3D

— Осторожно, — бормотал Чонгук, — осторожно, голова...

Он касался ладонью макушки Сэин, беспокоясь, как бы она не набила себе шишку, пока садилась в такси.

Если он считал, что до этого она была неуклюжей, когда спотыкалась на ровном месте из-за солнцезащитных очков, то сейчас она была богиней неуклюжести. Для того чтобы споткнуться, а потом расхохотаться из-за этого, ей было достаточно стоять на одном месте. А для того чтобы уронить жареный маршмеллоу с бамбуковой палочки на асфальт — пару раз махнуть рукой, рассказывая о том, какой жареный зефир она ела на съёмках и как на самом деле неприятно было целоваться после него.

За неспешную и крайне рискованную прогулку от кофейни до остановки, она успела рассказать Чонгуку о своей жизни больше, чем он когда-либо надеялся, но при этом он почему-то не чувствовал себя счастливым.

С каждой новой деталью он только и делал, что молился о том, чтобы Сэин не пожалела, когда протрезвеет. Она умело пряталась от него в огромной глыбе льда, не позволяя подобраться поближе, а из-за пары глотков ликёра всё растаяло слишком быстро.

— Куда едем? — поинтересовался таксист, оглядываясь на задние сидения.

Чонгук легонько подбил Сэин плечом, а затем и бедром, и она поняла намёк, с неохотой сдвигаясь к окну и прячась от любопытного взгляда водителя за спинкой сидения.

— Продиктуете свой адрес? — спросил Чонгук, опять подсаживаясь к ней вплотную и поправляя свой шарф на её шее.

— Чтобы все на свете его узнали?

— Только я и таксист.

— Вот именно. Вы. Узнаете адрес, чтобы потом приходить и донимать меня, цветы слать...

— Любите цветы? — внезапно сменил тему Чонгук. — Какие?

— Не люблю, — Сэин замотала головой, рьяно отрицая перед тем, как признаться: — Плюмерии. Они похожи на эти миленькие цветочки из кондитерской мастики, которыми украшают торты. Сладкие и тают на языке...

Её мечтательное выражение лица и протяжный выдох заставили Чонгука немного улыбнуться.

И почему она была такой милой?

— Кванджин-гу, Хваяндон четырнадцать, пожалуйста, — сказал он водителю. — Лучше заезжать со стороны университета Конкук.

— Хорошо. Будем через десять минут.

Сэин пробежалась пальцами по тыльной стороне его ладони, а затем перескочила на куртку, требовательно дёргая за предплечье. На вопросительный взгляд Чонгука она чуть-чуть приподнялась, чтобы дотянуться до его уха и зашептать вперемешку с горячими выдохами, от которых у него всё внутри непроизвольно сжималось в приятных спазмах.

— Куда мы едем? К тебе?

— Мы уже на ты? — так же шёпотом спросил Чонгук, не веря своему счастью.

— Ты против?

— За. И поскольку ты отказываешься говорить свой адрес, поедем ко мне.

Отголоски здравого смысла на каких-то пару минут лишили Сэин покоя.

Она откинулась на мягкую спинку, утопая в шарфе Чонгука и судорожно цепляясь то за одну будоражащую мысль, то за другую.

В последний раз она ехала непонятно с кем непонятно куда ещё до первых главных ролей. Но в итоге ведь оно того стоило? Если ей было хорошо, тогда стоило.

А вдруг Даён узнает? Она будет её ругать. Или не будет? Она, кажется, говорила, что Чонгук не такой уж и плохой. Это ведь значило, что она в какой-то степени его одобряла? Или это было из-за того, что Хосок ей приглянулся, а Чонгук был его другом?

Что, если секс без обоняния будет другим? Не таким классным, да и просто не таким. А потом об этом выйдет статья в журнале.

Безопасно ли вообще спать с кем-либо, не подписав перед этим бумажку о неразглашении?

— Всё в порядке? — спрашивая, Чонгук коснулся лба Сэин пальцами, убирая несколько прядок с её лица, чтобы лучше видеть задумчивый взгляд тёмно-карих глаз. — Скажи, если почувствуешь себя плохо или тебе что-нибудь понадобится. Что угодно.

Он был тем ещё плутом, но из-за заботы и Бейлиса мнение Сэин о нём постоянно менялось.

Даже если она ошиблась, жалеть придётся завтра, а не сегодня. А до завтра ещё далеко.

— Какой подъезд ваш? — водитель сбросил скорость, объезжая высотку по кругу.

— Мы его только что проехали, — ответил Чонгук. — Но ничего страшного. Можете высадить нас прямо здесь. Сколько с меня?

— Семнадцать тысяч вон.

Чонгук оставил двадцать, и не думая забирать сдачу. Ему нужно было позаботиться о том, чтобы Сэин осторожно вышла из машины, а ещё не забыть пакет с комиксами.

— Аккуратно, бровка, — он снова подсказывал ей, идя рядом и придерживая её за руку. — Нам не нужно предупредить Даён или охранников о том, что ты со мной?

— Чтобы кто-то из них меня отговорил? — плечи Сэин затряслись в беззвучном смехе.

Чонгук понятия не имел, что её так смешило, но его настроение автоматически поднималось, когда ей было весело.

Интересно, это происходило с ним потому что они были истинными, или потому что искренняя очарованность ею делала его чересчур чувствительным?

— Стоит ли мне записать твои слова на диктофон, чтобы на завтра у меня были хоть какие-то доказательства? Боюсь, что ты будешь зла, если проснёшься у меня дома.

— Я не буду, — пообещала Сэин.

— О, ещё как будешь, — сказал Чонгук. — Уверен в этом на девяносто девять процентов. Почти на сто.

Он завёл её в подъезд, после ведя к лифту, хотя до третьего этажа с лёгкостью можно было добраться и по лестнице.

Во время минутной поездки он отпустил руку Сэин, а уже в коридоре приобнял её за плечо, указывая правильное направление.

— В котором часу у тебя завтра съёмки? — спросил он, вводя шестизначный пароль, чтобы открыть двери квартиры. — Когда тебя нужно разбудить?

— Ещё не знаю. Даён присылает расписание перед сном.

Значит ему ещё нужно было проконтролировать, чтобы Сэин получила своё расписание и поставила будильник.

— А что любишь на завтрак?

Пока он ставил пакет с мангой на пуф в прихожей и включал свет, Сэин скинула ботинки, в белых носках топчась по тёплому полу. Она позволила Чонгуку помочь ей снять пальто и шарф, но повесить их захотела сама, с полминуты прыгая у слишком высоко прибитых крючков.

— Хотток, — ответила она, когда получилось освободить руки, — но Даён заставляет меня есть сладкий картофель и салаты.

Чонгук надеялся, она закажет похмельный суп, рис и жареное яйцо. Это было ему под силу, но вот оладьи с корицей и орешками... Что-то он сомневался, что мама ответит на ранний звонок и продиктует ему не только рецепт, но и инструкции для того, чтобы он смог побаловать Сэин.

— Где у тебя ванная? — она опёрлась на стену, вертя головой в поисках намёка на какие-нибудь комнаты.

Чонгук прошёлся дальше, включая свет во всём коридоре и открывая для Сэин двери ванной.

— Можешь использовать одно из коричневых полотенец. Они все чистые. Потом приходи на кухню. Подумаем, что с тобой делать.

Чтобы уложить её пораньше спать, ему сначала нужно было решить проблему с одной кроватью и одной спальней.

С тех пор, как он переехал сюда, ему ещё не приходилось принимать у себя гостей. В целом он считал это преимуществом — не было шанса, что родители или друзья захотят остаться на ночь, потому что всё свободное пространство занимали пишущие машинки и стопки книг, которые не умещались на книжных полках. Негде было даже подушку и одеяло кинуть.

По привычке включив электрочайник, Чонгук заглянул в комнату, расставляя свой книжный склад вдоль стен, чтобы освободить побольше места. Всё волновался, что не успеет, но судя по тому, как долго Сэин торчала в ванной, она там уснула и видела уже десятый сон.

— У тебя там всё нормально? — на всякий случай спросил он.

Помыть руки можно было за одну минуту, а она сидела там дольше пяти. Он надеялся, что ей не стало плохо.

— Ага, уже выхожу, — отозвалась она бодро, закручивая краны.

Чтобы она не подумала, что он ждал её под дверью, Чонгук ушёл на кухню, ища наиболее симпатичные чашки и проверяя в коробках наличие чайных пакетиков.

Он слышал, что большое количество жидкости могло помочь вывести алкоголь из организма. Если бы Сэин напилась чая и воды, могла бы протрезветь быстрее.

Чонгук расслышал, когда открылись двери, но не придал этому большого значения, продолжая заниматься своими делами. В полной тишине переложил немного рафинада в сахарницу и открыл шоколадку с фундуком, очень надеясь, что её сладкий запах хоть ненадолго отвлечёт его от запаха Сэин.

Розовый перец слишком быстро оккупировал небольшую квартирку, достигая тех уголков, к которым омега ещё даже не приближалась.

В большей степени это заставляло Чонгука ликовать. Разве могло быть что-то лучше её запаха в его доме?

Он только подумал об этом, а уже в следующее мгновение Сэин доказала, что ещё как могло. Её ладони на его животе, например.

Незаметно подкравшись сзади, она прижалась к его широкой спине всем телом, обхватывая руками талию и нащупывая пуговки на белой рубашке. Она даже успела расстегнуть одну до того, как Чонгук схватил её за кисти, сжимая бережно, но так, чтобы она не смогла вырваться.

— Сэин, что ты делаешь? — спросил он, опуская голову и рассматривая её немного сморщившиеся после пребывания в воде подушечки пальцев.

Почему ему раньше казалось, что она была в свитере? Куда теперь подевались колючие рукава?

В ответ она пробормотала что-то неразборчивое.

Чтобы слышать её лучше, Чонгук решил обернуться, и это было плохое решение.

Сдерживаться рядом с ней и так было непросто, но когда вместо одежды у неё на груди и бёдрах были повязаны два крохотных полотенца, рассчитанных для рук и лица, было в разы сложнее.

Чонгук скрипнул зубами, стискивая челюсти и бегло осматривая её распущенные волосы, голые плечи, тонкую талию и выглядывающий из-под полотенца пупок.

Всего три секунды, а у него уже был план, что за чем целовать, а что вылизывать.

— Оденься, — приказал он, по-прежнему воздерживаясь от вдохов, хотя в грудной клетке невыносимо жгло. — Быстро, Сэин.

Ему не нужны были проблемы. Он с таким трудом добился сегодняшней встречи, и намеревался встретиться с ней снова. Так что у них будет время. В другой раз, когда в её крови не будет ни грамма алкоголя, а в голове ни намёка на пьяное безрассудство.

— Разве ты не сказал, что я тебе нравлюсь? — она посмотрела на него жалостливо. — Разве ты не хочешь меня? — как назло, подступила вплотную, вновь прижимаясь ладонями к его животу и медленно прокладывая дорожку к поясу штанов.

— Сэин, — с её именем Чонгук выдохнул остатки кислорода и углекислого газа, а потом обязан был сделать короткий вдох. — Не сегодня.

Конечно, он её хотел. С ума сходил, как хотел.

Она немного нахмурилась, прекращая гладить его и исподлобья поглядывая на его каменное лицо. Что бы ни творилось у него в голове, снаружи он выглядел строже и серьёзнее, чем когда-либо до этого.

— Понятно, — сказала она, словно его отказ был не простым «нет», а какой-то сложной загадкой, которую она решила в ходе минутного наблюдения за ним. — Я всё-таки тебя разочаровала. Как папа и говорил, никому не следует знать, что со мной не так. Никто не воспринимает людей вокруг как людей, только как омег, бет и альф...

Чонгук не видел никакой разницы. Пусть бы даже она была инопланетянкой или пришла из другого измерения и никак не вписывалась в стандарты. Главное, чтобы она считала, что он ей подходит, чтобы она им интересовалась, чтобы она его хотела.

Когда она попятилась назад, убирая ладони с его живота, Чонгук среагировал молниеносно: одна его рука опустилась на её бедро, а другая дёрнула за плечо. Он не рассчитал силу, так что Сэин буквально влетела в его объятия, ойкая от неожиданности.

Чонгук был мягким и грубым одновременно, пока удерживал её подле, сминая в ладони нижнее полотенце и дразня обжигающим дыханием щёки, губы, шею, мочки ушей. В таких условиях очень просто было почувствовать себя лакомым кусочком, который изголодавшийся альфа вот-вот намеревался попробовать, просто искал наиболее подходящее место для первого укуса. И нашёл его — прямо под пульсирующей жилкой на шее.

Его губы только прильнули к влажной после душа коже, а Сэин сразу пробрала приятная дрожь. Такого она прежде не испытывала. Как будто экстаз, к которому обычно предстояло идти постепенно, перекинулся в её тело с поцелуем Чонгука, и теперь с какой-то ненормальной скоростью нёсся по венам.

Сэин опять потянулась к пуговкам на рубашке, сгорая от любопытства и необходимости коснуться его, но поскольку это не входило в планы Чонгука, он легко оттолкнул её руки, опуская голову ниже и слабо прикусывая каждый миллиметр её кожи по пути к первому полотенцу. Он мог бы использовать руки, чтобы скинуть его, но оно было затянуто настолько плохо, что сорвалось само по себе, падая на пол.

Сэин застучала зубами от прохлады и волнения, цепляясь пальцами за шлёвки на брюках Чонгука, пока его руки шарили у неё по спине, а губы поочерёдно обхватывали твёрдые, упругие соски, то нежно посасывая, то плотно сжимая до спазмов внизу живота.

Пару раз его пальцы соскальзывали с ямок внизу спины, и он забирался под полотенце, но это было ничто в сравнении с тем, что началось после того, как он опустился перед ней на колени.

Пока Сэин думала, что предел её мечтаний — почувствовать его в себе, Чонгук задрал полотенце и исчез внизу, делая для неё то, чего ещё не делал ни один альфа.

Это были лучшие поцелуи с языком, на которые она могла рассчитывать.

Чонгук раздвигал её ноги и запрокидывал голову, пока его кадык дёргался при каждом сглатывании. Нежно, но настойчиво он вылизывал чувствительный клитор, пока у Сэин перед глазами плясали звёздочки от восторга.

Из-за его действий сдерживать стоны не получалось. Да и зачем? Он должен был знать, как ей нравилось.

— Да, вот так... выше... там!.. — она ещё смела его поучать.

Впиваясь в её бёдра пальцами, он притянул её ещё ближе, двигая языком чаще и с удовольствием слушая, как Сэин от этого задыхалась и хныкала, как не могла выдавить из себя ни единого нормального слова, потому что каждое из них разбивалось вдребезги, стоило Чонгуку сменить направление.

Раньше она так умело притворялась безразличной, распинаясь о каких-то чувствах, которых толком ни к кому не испытывала, но в этот вечер оставаться равнодушной не получалось. Чонгук был слишком хорош и выглядел до головокружения восхитительно, сидя у неё в ногах. Сэин не могла заставить себя оторваться от него, когда кончала, целиком и полностью отдаваясь тому, что перехватывало дыхание, а взамен вдыхало в неё желание пережить это снова. В том числе и его тяжёлый взгляд, и его губы на шее, и покалывание в ногах, на которых едва стояла после пережитого оргазма.

— Уже? — Чонгук отстранился, чтобы отдышаться и облизать влажные губы. Поглаживая пальцами чуть ниже пупка, он заглянул разомлевшей Сэин в глаза. — Что же нам делать? Я хочу тебя только сильнее.