5 глава
— Вау, что это за куколка передо мною? Маленькая леди, вы как брильянт-самоцвет! Такая же редкая и будто бы светитесь на лучах прекрасного солнца. — Раздалось прямо над моим ухом. Маркиз, переставший не с одной красавицей, влекущий за собой даже мужчин, легкомысленный и слегка туповатый аристократ – никто иной как Виконт Дрюи. — Ах~, если бы вы были постарше, вышел бы замуж за такую милашку, чьи глаза так упорно прожигают во мне дыру. Агх! Вы настолько милы. Обещаю, в скором времени, я выйду за вас и стану самым завидным и преданным супругом. — Произнёс он с румянцем на щеках, широко улыбаясь и обнимая себя за плечи, не забыв отвернуться от моего лица, забыв отвернуться от моего лица, зажмурив глаза. Я лишь тихо шикнула от чего он только радостнее завизжал.
— Дядя, имейте манелы, неплелитьно подходить к племяннице у католой севодня день лазденья. (Дядя, имейте манеры, неприлично подходить к племяннице у которой сегодня день рождения) — И осуждающе прожигаю его, теперь уже, спину.
Да, вы не ослышались, этот извращенец – мой родной дядя, прости, Господи. А ну постойте! ДЯДЯ! ? Он за какими такими тараканами последовал и наткнулся на моё убежище! ?
— И да, — Нервно сдыхаю и беру контроль над своими эмоциями, дабы не сорваться и не выкинуть что-то из выходящих вон за рамки приличия. — каким лефом вы удасузились вспомнить о своём блате и ево детях? Я уз падумала, вы наконетс отстали от мамы и забыли о неразделённой льубви к ней (каким лесом вы удосужились вспомнить о своём брате и его детях? Я уж подумала, вы наконец отстали от мамы и забыли о неразделённой любви). — Спрашиваю я холодным, немного хрипловатым голосом, не очень сочетавшемся с высоким детским лепетанием.
Виконт услышав мои слова, на мгновение замер и даже прекратил пищать от радости. Я подумала что либо, обидела его, либо разозлила, но мои мысли были тихо опровергнуты тем, что маркиз начал дрожать и с красным лицом развернулся в мою сторону.
— Ах-х~, так и знал, ты точно их кровная дочь~ В таком возрасте уже являешься обладательницей острого языка, прямо как мой старший братик Годфри. Через мерное себялюбие и гордость, ах~ — Начал говорить он с возбуждённым лицом и, почти что вплотную прижался своим лицом о мою макушку.
И как этот извращенец вырос вместе с моим отцом? Поясняю: этот бабник готовящийся стать маркизом – двоюродный брат моего отца – герцога Гдфрика Клиффорда.
Несмотря на то, что у них были разные родители, они жили под одной крышей ведь обычно, всё семейство Клиффорд живёт в одном большом особняке, кроме самого главы рода Клиффорд, но если захотят и на это будет достаточно денег, родственники могут жить отдельно. Если один из клана Клиффорд не будет хотя бы иногда общаться или же в течение полугода, если не будет напоминать про своё существование, глава рода будет вычёркивать их из списка, после чего он перестанет поставлять праздничные подарки, приглашения, материально обеспечивать и разорвёт практически все связи. Если этот самый родственник объявится после того, как его кровь уже считалась "испорченной", его тоже считали таковым и не принимали обратно без веской причины.
После того как отец как самый старший из тогдашнего поколения стал герцогам и прошёл "испытание рода" он получил всеобщее уважение и получил труднодоступное признание предыдущего главы рода, а это, как сказала мне мама, дело не из простых. Так что, папа стал авторитетом в клане и в глазах многих аристократов.
В прошлом он тоже жил с остальными сокланевцами и, по словам тёти Алексиса, он был крупнее, умнее и физически сильнее, за счёт чего и стал наследником.
Все возлагают надежды на Бетриона, ведь он, по правилам клана, обязан быть на испытании рода, как и все остальные сыновья.
Испытание бывает раз в десять лет, и там можно участововать начиная с пяти лет. Оно, как оказалось, будет через четыре года. Я хоть и родилась девочкой в этой и в той жизни, но моя душа и характер идентичны капризному мужчине.
А пока я размышляла, дядя всё ещё говорил какой изумруд (отца) он упустил.
Честно, меня начало тошнить от такого поведения надоедливого родственника, и я решила покачаться на низеньких качельках, на которых, в данный момент, сидит моя особа.
Каталась я медленно, по моим меркам, примерно полтора метра в секунду, Виконт всё ещё увлечённо рассказывал про то, как я похожа на родителей уже в этом малом возрасте, про то, какая я редкая как всё тот же брильянт-самоцвет.
К моему счастью, через некоторое время, закончился этот бессмысленный бубнёжь.
Заметив как я витаю в облаках, спокойно покачиваясь, он радостно взвизгнул отдалённо напоминая чайку, и начал меня раскачивать.
— Э! Плеглатзи! (Э! Прекрати! ) — Звонкий детский возглас, на фоне подросткового восторженного смеха, казалась довольно писклявым и слишком громким.
Качели толкали туда-сюда, чем вызывало раздражение и боязнь за своё физическое и психическое здоровье у малышки, у которой, будто на лице было написано «хоть бы не свихнутся в компании этого психа». Столь сложное и, одновременно, простое послание заметил один из старших братьев малышки – Вильям.
Спохватившись и опомнившись, отойдя от кратковременного, но сильного ступора, он ринулся спасать бедолажку из этой проблемной ситуации.
Когда он был практически в четырёх метров от точки бедствия, рука Виконта дёрнулась и, не удержавшись за цепи качель, Рион "полетела" к родной кровинушке.
"Картина смешная, ситуация страшная" – лишь такими словами можно описать этот херовый момент...
Во время "полёта" время будто остановилось, как и моё слабенькое сердечко. Я зажмурила глаза, чтобы проснуться от этого кошмара, но лишь помню как вилось платье, как от потока воздуха, бьющего в лицо, чательно уложенные волосы взъерошились разбрасываясь и направляясь к затылку.
Я не заметила как приземлилась на мягкие руки брата, попутно ударившись о его кости, что вызвало ноющую боль в спине и пояснице. Открыв глаза, я посмотрела на Вильяма. Осознав, что я лежу в позе в которой можно легко вывернуть шею, я сразу села на его руках, прижавшись щекой о его грудь и пухленькими ладошками вцепившись в его праздничный фрак. После, я заревела в голос и по моему лицу покатились капли солёных слёз.
Это было унизительно, показать себя как слабачку, плачущую даже от таких пустяков.