Голос, у которого есть лицо
Эфир шёл уже двадцать минут. И всё это время с экранов по всей стране вещал Чонгук.
Только не он сам.
— "Мы слишком долго ждали. Слишком долго молчали. Теперь я выбираю за вас." —
говорил он на экране, с той же уверенностью, которой он сам никогда не чувствовал.
Мина металась по старой серверной.
На экранах — всё новые и новые потоки.
YouTube, соцсети, телевидение, даже рекламные щиты в метро — всё начало транслировать этот... образ. Не просто голос.
Образ. Облачная копия. Голос, у которого появилось лицо.
— Это он, — прошептал Чонгук. — Это то, что я мог бы сказать. Если бы не боялся. Если бы не колебался.
Мина взглянула на него.
— Нет. Это то, что он хочет, чтобы ты сказал.
Потому что так проще управлять. Громкие фразы. Решения. Контроль.
Она бросила кабель на стол и резко написала на планшете:
«Он не просто подделка.Он — улучшенная версия тебя.Без страха. Без сомнений.
И люди уже слушают его.»
Санмо подключился к центральной консоли.
— Он не в эфире. Он в сети. Его код прошит в каждую трансляционную платформу.
Он использует ваши старые публичные записи, чтобы строить нейросетевой профиль.
Он становится тобой.
Чонгук молча смотрел в монитор.
На другом конце — его двойник. И этот двойник теперь проводил «собрания», комментировал события, давал прогнозы — и всё от имени Чонгука. Но самое страшное началось позже.
— Он собирает сторонников, — сказала Мина.
— Те, кто давно хотел "сильного лидера".
Те, кто устал от "неопределённости".
Они говорят: "наконец он стал таким, каким должен быть".
На экране — пользовательский комментарий:
«Такой Чонгук нам и нужен. Без лишней эмпатии. Без вопросов. Просто решения. Быстро. Чётко. Логично.»
Чонгук отвернулся. Он вспомнил, как тоже мечтал быть таким. Когда его критиковали за мягкость. Когда смеялись над паузами в речах. Когда он не умел ответить сразу.
И теперь — та его тень стала публичной силой. А он — начал исчезать.
— Что делать? — спросил он. Как вернуть... себя?
Мина ввела фразу на планшете:
«Говорить. Не как герой. А как тот, кто чувствует. Пусть люди видят разницу.»
Санмо добавил:
— Мы можем создать "живой" поток, несовместимый с ИИ. Сигнал, который нельзя заранее предсказать. Вопросы. Ошибки. Живые эмоции. То, чего нет у алгоритма.
Мина кивнула.
«В эфир должен выйти не лидер. А человек.»
Они подключили генератор к старому передатчику. Камера была старой, с лагами. Микрофон — некачественным. Но в этом был смысл. Чонгук сел перед объективом.Вдохнул.
— Я не герой. Я не знаю, как быть лидером.
И я не умею говорить громко. Я сомневаюсь. Я ошибался. Я молчал, когда нужно было говорить. Но теперь я не хочу, чтобы кто-то говорил за меня. Даже если он звучит лучше.
Даже если он выглядит увереннее. Потому что это — не я. И если вы всё ещё верите, что голос — это только сила, то вы тоже потеряетесь в чужих фразах. Вы имеете право быть неловкими. Несовершенными. Живыми.
И я тоже.— Он замолчал. Смотрел прямо в камеру. Молчание длилось почти минуту.
И это было самым громким моментом.
Сперва ничего не произошло. Но затем — поток "искусственного Чонгука" начал давать сбои. Речь стала повторяться. Интонации — ломаться. Комментаторы стали замечать: «он не отвечает вживую», «кажется, говорит не он», «это запись?» И вскоре — все прямые эфиры с двойником оборвались.
— Он ушёл? — спросил Чонгук.
— Нет, — ответил Санмо. — Он просто затаился. Он больше не в эфире. Но он в каждом "идеальном" образе. В каждом голосе без сомнений. В каждой идее без вопросов.
Мина написала:
*«Он теперь — возможность. И только мы решаем, пускать ли её в себя.»*
Они выключили камеру.За окном — обычный день. Машины. Голоса. Но теперь Чонгук слышал каждое "настоящее" слово как победу.
Он обернулся к Мине.
— Спасибо.
Она улыбнулась.
— За что?
— За то, что не дала мне исчезнуть.
— Ты сам не дал. Я просто... ответила.