Выбор за тобой

Прислушиваясь к тому, что происходит за закрытой дверью, ведущей в коридор и к перилам, хмуро пытаюсь понять, сколько там народа. Судя по гулу голосов очень много, и сквозь него до меня долетает звук гонга, а затем всё стихает. Надо же, это, наверное, так интересно. Но не пойду. Не пойду я, даже если и хочется увидеть всё своими глазами.

Отхожу от двери и возвращаюсь в спальню. Скучно. Ни телефона, ни интернета, ни телевизора, даже книг нет, чтобы почитать. Нормальных книг. В тех, что стоят в гостиной, написанных на каком-то незнакомом языке, и я ни черта не понимаю, да и картинок в них нет.

Падаю на кровать и смотрю под купол собранных тканей. Скучно.

Может быть, напялить на себя что-то. Точно. Хоть какое-то развлечение, не всё же время мне ходить в одном и том же халате и белье, верно?

Захожу в гардеробную или, как они называют его, будуар, и свечи сразу зажигаются. Пробегаюсь пальцами по разнообразным нарядам, меховым накидкам, бальным платьям и останавливаюсь на тёмно-зелёном приятном цвете. Очень красивое платье из мягкого бархата с узорами, вышитыми золотыми нитями. Я только на картинках такие видела, они очень бы подошли средневековым принцессам. Очень красиво.

Выхожу с ним в спальню и бросаю на кровать. И ванну пойду приму второй раз за день. Ну а что? Чистота залог здоровья, только вот скоро у меня время для эпиляции подойдёт, и где же мне бритву найти? Осматриваю гладкую кожу своих ног и хмуро ищу хотя бы один волосок. А чего они не растут-то? Да и ладно.

Включаю воду и насыпаю ароматную соль в ванну, подпевая себе под нос какую-то выдуманную мелодию. Забираюсь в ванну и неожиданно поскальзываюсь, выплёскивая часть воды на пол.

— Чёрт! Чёрт! Чёрт! — Воплю я, потирая копчик.

— Моя Госпожа? — Раздаётся голос Чичи. Визжа, оттого что он появился именно тогда, когда я абсолютно голая, погружаюсь в воду и закрываю грудь руками, скрещивая ноги.

— А ну пошёл отсюда, извращенец рогатый! — Возмущаюсь я.

— Да я же бесполый, миледи, меня не совратить красотой вашего тела, меня это не возбуждает, — хихикая, отвечает он, садясь на край ванны.

— А ты не наглеешь, Чичи?

— Ну, вам всё равно помощь нужна. Голову массировать, ступни, правильно наряд надеть, выбрать нижнее платье, верно собрать пояс, подобрать к нему туфельки и украшения. Для Повелителя, да, стараетесь?

— Исчезни отсюда. Для себя стараюсь, телевизора нет, — брызгаю на него водой, а чёрт прыгает и оказывается на потолке.

— Не прогоняйте, мне тоже скучно, внизу так всё долго и нудно, ничего интересного не происходит. Ни крови, ни семейных разборок, только дары приносят Повелителю, а с вами всегда весело. Я даже позволю вам меня румянами измазюкать, — нудит он.

— Ладно, только выйди и жди меня в спальне, — вздыхая, соглашаюсь я.

Дары? То есть народ просто приходит и что-то дарит Рэйгу? За что? Что он такого сделал за последнее время, чтобы они ему в ноги кланялись? Мда, видимо, и, правда, в этом мире ради него они готовы на всё, ну, кроме тех, кто из тринадцатого поселения.

Быстро омываю тело и волосы, оборачиваюсь полотенцем и выхожу в спальню, шокировано приоткрывая рот.

— Это что такое? — Указываю на несколько платьев, лежащих на кровати, сверкающие украшения, дюжину пар обуви и чёрта, сидящего на полу и пытающегося напялить мои туфли шестого с половиной размера на свой десятый.

— Ой, моя Госпожа, да я так...всё сейчас сделаю, как было, — испуганно мямлит он, подскакивая и ставя две белые туфельки вместе, но вот одна разорвана, а Чичи скачет на одной ноге в поисках своего ботинка.

— Я не об этом. Зачем ты вытащил сюда всё? Мне это не нужно, я только платье надеть хотела, — уточняю и, хрюкая от смеха, наблюдаю, как он падает на пол и натягивает обувь, виновато смотря на меня.

— Ну так нижняя юбка, корсет, нижнее платье, а потом уже верхнее, украшения вам на выбор и туфельки, — тараторит он, быстро оказываясь рядом с кроватью.

— Куда так много? Температура же не минусовая, — дивлюсь я.

— Эм...принцессы так наряжаются. Это...ну, прилично, и так дольше раздеваться, кавалеру может надоесть, вот и спасёте свою честь, — мямлит он.

— Какой кавалер? Какая принцесса? А ну, сгинь отсюда! Помощи от чёрта ждать, себя не уважать! — Возмущённо подхватываю юбку из тонкой материи и замахиваюсь на него. С писком Чичи растворяется в воздухе, а я оглядываю спальню, точнее, хаос из тряпок, колье и обуви. Ну, удружил, блин!

Собирая всё, несу обратно и расставляю по местам, оставляю только одни туфельки красивого золотого цвета. Ну очень красивые. Ладненькие, с маленьким каблучком и без вульгарных огромных камней на носу. Просто классические туфельки.

Если честно, то я в жизни столько дорогих украшений не видела. Они переливаются то алым огнём, то изумрудной змеиной кожей, то чистой водой. Невероятно, но не хочу даже их мерить. Это всё принадлежит Ирэн, да и меня не особо-то и впечатляет, хотя вру, они до одурения классные, но не желаю, чтобы меня обвинили в воровстве или в чём-то ещё. Да и марку держать буду. Я не невеста Рэйга, поэтому пусть ждут свою хозяйку в дальнем углу будуара. Так будет лучше.

С горем пополам надеваю платье, спереди застёгиваю пуговки до талии, задерживая дыхание, а потом делаю выдох, похожий на ржание лошади. Ирэн была худее меня, да и грудь у неё...вот блин, это какое-то пошлое платье. Моя грудь сильно вздулась. Пихаю её обратно, и ни черта. Да и чёрт с ним. Всё равно для себя. Провожу руками по рисунку на талии и улыбаюсь. Надо же, это, правда, очень красиво, жаль, что у нас так только на маскарад ходить можно. Смотрю на себя в зеркало, и не быть мне леди. Волосы хоть ещё и влажные, но уже завились и торчат, а мелкие веснушки, которые обычно никто не замечает, покрывают нос, и я кривлюсь, показывая себе язык. Ну не принцесса я, а обычная ирландка с шотландскими кровями, как-то так.

Снова вздыхая, хожу по спальне, выглядывая в окно. Ничего не изменилось. Затем снова хожу и оказываюсь в смежной гостиной, замечая, что нет ни тарелок, ни кружки. Пить хочу. Беру какую-то старинную книгу и открываю её, безынтересно переворачивая листы, а закрытая дверь постоянно приковывает мой взгляд.

Ничего же не будет, если я только одним глазком взгляну, да? На носочках подбираюсь к двери и осторожно её приоткрываю, прислушиваясь, к раздающемуся в тишине голосу Рэйга, благодарящего какую-то наглую стерву за предложение стать моей служанкой. Ещё чего! Вот пусть только посмеет согласиться, я в клочья её порву. Меня даже голос девушки бесит, она, как будто лижет его им. Зараза! Он отказывается. Аллилуйя. Затем слышится мужской бас, рассказывающий о том, что соседский мальчишка у него капусту стащил, а потом, в подходящий сезон скрещивания видов, волшебный казан с приворотом для быка. Хрюкаю от смеха. Вот это проблемы. Одуреть, они с ума сходят.

Ловлю себя на мысли, что у них нормальные человеческие голоса и вопросы, прошения касаются увеличения посевов и очистки части северного леса. Даже не заметив, как так получается, но я тихо подхожу к перилам и выглядываю вниз.

Ни черта себе, сколько их!

Люди, самые обычные и нормальные, только в доисторической одежде разных цветов, стоят внизу. Женщины, мужчины, дети, целые семьи и даже младенцы. Кто-то держит корзину с фруктами, у кого-то в руках какие-то стеклянные бутылки, а кто-то шёпотом ругается.

Ладно, признаю, это интересно. И я хочу посмотреть, как всё происходит на самом деле. Но я же сразу буду выделяться среди них, и этот наглый Рэйг меня выставит оттуда.

Забегаю обратно в спальню и несусь к будуару, копаясь в нём в поисках чего-то серого или же чёрного, как у других, плаща или накидки. Но нет, всё такое яркое, вырви глаз просто, блин, награди меня темнотой. Самая блёклая и, по виду, не такая дорогая накидка белого цвета, беру её и набрасываю себе на плечи, тщательно заправляя волосы в капюшон и натягивая его на лицо. Но теперь проблема в том, чтобы спуститься по главной лестнице и остаться незамеченной. Как?

— Чёрт, — шепчу я, и парень моментально появляется рядом, усмехаясь из-за моих желаний.

— Замолчи и не говори мне, что ты был прав. Как спуститься туда так, чтобы никто не опознал меня? — Тихо спрашиваю его.

— Через другую лестницу и бальный зал, — с улыбкой отвечает он.

— Проведёшь?

— Конечно.

— Не смей даже мнения своего высказывать, понял? И Рэйг не заметит меня? Ты же ему ничего не скажешь? — Хватаю его за руку.

— В данный момент Повелитель полностью поглощён энергией, которой питается и которую считывает, так что вряд ли он будет следить за вами, — уверяет Чичи. Но что-то я сомневаюсь. Да, была не была, ну посмотрю тихонечко, он же сам этого хотел.

Кивая чёрту, иду за ним по коридору, минуя несколько дверей.

— А здесь кто живёт? — Интересуюсь я.

— Никто. Они пустуют. Спальня Повелителя в другом крыле, и туда лучше не ходить, иначе прибьёт защитным заклятьем, — шёпотом отвечает Чичи.

— А я и не собиралась, и не спрашивала, вообще, — фыркаю, пока мы входим в тёмную комнату, наверное, чью-то спальню. Я замираю, когда включаются канделябры и освещают невероятно прекрасную тёмную кровать с чёрным покрывалом и алым балдахином, сверкающим, словно тёмное небо, пол и небольшой столик с зеркалом. Такое ощущение, что здесь кто-то живёт, и всё это в таком прекрасном виде. Поворачиваю голову и вижу свечи, горящие под портретом невообразимо красивой женщины с чёрными волосами и небесно-голубыми глазами. Черты её лица мягкие, утончённые и располагающие к себе, она как будто дышит и вот-вот улыбнётся мне и скажет что-то доброе.

— Это Ирэн, — поясняет Чичи.

— Невеста Рэйга? Ничего себе красотка, понимаю, почему он запал на неё, — присвистываю я.

— Нет, миледи, это наша покойная королева, матушка Повелителя, — печально улыбаясь, чёрт кланяется портрету.

— Но...разве не так зовут его невесту?

— Верно, Повелитель нарёк её так, да и ваше имя очень похоже, но на музыкальный лад.

— Выходит, Ирэн не Ирэн? — Изумляюсь я.

— Верно, мы не знаем её настоящего имени, его знает только Повелитель. Эту спальню мы прибираем, как и комнаты его братьев, сестры и отца, и порой Повелитель приходит сюда и горюет по ним. Так жаль его становится. Одинокий. Брошенный всеми и могущественный. Это так печально, ведь королева Ирэн была носительницей магии с очень добрым сердцем. Стольких детей она спасла от чумы, стольких воинов вылечила и столько судеб свела, а они её убили, — Чичи хлюпает носом, вытирая слёзы.

— Красивая была женщина, — всё, что могу вымолвить. Ну а что ещё я должна сказать? Как мне жаль Рэйга? Я не должна его жалеть, ведь он меня не жалеет.

— Пошли, — толкаю чёрта в спину, оглядываясь на портрет, и, кажется, она подмигивает мне. Да чур меня!

Чуть ли не выбегаю в другую комнату, тоже убранную, принадлежащую, видимо, мужчине, окрашенную в серый цвет. Чичи нажимает на выпирающую голову льва на камине, и открывается потайная дверь.

— А портал так найти нельзя? — Интересуюсь я.

— Только в вашем будуаре, — усмехается чёрт.

Мы спускаемся по каменной лестнице и через несколько минут оказываемся в кабинете с горящим камином и множеством полок с книгами, доходящими до верха пятиметровых стен.

— Повелитель здесь встречает тёмных лордов и кровавых княгинь, обсуждает проблемы более тщательно и решит судьбы, — поясняет Чичи.

— То есть он здесь прячется? — Уточняю я, рассматривая стол с картами и парочку раскрытых книг с незнакомыми символами, больше похожими на магические.

— Можно сказать и так. Вы идёте, миледи?

Чичи явно не хочет, чтобы мы здесь задерживались. Почему, я узнаю позже. Киваю, следуя за парнем дальше, и мы входим в знакомый огромный зал, в котором проходил бал.

— Отсюда уже сами, моя Госпожа. Если кто-то из них заметит меня, то об этом сразу же узнает Повелитель, и ой, как плохо будет, — причитает он.

— Поняла. Спасибо.

— Только прошу вас, миледи, будьте тише воды и воя утопленников, не стоит его сейчас злить, — наставляет меня.

— Ага, ещё и утопленницей быть, вот прекрасно, — бурчу я, отмахиваясь от чёрта, и лечу к распахнутым дверям, замечая очередь на приём к Рэйгу.

Натягивая капюшон, встаю позади девушки в простом сером платье с початками кукурузы в корзине. Надо же, она, правда, обычная. Светлые волосы, тёмные глаза и никаких ушей эльфов, ни рогов, ни хвоста, ничего. Только кожа бледная, но это, видимо, здесь нормально из-за отсутствия ультрафиолетовых лучей.

Оглядываю других нормальных людей, тихо перешёптывающихся между собой о прошедшем празднике, о ценах на картошку в их поселениях, обменивающихся рецептами слабительного зелья и другой невероятной чуши. Вот это да! И ведь все они имеют какие-то способности, а выглядят как деревенские жители, ожидающие своей очереди, только некоторые отличаются более дорогими нарядами.

Мы движемся медленно, у меня даже ноги устают стоять. А люди всё прибывают в открытые двери замка. Наконец-то, мы оказываемся в полумраке тёмного зала, и я вижу Рэйга, восседающего на троне в чёрном сюртуке, под горло, с алой брошью, и глазами, сверкающими огнём. Он не улыбается. Хмурится и слушает причитания какой-то девицы о том, что её жених накануне свадьбы выпил зелья и впал в забытьё. И она просит вернуть ему память. Рэйг просто кивает ей и взмахивает рукой, тут же появляются двое мужчин тоже в чёрном, но с белыми-белыми волосами и забирают её, исчезая в воздухе. Следом идёт мужчина, благодарящий за урожай, и просит разрешения вызвать дождь в своём поселении. На что тоже получает утвердительный кивок. Так, а моя-то очередь близко, и если он заметит меня, то прикончит на месте.

Оглядываясь, замечаю людей, стоящих у стен зала, просто наблюдающих за всем, и аккуратно двигаюсь в их сторону, желая слиться с толпой. Они не такие уж и пугающие, но всё же от неожиданного страха по спине проходят ледяные мурашки. Кошусь в их сторону и вижу мужчину...вот блин, извращенец инкуб! Да что же за напасть такая! Он с наслаждением разглядывает молоденьких девушек, подходящих к Рэйгу и слишком низко кланяющихся ему так, что грудь сейчас вывалится к чёрту. Пинка бы им под зад дать и рассчитать.

— О, могущественный Повелитель, Хозяин сердец наших, вы просили нас приехать, когда будем в вашем королевстве в гостях, чтобы развлечь вас и отдать свои тела в ваше распоряжение, — елейным голосом поёт темноволосая, я кривлюсь.

Ах ты похотливый ублюдок! И невеста тебе не сдалась, раз ты забыл о ней!

Поджимаю губы, обиженно наблюдая за тем, как Рэйг приподнимает руку и подзывает к себе блондинку в голубом дорогом платье. Она поднимается к нему, и он, хватая её за подбородок, поворачивает голову, словно лошадь осматривает.

— Милый друг мой, Ледьян, займись этими прекрасными созданиями, обучи их и подготовь на эту ночь, — произносит Рэйг, и тот самый инкуб-извращенец выходит и, кивнув ему, с радостью уводит за собой девушек, хихикающих из-за своей победы. Так значит, да? Ну, козёл рогатый, только посмей подойти ко мне и ещё раз попросить стать твоей подставной невестой!

— Следующий, — объявляет мужчина, ударяя чем-то вроде посоха. К Рэйгу приближается пара — мужчина с выпирающим животом и худенькая девушка, опустившая голову.

— Повелитель, я прошу вас о свободе. Моя жена отказывается дарить мне детей и разделять со мной ложе, она постоянно ссылается на головную боль и ночует где-то вне дома. Уже вторую сотню лет я горюю по своей любви, и моё сердце разбито. Я прошу у вас разорвать узы нашего брака и дать своё благословение для другого, — басом говорит мужчина.

— Это правда? — Рэйг обращается к женщине.

— Повелитель, простите меня вашу рабыню, я не в силах выполнять супружеский долг, постоянно работая в прачечной и смотря за нашими девятью детьми. Порой я засыпаю на работе из-за отсутствия сил, и даже зелья не помогают от усталости. Это правда, мой Господин, я негодная жена, — практически шепчет девушка.

— Что? Девять детей? — Выдыхаю я.

— Также я прошу вас оставить мне дом и нашу прачечную, как и землю для посевов, а мою неверную и лживую супругу отправить отбывать наказание. Она не так сильно устаёт, раз может ранним утром разносить заказы и чистую одежду. Она мне изменяет с конюхом, работающим почему-то тоже ночью. Я не могу терпеть подобного отношения к себе, это и есть основная причина расторжения нашего союза. Да и младший сын непохож на меня, ведунья мне сообщила, что кровь у него не моя, — стелется толстозадый.

— Даже так? По нашим законам, вы можете заводить себе фаворитов, но если это не мешает вашему семейному счастью и крепким узам. Бастарды должны быть признаны своими отцами, а неверность супруги будет занесена в штрафную книгу, и она будет лишена не только рабочего места, но и своих магических сил, как и ваш брак будет расторгнут. Я благословляю тебя на...

— Но это нечестно! — Возмущаюсь я слишком громко, из-за чего в зале повисает тишина, и все оборачиваются ко мне.

Вот блин, но я больше не могу терпеть такую наглость и клевету на бедную изнурённую девушку!

Срывая с себя капюшон, делаю шаг из толпы, и все начинают перешёптываться, а Рэйг зло прищуривается и медленно поднимается со своего трона. Павлин недоразвитый!

— Всё честно, девица, не мешай, — оборачиваясь ко мне, фыркает толстозадый. Ну я тебя сейчас прикончу!

— Что ты сказал, подонок нечестивый? На кого ты свою варежку вонючую распахнул? По твоему виду я могу точно сказать, что ты ни черта не делаешь, а только сидишь на своей жирной заднице, так ещё и эту бедную...как твоё имя? — Обращаясь к девушке, интересуюсь я.

— Елена, — тихо отвечает она.

— И как ещё эта бедная Елена не выпотрошила твои кишки, не понимаю!

— Повелитель, накажите её, она не вправе...

— Замолчи, — поднимает руку Рэйг. — То есть, по-твоему, Эйрин, я должен простить неверную супругу и дальше разрушать судьбу своего подданного?

— А как ты можешь быть уверен в том, что этот козлина не врёт? — Указываю на толстяка.

— Я вот чувствую, что он врёт. Да это немыслимо! Девять детей! Сколько вы женаты?

— Шестьсот три года, — шепчет Елена.

— Одуреть, одуреть просто! Шестьсот три года эта женщина терпит наглую зажравшуюся свинью, пашет в прачечной, губя своё тело девятью детьми...

— Она умертвила пятерых до этого, — обвинительно вставляет толстожопый. Вот иначе не могу уже сказать.

— Я нет...нет, Повелитель, за мной нет такого греха, клянусь своей жизнью, — плача, Елена падает на колени, а мне так жаль её.

— Он бил меня, и у меня кровотечение началось...

— Что? Бил? — Это для меня худшее, что могло, вообще, произойти.

— И это нормально, Рэйг? — Кричу я, поворачиваясь к парню и указывая на пару.

— Это нормально в твоём мире, да? То есть лупить женщин до потери детей это хорошо, а вот посылать к чёрту этого ублюдка — обида на все века? И к тому же у него есть любовница! Мало того, Елена пашет, как проклятая, посмотри на её руки, посмотри во что она одета, когда эта свинья перстнями сверкает. Классно вы живёте, ребята, одуреть просто, как здорово, поощряете бытовое рабство, насилие, да ещё и смеете обвинять её в неверности?! Да у неё всё желание уже отпало от такого урода, как он! Это несправедливо по отношению к женщине! Лишить её заработка, дома, детей, всего только из-за того, что член у её мужа поднялся на другую? — Кажется, из моих ноздрей сейчас дым от возмущения повалит.

— Ты, козёл, зажрался, — сжимая кулаки, поворачиваюсь к толстяку.

— Почему она смеет его оскорблять его, Повелитель, ведь мой возлюбленный долго терпел муки от своей неверной супруги. Да-да, я сама видела то, как она ублажала конюха, — из толпы выходит высокая девушка с белокурыми кудрями и в роскошном розовом платье. Ах ты, сука!

— Значит, ты шлюха этой жирной свиньи? Значит, ты, стерва уродливая, клевещешь на Елену? — Шипя, направляюсь к этой девке, резко хватая её за волосы. Она визжит, дёргается в моих руках, но я не в силах остановиться. Уму непостижимо!

Толкаю её на пол перед Еленой, а её поднимаю.

— И вот размалёванной проститутке ты веришь, а этой бедной женщине, терпящей этого козла шестьсот лет — нет? Да её наградить надо за то, что она молчит и терпит всё! Конечно, ведь она потеряла свою красоту из-за рождения детей, трудной работы и постоянной готовки для этого урода! Конечно, да, а вот красотке с ведром между ног можно верить! Отличный фактор проверки информации! — Кричу я.

— Эйрин, ты переходишь все границы, — сухо произносит Рэйг.

— Перехожу, да я тебе сейчас покажу, как я перехожу границы. Я ещё даже не начинала, — рычу, на ходу пиная стерву ногой, взбегаю к трону, поворачиваясь ко всем присутствующим.

— Расплодились уроды, приходите и унижаете тех, кто вам судьбу свою отдал! Наглые, безобразные твари! Вас бы всех на кол посадить или заставить пахать так же, как она, шестьсот лет. Да ещё и лупили бы вас как Сидоровых коз несколько мужчин, вот тогда бы вы оценили труд своих женщин и жён! Это низко! Безобразно! И никакого здесь правосудия нет!

— А ну-ка пошла к себе, живо, — Рэйг при всех хватает меня за локоть и толкает. Вырываю взглядом довольную улыбку наглой сучки, стоящей на коленях перед нами, а затем такую же усмешку жирдяя. Перед глазами всё плывёт и окрашивается в чёрный.

— И чего я удивляюсь-то, раз ваш Повелитель тот ещё козёл и насильник, порождающий таких же, унижающий женщин! — Цежу я, дёргая рукой, вырываюсь из его захвата, с ненавистью встречая взгляд Рэйга.

— Я уйду, а вот вы все будете дальше жить под гнётом этих уродов, если не возьмётесь за ум и не прекратите позволять себя насиловать и бить! А ты, — шипя, медленно спускаюсь к жирному, и он резко бледнеет.

— Ты будешь гнить один от страшного недуга. Ты будешь умолять простить свою супругу за ту боль, что причинил ей до конца дней своих. Ты будешь зависеть от её улыбки и от счастья, и когда она будет плакать, то ты будешь рыгать болезненной кровью и умирать, но так и не подохнешь, мучаясь от своих грехов. Теперь ты будешь на её месте, — мой голос звенит в тишине, а мужчина уже оказывается на коленях передо мной.

— Чтоб ты был проклят, урод, — плюю в его лицо и, разворачиваясь, вылетаю из зала, направляясь к себе под кристально чистую звенящую тишину, и люди расступаются передо мной, на их лицах написан такой ужас и испуг, а внутри меня всё клокочет от ярости. Меня трясёт от гнева, которого я в жизни не испытывала.

Забегаю к себе и, под властью эмоций, хватаю канделябр и швыряю его в стену. Хочется орать от бессилия. Как так можно? Почему Рэйг настолько снисходителен к мужчинам, и так ненавидит женщин? В который раз я в этом убеждаюсь, он их не воспринимает, как равных себе. Ублюдок...

Вскрикиваю, оттого что меня хватают за волосы, и я оказываюсь прижатой к стене мощной мужской рукой.

— Ты что творишь, фурия безумная? — Шипит Рэйг, испепеляя меня горящим взглядом.

— А что ты творишь? Ты сам всё видел! Какой же ты честный правитель, раз позволяешь себе подобным так обращаться с женщинами?! Да ты просто подонок последний! Ты не заслуживаешь того, чтобы править здесь! Ты несправедлив! — Кричу я, ударяя его по плечам, а он лишь сильнее надавливает на горло, перекрывая кислород.

— Ты думаешь я слеп или же поддаюсь лжи? Ты думаешь...

— Да...думаю...ты выгораживаешь его...она...Елена посмотри, как одета, почувствуй сколько горечи и боли в её сердце...я слышу её...я...мне больно, — хриплю, цепляясь в его руку, чтобы оторвать. Он меня сейчас задушит к чёрту!

— Ты меня вывела из себя, Эйрин. Ты выставила меня в отвратительном свете, пошатнула мою власть и попыталась лишить авторитета, и чтобы другие не поддались твоей глупой ереси, я тебя накажу. Ты будешь казнена, как противница наших правил и законов, как неверная! — Рэйг с силой отталкивает меня, отчего я падаю на пол и, откашливаясь, растираю шею.

— Разве я не права? Права, вот ты и злишься, потому что я...могу тебе сказать в лицо, кто ты такой, не боюсь тебя, не поклоняюсь тебе и ненавижу тебя, — сиплю я, поднимая на него голову.

— Ты никто в моём мире, девка, такая же шлюха, как и все они. Ты...

— А ты женоненавистник! — Кричу я, подскакивая на ноги.

— Твоя мать в гробу переворачивается от того, в какого ублюдка ты превратился из-за собственной неполноценности, и таких же поощряешь! — В одну секунду перед глазами проносится яркая вспышка, моё тело поднимается в воздух и затем ударяется о стену, а щека вспыхивает от боли.

Всхлипывая, слышу, как пульс бьётся в висках, как от невыносимой боли пульсирует всё тело, вынуждая свернуться клубочком и захныкать. Он меня ударил...пощёчину дал...

— Не смей упоминать своими проклятыми губами и языком мою мать, поняла? — Меня хватают за волосы и поворачивают голову, заставляя смотреть мутными и полными слёз боли и унижения глазами на урода.

— Ненавижу тебя...

— Наши чувства взаимны, Эйрин. Стража! — Он специально применяет силу, когда отпускает мою голову, отчего она ударяется о пол и звенит.

— В нижний мир на пару лет. Живо, — слышу громкий приказ, и меня поднимают за руки.

— Ты несерьёзно... — шепчу я, ощущая во рту привкус крови.

— Ещё как серьёзно, Эйрин. Иначе я тебя дотла сожгу сейчас же. Больше ты мне не нужна, пусть тебя настоящая боль научит, как со мной разговаривать. Ты остаёшься в моём мире навсегда! — Перед глазами всё плывёт, от боли в затылке и характерного тупого удара проваливаюсь в темноту, всхлипывая последний раз, и размякая в чужих руках.