Солёное солнце

Быстрые шаги. Главное — уйти отсюда. Уйти и забыть. Понять, что всё, что ты делал раньше, не более чем ошибка. Сердце колотится. Вот-вот выпрыгнет и побежит вперёд тебя, не оглядываясь. Всё тело ломит, в голове туман. Драко даже не замечает, что его костюм разорван, рубашку, чьи верхние пуговицы были расстёгнуты, уже не отмыть от грязи, а волосы давно потеряли свой блеск. Теперь, покрытые пылью и грязью, они лишь отдалённо напоминали прежнюю платиновую шевелюру. Боже, как сильно шумит в ушах. И это не звуки битвы за спиной. Это собственная кровь, которая на огромной скорости течёт по венам, в спешке врезается в их стенки, причиняя при этом невыносимую боль. Прожигая тело изнутри. Голова гудит. Внутри черепной коробки мечутся мысли, то и дело сталкиваясь друг с другом. Мерлин, даже не понятно, что сильнее: физическая боль или душевная. Каково это падать с высоты собственных иллюзий, а, Малфой? Больно тебе? Больно?! Каково это видеть ошибку в каждом своём шаге, в каждом слове, в каждой мысли?

Рядом идут родители. Отец ступает широко, но видно, что каждый шаг даётся ему с огромной болью. Мать, не поспевая за их скоростью, почти переходит на бег. Малфой уверен, в их головах творится то же самое, что и в его. Только что они сняли свои воображаемые короны и навсегда подписались под званиями предателей. Пусть и Волдеморта, но всё же предателей.

Драко вскакивает. Это просто сон, очередной сон. Когда это его собственные воспоминания стали для него самым страшным кошмаром? Он дрожит. Вся простыня мокрая. Снова. По лицу стекают капли пота, как после тренировки по квиддичу. Голова всё ещё гудит, прямо как тогда. Слизеринцу было легче вспомнить, когда она не болела, потому что таких моментов становилось всё меньше и меньше. Драко закрыл лицо руками, пытаясь успокоиться. Что же для него было самым большим кошмаром? Смерть? Нет. Потеря чести. Потеря статуса, которого в своё время все боялись. И уважали. И он его потерял. Весь их род потерял.

За окном ночь. Малфой кинул взгляд на Блейза. Спит как дитё. Везёт же кому- то. Драко встал и неспешно высушил простыни с помощью заклинания. Спать уже не хотелось. Слизеринец отправился в душ. Встав под струю ледяной воды, он начал приходить в себя. Тело покрылось мурашками, а в голову начал возвращаться ясный ум.

Тёплая и сухая постель после холодного душа была весьма приятной. Но Драко не обратил на это внимания. Он лёг и устремил свой взгляд в потолок. Мысли. Опять они. Малфой пытался понять, кто же он теперь? Слизеринец был свидетелем крушения всего, во что верила его семья. В душе пылали злость и отчаяние.
Все учения отца рассыпались в прах. Люциус и сам это понимал. После последней битвы всё изменилось. Как и сын, отец не мог уснуть. Лёжа в кровати и смотря в потолок, он думал лишь об одном. Он чуть не погубил свою семью. Он чуть не променял их на власть. Подверг их жизни огромной опасности, заставив сражаться в этой войне. Люциус хотел доказать своё превосходство над другими волшебниками. Он всю жизнь посвятил этому. Воспитывал Драко в строгих правилах, каждый день вдалбливая в его крошечную головку мысль, что они выше других. Что маглы — зло, грязная кровь — зло. Все те наставления, которые в своё время вбивали в его голову его родители. А теперь в этой голове были только сомнения.

После битвы всю семью Малфоев взяли под стражу. Пройдя через многочисленные слушания и допросы, они получили свободу. Люциус сдал многих своих соратников, которые скрывались после магической войны. К тому же, их семья предала своего Лорда ещё до его проигрыша. Этот факт и дал семье аристократов остаться на свободе. Но свобода эта далась ценой падения «великого» имени Малфоев.

Дом не отобрали, даже имущество не тронули. Конечно, большинство было недовольно таким решением. Даже были попытки не допустить Драко к обучению в школе. Родители других учеников были сильно обеспокоены тем фактом, что бывший Пожиратель Смерти будет находиться в одном здании с их детьми. К удивлению, за него поручился новый директор школы. Малфой не ожидал, что Макгонагалл вступится за него. Люди, которых Драко учили ненавидеть, помогали ему, дарили шанс на новую жизнь. Он уважал Макгонагалл и даже был благодарен. Но не переставал называть директора старухой. Нельзя же терять авторитет перед сокурсниками. Хотя бы звание самого едкого языка школы он не мог потерять. С одной стороны, Драко был сильно подавлен всем произошедшим, а с другой, стал ещё более злым. Наверное, это была его защитная реакция.

Семья Малфоев стала настоящими изгоями в обществе. Конечно, были волшебники, которые боялись их. Но большинство презирало. Никакого уважения. А Драко в этом повезло больше. В школе он всё ещё был Драко Малфоем. Парнем, с которым хотели дружить все слизеринцы. И которого уважали. Честно сказать, он сам не ожидал этого, хотя виду не подал. Драко любил внимание. Он всегда считал себя избранным. Даже ничего делать не надо, достаточно родиться в правильной семье.

Прошло уже много месяцев, всё понемногу утихало. Даже недовольства уже слышались реже. В этот день Нарцисса проснулась рано. Как оказалось, сон — это привилегия спокойной жизни. С того самого дня женщину будто подменили. Миссис Малфой, которая всегда держалась уверенно, чья осанка была прямой как игла, осунулась. Все платья, которые когда-то подчеркивали хорошо сохранившуюся фигуру Нарциссы, теперь висели на ней. За несколько месяцев она постарела на несколько лет. Настойчиво пробивалась седина, хоть её и не было сильно заметно на светлых волосах. Скулы были такими острыми, что при желании ими можно было порезаться. Но главными были глаза. Полностью потухшие, без намёка на радость. Под ними красовались тёмные круги, будто женщина не спала уже несколько дней подряд.

Примерно такой же отпечаток остался и на главе хозяйства. Это был сильный удар по самолюбию. Люциус даже отрезал себе волосы. Просто в один день он взял ножницы и отрезал их. Без лишних слов.
Нарцисса открыла входную дверь своего поместья. Каждое утро она проводила в саду. Растения напоминали ей о спокойствии, о необходимости жить ради сына. День был солнечным. Сделав шаг, Миссис Малфой остановилась. Под её ногами лежал конверт. Совы поблизости не было, да и по потрёпанному конверту было видно, что он пролежал здесь как минимум одну ночь. Подняв его, Нарцисса вытащила письмо и развернула.

«Надеюсь, вам нравится спокойная жизнь, потому что наслаждаться ею вам осталось недолго. Вы — семья предателей, осквернивших свою кровь. Вечный позор — слишком мягкое наказание для таких ублюдков, как вы. С сегодняшнего дня бойтесь своей тени. Бегите, если посмеете. От меня всё равно не убежать. Я буду наслаждаться вашими криками...»

Нарцисса не дочитала. Она смяла бумагу в руке и со злостью кинула на землю. Подобные письма с угрозами не редкость для них. Хотя в последнее время их стало заметно меньше. Хозяйка поместья решила ничего не говорить мужу. Это всего лишь очередной пустяк. Не стоит беспокоить Люциуса по таким мелочам. Оставив бумагу на земле, Нарцисса с треском захлопнула дверь и пошла в свою комнату. Желание посидеть в саду пропало.

***

Драко всё же смог заснуть. Даже головная боль прошла к утру. Сегодня была тренировка по квиддичу, что не могло не радовать. Да, в этом они с Поттером были похожи. У Драко это неплохо получалось, да и отвлекало от нескончаемых мыслей. Не без труда вытерпев занятия, Малфой отправился обедать. За столом уже собралась их компания. Кивнув им в знак приветствия, он сел, положив руку на плечи Пэнси. Тео, видимо, рассказывал свою очередную байку, потому что все взгляды были устремлены на него. Малфой не особо заинтересовался этим, поэтому скорее принялся за обед.

— Милый, ты же помнишь, что сегодня мы дежурим? — Пэнси склонилась к Малфою, произнеся слова полушёпотом, будто это был большой секрет.

— Я помню, — кинул Драко, не отрываясь от поедания супа.

— Поскорее бы вечер, — Пэнси уткнулась носом в плечо парня. Малфой улыбнулся. Паркинсон нравилась ему. Точнее, ему нравилось её отношение. Даже теперь она открыто восхищалась им, беспрекословно выполняя все его хотелки.

Ситуация со старостами жутко бесила Малфоя. Как Макгонагалл могла выбрать на это место тупого когтевранца? Даже эта заучка Грейнджер теперь староста. Драко ненавидел мысль, что формально теперь она выше него. Он кинул озлобленный взгляд на стол гриффиндорцев. Вот она, беззаботно переговаривается с Финниганом. Тупая дура. Смеет раскрывать рот, даже не зная, что несёт. Малфой вспомнил ситуацию на собрании, и её слова об отце.

Чёрт, весь аппетит испортила.

Парень поспешно встал и направился к выходу. Несмотря на всё, он любил своего отца. И выражаться плохо про него он не позволит. Драко ускорил шаг, боясь, что если помедлить ещё секунду, он немедленно набросится на Грейнджер и вырвет её поганый язык.

Тренировка удалась на славу. Драко выместил всю накопившуюся злость на снитче. Он заметил, что подобные перегрузки хорошо влияют на него. Рвать и метать больше не хотелось. Потное тело требовало только душа и чистой одежды. Соскочив с метлы, Малфой увидел на трибуне Пэнси, которая как заведённая начала махать рукой, заметив его взгляд на себе. Драко, сделав еле заметный жест рукой, пошёл в раздевалку. Паркинсон хоть и была весьма сносной девушкой, часто доставала его переизбытком внимания. Та ещё прилипала, конечно.

Вечер наступил быстро. Драко оделся в чёрные брюки и серый свитер. Стоит заметить, что парень возмужал. Интенсивные тренировки оставили свой отпечаток, причём весьма недурный. Плечи стали шире, даже начали появляться кубики пресса. Не говоря уже про рост — главную слабость всех девушек.

И кому же такая красота достанется?

Каждое дежурство было поводом для поздних свиданий. Двое старост Слизерина охотно пользовались этой возможностью. Наверное, в замке не осталось ни одного уголка, в котором бы эта парочка не обжималась. Так было и сегодня. Пэнси боготворила Малфоя. Она восхищалась каждым его шагом, каждым словом. Это было больше похоже на странную зависимость, чем на здоровые отношения. А Драко всё устраивало. Не сказать, что он любил эту девушку. Конечно, нет. Чувства тут совершенно ни при чём. Да и какая, к чёрту, любовь? Малфой понимал любовь к себе, к своей семье, но эту — нет. Зачем кого-то любить? Какая от этого польза? Легче найти человека, который бы любил тебя. И он нашёл. Это же так... удобно.

В двенадцать часов Малфой уже был в постели. Он только фыркнул на недовольные возгласы Пэнси, что только малолетки ложатся так рано. Учитывая прошлую бессонную ночь и тренировку, это уже поздно.

Следующие дни пролетели очень быстро. Учёба, тренировки, вечерние посиделки с друзьями. В дни, когда дежурила Грейнджер, Драко специально не выходил дальше своей гостиной. Встречаться, даже случайно, с этой грязнокровкой не входило в его планы. Малфой начал откровенно избегать её после последнего разговора в библиотеке. Парень сам удивился своему поведению, списав это всё на нервы. Он вспомнил, как наблюдал за умиротворённым лицом девушки, когда та задремала в кресле. Её слегка приоткрытый рот и влажные губы. Но больше всего Малфою понравилось, как девушка его испугалась и вжалась в кресло. Грейнджер боялась его, хоть и тщательно пыталась скрывать это.
Теперь же всё снова вернулось на круги своя. Почти вернулось. Если раньше слизеринец не упускал любой возможности побольнее задеть Гермиону, теперь он старался с ней не встречаться. То и дело обходил девушку стороной, не удосужив при этом и сухим взглядом. Грейнджер устраивал такой расклад. Больше недели тишины и спокойствия. Что может быть лучше? Она же, в свою очередь, с головой ушла в учёбу. Забивала голову нужной и ненужной информацией, лишь бы там не осталось места для всяких глупостей.