Глава 11. Тень предательства
Воздух в комнате загустел, словно пропитался свинцом, когда женщина сорвала папирусную вуаль. Ее пальцы - длинные, с изящными суставами, точь-в-точь как у меня - дрожали, касаясь моего лица.
"Дочка..."
Ее голос проник мне под кожу, как теплый мед. Я почувствовала, как что-то шевелится в глубине памяти - что-то глубоко запрятанное.
Вспышка памяти
Мне пять лет. Подвал нашего дома в Александрии пахнет ладаном и мокрым камнем. Бабушка ведет меня за руку, ее пальцы холодные и сухие, как пергамент. "Смотри", - шепчет она, указывая на медную ванну. В мутной жидкости плавает женщина с моими губами, моим подбородком. Ее веки подрагивают, когда я подхожу ближе. "Когда ты станешь достаточно сильной, мама проснется", - гладит меня бабушка по голове. Из тени за ванной что-то шевелится - что-то с глазами как у совы.
Я отпрянула, ударившись о каменную стену. Где-то в глубине комнаты капала вода, каждый звук отдавался в висках как удар молота.
- Ты не можешь быть... я видела твое надгробие!
Женщина (мать? клон? иллюзия?) сделала шаг вперед. В свете масляных ламп я увидела, что ее шея покрыта тонкими шрамами - как будто голову когда-то пришивали назад.
- Надгробие было пустым, солнышко. - Ее улыбка не добралась до глаз. - Я ушла в тень, чтобы ты могла вырасти сильной. Чтобы культ не нашел тебя слишком рано.
Захи вдруг закричал - нечеловеческий, животный вопль. Его золотые глаза потемнели, возвращаясь к обычному карему цвету, но зрачки остались вертикальными, как у кошки.
- Афина, это ловушка! Она не...
Шакалоголовый страж ударил его посохом по горлу с характерным хрустом.
Когда они оставили нас одних, в комнате воцарилась странная тишина. Даже наше дыхание казалось слишком громким.
Захи лежал в луже собственной крови - черной, густой, как деготь. Она пузырилась, образуя на полу странные узоры - то ли письмена, то ли карту.
- Слушай... - каждый его вдох давался с трудом. - Ты должна понять... они выращивают тебя как...
Его тело скрутила судорога. Изо рта хлынул черный дым, складываясь в плавающие в воздухе иероглифы:
"ОНА НЕ ТВОЯ МАТЬ"
"СФИНКС ЖДЕТ"
"БЕГИ СЕЙЧАС"
Я прижала ладони к его груди, чувствуя, как мои собственные символы загораются голубым пламенем. Кожа под пальцами была холодной и липкой, будто покрытой росой.
- Кто они?! - мой голос сорвался на шепот. - Почему у нее мои глаза?
Захи судорожно сглотнул. Его рука дрожала, когда он дотронулся до моего лица:
- Культ Вечного Возвращения... они клонируют своих жриц. Веками. - Кровь выступила у него в уголках глаз. - Твоя "бабушка"... она не первая. И ты... ты не...
Дверь распахнулась с грохотом.
Трое фигур в дверном проеме:
1. Женщина-двойник с кривым ножом в руках - лезвие светилось синим, как мои иероглифы
2. Шакалоголовый страж - теперь я разглядела, что его "маска" была не маской, а настоящей плотью
3. Бабушка - точная копия той, что растила меня, только кожа на лице была неестественно натянута, как на барабане
- Поздравляю, внучка, - сказала бабушка. Ее голос звучал как скрип несмазанных шестеренок. - Ты прошла отбор. Теперь ты станешь совершенным сосудом.
Ритуал начался сразу.
Они приковали меня к каменному столу серебряными цепями - металл жёг кожу, оставляя красные полосы. "Мать" стояла у изголовья, напевая колыбельную, которую я помнила с детства.
Когда нож вошел в грудь Захи, я почувствовала боль в своем теле. Наши иероглифы вспыхнули одновременно, образовав светящийся мост между нами.
- Смотри, - шептала "мать", крепко держа мою голову. Ее пальцы пахли миррой и чем-то кислым. - Это твой первый урок. Любовь - слабость. Кровь - сила.
Кровь Захи (теперь я видела - в ней плавали крошечные золотые частицы) стекала по специальным канавкам в полу, образуя сложный символ:
"ЖЕРТВА ПРИНЯТА"
В последний момент, когда свет в его глазах уже гас, Захи пошевелил губами. Не звука, но я прочитала:
"Ищи глаза... они покажут путь..."
Потом его тело рассыпалось в песок - не обычный, а черный, как космическая пыль.
И что-то внутри меня... сломалось
Мой крик был не человеческим. Это был рёв раненого зверя, звук рвущейся ткани реальности. Стеклянные сосуды на полках лопнули, изливая благовония. Каменные стены покрылись трещинами.
А потом я увидела
В блике крови на полу отражалось не мое лицо.
Там был Сфинкс - живой, дышащий, с глазами полными звёзд.
И он улыбался