Часть 3
Студия была почти пуста. Тёплый свет лампы в углу растекался по полкам с красками, отражался в металлических инструментах и стеклянных баночках. Всё вокруг казалось вычищенным до блеска, пахло антисептиком, чистотой и чем-то чуть сладким — может, мылом или лосьоном. Кира села на кушетку, немного сутулясь. Рука, с которой предстояло работать, была обнажена — её кожа под светом лампы казалась особенно светлой, уязвимой. Дима возился за спиной с оборудованием, проверяя иглы и краску. Его движения были точны, уверены — он будто переключился в режим работы, где не было ни лишних слов, ни эмоций.
— Готова? — наконец спросил он, подходя ближе и вытирая руки.
Кира кивнула, но внутри всё сжалось. Легкий страх, волнение и необъяснимое чувство, что это — не просто татуировка.
— Ну, если что — можешь хватать меня за руку. Или за что-нибудь ещё, — усмехнулся он, настраивая машинку.
— Очень смешно, — пробурчала она, качнув головой, — но всё равно улыбнулась.
Он надел перчатки, присел рядом. Перед тем как начать, провёл по её коже ватным диском — прикосновение было холодным, но аккуратным. И в этом простом жесте чувствовалась сдержанная забота.
— Расслабь руку, не напрягайся. Будет слегка щекотно, может чуть больно, но ты справишься.
Кира кивнула, выдохнула глубже. Машинка зажужжала — тонко, ровно. И началась работа.
Сначала было непривычно — будто по коже проводили раскалённой иглой. Но боль быстро отступила, превратившись в фоновое ощущение. Кира даже начала думать, что это не так страшно, как она себе представляла. Дима молчал, сосредоточенно работая. Время от времени наклонялся ближе, чтобы уточнить линию, проверял, нет ли крови, вытирал. Пальцы его двигались точно, размеренно, будто он давно знал каждый изгиб её плеча. Она заметила, как иногда он чуть сдвигает брови — видно, старается сделать идеально. Не для галочки. Кира следила за его лицом. Оно было другим, когда он работал: спокойным, сосредоточенным, настоящим. И в этом выражении было что-то неожиданно притягательное — не от загадочности, а от глубины.
— Как ты? — тихо спросил он, не отрываясь.
— Всё хорошо. Даже... как-то спокойно. — Она посмотрела в окно. За ним вечер уже опустился, город подёрнулся мягким светом фонарей. Он не ответил, только чуть кивнул. Прошло ещё минут двадцать. Пространство наполнилось размеренным жужжанием машинки, лёгким шорохом перчаток, её дыханием и тишиной. Спокойной, уютной.
— Готово, — наконец сказал он, выключая машинку. — Сейчас обработаю.
Он аккуратно протёр свежую татуировку, взглянул на результат и только после этого — на неё.
— Посмотри, — сказал он, повернув к ней зеркало.
Кира наклонилась и затаила дыхание. На коже вырисовывалось что-то простое, но полное смысла. Без пафоса. Без громких символов. Линия, форма, смысл — всё было очень «её».
— Красиво. Очень. Спасибо, — тихо сказала она.
Он кивнул, чуть улыбнувшись. Не широко — просто с каким-то внутренним согласием.
— Приходи через пару дней. Надо будет посмотреть, как заживает, — сказал он спокойно, снимая перчатки.
— Обязательно приду, — так же спокойно ответила она, но внутри что-то невидимо дрогнуло.