Не удержаться

"Swear on the breath that I breathe
I'll never retreat, yeah, I'llbe your army"
Besomorph – Army

Перед комнатой толпятся люди и мне приходится расталкивать их локтями. Грег пытается загородить мне дорогу, но я отпихиваю его с такой силой, что он бьется о дверной косяк.

– Лэйн, тебе не стоит...

Сердце так оглушительно грохочет в груди, что я едва его слышу. Ян корчится на кровати. Черная майка разорвана на груди, кожа исполосована когтями. Всё в крови. Одежда, руки, его бинты.

Рядом с кроватью Каин, его белая куртка вся в красных пятнах и брызгах, испачканы даже крылья. Губы поджаты, а руки сложены на груди. Он не ранен, всё это кровь Яна. Я опускаюсь на кровать и касаюсь его щеки, он открывает мутные глаза и снова морщится от боли.

Воздух со свистом вырывается из его горла, легкое точно повреждено. Он невероятно бледен, губы посинели, а под глазами залегли круги. Из-под разорванных бинтов проступают черные вспухшие вены, они змеятся почти до самой шеи.

– Ян, – мой шепот больше похож на всхлип.

– Ну? – раздается голос Донован где-то позади. – Не стоило вообще тащить его сюда.

Доктор качает головой и отходит от кровати, он даже не попытался ему помочь. Я смотрю на Анну. По ее щекам текут слезы, она сжимает край кофты руками.

– Сделай что-нибудь! – Ору я на нее, но она тоже качает головой.

– Поздно... Прости, Лэйн.

– Сука бесполезная!

– Его сердце уже дважды останавливалось и яд проник слишком глубоко, ты же видишь вены... – оправдывается она.

Я не смотрю на нее, только на Яна, он снова закрыл глаза, едва дышит, приоткрыв губы. Дрожь сотрясает его тело как в лихорадке. Это не может быть правдой, я не могу его потерять.

– Пристрелите его, – отдает приказ Донован.

– Нет! – Я закрываю его своим телом и поворачиваюсь к ней.

– Лэйн... – начинает Дмитрий, его глаза блестят от сдерживаемых слёз, он сжимает кулаки.

– Вон! – мой голос срывается, когда я кричу. – Вон! Все! Прочь!

Донован открывает рот, чтобы что-то сказать, но Каин выходит вперед и угрожающие раскрывает крылья. Не знаю, что он говорит им, угрожает или просит. Я ничего не слышу из-за шума крови в ушах, все звуки кажутся глухими, словно я глубоко под водой. Но чтобы он ни сделал, это работает. Мы остаемся в комнате втроем.

– Ян, пожалуйста... – слезы не переставая бегут по моим щекам, и я не стираю их, – пожалуйста, прошу тебя....

Я не знаю о чем я его молю, он же не может исцелиться одной силой воли. На моих руках умер Борис, его последний вздох до сих пор преследует меня по ночам, я была не в силах ему помочь. И я не могу ничего сделать для Яна.

Каин стоит позади нас, снова неподвижный как статуя. Окна распахнуты настежь, видно, он принес Яна в ближайшую комнату, не став даже тратить время, чтобы зайти через дверь. Ветер яростно треплет занавески, а дождь заливает подоконник и бумаги на столе.

Все эти детали едва касаются моего сознания, всё тает и теряет значение перед осознанием конца. Ужас несется на меня как локомотив, сметая все в душе, выворачивая ее наизнанку. Я никак не могу ему помочь, он умирает.

Я провожу рукой по лицу Яна, на его лбу выступила испарина, он весь горит и едва может держать глаза открытыми.

– Я... – он заходится лающим кашлем и стонет от боли, кровь течет по его губам. – Я... вернулся...к тебе.

– Ян...

Если бы я только могла сделать хоть что-то, забрать себе его боль. Я бы все отдала. Зрение от слез затуманивается, дышать становится трудно. Ян закрывает глаза в бессилии и я опускаю голову на его грудь, где отчаянно трепещет сердце.

Страх, злость, отчаяние, ненависть скручивают внутренности, подпаляют кровь. Я горю вместе с ним. Если он умрет.... Ян умирает... Его сердце стучит все тише и реже. Дыхание прерывается.

– Пожалуйста, Ян, пожалуйста....

– Лэйн... – начинает Каин.

– Заткнись! Это твоя вина!

Мой крик отражается эхом от стен. Оконные створки с грохотом ударяются о раму, захлопываясь, стекло идет трещинами. Моя голова трещит, все тело ломит.

Я не могу его отпустить, только не Ян.

Боль обжигает спину и руки, я теряюсь в ней, не понимая, что происходит. Я чувствую каждую вену в теле Яна, вижу яд, что змеится по ним и тяну его к себе.

Воспоминания вспыхивают в голове, ослепляя. Книга Апокалипсиса, нож разрезающий кожу, шепот Каина, призывающий остановиться. Баал.

Стены рушатся, пол под ногами трещит и расходится, от грохота закладывает уши. Вся станция уходит под землю. Кто-то призывает меня встать и бежать, но чужая сила вливается в меня раскаленным потоком, несется к сердцу.

Нет! Это происходит не сейчас. Я моргаю, но едва вижу, темнота сужает угол зрения почти до точки. Я нащупываю руку Яна и сжимаю его запястье. Пульс такой слабый, что едва ощущается.

– Я заберу все, – я не узнаю свой голос, слышу себя как будто со стороны. Полурык и... этот нечеловеческий язык.

Под кожей Яна расползается чужая сила, моя сила, мне нужно всего лишь ее поманить, забрать. Я тяну к себе черный яд. Мои руки трясутся, а за спиной что-то хрустит. ломается, рвется.

Секунды растягиваются в минуты, агония поглощает мое сознание, сжигая нервные окончания, лишая способности говорить и мыслить. Я не могу дышать.

– Лэйн!

Крик Каина, полный отчаяния, вырывает меня из состояния транса, я поворачиваю к нему голову, едва чувствуя собственное тело. Не помню, чтобы он когда-то был настолько эмоционален.

Моргаю.

Он стоит передо мной на коленях и сжимает в ладонях мое лицо.

– Лэйн?

Спине так тяжело, я веду плечами, пытаясь сбросить то, что на них. Шелест, знакомый до ужаса. Я резко оборачиваюсь, едва не падая. За мной никого, но моя спина. Крылья... Жилистые, кости и кожа. У меня крылья отродья.

Сознание возвращается урывками. База ушла под землю, я провела ритуал, Баал, нет, не то... это было давно.... Ян!

– Ян!

Я кидаюсь обратно к кровати, с которой успела сползти во время приступа. Меня качает от непривычной тяжести за спиной. Я чувствую как по спине течет что-то липкое и горячее, то ли пот, то ли кровь.

Он дышит. Раны на груди затянулись, оставив грубые белые шрамы, вены приняли обычный цвет.

Я обхватываю его лицо ладонями. Дыхание ровное, но тяжелое, как после очень долгой изматывающей пробежки. Ян открывает глаза, с трудом фокусируя на мне взгляд.

– Почему ты плачешь?

Он медленно поднимает руку и проводит ладонью по моему лицу. Я прижимаюсь к его губам, целую щеки и лоб. Он обнимает меня, прижимая к себе.

– Не хочу тебя пугать, но кажется у тебя крылья выросли.

Я веду плечами, отчаянно желая сбросить груз и они вдруг пропадают, обжигая напоследок спину такой болью, словно мне по ней провели острыми ножами.

– А все...уже нет, – язык у Яна заплетается, он говорит как пьяный.

– Как ты себя чувствуешь? – Я осматриваю его, страшась увидеть малейший намек, что его жизни все еще что-то угрожает.

– Хорошо, теперь все хорошо.

Он проводит рукой по моим волосам и смотрит за мое плечо. Точно, Каин. Я вскакиваю и практически набрасываюсь на него. Он отступает на шаг, но не мешает, когда я толкаю его в грудь руками.

– Как ты мог!

– Я не...

– Даже не смей, не смей говорить, что это не твоя вина! Я видела как ты смотрел на нас, видела твое лицо, когда вы отправились на это чертово задание. Ты хотел, чтобы он умер.

– Он принес меня... – начинает Ян.

– Как ты посмел рискнуть его жизнью?

– Ты вспомнила, значит это того стоило.

Звонкая пощечина заставляет его дернуть головой, на губе выступает кровь. В голубых глазах плещутся обида и сожаление.

– Убирайся и не смей никогда появляется у меня на глазах. Никогда, Каин, слышишь? Никогда!

Я продолжаю кричать на него пока он не выходит из комнаты. Сердце колотится в грудной клетке, мешая дышать и думать. Голова раскалывается, я прижимаю руки к горящими глазами. В них словно песок попал.

Сцены из прошлого вспыхивают перед внутренним взором, обрывки разговоров, касаний, эмоции. Все мешается в кучу, мешая выхватить что-то одно.

Ян окликает меня и я возвращаюсь к нему, ложусь рядом и обнимаю, уткнувшись лицом в грудь.

– Твои руки, Лэйн.

Он проводит пальцами по моим предплечьям. Черные вены тянутся от запястий к плечам. Я не вижу себя, но ощущаю, что они заканчиваются где-то под подбородком.

– Что ж, теперь мы оба меченые, – улыбаюсь я.

Меня тянет в сон и судя по тому как медленно моргает Ян, он тоже борется с собой, чтобы не закрыть глаза. Я обнимаю его крепче.

Когда мы просыпаемся, ночь за окном сменяется поздним вечером. Мы провалялись в кровати весь день. В горле першит, а спина в районе лопаток неприятно зудит. В комнате душно, я поднимаю голову и встречаюсь с теплым взглядом родных глаз.

– Как ты? – спрашиваем мы друг друга почти одновременно.

– Как будто и не помирал несколько часов назад.

Он произносит с улыбкой, но сердце пропускает удар, я чуть сильнее сжимаю пальцы на его талии.

– Ты спасла меня, спасибо, – Ян целует меня в лоб.

– Нам бы обоим помыться, мы все в крови. Сможешь встать?

Он кивает, но когда поднимается с кровати его чуть качает. Я подставляю плечо. Дежавю. Совсем недавно он провожал меня ослабевшую в ванную, теперь я его. Мы помогаем друг другу.

– Ты потерял много крови, надо будет раздобыть тебе поесть.

Каин стоит в коридоре, облокотившись о подоконник. Я кидаю на него взгляд, но ничего не говорю. Я так зла, что если сейчас открою рот, просто опять наору на него. Он не следует за нами, но я догадываюсь зачем он оставался все время рядом с комнатой. Нас бы не оставили в покое.

Ян почти превратился в отродье, Донован поэтому и отдала приказ его убить. Никто бы не стал так рисковать, оставляя его со мной наедине в комнате. Каин должно быть отгонял всех желающих зайти и прикончить Яна.

По дороге в ванную мы натыкаемся на Ноа, он открывает и закрывает рот от удивления, осматривает нас цепким взглядом.

– Друг, как ты?

– Порядок.

Ян показывает большой палец, хотя и дураку ясно, что до порядка ему далеко. Кожа все еще бледная, а на лбу снова выступила испарина. Ему тяжело идти. Я как-то смогла вытянуть из него весь яд, но он потерял кровь. У меня не получилось залечить все его ссадины и ушибы. А на правой скуле уже проступает синяк.

– Будь хорошим другом, Ноа, и разберись с подачей воды, нам надо обоим нормально помыться. А той струей, что сейчас течет, даже кошку не искупать.

Что я несу, какую кошку? Мысли как каша. Но Ноа с готовностью кивает и быстрым шагом уходит в противоположную от нас сторону к котельной.

Он умирал на моих руках, как я смогла его спасти? Что произошло на самом деле в спальне? Ответ уже есть в моей голове, он крутится на краю сознания, но как только я пытаюсь схватить его, виски простреливает болью. По одной проблеме за раз. Сначала приведем себя в порядок. Хотя бы внешне.

Оказавшись в ванной, Ян тяжело прислоняется к раковине, пытаясь отдышаться. Я задираю край его кофты и помогаю снять ее. Эти тряпки теперь только выкинуть. Надо было подумать про полотенца и сменную одежду.

– Ух, дай мне минутку, не помню, когда в последний раз так отвратительно себя чувствовал.

Я не могу никак помочь ему, поэтому просто даю ему время постоять и прийти в себя. Зажигаю свечи, потому что потолочные лампы не работают, а света из мутного окна под потолком не хватает.

В дверь стучат и тут же открывают. Анна со стопкой чистой одежды и парой полотенец проходит внутрь с опаской оглядываясь.

– Ммм... Каин отправил меня к вам. – ее взгляд скользит по Яну и зрачки расширяются. – Как... как это возможно?

– Давай потом, а? – Я беру вещи из ее рук и мягко подталкиваю к выходу.

– Но он же был.. а сейчас он... – она оборачивается на Яна.

– Да, да, да, я потом все объясню, он в порядке, иди. – Я зажимаю переносицу пальцами, вспоминая как наорала на нее недавно. – Анна, пожалуйста, не рассказывай пока никому, где мы.

– Но Донован...

"Она еще свое получит" – зло думаю я, но вслух как можно мягче говорю:

– Мы приведем себя в порядок и придем к ней утром, обещаю. Ян здоров, но устал, нам обоим нужен отдых. Хорошо?

Анна кивает и вдруг обнимает меня.

– Я рада, что он цел, что вы оба живы.

Когда она уходит, я запираю дверь на замок, не хватало еще каких-нибудь неожиданных гостей. Ее порыв кажется мне странным, мне ведь ничего не угрожало. Хотя если она верила, что Ян вот-вот обратится. Если бы он обратился. Да, пожалуй, ситуация и правда была немного опасной.

Но я не поступила бы иначе. Не могу себе представить жизнь без него.

Я раздеваюсь сама и помогаю Яну освободиться от остальной одежды, разматываю грязные бинты на руках. В душевой он устало опирается о стенку, пока я регулирую поток воды. Ноа выполнил обещания. Напор отличный.

Мочалки нет, поэтому я просто провожу ладонями по его плечам и груди. Новым белым шрамам. Он вздрагивает и распахивает глаза, пытаясь рассмотреть их.

– Насколько плохо все выглядит?

– Ян, – я приподнимаюсь на носочках, чтобы посмотреть ему прямо в глаза, – ты идеален.

Я целую его в подтверждение своих слов, и он обвивает руками мою талию. Мы ласкаем друг друга под горячими струями, смывая с тел кровь и пот. Я выдавливаю на ладонь немного шампуня из найденной в углу почти пустой бутылки и мою его волосы.

Он закрывает глаза и бормочет, что это очень приятно и он не помнит, когда последний раз за ним так ухаживали.

– Привыкай, я собираюсь любить тебя примерно всю жизнь, – улыбаюсь я.

– Я – счастливчик.

Ополоснув свои волосы, он намыливает мои. Его пальцы касаются кожи на затылке, массируют голову и боль немного стихает. Хотя избавиться полностью от ощущения, будто виски непрерывно сверлят, не получается. Я пытаюсь закрыть сознание от всплывающих картин прошлого, но они продолжают терзать меня.

Когда Ян касается места между лопаток, у меня непроизвольно вырывается болезненный стон, больше похожий на шипение.

– Дай-ка посмотреть.

Я поворачиваюсь к нему спиной и перекидываю волосы через плечо. Он проводит пальцем между лопаток и меня пронзает неприятное ощущение, словно кожи в том месте вовсе нет, только открытая воспаленная рана.

– Ничего нет, ни шрама, ни синяка.

– Правда?

Я поворачиваюсь к нему, и он кивает. Может это что-то психологическое? Фантомная боль от крыльев?

– Но у меня же были крылья? Я не галлюцинировала?

– Были... Подожди, а у тебя раньше бывали галлюцинации?

Я вспоминаю расплавленный замок в комнате с передатчиком и неуверенно мотаю головой.

– Не знаю, я запуталась.

– Нужно обсудить это с Каином.

– Нет.

Мы выходим из душа молча. Пока одеваемся и идем в мою комнату, Ян не произносит ни слова, но оказавшись внутри, вдруг берет меня за руку и притягивает к себе.

– Не верю, что говорю это, но тебе стоит его простить.

– Что?

– Он рассказал мне, не все, но объяснил как важно, чтобы ты вспомнила. Я сам на это согласился.

– Что?

– Ты повторяешься.

Я смотрю на него как на сумасшедшего, пытаясь осознать его слова. Опускаюсь на кровать, он садится рядом.

– Ты хочешь сказать, что чуть не погиб добровольно? Исполняя план этого чертового ангела? А если бы я не смогла тебя спасти?

Он поджимает губы.

– Ты был готов рискнуть... Какого хрена, Ян! Зачем?

– Если в тебе сила Баала, а она, судя по тому что мы видели... – он проводит пальцами по моему предплечью, где под кожей змеятся черные вены. – Ты единственная надежда человечества.

– Сдалось оно мне! Ты мог погибнуть!

Страх снова поднимается во мне, мешаясь с яростью. Я так отвыкла от эмоций, месяцами я не испытывала ничего, а теперь кажется чувствую все и сразу. Ян привлекает меня в свои объятия, касается губами лба, и я обмякаю у него в руках. Вдыхаю знакомый аромат. Это все Каин виноват, он запудрил ему мозги.

При мысли об ангеле сердце ноет и наворачиваются слезы. Что происходит, почему я так остро реагирую?

"Ты забудешь меня".

"Этот ритуал может тебя убить".

"Она обманула меня".

Обрывки фраз снова вспыхивают в сознании, но на этот раз я могу различить их смысл.

– Я знала его до аварии на базе.

– Да, – подтверждает Ян. – Что ты еще вспомнила?

Я чуть отстраняюсь, чтобы посмотреть на него. В голове шумит, а в ушах не прекращается звон, я практически заставляю себя думать.

– Я расшифровала книгу, мы начали готовиться к ритуалу, но не успели. Под базой открылся портал и план пришлось поменять.

Ритуал... его не я должна была проводить, но я думала, что смогу помочь, остановить все. Времени на сомнения не было. Каин предупреждал, что сила Баала изменит меня, что она сотрет меня как личность. А потом меня затянуло в то место. Красное море.

Значит Борис и правда там, это не просто сон. Его душа заперта, как была заперта моя. Все три года.

– Я провела там три года...

– А как смогла вернуться?

– Не помню, не помню.....

Ян гладит меня по волосам и мягко целует, останавливая бессвязное бормотание.

– Все хорошо, не все сразу, ты вспомнишь. Раз твоя сила проснулась, значит ты сможешь ее контролировать. Но давай не думать об этом сейчас.

– Это не моя сила, а Баала.

– Теперь твоя, – Ян снова проводит по черным линиям на моих руках.

Еще до того как раздается стук в дверь я понимаю, кто там стоит. Каин. Он открывает дверь, не дожидаясь нашего ответа. В руках поднос с едой. Он молча проходит в комнату и ставит его на стол.

– Тебе стоит поесть, – говорит он Яну, а потом обращается ко мне, – мы можем поговорить?

– Говори.

– Наедине.

– Говори здесь.

– Я могу выйти, – предлагает Ян.

– Нет, – отрезаю я.

Каин устало вздыхает и взъерошивает волосы. От такого нехарактерного для него слишком человеческого жеста сердце снова болезненного сжимается. Я резко встаю с кровати, чтобы сказать, как меня достали его игры, но он делает ко мне несколько шагов и вдруг опускается на колени, обнимает и прижимается лицом к животу.

– Я больше не могу, Лэйн. Я сделал все, что мог. – Его голос срывается.

Прошлое обрушивается на меня лавиной. Я вспоминаю все.