#НенавистьЛюбовь

Обида полностью завладела моим сознанием. И желание доказать, что я могу быть счастливой без Матвеева, – тоже.

Я ворвалась домой и, немного поколотив от эмоций подушку, увидела вдруг подарок, купленный Клоуну, но так и не врученный ему. Я схватила его и кинула на пол. Фигурка развалилась на несколько частей. А мне на губы попала слеза – я и не заметила, как она покатилась по щеке.

Как так получилось? Почему Матвеев… такой?

Чуть успокоившись, я позвонила Савицкому. Голос у него был сонный – наверное, я только что его разбудила.

– Влад, если еще не поздно… Я приеду, – сказала я, только услышав его. – Или уже…

– Не поздно, – услышала я. – Но что случилось?

– Ничего. Просто я передумала. Хочу к тебе.

– Окей. Вышлю тачку.

– Я сама приеду. Скажи адрес.

– Сама? – повеселел он. – Ну что ж, Дарья. Приезжай сама. Ты ведь больше не передумаешь?

– Нет, – твердо ответила я, вспоминая, как Матвеев утешал эту курицу, веря ее слезами, а не моим словам.

– Тогда жду, малыш. Я приготовил для тебя кое-что особенное.

– Буду через два часа, – пообещала я. За час я приведу себя в порядок. Полчаса мне понадобится, чтобы купить ему небольшой подарок, и еще полчаса – на дорогу в такси.

На адреналине, из-за которого время текло как-то неправильно, рывками, я распрямила волосы. Сделала легкий макияж, которому недавно научила меня Самира – выделила глаза и скулы, подправила форму бровей, нанесла на губы матовую персиковую помаду. Надела заранее приготовленное бледно-фиалковое платье – оно казалось легким, почти невесомым, с кружевными вставками и струящейся юбкой. Однако на это платье я умудрилась пролить остывший кофе.

Знак ли это был? Как знать. Я даже не думала об этом в то мгновение. Глядя на себя в зеркало, я лишь ужасалось – пятно казалось огромным и безобразным. Пришлось срочно искать замену, и мой выбор пал на алое приталенное платье с высоким кружевным воротом. Оно было достаточно нарядным, чтобы в нем можно было прийти в гости к парню, но при этом довольно официальным, чтобы надеть его на какое-то серьезное мероприятие. Черное пальто сверху, невесомый шарфик, туфли – я была готова к встрече.

Стуча каблуками, я выбежала из дома, оставляя за собой шлейф духов с нотами черной смородины. Адреналин все еще кипел в крови, и эмоции застилали разум. Я была совершенно уверена в своем выборе. И хотела доказать себе самой, что Матвеев для меня не так уж и важен – Влад намного лучше его. А притяжение… Оно появится. Нужно просто привыкнуть к Савицкому.

На улице было пасмурно – так бывает перед надвигающейся грозой. Но мне было все равно – я целенаправленно шла к небольшому магазинчику с сувенирами. Там я давно приглядела фигурку в виде рояля – когда я впервые ее увидела, то сразу же почему-то подумала о Владе – он ведь умеет играть на фортепиано. Этим подарком мне хотелось сказать ему, что я ценю его способности. И его самого. И хочу однажды услышать, как он исполняет музыку. Почему-то мне казалось, что Влад будет играть на фортепиано лишь для близких людей.

Я купила фигурку – такую же изящную, как и сам Влад, и попросила упаковать ее в красивую коробочку из фиолетового бархата. Потом на последние деньги я вызвала такси и поехала к Савицкому, глядя из окна машины на тоскливое серое небо.

Все-таки осень – это яд. И мы все отравлены осенью.

– У вас лицо грустное, – заметил водитель – молодой и приветливый парень. – Что-то случилось?

– Нет, – улыбнулась я ему. – Все в порядке.

И сама себе велела не унывать. Не стоит зацикливаться на мыслях о том, кто тебя не достоин. При этом я так широко улыбнулась, что водитель странно на меня посмотрел. Наверное, решил, что я не в себе.

В пути я для успокоения нервов хотела пообщаться с девчонками в чате, но обнаружила, что заряд батареи на телефоне низкий. И просто бросила его в сумку.

Когда уже я вышла из автомобиля, он вдруг открыл в окно и громко сказал мне вслед:

– А ему повезло!

– Кому? – не сразу поняла я.

– Вашему парню. Вы ведь к нему приехали? Вы очень красивая. Хорошего вечера! – водитель отсалютовал мне и уехал. А я осталась одна – напротив огромного дома, входящего в элитный жилой комплекс. Именно там жил Влад.

В холле здания – огромном и светлом – находилась служба ресепшн. Чтобы попасть внутрь, мне пришлось сообщить девушке за стойкой, куда и к кому я иду. Как оказалось, мое имя уже было в каких-то их гостевых списках, поэтому меня без проблем пропустили. Я пересекла холл и оказалась у лифтов. И мне казалось, будто я попала не в жилой дом, а в современную гостиницу – все вокруг так сверкало и блестело.

Когда блестящие металлические створки одного из лифтов распахнулись, я увидела Алана – он слушал музыку в наушниках и даже что-то тихо напевал себе. Он вышел из лифта и, увидев меня, моментально стянул наушники.

– Какая встреча! Привет, девочка Влада! – весело улыбнулся мне Алан. – Ты к нему?

– Да, – обронила я.

– Как тебя зовут? – пощелкал он в воздухе пальцами.

– Даша, – нехотя ответила я.

– Хорошо повеселись с ним, Даша!

– А ты что здесь делаешь?

– У меня здесь квартирка, – зевнул он.

– Понятно… Порезался? – спросила я, заметив вдруг бинт на его запястье – он совершенно случайно выглянул из-под рукава ветровки Алана.

– Что? – не сразу понял парень. – А, нет, собака укусила, – усмехнулся он, убирая руку за спину. – От таких псин избавляться надо, а не держать при себе… Ладно. Я спешу. Отличного вечера, Даша! – и Алан, снова надев наушники, ушел. Настроение у него было отличным, а вот у меня стало чуточку хуже – весь этот дом казался мне таким же чужим, как и сам Алан. Но отступать я не собиралась.

Я зашла в лифт – сплошь зеркало и металл. Настоящий рай для любителей селфи. Однако делать фото я не стала – почему-то мне было немного не по себе. И я лишь крепче сжималасумочку в руках и твердила себе, что вечер будет чудесным.

Влад жил на одиннадцатом этаже, и, честно сказать, я не сразу нашла его квартиру. Однако стоило мне нажать на звонок, как дверь почти сразу открылась. За порогом стоял Влад, засунув руки в карманы темно-синих потертых джинсов. Взгляд у него был неожиданно веселым. Глаза блестели. На губах играла полуулыбка.

Кажется, он находился в хорошем настроении…

– Привет, Дарья, – улыбнулся он мне и обнял, зарывшись носом в мои волосы. – Я думал, ты не придешь.

Я обняла его в ответ и отстранилась. Влад казался странным, но в чем было дело, я не понимала.

– Извини, что сначала я отказалась, – тихо сказала я. – Так вышло.

– Главное, что ты здесь, Дарья. Со мной. Идем! – он энергично потянул меня за руку. – Я хочу показать тебе кое-что! Мой сюрприз.

Мне пришлось идти следом за ним из холла в огромную гостиную с большими окнами и выходом на лоджию. С первого взгляда было видно, что над сдержанным скандинавским дизайном с преобладанием белого цвета – арктического, яркого, бескомпромиссного – поработал опытный специалист. Каждая деталь была продумана, и в каждой мелочи читался стиль. Квартира под стать Владу.

– У тебя здорово, – искренне сказала я.

– И холодно, – усмехнулся Влад.

– А что за запах? – принюхалась я – пахло сладковатым дымом.

– Кальян курил, – ответил он. – Идем, Дарья, идем.

Осмотреться Савицкий мне не дал – повел дальше. И из гостиной мы попали в другую большую светлую комнату – Влад назвал ее библиотекой. Помимо высоких полок с книгами и рабочего места здесь стояло фортепиано – тоже белоснежное. Влад, лучась все той же непонятной улыбкой, усадил меня на диван, сочетавший в себе элегантность и простоту, а сам опустился на тонконогую банкетку перед фортепиано и поднял крышку.

– Я хочу сыграть для тебя, Дарья, – повернулся ко мне Влад. Его взгляд горел, а движения стали нервными. Однако, что с ним, я не понимала. – Эту музыку я написал, думая о тебе.

– Что? – удивленно переспросила я, не ожидая ничего подобного. – Ты меня действительно удивил…

Его пальцы опустились на черно-белые клавиши, замерли на мгновение и неожиданно заскользили по ним – ловко и быстро, извлекая красивый звук. Кажется, этот прием называется глиссандо. А потом Влад стал играть – технично и эмоционально, словно был настоящим пианистом. И лиричная легкая музыка, что лилась из-под его тонких ловких пальцев, околдовывала. Неужели он действительно сочинил ее, думая обо мне? Осознание этого было приятным, хоть и неожиданным. Однако оно же почему-то еще и смутно беспокоило.

Влад играл, то откидывая голову и закрывая глаза, то низко склоняясь к клавишам. И в каждом его движении, в каждой эмоции, что появлялась на лице, сквозило удовольствие – ему нравилась музыка. Ему нравилось создавать ее.

Но чем больше я смотрела на Савицкого и слушала его музыку, тем больше мне казалось, что я совсем его не знаю. Влад неуловимо изменился: взгляд, мимика, жесты – все стало другим, чужим. И я не знала, хорошо это или плохо.

В какой-то момент я осознала, что, слушая Влада, я смотрю не на него, а на свое отражение в большом окне, за которым было уже совсем темно – густой темно-синий поздний вечер опустился на улицы города. И вместо звезд во тьме горели окна высоких домов.

Лиричная приятная музыка сменилась и стала тревожной и драматичной. И звучала больше не светло, а темно. Однако такой она оставалась недолго – несколько завершающих ярких аккордов, и все закончилось. На смену звукам пришла тишина.

Влад замер, опустив ладони на колени и молча глядя на них. А я встала и зааплодировала.

– Это было чудесно! – сказала я, умолчав, что последняя часть мне не понравилась. – Ты потрясающе играешь, Влад.

– Спасибо, – усмехнулся он, резко встал и почти в одно мгновение оказался рядом со мной.

– Серьезно. Я не думала, что ты так талантлив, – призналась я. – Ты это сам написал, да?

– Сам, – коротко ответил Влад и взял меня за руку – сегодня его обычно прохладные пальцы были горячими. Наверное, из-за игры на фортепиано.

– Или не веришь? – усмехнулся Савицкий.

– Верю, конечно, – нахмурилась я.

– А она не верила.

– Она? Твоя бывшая девушка?

– Она самая. Сказала, что это не мое.

– В таком случае она дура, – вырвалось у меня. А Влад вдруг коснулся моих губ указательным пальцем, заставляя замолчать.

– Тс-с-с. Верить или не верить – право каждого. Ладно. К черту ее. Сегодня я хотел устроить нам романтический ужин, малышка, – улыбнулся Влад. Он уже второй раз называл меня так, и я не могла сказать, нравится мне это или нет. – Но я все выбросил.

– Извини меня, – потупила я взгляд. А он погладил меня по волосам – неожиданно нежно.

– Все хорошо. Может быть, выпьем вина? – предложил Влад. – Или покурим кальян?

– С кальяном я – пас, а вино – с удовольствием! – согласилась я. И мы вернулись в белоснежную гостиную. Влад принес вино – красное, полусухое, явно дорогое, но совершенно невкусное. Впрочем, говорить об этом я не стала.

После своей энергичной игры на фортепиано Влад стал каким-то слишком спокойным, почти отстраненным. Улыбка пропала. Только блеск в глазах не исчезал.

– Какой вид чудесный! – с бокалом вина подошла я к окну, из которого открывалась чудесная панорама на парк, раскинувшийся на высоком берегу реки. Отсюда было отлично видно огромное колесо обозрения, которое в детстве мы прозвали чертовым. Во тьме оно сияло огнями и медленно крутилось. Огнями сверкала и река.

– Да, вид – самое лучшее, что здесь есть, – согласился Влад. Я вздрогнула от неожиданности. Его голос раздался прямо позади меня – каким-то образом он оказался за моей спиной, а я даже и не услышала.

– Я часто смотрю на колесо. Мне интересно, рухнут ли когда-нибудь кабинки или нет, – продолжил Влад.

– Какой ты кровожадный, – поежилась я.

– Скорее, любопытный. Какой должна быть сила ветра, чтобы это произошло?

– Надеюсь, этого никогда не произойдет, – оборвала его я.

– А какой должна быть сила любви, чтобы отказаться от того, кого любишь? – спросил Влад и залпом выпил свое вино.

– К чему ты клонишь? Ты…

Он не дал мне договорить – вдруг склонился ко мне и попытался поцеловать в губы, оставляя на них привкус вина и жар, но я, сама не понимая, зачем делаю это, мягко отстранила Влада.

– Тебе неприятно, Дарья? – спросил он хрипло. Его взгляд стал разочарованным.

Несмотря на жар его тела, мне было холодно – внутри.

Но говорить об этом я не стала.

– Нет... Просто неожиданно, – ответила я. Сердце отчего-то колотилось как бешеное.

– Извини, – повторил Влад. – Просто ты слишком притягательная. Я перестаю себя контролировать.

– Это плохо? – спросила я.

– Нет. Это хорошо. Ты мне нравишься, малыш. Очень. Слишком, чтобы это было правдой.

– Надеюсь, это тоже не плохо, – попыталась улыбнуться я.

– Плохо, – прикрыл глаза Савицкий. – Ненавижу контролировать себя.

Он вдруг тряхнул головой, словно она заболела, и потер ладонями лицо.

– Сейчас вернусь, – только и сказал Влад и куда-то ушел, оставив меня одну – меня и мое отражение.

Пока его не было, я сделала несколько панорамных фотографий города. А потом решила осмотреться как следует – квартира была словно с иллюстраций модного глянцевого журнала. Я и сама не поняла, как из гостиной через арку попала в столовую с камином. Разбитую об стену посуду я тоже заметила не сразу – из-за длинного стола. Всюду сияли в свете электрического света осколки – от бутылок, тарелок, хрустальных бокалов. Вино было разлито кровавой лужей по светлому паркету. И в нем плавали лепестки белых роз – сами цветы, изломанные, истерзанные, валялись в углу.

Мне стало не по себе.

Что это? Такое чувство, будто посуду кидали в стену со всей яростью. Неужели это сделал Влад? А кто еще мог это сделать?

По рукам поползли мурашки.

– Вот ты где, – услышала я вдруг голос Савицкого и, вздрогнув, обернулась.

Он улыбался – широко и пьяно. Волосы его были взъерошены. Голубая рубашка – расстегнута на несколько пуговиц, словно ему стало совсем жарко. Что с ним?..

– Извини – ты не должна была это видеть, Дарья, – сообщил Влад.

– Что это? – спросила я тихо, сжимая в руке телефон.

– Я был немного зол, – сообщил он. – Из-за того, что ты меня кинула. Из-за него, да? Но ты ведь вернулась. Вернулась. Значит, все хорошо.

Он расхохотался.

– Влад, что с тобой? – спросила я.

– Все в порядке. В полном! Идем отсюда.

Мы вернулись в гостиную. Все, что я сейчас хотела – покинуть этот дом, потому что Савицкий стал меня напрягать. Наше свидание было совсем не таким, каким я его себе представляла. И сам он казался ужасно странным.

– О чем ты думаешь? – спросил вдруг Влад, все так же пристально глядя на меня. От такого взгляда хотелось закрыться.

– О том, что, наверное, мне пора домой, – ответила я.

Он покачал головой.

– Нет, – сказал Влад, не переставая улыбаться. – Нет-нет, малышка. Никаких домой. Ты ведь только пришла. Ты думаешь не об этом.

– Что? Почему ты так решил? – удивилась я, твердо решив уйти.

– Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь, – обронил он загадочную фразу, приблизился ко мне и протянул руку к моему лицу.

– Хочешь, займемся тем, что повысит тебе настроение? – ласково спросил Влад и погладил меня по щеке.

– В каком смысле? – ледяным тоном спросила я. И вдруг заметила, что зрачки его расширены. Меня словно по щеке ударили. Он под чем-то! Он точно под чем-то!

– Ты же взрослая девочка, должна все понимать.

– Мне пора домой, – отчеканила я и направилась в сторону прихожей, но Влад поймал меня за руку.

– Не трогай меня.

– Я тебе не нравлюсь?

– Мне пора домой, – сквозь зубы повторила я.

– А, точно, – ударил он себя по лбу. – Я забыл. Забыл. Прости! Ты же напряжена. Тебе нужно снять напряжение. Я сейчас!

Он вернулся, когда я уже надела туфли и закрыл спиной дверь, явно всем своим видом давая понять, что не даст мне уйти. Стало не по себе.

– Как я мог сам расслабиться, а о тебе забыть? – пробормотал он и протянул мне плотно сжатую ладонь. А потом резко раскрыл ее – в ней лежала пара круглых таблеток.

– И что же это? – спросила я сквозь зубы, хотя прекрасно понимала что.

– То, что тебя расслабит, – пожал он плечами. – Ну же, малыш. Возьми одну.

– Нет, извини, мне этого не надо, – резко сказала я, боясь показать страх. – Я ухожу.

– А с моих губ? – весело спросил Влад, взял одну из таблеток в рот и, прижав меня к стене с неожиданной силой, попробовал снова поцеловать.

Испугавшись, я оттолкнула Влада – так, что он покачнулся, а таблетки выпали из его рук. Негнущимися пальцами я попыталась открыть замок. Однако ничего не выходило. Страх захватил меня полностью, и пальцы перестали слушаться – задеревенели.

– Куда? – схватил меня за волосы Влад, словно сойдя с ума. – Я не разрешал тебе уходить, малышка.

– Отпусти меня! – закричала я, пытаясь вырваться. Телефон упал на пол. – Отпусти! Не смей!

– Я так скучал по тебе. Иди ко мне, – жутко улыбнулся Влад и снова попытался поцеловать – теперь у его горячих губ был странный химический привкус. Отвратительный привкус – до тошноты. А может быть, меня начало тошнить от страха, разрывающего сознание на куски.

Видимо, он только что закинулся таблеткой.

Урод.

Я сопротивлялась, как могла, но его цепкие пальцы оказались на моей шее и так сдавили ее, что я закашлялась и на мгновение замерла.

– Замолчи. Замолчи. Ненавижу крики. – Савицкий снова прижал меня к стене, зарывая рот ладонью, в которой несколько секунд назад лежали те ужасные таблетки. – Почему ты все время перечишь мне, а?

Я снова отчаянно пыталась вырваться, но Влад был таким сильным, что этого не получалось. Он удерживал меня и весело смеялся. И от этого становилось еще страшнее. Тошнота подкатывала к горлу. Пульс зашкаливал.

Я попыталась укусить его, но Влад с размаха ударил меня по лицу, а потом еще раз – во рту тотчас появился слабый привкус железа. Он разбил мне губу до крови. В глазах появились слезы – не от боли, а от осознания собственной беспомощности.

– Ты не уйдешь от меня. Больше никогда. Я просто хочу доказать тебе, что я лучше, чем он. Понимаешь, малышка? Понимаешь? – говорил Савицкий, и его обычно плавный бархатный голос стал резким и прерывистым. – Я ведь лучше. Лучше, понимаешь ведь? Ответь. Я лучше? – он убрал ладонь с моего лица – и она стала скользить по моему телу. – Скажи мне, что я лучше?

– Помогите! Кто-нибудь! Помогите! – закричала я во весь голос – так громко, как только могла. От ужаса меня трясло, и сердце готово было вырваться из груди. Он был сильнее, гораздо сильнее меня. И он был не в себе – под воздействием наркотиков.

– Тебя никто не услышит, – выдохнул Влад, глядя на меня – зрачки его расширились так, что закрывали почти всю радужку и казались черными. В его глаза, казалось, вселилась самабездна. И эта бездна затягивала меня. – Никто не услышит. Кроме меня, разумеется. И неба. Смотри, – вдруг поднял он взгляд наверх, к потолку, – там такое красивое небо. Говорят, чтоесли поверить в себя, можно взлететь. Я хочу летать, малышка.

Никакого неба, разумеется, над нами не было. Был лишь страх – всепоглощающий и черный, такой же черный, как его глаза.

Я снова пыталась кричать, но его ладонь не давала мне этого сделать – с такой силой сжимала мой рот, что с моих губ срывался лишь бессвязный хрип.

За какие-то жалкие мгновения он прекратился из человека в монстра.

– Вы всегда его выбираете, можно подумать, он умеет летать, – бормотал Савицкий что-то бессвязное, все так же удерживая меня, не давая вырваться и целуя меня в шею и ключицы сквозь ткань платья. Наверняка на коже останутся отпечатки его пальцев… Будут синяки. Не знаю, почему в этот момент я подумала об этом.

– Я ведь лучше. Тысячу раз говорил. Говорил же? Говорил, шептал, кричал, – продолжал Влад, глядя в потолок. А потом снова перевел взгляд на меня. – Эй, малыш, идем.

Он попытался взять меня на руки, но я не далась – с силой рванулась назад, ударилась о стену и упала, зато схватила с пола телефон.