Жабры

Впервые за последнее время ей не снилось абсолютно ничего: ни тот «вещий» сон, ни что-то другое. Голова полностью очистилась, а отсутствие сновидение говорило о том, как она устала за прошедшую неделю. Но с проходящей дремотой накатывали воспоминания о случившемся ранее. Груз проблем снова осел на плечи, и надо было что-то делать, как-то их решать.

Альдона осмотрела себя. Пыльный, испачканный в крови сарафан, растрепанные волосы, опухшее от слез лицо, ну хотя бы рука больше не кровоточит. Для начала, нужно зайти домой и привести себя в порядок. Потом она отправится сразу на поляну у реки и попробует найти подруг, скажет им, что убежит вместе с ними.

Она поднялась, тело ныло от сидячего положения, шея затекла и все продолжала чесаться, еще с тех самый пор, как она выбежала из дома Варны. Альдона выпрямила спину, потянулась, чтобы немного размять тело, отодвинула рукой тонкие веточки ивы и вышла на свет. Солнце зависло над горизонтом, освещало Кришень. Сейчас оно застынет в этом положении чуть ли не до полуночи, она оглянулась на лес, как всегда темный и безмолвный, и зашагала в другую сторону, к деревне. Людей нигде не было видно, наверно уже ушли к реке, осталась она, да может где-то забились в избах старики, которым было в тягость проделать столь длинный путь.

В избе Альдоны тоже никого не оказалось, но оно и к лучшему, ей бы не хотелось, чтобы они увидели ее в таком виде, начнут задавать вопросы, на которые она даже не знала, что ответить. Быстро вымыв руки и лицо, она переоделась в белоснежное легкое платье, похожее на те, которые носили ее подруги-сестры, заплела волосы в легкую косу и вышла на улицу.

До входа в лес дошла без приключений, не встретив ни одного человека. Чем ближе подходила к поляне, тем отчетливее слышалось веселье празднующих, тем легче ей становилось. Значит, ничего не изменилось. Все нормально, сейчас она дойдет, найдет подруг и будет веселиться. Ей так хотелось прыгнуть через костер, а потом пустить венок по реке, она бы танцевала всю ночь до рассвета и даже бы не задумалась о пении или снах, или том береге.

Голос. Зачем она вообще про него вспомнила, теперь она уже не знала, действительно ли она его сейчас слышит или это просто игра ее уставшего больного сознания. Он умудрялся перекрыть веселые песни девушек и крики ребят, соревнующихся в бою. Так может это и поет кто-то из празднующих? И никакой это не зов, а просто забава.

Альдона стояла у входа на поляну, осматривая всех присутствующих, Ольгу и остальных она еще не видела, но вот прошел Илья, и можно спросить у него. Она подошла ближе к нему. Старалась не думать, что он ее не увидит, как это было, когда она бежала в окровавленном платье по улице, а ее никто не замечал.

– Илья, – позвала она. Юноша повернулся, встретился с ней взглядом.

– Привет, куда ты вчера убежала? Мы тебя искали.

– Вспомнила про дела. Ты не видел Ольгу, Аспину и других сестер?

– Какие еще Ольга, Аспина и сестры? – он нахмурился.

– Комушцевых.

Парень как-то странно на нее посмотрел.

– Шутишь что ли. Они переехали давно еще, мы детьми были. Да и сестры может там и были конечно, но помню только пацанов.

Она застыла. Это еще что. Может фамилию не так назвала?

– С тобой все нормально?

– Да, конечно, наверно я что-то перепутала, – она развернулась. Голос зажужжал в голове с новой силой. Что ей делать тогда? Опять прибиться к какой-нибудь компании, пока не увидит их? Решила подойти к реке, но, наученная горьким опытом, не близко. Вода тихо переливалась в лучах заходящего солнца, она засмотрелась и даже не заметила, как к ней подошла компания ребят. Последнее время она слишком часто уносится из реальности.

– Эй, Альдонка, привет.

Она обернулась.

– Привет.

– Как дела? Как думаешь, вода теплая сейчас?

Послышались смешки, девушка недоуменно оглядела их.

– Не хочешь проверить, а потом рассказать нам?

В деревне было много ребят, среди них Альдона не нашла близких себе, да и случай в детстве подкосил доверие ко всем, но она все равно пыталась быть любезна со всеми, терпела, потому что намеревалась в скором времени сбежать и больше никогда их не видеть. Так вот эти, подошедшие к ней, столкнули ее тем летним днем в воду и, судя по всему, намеревались сейчас сделать то же. Они постоянно ее доставали.

– Что вам от меня нужно?

– Ничего, мы просто хотим немного повеселиться, – невинно отозвалась темноволосая девушка.

– Да, и хотели позвать тебя с нами, – добавил высокий блондин.

– Хотите искупаться?

– О, как ты догадалась? – снова смешки.

– Спасибо за приглашение, но я не пойду, да и вам не советую. Сейчас вода особенно неспокойна, – пение, которое она слышала, будто захватило не только разум, но и ее тело. Сказала она это не как обычно тихим голосом, а с едкой усмешкой.

– Неужели ты испугалась вымыслов старших?

– Я на своем примере знаю, что из этого вымысел, а что правда, – и она вышла из их круга, оставив ребят переглядываться в недоумении.

«Что это было». Она вела себя храбрее обычного, непривычно, но ей явно понравилось.

Шею пронзила жгучая боль. Она схватилась руками по обе стороны и сдавила. Быстро пересекла поляну и забежала в темную сторону, к той дороге, по которой ночью дошла до берега. Чувство было такое, будто ее режут прямо по коже острым ножом, выводя какие-то узоры. Она пыталась отмахнуть это, но там ничего и не было, кожа оставалась такой же, да и боль не проходила. Альдона оседала на траву у березы и зарылась головой в колени, все также сдавливая руками шею. Эта боль, жара и голос осели на нее, и она не знала, что делать. Подруг она так и не нашла, другие, за исключением тех, что хотели ей насолить, не замечали ее.

Она подняла голову. Ночь опустилась на лес, сменило Ярило, на поляне прыгают через костер, а ее опять тянет к высокому берегу. Она не будет сопротивляться – не видит достойных причин.

Шла, уже зная дорогу между высокими осинами, наступая на маленькие веточки и камешки. От земли тянуло привычной сыростью, а в воздухе пахло дождем и какими-то душистыми травами. У берега вода снова излучала легкое свечение, голос продолжал литься из темноты, на шее с двух сторон появились тоненькие следы, напоминающие жабры. Голова очистилась от чужих глупых мыслей, оставляя место только для мелодии. Она поняла, что нужно, она поняла голос, подруг и Варну. Все это пришло там, у дерева. Теперь она не одна, у нее есть ее собственный голос.

Она достала из скрытого кармана сарафана маленькую белую купальницу и, встав на край берега, бросила ее в реку. По другую сторону воды она видит своих подруг, которые приветливо ей машут и смеются, зовя к себе. Лицо освещается искренней улыбкой. Альдона еще раз оборачивается назад в сторону леса – там только туман, вороны и темнота. Тогда она разворачивается к реке и прыгает, делая свой первый вдох.