Не удержаться

"Найкращe місцe для хорошого сeксу

Бібліотeка! Бібліотeка!"

Колос — Бiблiотека

Хлеб серый и безвкусный, а кофе сильно горчит, но бедро Яна под столом касается моего, и настроение стремительно улучшается. Даже ссора с ангелом не способна его испортить.

– Новый разлом больше в два раза...

– Новый разлом? – переспрашиваю я Грега.

Он смеряет меня раздраженным взглядом, но все же поясняет:

– С утра поступила информация, что Шербур ушел под землю.

– Это ведь на севере Франции? – Перед глазами возникает карта Европы. Я никогда не была в этом городе, но его название отчего-то мне кажется очень знакомым. – На каком расстоянии мы от него?

– Чуть меньше шестисот километров, но нас разделяет Ла-Манш...

– Отродья способны преодолеть пролив? – В голосе Анны звучит тревога.

– Насколько большая стая?

– С чего ты взяла, что есть стая, Лэйн? – Лестер прищуривается, этот парень до сих пор мне не доверяет, хотя я лично спасла его шкуру от одной из тварей.

– Она права, стая есть, – подтверждает Грэг. – Но насколько все плохо, мы не знаем. Скорее всего Донован пошлет в разведку Каина.

Ну, конечно, пошлет, ей плевать, насколько это опасно. Злость поднимается во мне удушливой темной волной. Я едва сдерживаюсь, чтобы не вскочить изо стола.

– С ним все будет в порядке, – произносит Ян.

– Ты не можешь быть в этом уверен, их может быть слишком много.

– Он не дурак, не будет рисковать зря. Оценить масштаб проблемы можно издалека, – Ян чуть сжимает мою ладонь и выдыхаю, немного успокоившись. Он прав, конечно, он прав. Все с Каином будет в порядке.

– А с каких пор ты так сильно переживаешь за этого бессмертного? – Снова подает голос Лестер, но Анна не дает мне ответить, резко отодвигает стул и встает.

– Лэйн, если ты допила кофе, то идем, хотела с тобой поговорить кое о чем до собрания.

Ян мягко улыбается и шепчет: «встретимся позже» и я киваю. Новости о новой угрозе должны были меня испугать, но вместо этого я радуюсь.

Анна затаскивает меня в первый же свободный кабинет и закрывает дверь на замок.

– Ну давай, рассказывай! – Она складывает руки на груди и облокачивается спиной о стену.

Я осматриваюсь. Раньше здесь явно была учебная аудитория, но теперь из всей мебели остался только прикрученный к полу стол. Все остальное должно быть пошло на растопку в те дни, когда пропало электричество, а генератор еще не успели починить.

– О чем?

– Как о чем? Два парня, Лэйн! – Анна взмахивает руками. – Я видела, как Каин выходил из твоей спальни утром. Без. Футболки. – Она делает многозначительные паузы после слов. – Да и сцена в столовой была достаточно красноречивой.

– Тебе не кажется, что это не твое дело? – Я поправляю свитер на шее, хотя уверена, высокий ворот хорошо скрывает засосы, оставленные Каином, и делаю шаг к двери.

– Ой, брось! Я же не осуждаю, скорее восхищаюсь, – Анна хихикает, перегораживая мне дорогу. – Слушай, если посреди всего этого дерьма ты нашла способ развлечься – это же классно. Но я хочу знать подробности. Пожалуйста! Мне тоже надо отвлечься, сплетни из первых рук – идеальный вариант.

Я вздыхаю и зажимаю переносицу пальцами. Мне нравится Анна, но обсуждать свои личные отношения с кем-то кажется странным. Она продолжает на меня смотреть почти умоляюще, и я сдаюсь.

– Да, оба.

– Ииии?

– И, что?

– Как это случилось? Как это... ммм... происходит, и почему Каин выскочил из столовой как ужаленный? Откровенно говоря, не помню, чтобы он хоть на что-либо реагировал эмоционально. Всегда вел себя как социопат. Прости! – Выпаливает Анна на одном дыхании, и от ее восторга мне самой становится смешно.

– Пока особо рассказывать не о чем, если честно. Но если бы и было, надеюсь, ты не ждешь от меня интимных подробностей.

– Вообще-то жду, – смеется Анна, – я никогда не была с ангелом. Да и, никто из наших не был. – Она понижает голос до шепота, хотя мы совершенно одни в аудитории. – У них там все как у людей?

– Нет, в виде конуса, как у собак.

– Серьезно? – Глаза Анны распахиваются так широко, что я не выдерживаю и хохочу во весь голос, даже слезы на глазах выступают.

– Ох, не помню, когда смеялась так в последний раз. Конечно нет, ничего сверхъестественного в анатомии ангелов нет.

– Кроме невероятно сексуальных крыльев за спиной... – бормочет она, чуть обиженная моей шуткой.

– Если тебя привлекают крылья, почему бы не присмотреться к Пилеону или... Анхее?

Анна краснеет и отводит глаза.

– Знать бы еще как к ней подступиться.

– Вообще-то я хотела тебя кое о чем попросить... – решаю я сменить явно неловкую для нее тему. – Ты знаешь, где-то есть запасы... противозачаточных?

Я понимаю, что скорее всего ответ будет отрицательным, три года мир погружен в хаос борьбы за выживание и даже с основными лекарствам проблемы. Все производства давно встали, а те запасы, что еще остались находить все сложнее, к тому же большая часть из них давно просрочены.

Но Каин сегодня не использовал презерватив, и если мы продолжим наши отношения, то моей пачки, найденной в Ньй-Йорке, надолго не хватит. А последнее, что я хочу – заводить детей. В наших условиях это будет непростительной глупостью, но даже если бы мы жили в обычном и безопасном мире, я не вижу себя матерью и не хотела бы заводить ребенка.

– Можешь об этом не беспокоиться, – Анна отводит взгляд, на ее лицо набегает хмурая тень, но она берет себя в руки и снова с улыбкой смотрит на меня. – Еще один побочный эффект катаклизмов – низкая фертильность.

– У всех женщин?

– Всех проверить возможности нет, но пока была связь с другими центрами, в том числе медицинским в Берлине, мы обменивались данными, и их достаточно, чтобы утверждать на 99,9%. И если уж на то пошло, ты не единственная кто сексом занимается, но за несколько лет ни одной беременности не было.

Этот 0,1% меня, конечно, смущает, но в науке ничто не возможно доказать на сто процентов, поэтому остается принять за истину то, что есть. Меня информация о невозможности забеременеть радует, но судя по поведению Анны, она расстроена.

​​– Получается, даже если мы решим вопрос с Апокалипсисом, людям недолго осталось? Мы последнее поколение?

– Кто знает, – пожимает плечами Анна. – Я все же предпочту верить, что не все потеряно.

По дороге на собрание мы переключаемся на более легкие темы, вроде забавных капризов Ноа насчет качества подушек. И к тому времени как мы подходим к двери, я практически забываю о проблемах вокруг. Ловлю странное ощущение легкости и надежды.

Оно испаряется, как только мы заходим в комнату. Лица всех присутствующих – отряда и еще десятка незнакомых мне военных омрачены беспокойством. Хоть мы и заходим не самыми последними, именно нас недовольным взглядом сверлит Донован.

– Надо же, кто решил все-таки почтить нас своим присутствием, – она делает затяжку и кривит губы. – Как продвигается перевод книги, Лэйн?

Как же меня раздражает ее вечно снисходительный тон, ее желание поддеть и унизить и чем больше зрителей вокруг, тем острее она жалит. Но конфликтовать с ней в мои планы не входит. С таким людьми работает только пуля в лоб.

– Пока без новостей.

– Может, если б ты не по мужикам прыгала, а занялась делом, книга была бы уже расшифрована? – Она выдыхает дым и с кривой усмешкой добавляет: – Похоть – смертный грех, Лэйн.

– Зависть тоже, – вставляет вдруг стоящий у противоположной стены Ян. Он подмигивает мне, и я улыбаюсь.

– Вместо обсуждения личной жизни сотрудников давайте перейдем к более важным делам, – вмешивается Дмитрий и, прежде чем Донован успевает что-то сказать, продолжает. – Нам неизвестен пока размер стаи, Каин уже отправился на разведку. Но, в независимости от численности, отродья точно движутся в направлении Оксфорда, словно их что-то притягивает сюда. Нам нужен план отхода.

Я ловлю на себе несколько осуждающих взглядов и отворачиваюсь к окну. Небо затянуто густыми серыми облаками и словно придавливает к земле. Меня не волнует, что обо мне подумают окружающие, но интересно, как быстро разлетелись слухи. Могла ли Анна кому-то рассказать, что видела Каина? Или все сделали выводы по сцене в столовой?

Собрание затягивается на целый час. Это время я бы лучше провела в библиотеке с книгой, здесь от меня нет толку. Грэг предлагает использовать какой-то усиленный передатчик высокочастотного шума, который привлекает отродьев.

По плану люди будут покидать Оксфорд небольшими группами и двигаться в сторону Шеффилда. Дорога, которая раньше занимала два часа, теперь растянется на пять из-за необходимости местами идти в обход, но это лучший вариант из возможных. Под городом сеть действующих бункеров и у Донован есть доступ в них. Чтобы обеспечить безопасный отход, один из бессмертных полетит с передатчиком в противоположную от людской колонны сторону.

Идиотский план. Самоубийственная, даже для крылатых, миссия. И, конечно же, они определили ее Каину. Воспринимают его как пушечное мясо, расходный материал. От злости я сжимаю руки в кулаки и ногти до боли впиваются в кожу.

Я немного успокаиваюсь только когда оказываюсь, наконец, в библиотеке. Книг почти не осталось. Часть шкафов разобраны, а точнее уничтожены топором. На топливо шло все... Но одна из секций осталась целой, наверное, благодаря запертой двери. Мне удается вскрыть ее замок шпилькой для волос.

Здесь всего шесть шкафов, небольшой стол и два больших кресла. Все покрыто толстым слоем пыли. Окошко узкое и не открывается, поэтому, чтобы был доступ свежего воздуха, я оставляю дверь распахнутой. Интересно, кто имел доступ в эту секцию раньше?

Жаль, у меня нет времени ознакомится с книгами ближе. Что-то не дает мне покоя, какая-то мысль на задворках сознания. Я погружаюсь в расшифровку на несколько часов. За окном успевает окончательно стемнеть, но лампа, хоть и тусклая, дает достаточно света. Я исписываю лист за листом вариантами шифра, пока рука не затекает, а спину не начинает ломить от сидения в одной позе.

Чтобы немного размять мышцы я встаю и подхожу к полкам, читаю один за другим названия на старых, потертых корешках. Некоторые истерты настолько, что буквы почти не разобрать. Почти все книги на латыни и греческом.

Внезапно меня обнимают со спины за талию, а к щеке прижимаются теплые губы. Прежде чем я успеваю испугаться, Ян тихо произносит:

– Здравствуй, моя прекрасная любительница литературы, так и думал, что найду тебя здесь.

Я разворачиваюсь к нему и обвиваю руками шею. Его глаза сверкают в полумраке подобно кошачьим. И все движения у него такие же плавные и уверенные как у дикого кота на охоте.

Я целую его, и он с готовностью отвечает, скользит языком по губам, проникает внутрь. Пьет поцелуи жадно и страстно. Я притягиваю его еще ближе, вжимаясь спиной в книжную полку. Один из толстых томов падает на пол и раскрывается, но мы не обращаем на него внимания.

Руки Яна скользят по моим бедрам, чуть задирая платье, пальцы задевают оголенную кожу, посылая электрические разряды по всему телу. Он спускается поцелуями по щеке на шею и касается нижнего белья. Но тут же убирает руку и отстраняется.

– Лэйн, боже, ты меня с ума сводишь. Мы же в библиотеке. Идем в твою комнату.

– А чем библиотека отличается от ванной? – Поддразниваю я его.

Он выглядит таким растерянным, оглядываясь на все еще открытую дверь, тогда как его штаны с трудом скрывают, насколько он уже возбужден. Я беру его запястье и направляю руку обратно к себе под платье.

– Судя по количеству пыли, мы тут первые посетители за много лет.

– Ты опасная, женщина, Лэйн, – шепчет Ян, гладя меня сквозь уже влажную ткань.

– Почему?

– Одно твое слово, один твой взгляд, и я готов на все. Такая власть немного пугает. – Он целует меня и отодвигает ткань трусов в сторону, касается клитора, вызывая у меня нетерпеливый стон.

Я двигаю бедрами ему навстречу, изнывая от желания. Я никогда раньше не сходила с ума всего от нескольких поцелуев и прикосновений. Ян и Каин делают со мной что-то невероятное. Я расстегиваю его ремень, ширинку, обхватываю рукой член и провожу несколько раз вверх и вниз. Он стонет прямо мне в губы.

– В библиотеке шуметь нельзя, Ян.

Мой шепот кажется хриплым, я чувствую, как он улыбается мне прямо в губы. Ян поддвигает ко мне ближе приставную лестницу, и я поднимаюсь на одну ступеньку, теперь мы одного роста.

– Поднимись чуть выше, – просит он. – И держись крепче.

Три ступеньки... Он стягивает с меня нижнее белье, скользит руками по ногам задирая платье. Ян не торопится, а действует медленно и уверенно, и, хотя мне отчаянно хочется приказать ему немедленно трахнуть меня, я позволяю ему делать все, что он хочет.

Он опирается коленями об одну из нижних ступенек и проводит языком внутренней стороне моего правого бедра, закидывает его к себе на плечо, а потом приникает ртом между ног. Я цепляюсь за лестницу еще крепче.

Его язык сводит меня с ума, голова идет кругом от ощущения рук, сжимающих мои бедра, а когда он вводит два пальца, я закусываю губу, чтобы сдержать вскрик.

– Ян... – его имя звучит как мольба и молитва.

Он подхватывает и переносит на стол. Я целую его и опускаюсь спиной на стол. Ян держит свой член в руке, скользит им по половым губам, дразнит, не проникая внутрь.

Я чуть приподнимаю ягодицы ему на встречу, он сжимает их ладонями и наконец погружается в меня, двигается сначала медленно лаская рукой клитор, пока я не кончаю, прогибаясь в спине от остроты ощущений.

Ян ускоряет темп, трахает быстрее и жестче. Глубже. Мы так и не закрыли дверь. В оглушающей тишине слышно только наше тяжелое дыхание, влажные шлепки двух тел и тихие плохо сдерживаемые стоны.

Он поднимает меня обратно и сжимает в объятиях, кончает, прижавшись губами к моей ключице. Его плечи чуть подергиваются под моим руками, и я провожу рукой по его волосам. Наслаждаясь восхитительным чувством близости.

Я пропустила момент, когда он успел надеть презерватив и вяло думаю, что следует рассказать ему о том, что узнала от Анны. Но это потом, сейчас мои мысли едва ворочаются.

Ян немного отстраняется и рассматривает меня, его взгляд падает на шею, и он проводит по ней кончиками пальцев. Свитер, которым прикрывала засосы висит на спинке кресла. Я прятала шею в столовой и на собрании, но тут это казалось не нужным.

– Мне не нравится, что он так груб с тобой.

– Это... – я пытаюсь подобрать подходящее слово, но ничего дельного в голову не идет. – Это довольно приятно... в процессе.

– Если ты ждешь такого от меня...

– Конечно, нет, – прерываю я его. – Ты идеален. Останешься сегодня со мной снова?

Ох, это прозвучало довольно жалко. Ян смотрит на меня несколько долгих секунд, а потом отступает на шаг, застегивая джинсы.

– Ты предлагаешь это только потому, что пернатый снова дуется и ты хочешь заставить его ревновать?

– Что? С чего ты взял? – Я спрыгиваю со стола и одергиваю платье, делаю шаг к нему, но он снова отступает, почти упираясь в книжный шкаф спиной.

– Между вами явно какая-то незаконченная история, и я не хочу быть разменной монетой в этой драме.

– Боже, Ян, ну что за глупости! – Я начинаю злиться и мой голос звучит холоднее и резче, чем нужно. – Я же сказала, что хочу вас обоих, ты с этим вчера согласился. Или это была лишь уловка? Думал, что Каин психанет, уйдет, и ты останешься один?

По его лицу я понимаю, что моя догадка недалека от истины. И ему ведь почти удалось. Каин в тот вечер практически ушел, и вернулся, только когда я предложила Яну заночевать в моей комнате. Заревновал? Совместный сон интимнее секса?

– Ты сказала, что любишь его, – тихо произносит Ян.

Я открываю рот, чтобы переубедить его, сказать, что я просто ляпнула, и что о чувствах я даже не думала, а если и думала, то он – Ян – для меня значит не меньше. Но он не дает мне и слова сказать, поднимает ладонь, останавливая.

– Не надо, все, что ты сейчас скажешь, прозвучит неубедительно. Давай пока сделаем паузу.

Он выходит из комнаты быстрым шагом, а мне только остается смотреть ему в спину. «За двумя зайцами погонишься.... Да, Лэйн?». Меньше суток назад я лежала в объятьях двух восхитительных мужчин, а теперь осталась одна посреди пыльной заброшенной библиотеки.

Вспышка злости сменяется отчаянием, острым чувством одиночества и снова злостью. Глупцы, нам, может, жить осталось несколько недель, а они решили развести мелодраму на ровном месте.