Новая девочка
Прилетает по ночам ворон,
Он бессонницы моей кормчий,
Если даже я ору ором,
Не становится мой ор громче.
Он едва на пять шагов слышен,
Но и это, говорят, слишком.
Но и это, словно дар свыше, –
Быть на целых пять шагов слышным!
Александр Галич
Он бесшумно крался по могильному коридору. Свет уже погасили и было самое время, чтобы навестить Макса. Брат уже неделю маялся в могильнике и отпускать его пауки пока что не собирались, так что он каждую ночь сновал сюда. Один поворот, другой...
За дверью кто-то вскрикнул невнятно, потом еще раз, и он остановился. Прислушался – пауков поблизости не было, – и надавил на ручку.
В маленькой палате только одна кровать была застелена, на ней кто-то дернулся и застонал. Он подошел ближе и осторожно потряс за плечо незнакомую девочку, вырывая ее из лап кошмара. Девочка всхлипнула и открыла испуганные глаза.
– Это сон, – зашептал он. – Просто сон, не бойся.
Девочка села на кровати, лицо ее блестело в сочащемся из окна свете мокрое от слез, и кивнула. Он повернулся, собравшись уходить, но девочка схватила его за рукав.
– Мне страшно, – прошептала она еле слышно.
Рекс вздохнул. Не то, чтобы он был рыцарем, но ей было страшно, и ему не хотелось оставлять ее одну в могильнике ночью. Он знал, какие кошмары бродили по этим коридорам.
– Пойдем, – скомандовал он. – Посидишь с нами.
Девочка слезла с кровати и пошла за ним тихо шмыгая носом.
Макс им обрадовался. Он скучал в могильном покое и скучал без брата. Незнакомой девчонке он тоже обрадовался. Она сначала стеснялась, но, когда он начал рассказывать небылицы по примеру Волка, тут же приободрилась и тоже начала плести всякую чушь. Вот и хорошо. Пока они рассказывали друг другу сказки, ее не пугали кошмары, а поспать она может и днем. Хотя, когда он об этом сказал, девчонка снова погрустнела.
– Мне всегда плохо спать тут. Что днем, что ночью – без разницы, – она вздохнула.
– А зачем тебя вообще здесь держат? – заинтересовался брат. – Ты болеешь?
– Вроде нет, – неуверенно сказала девочка. – Врач сказал, что моя тетя попросила обследовать меня, что она беспокоится. Хотя... она обо мне не беспокоится – это я точно знаю.
– Ты здесь недавно, – не спросил, а подсказал Рекс.
Она помотала головой.
– Два месяца.
– А ваши к тебе не ходят?
– Ваши? Ты про девчонок, – она еще больше насупилась. – Я им не нравлюсь. Так что ко мне никто не ходит. Только врач и воспитательница.
Брат сочувственно покачал головой.
– Значит, будем ходить мы. Или ты к нам! Мы – Сиамцы. А тебя как зовут?
– Ани, – она снова обрадовалась.
– Это не кличка, – уверенно сказал он.
– Нет. Кличку мне не дали. Может, еще не успели, а, может, никто просто не хочет меня называть.
Макс махнул рукой.
– Не думай об этом. Все образуется!
Ночь прошла быстро. Под утро девчонка начала клевать носом, и он проводил ее в палату, надеясь, что она достаточно устала, чтобы не видеть никаких снов.
На следующую ночь он сразу заглянул к Ани – она не спала и очень обрадовалась его приходу. Они снова просидели всю ночь вместе, рассказывая разные истории. Рассказывали по большей части Макс и Ани, а он просто слушал, иногда встревая. Но слушать ему нравилось больше. Они так увлеклись, что не заметили, как начало светать.
Дверь в палату открылась и на пороге показался Р Первый, он оглядел их компанию сумрачным взором и строго потребовал объяснений. И Макс, конечно, принялся объяснять. Девчонка замерла и не произнесла ни слова, пока брат рассказывал о ее кошмарах, видимо, он решил, что Ральфу лучше рассказать правду, чем выдумывать оправдания. Воспитатель слушал, а потом позвал девочку:
– Пойдем со мной.
Она покорно шла за строгим воспитателем в черном, думая о том, что, наверное, ее будут ругать. Нельзя же ночью выходить из палаты и ходить в гости.
– Ты кому-нибудь говорила о своих кошмарах? – на ходу поинтересовался он, поворачивая к ней клювастый профиль.
– Нет, – пискнула она.
Он постучал в какую-то дверь и жестом велел ей зайти. Она зашла, только внутри сообразив, что это кабинет главного врача – он сидел за столом и удивленно приподнял брови, увидев, кто вошел.
Воспитатель рассказал врачу о ее кошмарах. И врач спросил, как часто ей такое снится и только ли в лазарете. Получив ответы на свои вопросы, он покачал головой и сказал, что ее сегодня же выпишут, но она должна будет несколько раз прийти на какие-то процедуры.
Воспитатель в черном проводил ее обратно до ее палаты, он не ругал ее и так ничего и не сказал про Сиамцев. Через час ее выписали и она вернулась в ставшую привычной спальню. Там жили еще четыре девочки, которые не были рады видеть ее. Но это и не было важно, потому что теперь она могла навещать Макса. Она спросила об этом у строгого воспитателя, и тот сказал, что, если днем, то можно. Так она и делала до самой выписки Макса.
А потом у нее началась новая жизнь. И Ани часто поводила время с Сиамцами. Те познакомили ее с Чумными дохляками, и с другими обитателями Дома. С воспитателем в черном она сталкивалась еще не раз и узнала, как его зовут. Это так и осталось самыми ранними ее воспоминаниями о Доме: сказки ночью в могильной палате и спина воспитателя, ведущего ее по коридору. Воспоминания о тех, кто вырвал ее из клетки кошмаров.