Охотник за сновидениями

Схватив колдуна за горло, он оторвал старика от пола и тряхнул так, что сухие ножки, обутые в соломенные туфли, дернулись в воздухе. Колокольчики тревожно зазвенели.

— Чего бы мне это не стоило, я убью тебя! Клянусь, я не оставлю тебя в покое!

На лице колдуна не дрогнул ни один мускул. Сквозь узкие щелочки глаз он смотрел на Карека полуизумленным-полунасмешливым взглядом, каким обычно смотрят на страшное с виду, но совершенно безобидное насекомое. Не отрывая от него глаз, он медленно поднял руку и, мерзко ухмыльнувшись, щелкнул пальцами. В то же мгновение Карек почувствовал, что резко падает вниз. Тело пронзила невыносимая боль. Кости сжались так, что ему показалось, что каждая из них сломалась в нескольких местах и вонзилась в тело острыми краями. Задохнувшись от пронзающих тело спазмов, Карек хотел что-то крикнуть, но с губ сорвался странный, непривычный звук. Опустив голову вниз, он застыл на месте. С головы до ног его тело покрывала серо-коричневая бугристая кожа. С ужасом он смотрел на свои руки, превратившиеся в уродливые лапы, пальцы на которых были соединены тонкими, кожистыми перепонками.

Внезапно он почувствовал, что его кто-то схватил за ногу, и тут же неведомой силой его унесло вверх. Вися вниз головой и раскачиваясь из стороны в сторону, прямо перед собой он увидел горящие злобным блеском раскосые глаза. Держа жабу за ногу и скорчив брезгливую гримасу, колдун поворачивал ее, разглядывая со всех сторон, и, наконец, расхохотался прямо в лицо Кареку своим скрипучим смехом.

— Ну надо же! – губы старика растянулись в самодовольной усмешке. — Сам не ожидал, что так омерзительно получится!

С отвращением он отшвырнул жабу в сторону. Перелетев через всю комнату, Карек плашмя ударился о стену и медленно сполз на пол. С трудом поднявшись, он повернулся к колдуну. Тело ныло так, что из глаз сыпались искры.

Колдун посмотрел на Карека и мрачно усмехнулся.

— А я ведь предупреждал! Не надо со мной тягаться. - Он сложил губы в презрительной ухмылке. — До чего же ты все-таки глуп.

От пронзающей тело боли Кареку казалось, что он умирает. Дрожащие лапы не держали, и он сползал на пол. Чтобы не выглядеть совсем жалким в глазах колдуна, он собирал все свое мужество и поднимался вновь, но снова падал вниз. Карек пытался что-то сказать, выкрикнуть, но изо рта вырывался все тот же странный звук.

Колдун откровенно забавлялся происходящим. Наблюдая за страданиями Карека, он мерно покачивал ногой, оглашая комнату задорным звоном колокольчиков.

— Нет! Ну как же замечательно получилось! - Он снова расхохотался. — Даже жалко возвращать тебе прежний облик. - Он вздохнул. — Но, к сожалению, ты мне сейчас нужен в другом обличьи.

Он взмахнул рукой и в тишине комнаты раздался негромкий щелчок. Жабья кожа мгновенно исчезла, и освобожденный Карек обессиленно повалился на пол. Колдун встал со своего места и медленно приблизился. Карек лежал на полу и тяжело дышал. Пнув его ногой в бок, он наклонился, схватил Карека за отворот ханьфу и с силой, совершенно неожиданной для старика, притянул к себе. Глаза колдуна не мигая смотрели на Карека.

— Понравилось? - Колдун наклонился к его лицу еще ближе и расплылся в гадкой улыбке. — Если хочешь, могу повторить. - Еще не придя в себя, Карек слабо качнул головой. — Неужели не понравилось?! - Улыбка медленно сползла с его губ. — А это была всего лишь демоверсия. Только представь, что такое "удовольствие" будет тебя ждать каждый день. Как тебе перспектива? - Выпустив из рук воротник ханьфу, он швырнул Карека на пол. И, усаживаясь обратно на стул, как ни в чем не бывало поинтересовался: — Продолжим? Мы не закончили.

Карек тяжело дышал. Боль медленно отступала, но страх от пережитого бил тело крупной дрожью. Не в силах подняться, он неподвижно лежал на полу, и, словно выброшенная на берег рыба, шумно хватал ртом воздух. Наконец, чуть отдышавшись, он с трудом поднял на колдуна глаза.

— Почему именно сейчас? - Его голос хрипел.

Колдун недоуменно приподнял бровь.

— Что именно сейчас?

— Почему ты пришел именно сейчас? Ты не трогал его столько лет.

— Ах, ты об этом! Тогда он не ловил кошмары и вел себя тихо. - Он усмехнулся. — Я даже начал о нем забывать. - Внезапно брови колдуна сошлись у переносицы. — Но этому щенку видно не сидится спокойно!

Это было правдой. Януш сам рассказывал Кареку, что после того, как покинул свою общину, больше никогда не ловил кошмаров. Вернулся он к этому занятию только, когда в его жизни появился Карек.

Не смея поднять глаза на старика и панически боясь услышать ответ, Карек едва слышно прошептал:

— Что ты от меня хочешь?

Самым обыденным тоном, будто он говорил о пустых, ничего не значащих вещах, колдун произнес:

— Я хочу, чтобы ты столкнул его в яму, - он выставил руку вперед, рассматривая свои ногти. Не отрываясь от этого созерцания, словно сейчас оно занимало его больше всего, он продолжил: — Если он так старается походить на своего досточтимого родителя, пусть идет по его следам до конца.

Карек вздрогнул. Не веря своим ушам, не сводя с колдуна в ужасе распахнутых глаз, он медленно отползал назад, мелко тряся головой.

— Нет! Только не это! Пожалуйста, только не это!

— Ну, почему же не это? - колдун так и не сменил своего обыденного тона. — По-моему, очень милая кончина. Да и моим детишкам будет чем позабавиться.

Карек глубоко вздохнул и попытался успокоиться. Он отчаянно искал выход, а решение можно было найти только с холодной головой. Поэтому он затих на пару минут и наконец воскликнул:

— Какой смысл сталкивать его в яму? Кошмары ведь его больше не трогают.

Колдун оторвался от своих ногтей и поднял на Карека сверкающие темным блеском глаза. В голосе послышалась сталь.

— Они его не трогают до тех пор, пока я им не прикажу!

— Тогда зачем тебе я?! - Голос Карека дрогнул. — Ты можешь приказать им.

Колдун на несколько мгновений задумался и согласно кивнул.

— Могу, конечно. Но, понимаешь, в чем загвоздка. Януш умеет их ловить. Так что, боюсь, дело затянется. А ждать мне не с руки. - Он игриво подмигнул Кареку. — А с тобой все проще. От тебя он подвоха не ждет.

Карек замолчал. Взгляд метался из стороны в сторону мысли путались в поисках ответа. Вдруг в его лице промелькнула надежда. Неожиданно его настигло внезапное озарение.

— Подожди! Ты же говорил, что кошмары к тебе возвращаются. Так что плохого в том, что Януш их ловит?! Он также посылает их людям, и они также забирают их эмоции. А потом возвращаются к тебе. Никто никому не мешает. Каждый занимается своим делом. Оставь его в покое!

Колдун резко подскочил со стула. Он скачком пересек комнату и грозовой тучей навис над сидящим на полу Кареком. Тоном, не предвещающим ничего хорошего, он процедил сквозь зубы:

— Серьезно?! Никто никому не мешает?! - Сквозь узкие щелочки глаз Карека прожигали два злых огонька. — Так они после этого щенка уже не возвращаются! Никогда!

Карек ошарашенно хлопнул глазами.

— Но почему?

— Мне и самому интересно, почему! - Колдун снова вернулся на свое место. — Хотя одна догадка у меня все же имеется. Мы посылаем их с разными целями. Я - для того, чтобы они вернулись и доставили то, что мне нужно. Он - для того, чтобы указать на людские пороки. Человечество он решил перевоспитать! Идиот! - Колдун поджал губы, и они сложились в тонкую полоску, делая его лицо еще более устрашающим. — Вот так и получается, что средства у нас одни, а мотивы совершенно разные. Поэтому они и не возвращаются. Пороки обозначены, цель достигнута, кошмары исчезли. И я даже не знаю, где их искать.

Карек внимательно посмотрел на колдуна.

— А может они не возвращаются, потому что сами хотят сбежать от тебя куда подальше?

Колдун решительно встал.

— Достаточно! Беседа затянулась. Я не разговаривать сюда пришел, а сообщить о том, что тебе нужно сделать. А сделать тебе нужно только одно: привести мне Януша.

Опустив глаза в пол, Карек чуть слышно выдохнул:

— А если я откажусь?

Колдун пожал плечами.

— Да пожалуйста! Твое право! Только тогда я превращу тебя в жабу. И даже не надейся, что сможешь снять заклятье. Ни один поцелуй принцессы тебя не спасет.

Карек горько усмехнулся.

— Это уже не сделка. Это кабала.

Колдун засмеялся своим скрипучим, неприятным смехом.

— А я вообще люблю делать предложения, от которых невозможно отказаться. - Он весело подмигнул Кареку: — Я бы даже сказал, это мой конек!

Поняв, что шансов больше не осталось, Карек упал на колени у ног колдуна.

— Умоляю, отпусти меня. Ты мучил меня пятьсот лет. Неужели тебе этого недостаточно?

Колдун острым носком соломенной туфли уперся Кареку в подбородок и приподнял ему голову. Наклонившись к его лицу так близко, что в его зрачках Карек мог видеть собственное отражение, старик язвительно усмехнулся.

— Не могу. Мы ведь с тобой неразрывно связаны.

С этими словами он вновь щелкнул пальцами, и тотчас от его руки поползла красная нить, которая достигла руки Карека, змеей обвилась вокруг его запястья и затянулась на нем тугим узлом.

— Видишь? - колдун демонстративно помахал рукой и потянул нить на себя. Рука Карека непроизвольно дернулась.

В глазах Карека застыл ужас. Пытаясь избавиться от только что надетых на него кандалов, он с остервенением тер запястье. Нить была видима, но не ощутима, и сколько бы Карек ни пытался подцепить ее, она словно растворялась в пальцах. Вскочив на ноги и схватив меч, он размахнулся и рубанул по тянущейся к нему тонкой красной дорожке. Меч рассек воздух, оставив нить невредимой. Она напоминала солнечный луч, который можно увидеть, но невозможно ухватить.

Глазами полными отчаяния Карек, не отрываясь, смотрел на колдуна.

— Вороньих перьев тебе было недостаточно?! - в его голосе звучала горечь. — Теперь ты на меня поводок нацепил? - Он снова попытался схватить обвивающую его запястье нить, но она в очередной раз ускользнула. — Сними это!

— Нет, - жестко отрезал колдун. Он взглянул в полные боли и отчаяния глаза Карека. — И не надо на меня так смотреть. Не я выпускал ту стрелу. Так что винить теперь нужно только себя. - Он взял нить в руку. В отличие от Карека, у него это получалось без труда. — Можешь не волноваться. Кроме тебя и меня ее никто не увидит.

Он взмахнул рукой, и нить растаяла в воздухе.

Карек обессиленно опустился на пол. До уха колдуна долетел его сдавленный шепот:

— Пожалуйста, убей меня.

На губах старика появилась презрительная усмешка.

— Да я бы с удовольствием! Вот только не могу. Между нами слишком прочная связь. - Он наклонился к самому его уху и перешел на шепот. — Кровная.

Карек отшатнулся и вскинул на него встревоженный взгляд.

— Как мы с тобой можем быть связаны? Какая еще кровная связь?!

— Самая обыкновенная, - невозмутимо ответил колдун. - Кровь, превратившая тебя в ворона, - это моя кровь. Пролитая, кстати, тобой, - с ехидцей уточнил он. — А я, в свою очередь, забрал часть твоей.

Не желая в это верить, Карек сидел на полу и отрицательно качал головой. Его лицо приобрело мраморно-бледный оттенок. Помертвевшими губами он еле слышно произнес:

— Когда ты мог ее забрать?

— Да сразу же, как только ты превратился в ворона! - беззаботно ответил колдун. — На мое счастье, тебя сразу же подстрелили. Так что труда это не составило. - Старик вдруг рассмеялся своим скрипучим смехом. — Вот она - карма! Ночью ты выпустил стрелу в меня, а утром точно такая же настигла тебя.

Карек отказывался верить. Взглядом раненого зверя он неотрывно смотрел на колдуна и отрицательно мотал головой.

— Нет. Умоляю тебя, скажи, что это неправда. Этого не может быть.

— Ну почему же не может? - Колдун с язвительной улыбкой кружил вокруг него, как хищник вокруг загнанной добычи. — Помнишь маленькую птичку? Совсем крохотную? Так вот, это был я.

Карек помнил. Лежа без сознания на голой земле под палящими лучами солнца, он время от времени приходил в себя, и тогда видел вьющуюся вокруг него маленькую серую птичку. Он даже сейчас отчетливо слышал шорох ее крыльев и звонкое, насмешливое щебетание. Раз за разом она опускалась на торчащую в плече стрелу, делая несколько осторожных шагов, подбиралась к ране, и вонзала в нее клюв. Кареку это причиняло нестерпимую боль, но отмахнуться или отогнать назойливую птицу он не мог.

Карек в изнеможении закрыл глаза. Колдун удовлетворенно хохотнул.

— Вижу, помнишь. - Он снова склонился к самому его уху. — Вот так и получается, что в тебе течет моя кровь, а во мне - твоя. Если умрешь ты, умру и я. А это в мои планы не входит. Я, в отличие от тебя, собираюсь еще пожить.

Колдун бросил на Карека презрительный взгляд.

— Что ж. Кажется, мы все уладили. Мне пора. А чтобы ты по мне не скучал, я буду о себе напоминать.

Карек поднял на него глаза.

— Снова явишься сюда? – обреченно спросил он.

Колдун усмехнулся.

— Чтобы напомнить о себе, необязательно наносить тебе визиты. Будет достаточно и этого.

Он щелкнул пальцами. В воздухе появилась тянущаяся к руке Карека красная дорожка. Внезапно она засветилась красно-оранжевым светом, пока не стала похожей на раскаленную вольфрамовую нить. Почувствовав нестерпимое жжение, Карек затряс рукой и мучительно вскрикнул:

— Прекрати!

Нить тут же погасла, оставив на запястье небольшой ожог.

Колдун предупредительно поднял палец вверх.

— Если будешь слишком долго тянуть с моим поручением, время ее свечения будет увеличиваться. - Перехватив полный ненависти взгляд Карека, он недоуменно пожал плечами. — Ну, а что ты хотел?! Надо же мне как-то тебя стимулировать. - Он повернулся к Кареку спиной и бросил через плечо: — У тебя ровно семь дней. Через неделю я о себе напомню.

С этимисловами колдун крутанулся несколько раз вокруг себя и бесследно растаял вночной темноте. Карек обессиленно упал на пол, прижался лбом к холодному полу изастыл в тяжелом оцепенении. Он был совершенно опустошен. Не осталось нимыслей, ни чувств, ни желаний. Абсолютно ничего. Кроме одного. Неистово,мучительно, нестерпимо Карек сейчас хотел умереть.