в институте. Уверяет себя, что вполне справиться сможет.

А рука все равно словно специально постоянно тянется к карману штанов, дабы просто подержать в руках пакетик и тем самым успокоить себя, что средство от её боли все ещё при ней.

Сердце слегка покалывать начинает она только тихо постанывает и скручивается вся, будто на убой попала. В неё словно целились пистолетом и пулями пробивали каждую частичку тела.

— Кир? — вновь к ней оборачивается.

Кира уже и ответить не может, ей как ментально плохо, так и физически. Всё давит настолько сильно, насколько это вообще возможно было.

Согласилась бы хоть под поезд лечь, только если с гарантией того, что все это закончится как можно быстрее.

Виолетта с места своего поднимается и к ней идёт, та и не замечает изначально. Только когда она рядом ложится Кира все же поднимает свои глаза и никак не может понять, что вообще происходит. Ви медленно забирает из её руки часть одеяла и ложится к ней, тут же с легкостью обнимая и прижимая ближе к себе. Таким образом поддержать решила, хоть обычно подобное никогда не делала. Никого не жалко, а вот Киру хотелось и пожалеть, и к себе прижать. Всего сразу хотелось, только чтобы изменить немного ситуацию в целом.

Понимает, что быть такого не должно вовсе, однако ловит себя на мысли, что уж слишком часто ей подобного хочется. Возможно просто испытывает тактильный голод, а может Медведева была сама по себе какой-то избранной, раз к ней так прикипеть успела.

Старается только как-то оправдать подобное постоянно. Тем, что друзьям такое свойственно. Что после расставания ей трудно, от чего так хочется рядом быть. Вариантов уже столько, что и не сосчитать вовсе. А никак ответ найти и не смогла. Даже перестала особо сопротивляться своим желаниям. Хочет быть ближе — подходит и делает это. Особо и не обдумывает больше свои действия.

— Ты чего? — неуверенно задает ей вопрос Кира, а сама и не сопротивляется вовсе. Только руку не знает как бы уложить так, чтобы ничего лишнего не сделать.

Даже боль позабылась на фоне этого. Теперь голову заполнила мысль, как бы не спугнуть подругу лишними действиями или словами. Ту, кажется, и не особо то волновало, что Кира вообще может сделать. Просто прижалась и лежит себе тихо, словно котенок.

Именно такое сравнение ей в голову и пришло. Интересно, понравилось бы Малышенко, если бы она её так назвала? Проверять не станет, однако все равно в голове ещё несколько раз прокручивает это слово, будто пыталась на языке почувствовать и понять, адекватно ли вообще это может звучать с её уст.

— Ты слишком упрямая. Лучше бы сходила и проверила, а все никак слушать не хочешь, — ей куда-то в плечо говорит, особо и не слышно.

Кира только усмехается, ведь сама Виолетта была точно такая же. Обе упрямые и на своём всегда стоят, только вот признать не сильно хотят. Отрицать все же не стала, будь что-то, чего она бы не знала, точно бы уже обратилась к врачу. Вот только прекрасно все понимает, тут и слово профессионала не нужно, чтобы прийти к выводу.

— Как жаль, не потрачу последние деньги на анализы, — наигранно протягивает гласные буквы, на что в бок ей прилетает лёгкий толчок.

— О здоровье думать надо.

— Правда? — удивленное лицо строит, пока Ви смотрит ей в глаза и сама уже улыбаться начинает.

Все же вопрос этот больше поднимать не стала, только ещё немного рядом полежала и пошла дальше учиться, над чем как раз таки сама Кира и настояла. Не хотела она портить настрой Виолетты своими небольшими проблемами. Ей было намного легче с осознанием, что хотя бы другие люди не страдают вместе с ней.

В дверь кто-то настойчиво стучать начинает, Они с Вилкой быстро переглядываются. И если Кира не знала, кто это мог быть, она же понимала прекрасно.

Открывает наконец Вере, которая тут же в комнату заходит и оглядывает свою подопечную. Медведева тут же кидает недовольный взгляд на Виолетту, которая видимо сдала её Грубцовой, чтобы та осмотрела и хоть чем-то помогла.

Вера то не глупая, тут же окинула её взглядом и прекрасно все понять смогла. Знает этот вид, круги под глазами и совсем худое лицо помнит. Особо и нет смысла даже что-то говорить или проверять, ведь факт был на лицо.

— Вил, — тут же оборачивается она к шатенке, которая сразу же реагирует и внимательно слушает дальнейшие слова. — Извини конечно, но ты бы могла выйти пока прогуляться на полчаса?

Надеется, что просьбу та все же исполнит, ведь далее уж точно последует достаточно серьёзный разговор, который лицезреть Виолетте уж точно не стоило. Это было слишком личное, подобное стоит знать лишь в узком кругу.

— Хорошо, — изначально пошутить думала, однако после серьёзного взгляда Веры говорить что-то против не решилась.

Только быстро накинула куртку и вышла из комнаты, оставив девушек наедине. Вера подошла ближе к кровати Медведевой, которая уже успела приподняться и теперь сверлила недовольным взглядом стену.

Уж точно вскоре последуют нотации, это было вполне ожидаемо, тем не менее тишина все же заставляла внутри все сжаться посильнее, прежде чем услышать первые слова подруги.

Она и не спешила вовсе что-то комментировать, скорее вновь и вновь пробегалась взглядом по ней, а у самой в голове мысль крутиться. Насколько же все это ей знакомо.

— Ты зачем это делаешь? — голос у неё слегка огорченный.

Подобное предвидела, но все равно к горлу подступил ком и чувство раздражения. Жизнь её, а другие, как обычно, вмешиваются в это и только доказать ей что-то пытаются. Сказать, насколько же Кира не правильно ведёт свой образ жизни.

Считает, что никого касаться вовсе это не должно, тем более ту, которая сама из-за наркотиков страдала не меньше. Теперь стоит перед ней, словно мать родная. Собирается уму разуму учить.

— Приехала поругать меня? — взглядом холодным окидывает, показывает, что границы переступать уже начинает.

Не нравится ей подобного рода забота, пусть при себе оставит свои ненужные советы. Уверена, что и сама разобраться вполне со всем сможет, как-то ведь до этого получалось у неё.

— Мне Виолетта сказала, что ты заболела. И давно ты уже так «болеешь»? — выделяет последнее слово.

Обе ведь знают, что ни черта она не болеет на самом деле. Сказка для других людей, которые не разбираются в подобных вещах. Напоминает ей о том, что обманывает Виолетту, чему и сама не рада была вовсе.

— Без тебя знаю, что хуево поступаю. Может мне напомнить, как ты Нику обманывала, раз на то пошло?

Вера тут же меняется в лице, диалог их уже скорее переходит в не то русло. Они словно обвиняют друг друга в одной и той же проблеме. Вот только разница между ними была велика. Ведь Вера даже с особой сложностью, однако завязать сумела. А вот Кира только начинает, из-за чего всего ужаса ещё не может полноценно осознать. Теперь ею движет только наркотик в голове, который прицепился, словно пиявка и не отпускает далеко.

Даже на слова обижаться смысла не видит, хоть и получила свою долю неприятных ощущений от упоминаний её прошлых ошибок. Тем не менее только сглатывает всю эту неприятную тему и старается как можно спокойнее вернуться к разговору.

— Кир, возьмись за голову. Ты же смогла уже избавиться от этого. Помнишь? Ты в одиннадцатом классе так преследовала мечту поступить сюда, что даже после всех трудностей забила хер на желания и бросила. Что сейчас? У тебя последний год остался, ты же так погубишь все то, к чему шла многие годы.

— Я знаю, Вер. Прекрасно понимаю, что никуда меня это не приведёт. Но я уже заебалась думать о будущем, по горло мне это обучение, — скалит зубы слегка, по шее рукой проводит, словно подтверждает свои слова действиями.

Кире уже было абсолютно не важно, что будет дальше. Не помнит, когда вообще чувствовала себя настолько уставшей. Раньше всегда стремилась к большему, теперь же остановилась и оглянулась назад. Ведь даже со своими целями и амбициями добиться смогла только потрепанной комнатки в общаге, невзаимной любви и кучи проблем.

Она черпает это все, будто работой основной стало дворником быть. Весь мусор за собой подбирает и в жизни получает. А ей не хочется этого, больше ничего из всего того, что она имела видеть не хотела совсем.

Возможно желала наконец отдачи какой-то от этой вселенной, о которой многие так кричат. Говорят, что бумерангом прилетит, только вот на ней не сработало.

Вот такая у неё отдача, получи да распишись.

— Это не значит, что нужно теперь меф нюхать и лгать человеку, которому ты ещё недавно в любви признавалась, — Кира и не хотела лгать.

Сказать просто не может, застряли внутри слова. Могла бы уже давно все объяснить, только вот не понимает, с какой стати ей нужно объясняться. Возможно с Верой и были близки уже много лет, однако дело их проблем или зависимостей лежала лишь на плечах одного человека. Они никогда не делились подобным, не сопереживали друг другу, да и вообще редко сопереживали проблемам друг друга. Могли лишь если что помочь материально, обеспечить небольшую безопасность или крышу над головой в особых случаях.

На этом все заканчивалось. Теперь же словно Грубцова возомнила что-то себе. Будто набралась слишком много сил и теперь переступала то, что они обе выстраивали все эти годы. Кире не нужны никакие советы, сейчас ей хотелось только выдворить подругу за дверь и взяться за белый порошок, пока совсем не скисла от того, что испытывает.

Встаёт медленно с кровати, старается уже особо не замечать холодок по спине и расползающуюся злость, которая вот-вот готова была вылиться на столь родного человека.

— Ты нихуя не знаешь, чтобы мне сейчас что-то говорить. Если я хочу нюхать, то я буду нюхать. Расскажешь Вилке? Валяй, это будет на твоей совести, — показательно достает полиэтилен с порошком и закидывает на стол, перед этим сдвинув домашнее задание Малышенко в сторону.

Собиралась прям на глазах Веры сделать это, дабы показать, что сейчас только её личное мнение учитывается. Она будет в любом случае слушать лишь себя, даже если после этого все прокатится в закулисье.

Терпеть это девушка не стала, тут же преодолела короткое расстояние между ними и выхватил со стола наркоту.

— Ты меня слышишь вообще? Головой уже начни думать, Кира. Ты наркоманкой на глазах становишься, я тебя вытащить из этого не смогу, если ты сама не поймёшь, что это тебе не нужно.

— Тогда нахера ты лезешь? Я не прошу тебя вытаскивать меня. Это твой был выбор приехать сюда. Тем более еще в начале нашего знакомства ты сама мне эту дрянь с особой радостью предлагала. Хорошо, тебе тогда было лет восемнадцать, спору нет. Но ты после этого сколько ещё принимала? Шесть лет, Вера. Шесть. И сейчас ты серьёзно мне будешь говорить что-то про то, что я гублю свою жизнь? — уверена теперь, что осталась в выигрышном положении.

Подруга тут же притихла, а значить это могло только одно. Слова все же дали плоды и заодно заставили хоть немного задуматься.

И вправду задумалась, вот только не так, как хотелось бы самой Кире. Скорее старалась держать себя в руках и не начать в ответ отвечать подобным образом, хоть и задевала теперь Медведева чересчур сложные и больные темы.

— Ты опираешься только на то, что я делала в прошлом. Но сейчас я больше не принимаю, когда ты это уже поймёшь? Я тебе как человек, который делал это помочь стараюсь. Потому что я в свое время столько времени потратила на вещества, когда могла уйти в более хорошую сторону. Сколько раз я попадала в ситуации, когда могла умереть от передозировки, разве ты сама не помнишь этого? Я тебе помогаю, потому что ты не сможешь себе помочь, если словишь передозировку. Лучше остановиться сейчас, чем потом раз и навсегда покинуть тех, кто в тебя, блять, верит.

По комнате пролетает громкий вздох, Кира протягивает навстречу Вере руку, а та поглядывает и не особо понимает, к чему это.

Кира ещё обязательно задумается о её словах, примет что-то себе в счёт.

Возможно даже сможет осознать, что проблема появилась и вправду колоссальная. А внутри только голос кричит, не бросать просит. Кричит ей о тех трудностях, из-за которых все это началось. Проверяется в подсознании каждая деталь, которая не позволяет просто понять и принять слова Веры.

Та говорила безусловно правильные вещи, однако уже через секунду Кире абсолютно стало на них плевать.

— Отдай обратно и съебись отсюда, — по голосу можно понять, что уж точно больше говорить не намерена.

В ней сталь и желчь, в Кире от человечности осталась только мизерная часть. Тот человек канул в лету, которого Вера знала и уважала. Теперь перед ней выстраивалась совсем другая личность, которая никак не была связана с ее подругой. Это была новая Кира, совсем не связанная с прошлой.

Раньше та бы не бросила все, не стала бы так общаться с ней. Прошлая Кира услышала и поняла бы свою ошибку, даже если бы не захотела это признавать. Ещё недавно она видела рядом с собой совсем другого человека.

Открытого и искреннего, которому можно было доверить даже свою жизни. Весёлого и юморного, однако с полным самообладанием и умением правильно рассуждать в необходимый момент.

А теперь где она была? Что с ней успело произойти?

Их перепалку решает прервать Виолетта. От резкого движения двери Кира тут же забрала пакетик с мефом и вернула в свой глубокий карман. По телу прошлась волна беспокойства вперемешку с сильным желанием уже самой встать и уйти из общаги, только чтобы завершить начатое.

— У вас все нормально? — чувствует сильное напряжение.

В комнате словно стало жутко, хоть перед уходом явно все было попроще. Теперь же девушки сверлили друг друга взглядами, будто сцепились друг с другом как два добермана. Грызлись какими глазами, устраивали настоящие метания огней.

Не хотела влезать в их перепалку, однако решила все же как можно быстрее остановить это и разобраться в вовсе уже лично с Кирой, дабы попроще было.

— Думаю, мне уже пора, — Вера и сама все прекрасно понимает.

Не хотелось больше доказываться что-то Медведевой, стараться в лишний раз. Не приняла её слова всерьёз и видит уже по взгляду, что в любом случае просто так слушать не станет. Увязла, как и сама Вера когда-то.

Наркотики — огромное болото, из которого выбраться уж слишком сложно. Это настоящая пучина, где дно найти просто невозможно. Ведь ты сам оказываешься этим дном. Тебя затаскивает в самые страшные времена, которые теперь Кире предстоит повидать.

Вера похлопала на прощание Вилке по плечу и мягко улыбнулась, а сама только мысленно желает ей сил. Ведь так или иначе, с Кирой ей придётся жить вместе в любом случае. А значит весь удар будет приходить как раз таки на неё.

— Спасибо, что пришла, — не успела даже спросить, что же у той получилось узнать по поводу здоровья Киры.

Однако, если та уже сидела за столом и даже могла передвигаться по комнате, значит лучше ей все же стало. Видимо повлияла как-то, хоть и не понимала, как это вообще возможно было сделать.

Подходит ближе, смотрит на блондинку, будто хочет проникнуть ей в голову и узнать все то, о чем спросить никак не решалась. На ментальном уровне разобраться и сделать вид, словно ничего и не было.

Ей не хотелось в лишний раз тратить время Киры и решать те вопросы, о которых той возможно знать и не стоит. Однако Ви не может так.

Смотреть просто и стараться самой догадаться не в её духе.

Хочет слышать чёткие ответы, понимать всю ситуацию целиком, от чего ни на миг не отходит, чтобы не показать своих сомнений.

— Что у вас произошло? — надеется на благоразумие и снисхождение какое-то.

Что возьмет и без особых сложностей поведает все, не скроет ничего. Даже если знает, что девушка уж лучше душу дьяволу продаст, нежели решится и поделится чем-то, что её сильно тревожило. Сколько бы не старалась, все равно получит в ответ протяжное молчание, которое никак не поведает причин.

— Ничего не произошло, — настроение своё перенаправляет на другого человека.

Смотрит на Виолетту, а из уст уже по приказу словно льются язвительные слова. В груди что-то жмёт, будто кто-то сидел и душил, не давал ей отпустить чувство злости и отчаяния. Вновь невообразимое ощущение неправильности всего, поступает тошнота и желание быстрее сбежать от всего.

Сбежать как от людей, так и от самой себя. А Ви словно почувствовала, села к ней на корточки и мягко ладонью прикрыла руку Киры, слегка при этом поглаживая. Ей хватило всего лишь свое присутствие обозначить, чтобы та, как последняя идиотка, расплылась в улыбке с чувством хоть какой-то надобности.

Казалось, словно Кире хватит просто того, чтобы хоть кто-то слегка к себе пригрел и она уже будет готова отдать ему все свое почтение. И когда вглядывается в глаза Виолетты понимает, что ей не нужен просто кто-то.

Ей нужно, чтобы к себе прижала лишь эта девушка, которая чувствами её могла играть как ей только вздумается.

Разрешено хоть в урну кинуть, Кира подберёт обратно и продолжит дальше ждать момента, когда услышит заветные слова.

Даже если пройдут года и Малышенко забудет о ней, все равно продолжить ждать, лишь бы только дождаться.

Глупость полная, со своими мыслями становится и вправду полной слабачкой. Чтобы она когда-то так унижалась перед кем-то, полностью открывая всю свою душу и сознание. Не представляет, как вообще такое произойти могло, всегда ведь держалась от людей подальше и не замечала особо в них чего-то особенного. Тем более не готова была дать что-то больше, чем просто минимальное внимание.

Теперь же вся ситуация так изменилась, кажется и сама Медведева вместе с этим начинала меняться, вот только не понятно, в какую именно сторону. У неё на плече сидел ангел и демон, которые каждую секунду старались перекрывать друг друга и дать хоть один нужный совет.

— Я не могу рассказать, — говорит уже тише, от слабых прикосновений раздражение начало снимать в один счёт.

Получила долю облегчения, будто поделилась с ней своим позитивом, который из Виолетты исходил просто каждую секунду. Удивляло, как вообще у человека может получаться постоянно поддерживать игровую улыбку на лице и лёгкость всего, когда на деле внутри происходит то, что даже уму не постижимо.

Или это Виолетта просто была чересчур сильным человек, или же она просто ослабла совсем. Ответ правильный был только в том, что пора уже строить между ними не большую грань, пока вся ситуация не начала выходить из-под контроля.

— Это не так важно, переживу как-то, — ухмылка и вновь этот взгляд полон чистого юмора и ни одного намека на грубость.

Получалось же сменить обстановку и сделать даже большее просто своим привычным поведением. Настоящая Виолетта была такой обворожительной, что даже плохие мысли уступили место и закрывались где-то далеко в голове.

Ви медленно проходит к шкафу и достает от туда небольшую оранжевую коробочку. Высыпается на ладонь одну таблетку, прежде чем взять из шкафа бутылку воды и за один раз выпить. Ей нельзя было пить препараты более чем один раз в день.

Однако чувствует, как в голове начинает что-то нашептывать, что Кира уж точно обманывает её и скрывает что-то важное. Виолетта глупая, ведь не замечает чего-то максимально элементарного.

— Ты разве не пила сегодня уже? — Кира, не понимающе, смотрит за действиями подруги. Что-то ей подсказывает, что было это не с добра.

Но Ви не стала ничего говорить, не стала упоминать то, что вновь слышит галлюцинации, только пододвинула к себе ближе второй стул и начала медленно вылепливать букву, пока Кира молча продолжала наблюдать рядом и просто ждать.

Возможно момента, когда хоть что-то начнёт меняться. Или же все и так поменялось?