14 глава
Огромный город, всё покрыто белым покрывалом. Белые хлопья снежинок легко падают на любую поверхность либо тая, либо оставаясь всё таким же холодным.
Лондон – город красивый, но полон порочных людей, стремящихся получить всё больше денег.
Люди сами по себе хоть и социальные существа, но готовые предать даже родную мать за несколько блестящих монет.
Они являются животными, но не хотят этого признавать, называя себя высшими формами жизни хотя, учитывая их естество, они даже не лежат рядом с теми, кем себя и возомнили.
— “Тысяча восемьсот восемьдесят пятый год, пятое февраля. Люди в это время лишь недавно изобрели машины, и они настолько дорогие, что её с лёгкостью втюхивают за немыслимые числа. Некоторые аристократы даже отдают свой статус, дабы получить машину работающею на дорогущем топливе. Они даже не знают, что всего лишь через одну сотню лет они будут мусором и горой ржавчины. Через две сотни лет их начнут коллекционировать миллионеры и миллиардеры со своими музеями. Через пятьдесят лет эти машины невозможно будет найти не в одной точке на планете по вине террористов, властей и даже волонтёров. Насколько же сильно менялся мир за столь краткий срок? Сейчас люди даже не знают про аналоги земли и другие рассы своего вида. По-настоящему счастливые люди жили в середине двадцатого века, и то лишь единицы. В тысяча девятьсот четырнадцатом году начнётся первая мировая и Казахстан уже давно объединилась с Российской империей и теперь они у них как чернорабочие, а англичане даже не подозревают об этом.“ — Философски рассуждала во сне малышка, пока её не разбудила резко остановившаяся карета.
Большой кот в это время всё ещё тихо спал, и даже не шелохнулся от внезапного отсутствия привычной тряски.
Рудольф выполнял роль подушки и его тело плюс мягкая плотная шерсть была очень тёплой, что так приятна в этот холодный климат.
Потерев глаза, подождала, пока они не привыкнут к свету, после чего посмотрела в окно. Оживлённые улицы, туда-сюда ходящие люди иногда поглядывают на нашу карету, а увидев меня, махали рукой.
К сожалению, я не умею различать запахи эмоции, но умею распознавать их по малейшим признакам и вижу, что некоторые смотрят с завистью, злобой и... Восхищением?
Не понимаю их...
По маленькому помещению разноситься звонкий стук, чем незамедлительно привлекает к себе взор зелёных глаз. Через несколько мгновении по ту сторону двери слышится робкий голос горничной:
— Извините, Госпожа, но у нас тут проблема... Прошу прощения за это, колесо скоро должны починить, но если вы будете находиться внутри, то можете пораниться. — Более громко произнесла Пенелопа, опасаясь реакции "злобного зверя" рядом с малышкой и зашла.
Рудольф приоткрыл один свой глаз через секунду зевнул, параллельно стуча кончиком хвоста по дереву и открывая свою пасть с длинными острыми зубами, от чего горничная дёрнулась в сторону выхода.
Я, приняв слова Пенелопы, пожала плечами и спрыгнула с сиденья и погладила "Рудика" за голову от чего тот начал мурлыкать от удовольствия.
— Идём. — Без ласк, без злобы и без эмоции приказала я. Он поднялся с насиженного места и последовал за мной наружу.
Когда мы вышли с красной как кровь Клиффордской кареты, все взгляды были прикованы именно к нам, и один был удивительно кровожадным, что аж кровь стыла в жилах. Я почувствовала внезапно поступившийся азарт, прилив адреналина и ностальгию. Это было настолько внезапно, что сама же от себя и дёрнулась приковав к себе нежелательное внимание.
— “Как же давно я не чувствовала такую эмоцию направленную на себя.“ — Меня пробивает дрожь и на лицо безвольно натянулась улыбка не предвещающую ничего хорошего. Благо, я проконтролировала это и вовремя себя одёрнула, вернув бесстрастное выражение.
Я элегантно спустилась по предоставленной лестнице попутно приняв помощь от Джоша в виде протянутой руки.
Снова уловив на себе этот взгляд, я резко обернулась в ту сторону от куда он и исходил. Яркие желто-зеленые глаза уставились на меня сквозь очки с крыши часовой башни, красные, словно кровь, длинные локоны развивались на ветру создавая иллюзию великолепия. В его руках красуется огромная бензопила, вроде, помню, такие не должны были быть в середине девятнадцатого века, не в конце.
— “Подозрительный тип.“ — Насторожилась малышка. — “Нужно за ним проследить, не у каждого человека в этом времени изобретения двадцатого века.“
— Госпожа, что-то случилось? — Спросил Джош. Мгновенно, я зыркнула на него и посмотрев обратно не увидела того фрика.
— “Показалось? Нет, судя по поведению Рудика, он тоже его видел.“
***
— Итак, очередная скучная жизнь. Как же мне надоели эти людишки. — Саркастично произнёс мужчина лет двадцати-двадцати пяти повиснув над долговязым алкоголиком с синяками под глазами и глубоким разрезам под рёбрами. Он лежал на земле и невнятно хрипел пока из него вылетала плёнка жизни с воспоминаниями. Хоть он и не был настолько грешным, но если был бы красавчиком – оставил бы в живых.
— И что это мы тут прохлаждаемся? — Послышалось где-то тёмных улочек между двумя жилыми домами.
— Уильям Ти Спирс собственной персоны. Неужели соскучился по своему любимому? — Сказал Грелль Сатклифф крутясь вокруг своего "возлюбленного" из-за чего получил тяжёлый удар в живот, но так и остался счастливым хоть и скрыл это за маской боли.
— Не могу всё понять, ты у нас садист что-ли? Почему ты постоянно бьёшь меня с причинами и без? Так и знал, ты меня ревнуешь. — Выдал тот посылая на предмет своего воздыхания воздушный поцелуй. Уильям ошалев от такой наглости, повторно ударил извращенца, но только уже в голову, целясь на столь любимое жнецу лицо.
Грелль загорланил во всё горло, хватая свой повреждённый участок кожи. Провожая жнеца своей хладнокровностью, Уильям поспешил упомянуть об одном заказе:
— Джош Гростулфлик. Первый сын семьи Гростулфлик, талантливый стрелок и мечник, но умом отстаёт. Является телохранителем младшей дочери из герцогства Клиффорд.
— “Хмм, вроде что-то вспомнилось, но не могу вспомнить.“
— Тебе нужно разузнать про его смерть, которая наступит ровно через час, иначе снова будешь работать за сверхурочно ещё две недели.
— Да понял я, понял. Мне нравится как ты говоришь со мной таким приказным тоном и наваливаешься на меня со своими злыми наказаниями. — Растягивал каждое слово жнец, при этом вздыхая. Но когда тот посмотрел обратно на место где должен был быть другой жнец, то не застал его на месте.
— Ах-х~ — Простонал он попутно покраснев. — Как обычно оставляешь меня ни с чем, а сам идёшь развлекаться с остальными. Ах-ха! Так-так, где это у нас. — Задал он сам себе и полез за своим списком душ. — Красная улица. Мой любимый цвет будет везде, я так и знал, что Уильям об этом позаботиться! — На последних словах радостно выкрикнул тот раскинув руки в стороны.
***
— Ээээхххх~ сколько ещё ждать? — Скучал жнец, время от времени зевая. Он сидит на крыше часовни уже полчаса, и он начинает сомневаться насчёт точности местоположения предназначенный ему список смертей.
Тут он улавливает шум исходящий где-то на соседней улице. Он даже не обращает на это внимание, и только после того как он краем глаза заметил свой любимый цвет, от чего его глаза загорелись и заискрились.
Алый цвет, прямо как кровь самый обожаемый цвет жнеца. Из богатой на вид кареты спускается сначала тот самый парнишка со списка, потом какая-то девушка с русыми волосами.
Всё довольно скучно, пока из кареты не выходит ребёнок.
— “Постойте ка. Это же та самая кто каждую ночь пополняет списки жнецов своими убийствами начавшиеся три года назад.“ — Размышлял Сатклифф вспоминая, как та чуть ли не геноцид устроила в прошлом году. — “Больше ста наёмников умерла из-за неё. Хе-хе, нужно будет проследить за ней.“
Здесь был Грелль Сатклифф
_
______________________________________________
И, как обычно, сердечки( ˘ ³˘)♥♥️♥️♥️♥️♥️♥️♥️♥️♥️♥️♥️♥️♥️♥️