Вавилонская башня

‼️ Упоминания реальных исторических лиц в этой главе используются исключительно в вымышленном контексте. Автор не претендует на достоверность характеров или действий. Любые совпадения с реальными событиями или личностями являются случайными.

— Чувствуешь себя как дома, да? — мягко заметила Гермиона, её голос звучал лёгким тоном, чуть скрывающим недовольство от его кажущейся беззаботности. Она знала, что для него публичные выходы всегда были делом привычным, но всё равно не могла не заметить, насколько отрешённым от происходящего он выглядел.

Драко улыбнулся, взгляд его скользнул по ней, и он остановился на миг, словно изучая её лицо.

— В моём доме никогда не было столько золота, Грейнджер, — он слегка повернул голову и сдержанно усмехнулся, — но, пожалуй, я могу привыкнуть.

Он, казалось, впитывал это величие как должное, как будто ему всегда было место здесь, среди этих высоких потолков и безупречных костюмов.

— Делаем ставки? — неожиданно пробормотал он, лишь чуть наклонившись к её уху. — Сколько репортеров будет завтра петь о том, как блестяще ты выглядела?

Он кивнул в ту сторону, где собрались фотографы. Со стороны было трудно узнать, какие из фотоаппаратов принадлежали волшебникам, а какие — магглам, но Гермиона замечала их не по технике. Она видела особенно ярко прикованные к себе взгляды, почти хищные — те самые, что появлялись, когда репортёрам не терпелось выхватить что-нибудь сенсационное.

— Они будут петь о моей некомпетентности, о твоём прошлом и провокации, которую мы устроили, появившись при Королеве, — прохладно заметила она в ответ, отдаляясь от того лёгкого флирта, который Драко пытался ей навязать.

— Серьёзно? — он звучал едва пораженным, прогуливаясь с ней по залу медленными шагами.

— Да, по крайней мере, Ирландские издания.

— А наши?

— Пророк расскажет, как здорово, что магическое и маггловское сообщество работают вместе, и как восхитительно мы оба выглядим.

Драко наконец усмехнулся и махнул рукой:

— Вот, видишь.

Гермиона не смогла сдержать улыбки, поднимая к нему взгляд. За доли секунды он смог вывести её из волнения в самую привычную обстановку. А затем подхватил два бокала шампанского, один из которых протянул ей.

— За ваш триумф, посол Грейнджер.

— Тш, — она одёрнула его, стараясь сдержать смех. — Меценат, Малфой, я сегодня всего лишь меценат.

— Ну да, а я утром был только охранником, — с характерным звуком он ударился краем бокала о её и сделал глоток. — Наслаждайся сказкой, пока часы не пробьют полночь.

Гермиона удивлённо вскинула брови. Последний раз, когда она упоминала Золушку в магических кругах, Рон поинтересовался, не болезнь ли это. Малфой же бросил эту фразу так буднично, словно и сам рос на тех же историях.

— Не смотри на меня так, — бросил Драко, закатывая глаза. — Да, я знаю немного о маггловских сказках.

— Немного?

— Совсем чуть-чуть, — он намеренно избегал её взгляда, теперь у неё получилось выбить его из привычной колеи. — Мне было интересно, что читали дети вроде тебя.

— Драко Малфой интересовался нашей литературой, — Гермиона и не пыталась позволить ему уйти от этой темы. — Восхитительно.

— Прекрати издеваться, — Драко нахмурился, опуская к ней голову. — Ты знала, какую страшную нудятину нам оставили в наследство маги?

— Конечно, — она усмехнулась. — Именно поэтому Посольство под моим руководством сейчас особенно серьёзно спонсирует любых деятелей искусства, художников, авторов, для их продвижения по всему миру. Молодое поколение пишет намного более интересные вещи.

Малфой замолк на мгновение. Отставил бокал на поднос пробегающего мимо официанта.

— Восхитительна.

— Мои проекты? — она кивнула, не расслышав, что он говорил вовсе не о работе.

— Нет, Грейнджер, ты, — он протянул ей ладонь. — Потанцуешь со мной?

Музыка действительно звучала, вот только ни единый человек в зале не танцевал. Мягкая мелодия касалась кожи так легко, что под неё действительно можно было утонуть в движениях, забывая обо всём.

Если бы Гермиона любила танцы.

Она мотнула головой, делая глоток шампанского:

— Никогда не танцую на подобных вечерах.

Он выглядел удивлённым, как будто его шаблон треснул и сломался. Подняв брови, Драко почти требовал от неё причины, и она улыбнулась, затем пожала плечами и сделала шаг дальше по залу.

— Не умею и не люблю делать это на публику.

— Мне кажется, всё моё представление о тебе только что рухнуло, — он особенно драматично прижал руку к сердцу и пошёл следом, всего на шаг-два позади.

— В мире дипломатии не принято танцевать на балах, если ты не замужем, — спокойно заметила Гермиона, останавливаясь у одного из высоких столов. Часы показывали почти ровно семь вечера, оставались доли секунд до появления Её Величества, и зал это чувствовал особенно остро. — А я, как ты понимаешь, не замужем.

— Расценят как попытка наладить отношения через личные связи?

Она кивнула.

— Пару веков назад это стало бы плюсом, а не минусом. Но в современном мире, чем ты дальше от семьи, от детей, от чего-то отвлекающего, тем лучше.

— Но потом незамужняя женщина вызывает вопросы, когда приходит к власти, — он недовольно вздохнул.

— Почему ты думаешь их так немного в политике, — пришлось отставить от себя бокал. — Сначала нужно работать на износ, чтобы хотя бы приблизиться к тем уровням, которые получают дипломаты. Потом продолжать снова и снова доказывать, что ты — не легкомысленная дура, которая ищет мужа, а серьёзный специалист. Ты отказываешься от отношений, от любых публичных проявлений романтики, чтобы в конце концов прийти к обвинению, что ты не способна на эмпатию, потому что у тебя нет детей.

— Поэтому ты сказала про некомпетентность?

Вновь лёгкий кивок.

— Завтра утром Ирландская пресса наперебой будет рассказывать, что вместо работы и попытки наладить контакт, я хожу по приёмам под руку с военным преступником и флиртую с ним на глазах у всего английского общества, — это была усмешка, полная издёвки, которая окрасила её губы с последним словом.

Гермиона относилась к этому спокойно, она ведь знала, что так будет, ещё в тот момент, когда Кроу объявил ей о сопровождении в лице Малфоя. Реалии, с которыми на её должности спорить бесполезно. Многое оставалось в её власти, но были и законы, лежащие за пределами влияния.

— Кроу фактически бросает тебя под прямой огонь, — Малфой нахмурил брови в искреннем недоумении, — а ты ничего с этим не делаешь?

— А зачем? Я знаю, на что этот огонь направлен, и что в итоге даст.

— Унижение тебя и падение репутации всей британской дипломатии?

— Что? Нет! — она резко вдохнула и тут же покрутила головой. — Все их статьи как раз и дают мне пространство для манёвра. Пока они громко обсуждают меня, я могу работать в тени, спокойно выстраивая более глубокие и эффективные отношения с теми, кто действительно заинтересован в мире. Пока они пишут о моих якобы провалах, они отвлекают внимание от тех шагов, которые я предпринимаю для реального прогресса.

Она говорила с удивительной уверенностью, как будто давно всё продумала, хотя изначально это был план Кроу. Гермиона уже видела, как он проворачивал это раньше, несколько лет назад, когда они работали вместе. Тогда он намеренно привлекал внимание к другому скандалу, чтобы тихо провести переговоры.

— Политика — это не про мгновенные победы, — добавила Гермиона. — Это шахматная партия, где иногда нужно пожертвовать одной фигурой, чтобы выиграть. Пусть пресса и общественность думают, что я в слабой позиции. Это даёт мне больше свободы. Они видят то, что я хочу им показать.

— И всё это продумано заранее? — он нахмурился ещё сильнее.

— Не мной, но да. Кроу не впервые использует этот приём, — её голос стал чуть мягче, почти задумчивым. — Пусть они смотрят туда, где мы выглядим уязвимыми. А мы тем временем будем делать своё дело там, где это действительно важно.

Его реакцию прочитать было сложно.

Теперь Гермиона заметила то восхищение, о котором говорила Алисия. Теперь она видела, как он смотрится в те моменты, когда стоит на грани между двумя сторонами. Он был будто под впечатлением от её действий и тактики, но никак не мог убрать общее недовольство манипуляциями.

— О чём ты думаешь? — молчание затягивалось вместе с тревогой, которая опускалась на зал.

— Борюсь с желанием поцеловать тебя и задать ещё сотню вопросов о том, какие из твоих шагов были политическими, — проговорил Драко почти как в трансе.

— Я уже говорила, — она развернулась спиной к нему, как только за пределами дворца послышались особенно громкие выкрики журналистов и вспышки всех камер мира, — ни один из них не касался тебя.

Но прежде, чем Драко успел ответить, зал замер окончательно. Все взгляды устремились к высоким дверям, которые медленно раскрылись, открывая вход. Вспышки снаружи стали ещё ярче, сопровождаемые негромким шумом охранников и прислуги, которые выстраивались вдоль ковра.

Её Величество, Королева Елизавета II, наконец-то появилась. Сдержанная, с гордо поднятой головой, она шла вперёд, облачённая в классическую элегантность и величие, которые сопутствовали ей всю жизнь.

На ней была сверкающая диадема, инкрустированная драгоценными камнями, и длинная белая мантия, украшенная королевскими орденами. Лента из синего бархата спускалась через её плечо, подчёркивая статус, вес и значимость этой женщины, которая правила на протяжении десятилетий.

— Её Величество Королева Елизавета II, — объявил церемониймейстер с безукоризненной точностью, как будто кто-то нуждался в напоминании.

Придворные слаженно и грациозно склонились перед своей королевой, признавая и присутствие и статус. Елизавета шла, гордо подняв голову, с тем величием, которое шло с ней всю жизнь. Взгляд серо-голубых глаз оставался спокойным, но полным внутренней силы, будто сама монархия смотрела через них на собравшихся.

Гермиона невольно провела взглядом по фигуре Елизаветы. Здесь она в одном зале с женщиной, чьё влияние было повсюду, олицетворяя не только Великобританию, но и едва ли не весь маггловский мир. Она сделала ещё один вдох, чувствуя лёгкое головокружение от осознания того, что оказалась в этой точке — такой далёкой от своего привычного мира магии.

Грейнджер почувствовала, как тепло ладони Драко коснулось её, когда он слегка подвинулся рядом. Он молчал, но она знала, что его внимание тоже приковано к происходящему. В тот момент даже его язвительность отступила. Он стоял прямо, взгляд сосредоточен, и в этом было что-то почтительное, что она не ожидала увидеть в мужчине, всегда ставящем себя над чужими титулами.

Зал, казалось, дышал вместе с королевой, а волнение, висевшее в воздухе, было почти ощутимым. Люди ожидали, пока её величество приблизится и начнёт официальные церемонии, к которым все так тщательно готовились. И хотя Гермиона могла держать лицо спокойным и собранным, внутри она боролась с тем внутренним восхищением, которое не могла подавить. Она пыталась сосредоточиться на том, что стояло перед ней — задача, с которой она приехала, дипломатический приём, предстоящие разговоры. Но её разум то и дело возвращался к осознанию момента, в котором она находилась.

После торжественного появления королевы Елизаветы II внимание гостей на мгновение сосредоточилось на человеке, который следовал за ней — премьер-министре Великобритании, Гордоне Брауне. Высокий мужчина с угловатым лицом и проницательным взглядом, он выглядел, как человек, уверенно несущий на своих плечах бремя государства.

Когда он входил в зал вслед за королевой, несколько вспышек фотоаппаратов заполыхали. Браун был фигурой, олицетворяющей политическую стабильность страны на мировой арене, и его присутствие на приёме привлекало не меньшее внимание, чем появление самой королевы.

Гермиона чувствовала, как напряжение растет, пока Королева шла в их направлении. Драко стоял по-прежнему спокойный и наблюдающий, изучающий каждую мелочь.

Через несколько мгновений, Елизавета остановилась перед ними.

С предельной грацией Грейнджер опустила глаза и сделала шаг вперёд, позволяя коленям начать плавное движение вниз. Платье, шелковое и тяжёлое расплылось по полу волнами.

Колено почти коснулось пола, а спина осталась идеально прямой. Её дыхание на секунду сбилось, замерло в моменте. Мир вокруг остановился. Гермиона чувствовала, как тяжесть короны и статус монархии давят на неё с высоты веков.

Королева посмотрела на неё внимательно, но с мягким, едва уловимым одобрением в глазах. Казалось, её взгляд проникал куда-то в самую суть человека, видя не только облик, но и характер, который скрывался за ним. Елизавета медленно протянула руку — Гермиона, следуя этикету, легко коснулась её, лишь слегка, почти символически.

— Приятно видеть новых гостей, мисс Грейнджер, — проговорила Королева, её голос был негромким, но отчётливо слышимым всем вокруг из-за тишины. — Надеюсь, что ваше пребывание здесь окажется столь же значимым, как и ваш вклад в будущее.

— Благодарю, Ваше Величество, — ответила Гермиона, поднимаясь из реверанса.

Премьер-министр коротко кивнул Гермионе, и на его лице мелькнула профессиональная улыбка — без лишней теплоты, но и без холода. Это было приветствие политика, обещавшего ей разговор позже.

Как только Королева и Браун вместе с ней отошли, приветствуя следующих гостей, Драко, который стоял рядом с Гермионой, коснулся её локтя.

— Я бы поставил тебе «Превосходно» за реверанс, — с едва заметной усмешкой пробормотал Драко.

Гермиона с трудом сдержала усмешку в ответ, хотя внутри неё ещё бушевал ужас от предыдущего момента.

— Даже не смей оценивать, — она мельком взглянула на него, не собираясь поддерживать его флирт, хотя эта лёгкая манера общения немного расслабляла.

Они продолжили двигаться среди гостей, внимая разговорам, где-то переговариваясь с магами или магглами, избегая слишком откровенных тем. Гермиона, несмотря на внешнее спокойствие, была сосредоточена — вечер требовал особого внимания. Она наблюдала за знакомыми лицами, выстраивала в голове нити обсуждений и думала о том, как каждый контакт на этом приёме мог повлиять на её дальнейшие переговоры.

— Вы слышали о новых инициативах, направленных на поддержку молодых художников? — спросила одна из дам, вырывая Гермиону из минутного оцепенения.

— В этом году в Белфасте открывается специальная галерея для талантливой молодёжи, — добавила Грейнджер в пояснение.

— Это замечательная идея, — ответила ещё одна леди, кидая на Гермиону заинтересованный взгляд. — Но вы думаете, это действительно сможет помочь в долгосрочной перспективе?

— Такие проекты могут создать устойчивую платформу для молодых творцов, — с уверенностью произнесла Гермиона, обводя глазами группу, которая слушала её с вниманием. — Искусство всегда служило катализатором изменений, и поддержка талантов — это именно тот шаг, который необходим для укрепления нашего сообщества.

К ним присоединился и бизнесмен, представляющий местные инвестиции. Он с энтузиазмом начал рассказывать о своих планах по созданию новых рабочих мест и улучшению инфраструктуры.

— Мы делаем всё возможное, чтобы восстановить экономику после трудных лет, — сказал он, гордясь своими достижениями. — Хотя, задача, конечно, не из простых, особенно учитывая трудность диалога иногда.

— Диалог, безусловно, ключ к успеху. Однако важно также учитывать, как каждый проект влияет на местные традиции и культуру. Мы должны найти баланс между современными инициативами и уважением к нашему наследию. Будь я на вашем месте, я бы посмотрела, как свежие идеи могут быть связаны с местными культурными традициями.

Её слова были встречены одобрительными кивками и взволнованными взглядами.

Тем временем Драко подошёл ближе, добавляя и свои мысли, впервые за очень долгое время он действительно мог себе это позволить в обществе:

— И особенно важно, чтобы это развитие было инклюзивным. Мы должны обеспечить, чтобы все слои чувствовали себя вовлечёнными в этот процесс.

Гермиона кивнула в знак согласия, ощущая, как он легко касается её спины в одобрительном жесте. Вскоре разговоры переключились на более лёгкие темы.

— О, фестиваль, посвящённый местной музыке и танцам будет просто волшебным, вы не находите? — поинтересовался один из гостей. — Это будет отличная возможность для всех нас насладиться культурой.

— Да, слышал, что в этом году планируют пригласить несколько известных местных исполнителей, — добавил другой гость, обращаясь к Гермионе. — Хотя, я не думаю, что совсем массовые музыканты соответствуют формату, это всё-таки очень культурно-направленное мероприятие.

Гермиона задумалась на мгновение, затем ответила:

— А мне кажется, это интересный способ привлечь молодых людей, — она легко пожала плечами, очень мягко добавляя своё личное мнение в несуществующий спор, — они, в конце концов, и запускают сарафанное радио.

— Вы, мисс Грейнджер, давно занимаетесь инвестициями в искусство? Не слышал о вашей работе раньше, — в голосе джентльмена пробежало лёгкое сомнение.

— О, это неудивительно, — она же непринуждённо улыбнулась. — Я предпочитаю не раскрывать своё имя прессе, если это возможно. Плохо чувствую себя в обществе журналистов и атмосфере популярности.

— А держитесь так, будто не впервые на подобном мероприятии, — совсем без злобы добавила одна из женщин.

— Не хотела ударить в грязь лицом перед Её Величеством. Когда ещё такие шансы могут быть представлены?

— Живёте в Белфасте или где-то за его пределами, если это не секрет, конечно?

— Совсем нет, — Гермиона сделала шаг назад, чуть больше прижимаясь к Драко. — Мы сейчас находимся в поездке по Ирландии, ищем новые таланты. А так, до конца года планируем вернуться в Лондон. Одна из картинных галерей согласилась на мою идею проекта, посмотрим, сможем ли мы это реализовать.

— Вы занимаетесь только искусством? Или в сферу вашего интереса входит что-то большее?

— Гермиона чаще всего работает с деятелями искусства, конечно, — Драко едва наклонился к ней, скользя рукой по её талии. — Я беру на себя благотворительные проекты любого рода, которые кажутся нам перспективными.

— Из последнего — мы поддержали инициативу по строению домов для бездомных, — Гермиона кивнула в подтверждение. Как легко ей давалась мягкая ложь, которую начал Малфой. Так, словно они играли пару большую часть жизни, занимались благотворительностью вдвоём и проводили часы по вечерам, обсуждая будущие проекты.

— Это весьма, весьма похвально.

После первых вступительных бесед с гостями, Гермиона и Драко легко влились в непрерывный поток светских разговоров. Они переходили от одной группы к другой, иногда обсуждая культурные события, иногда затрагивая более серьёзные темы о развитии инфраструктуры или перспективах международного сотрудничества. Всё шло по плану — вежливые улыбки, лёгкие комментарии, обмен любезностями.

Гермиона привыкла к подобным мероприятиям и чувствовала себя на удивление уверенно среди североирландской элиты. Но каждый новый разговор превращался в тонкий баланс между политикой, скрытой под поверхностью, и светскими темами, доминирующими на приёме. За эти короткие минуты она успела обменяться мнениями с представителями искусства, бизнеса и даже благотворительных организаций.

Драко, который всегда оставался на шаг позади, поддерживал её, в нужный момент вставляя свои колкости и, порой, играя на контрасте с её серьёзностью. Казалось, что они оба были идеально синхронизированы — как два партнера на сцене, прекрасно понимающие свои роли.

В какой-то момент, когда они только что завершили разговор о местных литературных наградах, к Гермионе подошёл официант. Он поклонился и протянул ей небольшую записку на серебряном подносе.

— Прошу прощения, мисс Грейнджер, — сказал он тихо, избегая излишнего внимания со стороны остальных гостей.

Гермиона приняла записку, слегка нахмурившись. Внутри аккуратным почерком было написано: "Её Величество и премьер-министр готовы вас принять. Пройдите, пожалуйста, в зал к западному крылу."

Она сдержанно улыбнулась, скользнув взглядом по собравшимся, затем повернулась к Драко.

— Мне нужно ненадолго отлучиться, — произнесла она, пряча записку в клатч. — Без меня справишься?

— Помощь не нужна? — Драко приподнял бровь, во взгляде угадывалась забота.

— Нет, но спасибо, — она слегка улыбнулась.

Он кивнул, наблюдая, как она мягко извинилась перед собравшимися и уверенно направилась к указанному залу. Атмосфера вокруг не изменилась, но ей казалось, что шаги звучали громче, чем обычно, и это отражалось на её внутреннем волнении.

Какое-то время она шла по коридору, оставляя позади шум приёма. С каждым шагом удалённые голоса гостей сменялись глухой тишиной, разливающейся по мраморному полу. В воздухе витал лёгкий запах полированных антикварных дверей и старинных ковров, словно история этого места следила за каждым её шагом.

Она держала голову высоко, но внутри не могла избавиться от лёгкой тревоги. Всё же, предстояло встретиться с королевой и премьер-министром наедине — формальность, которая обещала быть более, чем просто светской беседой.

Добравшись до нужной двери, Гермиона на мгновение остановилась. Её рука легла на бронзовую ручку, но вместо того, чтобы сразу войти, она позволила себе глубоко вдохнуть, собрав все свои мысли воедино. Дверь плавно открылась, как только она её толкнула.

Помещение оказалось значительно меньше и уютнее по сравнению с главным залом, где проходил приём. Просторная комната с окнами в сад наполнялась мягким светом ламп, который обволакивал каждую деталь роскошной мебели.

В центре стояли Королева и Премьер-министр, о чём-то негромко разговаривая. Её Величество, в своей неизменно элегантной позе, тихо повернула голову, как только заметила Гермиону.

— Мисс Грейнджер, — она сделала приглашающий жест рукой, — благодарю, что вы нашли время.

Гермиона наклонила голову в знак уважения и сделала шаг вперёд, стараясь держать спину прямой. Дыхание было ровным, но сердце стучало быстрее, чем она бы хотела.

Премьер-министр тоже повернулся к ней. Его лицо было сосредоточенным, с мягкой улыбкой, которая, скорее, напоминала стандартное выражение вежливости на подобных встречах.

— Гермиона Грейнджер, — произнёс он с деликатным британским акцентом, который гармонировал с его сдержанным, но строгим образом. — Я наслышан о вашей работе.

— Мистер Браун, — кивнула Гермиона, зная, что именно он возглавляет политические решения Великобритании. Гордон Браун, чья позиция и серьёзность уже не раз становились предметом обсуждения во всех кабинетах Лондона. Он выглядел хорошим союзником при любом раскладе, на самом деле.

Королева начала первой, её голос был мягким, но в нём чувствовался опыт десятилетий правления:

— Мисс Грейнджер, вы, наверное, понимаете, что, хотя наше правительство и не вмешивается напрямую в магические дела, магическое сообщество Великобритании всё же находится под нашим неофициальным покровительством. Особенно учитывая недавние события на магической арене в Ирландии... и проблемы, связанные с ирландскими магическими кругами. Мы обеспокоены тем, что там сейчас происходит.

Гермиона кивнула, чувствуя, как её дыхание сбивается.

— Мы обеспокоены последними инцидентами в Лондоне и Белфасте, — добавил Браун. — К сожалению, эти нападения не ограничиваются только магическими методами, сдержать информацию довольно трудно.

— Ситуация крайне напряжённая. Магическая Ирландия активно поддерживает идею присоединения Северной Ирландии к Республике, и, к сожалению, это выражается в экстремистских действиях. Те теракты, что произошли в Лондоне и Белфасте, организованы радикальными группировками. У нас есть все основания утверждать, что они сотрудничают с ИРА, тем ответвлением, которое было не согласно с Белфастским соглашением.

— И правительство само продолжает настаивать на пересмотре границ? — переспросил Премьер-Министр.

— Всё верно, — Гермиона кивнула. — Элайджа Уолш, по моему общему впечатлению от общения с ним, от данной линии не отступит ни при каких обстоятельствах.

— Это весьма деликатный вопрос, — вмешалась Королева. — Магическое сообщество всегда оставалось в тени политических переговоров, но здесь вы сталкиваетесь с ситуацией, которая может касаться и нашей территории.

— Безусловно, Ваше Величество. Мы предпочли бы добиться дипломатического решения, ближайший раунд переговоров назначен на десятое ноября.

— И какого рода решения вы собираетесь на них предложить? — Браун заинтересованно подался вперёд.

— Любые, которые их удовлетворят, помимо пересмотра государственных границ. Мы постараемся задействовать только магическую сторону, но если мы коснёмся вашей, Министерство согласует с вами эти шаги, разумеется.

— Усиление безопасности на границах входит в число ваших вариантов? — довольно осторожно поинтересовалась Елизавета.

— В самых крайних случаях. Мы осознаём все риски, Ваше Величество. До тех пор, пока будут сохраняться дипломатические способы решить этот вопрос, я буду делать ставку исключительно на них.

— Страна не готова к войне ни при каких условиях, — Гордон мотнул головой и сделал шаг назад. — Ни с магической, ни с нашей стороны.

— Если рассматривать один из вариантов, нам нужно наладить более тесное сотрудничество между магическим и маггловским правительствами, — Гермиона знала, на какую тонкую грань ступала, но всё же решила рискнуть. — Раз это не только магическая проблема, но и маггловская. Магическая Ирландия чувствует поддержку от маггловских экстремистов, и они будут продолжать нападения, пока не увидят перемен. Необходимы совместные усилия, чтобы остановить их — как дипломатические, так и силовые.

Королева, не отрывая глаз от Гермионы, произнесла:

— Мы всегда действовали только через дипломатические каналы. Применение силы в наших границах будет недопустимо, это вызовет большие вопросы.

— Я понимаю, — Гермиона кивнула, — но мы не можем игнорировать тот факт, что эти группы продолжают свои атаки и не стремятся к переговорам. Они видят в нас врагов, которые мешают им добиться своих целей.

Премьер-министр, скрестив руки на груди, посмотрел на Королеву с явной настороженностью:

— И всё же, Ваше Величество, мы не можем ждать. Мы не потерпим дальнейших жертв.

— Любые действия, особенно с усилением надзора в стране, могут быть восприняты в Ирландии как шаг к эскалации. Их правительство, — Елизавета сделала осторожную паузу, избегая слишком явного разделения магов и немагов, — может увидеть в этом сигнал о готовности к более агрессивным мерам, что лишь усилит напряжение.

Браун подумал пару секунд, хмуря брови. Затем вновь повернулся к Гермионе:

— Мы готовы предложить совместные действия с Министерством магии, в том числе по увеличению безопасности на критических объектах и маггловских инфраструктурах. Если Министерство согласится, наши спецслужбы могли бы теснее взаимодействовать с аврорами, — ответил он. — Неофициально.

— Неофициально, — повторила она тихо, словно проверяя, как звучит эта идея. — Но это значит, что ни одно из правительств не сможет взять на себя ответственность за действия своих сил. Мы можем создать прецедент, который выйдет из-под контроля.

— Совместные усилия всегда рискованны, особенно когда стороны действуют в тени, — задумчиво произнесла Королева, её голос звучал мягко, но сдержанно. — Мы должны тщательно взвесить, насколько это целесообразно.

Премьер-министр, всё ещё не отпуская взгляда с Гермионы, заметил:

— Ваши опасения понятны, но, честно говоря, в ситуации, которую мы имеем, я не вижу другого варианта.

В ответ Гермиона медленно кивнула, ощущая вес слов Премьер-Министра и понимание того, что сейчас, возможно, она стояла на границе рокового решения.

— Я не стою во главе Британского Министерства, — её напоминание вышло довольно аккуратным, — но я готова выполнить любые указания, которые будут даны мне от лица моего начальства.

Королева выпрямилась, её голос снова стал ровным и спокойным:

— В таком случае, вы должны понимать, — её взгляд вновь сфокусировался на Гермионе, — если мы решим действовать совместно, то вам предстоит огромная ответственность. Мы надеемся, что Министерство магии готово к серьёзной координации и пониманию, что каждый шаг здесь должен быть осмотрительным.

Гермиона выдержала её взгляд, чувствуя, что слова королевы не просто требовали ответа — они ставили на неё ответственность за баланс сил в этом хрупком, но столь важном союзе.

— Я могу заверить вас, что сейчас Министр Кингсли пойдёт на любые шаги, чтобы предотвратить войну. Мы стараемся не выходить на пути, которые будут восприняты ирландцами как призыв к действию, но, в то же время, отступать не входит в наши планы.

— Надеюсь, что дипломатия в конечном итоге возобладает, — было видно, что за той мягкостью, что Елизавета выражала, всё же скрывалась настоящая надежда на мирное разрешение. — Вы показали себя как человек, который может держать ситуацию под контролем. Если потребуется... дополнительная поддержка, возможно, найдётся способ наладить связи, чтобы смягчить напряжённость.

Тонкий намёк на то, что Королева сможет оказать и помощь со своей стороны, опять же, неофициально, был понят мгновенно. Гермиона не смогла сдержать улыбки, наклоняя голову вперёд.

— Я ценю ваше доверие, Ваше Величество. Мы приложим все усилия.

Гордон Браун только добавил:

— Отлично. Мы будем поддерживать вас со всех сторон. Но не стоит забывать, что в конечном счёте, если переговоры провалятся, мы должны быть готовы к решительным действиям.

Королева поправила его почти нежно:

— Будем надеяться, что до этого не дойдёт.

Гермиона вновь кивнула и присела в ещё одном глубоком реверансе, прощаясь с Королевой в первую очередь.

— Мы будем держать вас в курсе. Ваше Величество. Премьер-министр.

После чего довольно быстрым шагом, насколько это было возможно, направилась к дверям, чувствуя взгляды обоих на своей спине. Как только она оказалась в пустом коридоре, напряжение, копившееся последние часы, начало давать о себе знать. Её шаги ускорялись, а дыхание становилось тяжелее. Она не могла больше выдерживать это бесконечное давление, не позволив эмоциям взять верх.

Гермиона прижалась к первой попавшейся двери в пустом коридоре спиной, откидывая голову назад. В уголках глаз собрались слёзы. Шаги раздались мгновенно, быстро, настигая её в пару мгновений.

Ей не требовалось открывать глаза, чтобы знать, что перед ней стоял Драко, как всегда стеной закрывая от всего внешнего мира. Грейнджер подалась вперёд, утыкаясь лбом в его грудь, стараясь дышать. Вдох. Выдох. Это было не так трудно.

Она закрыла лицо руками, дыхание становилось только поверхностным и резким. Она пыталась успокоиться, но всё казалось таким подавляющим, таким невозможным. Как она могла справиться с этим? Миры рушились на глазах, и всё это лежало на её плечах.

— Всё закончилось, — Драко аккуратно провёл по её волосам, насколько мог, чтобы не испортить причёску. Гермиона не справлялась. Её нервная система сдавалась под недостатком сна и переизбытком стресса. — Ты уже вышла оттуда. Всё хорошо.

— Я не могу... — её голос дрожал, и она прижалась к его груди сильнее, как будто боялась, что если отпустит, то потеряет контроль над всем вокруг. — Я должна... я должна всё исправить.

— Ты уже делаешь всё, что можешь, — он продолжал тихо говорить, проводя рукой по её спине. — Но ты тоже человек, Гермиона. Нельзя нести весь мир на плечах без передышки, нужно дать себе время.

Гермиона закрыла глаза, слушая его спокойный голос и чувствуя, как её сердце постепенно начинает биться ровнее. Он был рядом, он понимал и не ожидал от неё невозможного.

— Тебе нужно что-то ещё на приёме? — тихо уточнил Малфой спустя пару секунд. Она мотнула головой. — Тогда поехали домой. Ты едва ела сегодня и тебе нужно поспать.

Разве Гермиона могла отказаться? Ей было всё равно и на туфли, и на платье. Единственное, чего она сейчас хотела — смыть с себя все последствия сегодняшнего дня и выдохнуть. Мерлин, хоть на единую секунду.

Драко отстранил её от себя и мягкими касаниями пальцев стёр её дорожки слёз.

— Выгляжу заплаканной, да?

— Не поднимай глаза на журналистов, и всем будет всё равно, — он улыбнулся, целуя её в лоб. Вновь. Как будто знал, как сердце затихает каждый раз, когда он делал нечто подобное. — Пойдём.

Она сжала его пальцы в своих, уходя из пустующего коридора назад к толпе. Или, как она думала, к толпе. Но Малфой свернул за один из углов до и сумел вывести их через другой выход. Гермиона ещё никогда не была так благодарна ему за то, что он знал всю их обстановку от и до, как в тот момент.

~*~

Ноги болели. Голова гудела. Мысли отсутствовали и покоились где-то далеко на закоулках сознания. Гермиона чувствовала, насколько день вымотал её до самой последней капли.

Она прислонилась к холодному стеклу окна, пока они с Драко ехали назад. Он спокойно вёл машину, будто целый город принадлежал ему, и, на удивление, Грейнджер нашла в этом что-то странно умиротворяющее.

Ночной Белфаст мелькал по ту сторону своими яркими огнями, отражающимися в мокром асфальте улиц. Люди не спешили. Люди жили. Это ощущение казалось новым после тревожного и напряжённого Дублина. В Северной Ирландии словно и не было ни терактов, ни угроз. Только простая осенняя жизнь, которой хотелось пропитаться, которую хотелось запомнить навсегда. Выбить узором на сердце карту улиц, по которым не ходили авроры в ожидании атаки.

Их отель уже ждал не менее ярким пятном посреди ночи. Малфой заглушил мотор и вышел из машины. Гермиона позволила себе ещё несколько секунд замереть в своём положении. Не заканчивать день так просто. Он неизбежно принесёт за собой спокойную ночь и тревожное утро, наполненное возвращением назад. Завтра окрасится красным вновь, а пока что её вечер был цвета самой красивой ночи на картине, и Грейнджер не хотела от него отказываться.

Драко открыл её дверь, и она подалась вперед, морщась от боли в ногах. Всё же целый день на каблуках, с самого утра после самолёта, был плохой идеей, с какой стороны ни посмотри. Малфой смотрел на неё всего секунду.

Он наблюдал за тем, как её брови хмурятся, как глаза прикрываются от боли, и всё выдаёт немую просьбу остаться ещё на мгновение.

А затем он опустился вниз, приседая, и махнул рукой.

— Повернись.

Простой приказ, не предполагающий неподчинения. Гермиона и не стала спорить, только непонимающе взглянув на него, пока разворачивалась на сидении. Тёплые пальцы Драко подняли юбку платья, коснулись её лодыжек. Он методично расстегивал ремешки и стягивал босоножки вниз, пока Грейнджер не застонала от облегчения.

Тихо, едва слышно, мысленно благодаря за то, что наконец избавилась от орудия пыток.

Драко усмехнулся, перекидывая обувь так, что та повисла на его пальцах:

— Не так я хотел услышать твой первый стон, — она не успела обратить внимания на его слова, поглощённая лучшим чувством на свете, а потом он уже спросил совсем о другом. — Лучше?

— Намного, — получилось разве что выдохнуть.

— Тогда пошли, — он наклонился вперёд и подхватил Гермиону на руки. Устроив поудобнее, так, что она обвила руками его шею, Драко не забыл и про её клатч на сиденье, захлопнул двери и пошёл к главному входу.

Вот так просто.

Только у лифта Грейнджер задумалась, что он мог применить чары, и стоять на шпильках ей было бы легче. Но Драко понёс её на руках, будто она ничего и не весила. Он нажал кнопку лифта их последнего этажа, осторожно занёс Гермиону внутрь и улыбнулся, когда заметил её взгляд.

— Что?

Она мотнула головой, без слов бросая то самое «ничего». Ничего, что он здесь, рядом, каждую секунду. Ничего, что в его присутствии она чувствует себя защищённой. Ничего, что он обращается с ней, как с самым ценным сокровищем.

Ничего, что она хочет целовать его. Чувствовать его. Касаться. Слышать. Слушать.

Ничего.

Ничего в мире больше не имело значения, пока он держал её. Когда Драко улыбался так, как сейчас, в мире сдвигались звёзды. Определённо, где-то во Вселенной что-то вставало на свои места. И что-то находило своё место в душе у Гермионы, когда она это видела.

Он перехватил её ближе к себе, а отпустил лишь тогда, когда они достигли их апартаментов на эту ночь. Вокруг было темно, лунный свет мягко проникал через панорамные окна, и те самые звёзды заглядывали внутрь, словно стремясь увидеть всё, что происходило здесь.

Ощутив плоскую твёрдую землю под ногами, Гермионе мгновенно захотелось вернуться на секунду назад. Руки Драко с её талии пропали, тепло его тела исчезло. Он отправился искать источник света.

— Не включай, — просьба вышла тихой. Сопровождаемой глухим звуком падающих на пол босоножек. — Потанцуешь со мной?

— Ты не любишь танцевать, Грейнджер, — она не видела выражения его лица, но точно слышала смешок.

— Ночь слишком красива, чтобы не рискнуть.

Слишком идеальна, чтобы отказаться от неё.

Шаги последовали по комнате. Остановились прямо у Гермионы за спиной.

— Пожалуйста? — луна падала на её ладонь, когда Драко поднял её осторожным движением.

Ответом послужило движение, которым Малфой развернул её к себе. Его взгляд даже в ночи показался особенно тёплым. Родным. Настоящим. Вторая рука обвила её талию, Гермиона уложила свою на его плечо.

Совсем медленно Драко качнул её в сторону. Затем в другую. Он наклонился вперёд, его губы почти касались уха, когда он тихо произнёс:

— Просто держись, и не думай ни о чём другом.

Думать и без того было сложно, а теперь стало невозможно окончательно. Гермиона прижалась к его плечу, позволяя вести себя в любом направлении. Никакой мелодии, только звук их дыхания и лёгкие шорохи одежды, когда они двигались в такт невидимым нотам.

Время казалось бесконечным. Они двигались осторожно, как будто боясь нарушить идеальный покой. Его рука скользила по её спине, она чувствовала, как его сердце бьётся в унисон с её собственным.

Луна напоминала им о том, что они в безопасности, что здесь, среди тени и света, можно быть уязвимыми. Самими собой.

Мир не остановится, не замрёт. Он не перестанет существовать и вносить свои правки в их жизнь, всегда находя то, что можно было испортить или извратить. Он будет иметь значение. Завтра. Когда солнце взойдёт, снова обличая каждый из человеческих пороков.

А здесь, сейчас, сегодня Гермиона плыла по воздуху в объятиях у Драко, и больше ей было ничего не нужно. Он прижался щекой к её виску, и она почувствовала его улыбку. И тот тихий выдох, когда тяжесть наконец окончательно исчезла. Он держал для неё небо и вдруг позволил ему упасть вниз. А она могла лишь сказать спасибо за то, что за этим пришла успокаивающая тьма.

Только они вдвоём. Они не танцевали в привычном смысле этого слова — их шаги были плавными, неторопливыми, похожими на зыбкие волны, медленно накатывающие на песок, бесконечные и беззвучные.

Паркет под их ногами скользил, отражая свет, как гладь воды, а их движения были словно лёгкий шторм, но не разрушительный, а тот, что приносит с собой тишину и спокойствие.

Всё в этом моменте казалось неправдоподобно медленным, как будто время растянулось в невидимые нити, и каждая секунда становилась вечностью. Тишина была не просто отсутствием звуков — она была живой, дышащей, позволяющей им существовать только друг для друга, лишь в этом коротком миге ночи.

Всё, что оставалось важным, было здесь, сейчас — в каждом вдохе, в каждом взгляде, в каждом движении.

Драко приподнял голову, чтобы посмотреть на неё, прижавшейся к нему всем телом. Отпускать вновь не хотелось. Хотелось раствориться в нём, с ним, и запомнить эту секунду навсегда. Как одно из тех воспоминаний, ради которых стоит жить.

Гермиона вдруг поняла, сколько всего уже потеряла — и как не хочет терять это. Она подняла голову следом за ним, чтобы встретить всё те же глаза.

Её рука скользнула вверх по его, пока не остановилась на шее. Где-то касаясь кончиками пальцев волос. Она дотронулась до него так же, как и всегда. Теми же руками. Как в те моменты, когда целовала его раньше.

А казалось, что она коснулась чего-то слишком глубоко внутри него. Докопалась наконец до сути и получила в свои руки всё, чего хотела. Будто разбирала Драко на составляющие, добираясь до того, что он так долго скрывал от всех, включая её.

Она перешла черту?

Гермиона заключила лицо Драко в ладони, чувствуя, как тепло от его кожи плавно перетекает в её пальцы.

Она смотрела на него, и это был не тот взгляд, что прежде, когда они играли в свои игры, скрываясь за улыбками и жестами, которые не несли того смысла, что сейчас. Теперь всё изменилось. Теперь каждая секунда этого момента ощущалась настоящей. Не осталось ни притворства, ни попыток сбежать от реальности. Только реальность. Чистая, острая, настоящая.

Грейнджер потянула его к себе настолько интуитивным движением, что она даже не осознала, как собственное тело сделало шаг вперёд. Внутри неё горело что-то, что требовало этого прикосновения. Пальцы чуть сильнее сжали щеки Драко, как будто боялись отпустить, как будто момент мог исчезнуть, если она позволит себе колебаться.

И прежде чем разум успел взвесить все последствия, Гермиона его поцеловала.

Каждая секунда этого поцелуя отзывалась в теле волной тепла, а потом — чем-то более глубоким, более тревожным. Это походило на шаг в пустоту без уверенности, что она не разобьётся, но Гермиона больше не могла остановиться.

Она закрыла глаза, пальцы скользнули по его волосам, нуждаясь в нём, как в дыхании.

Не просто поцелуй.

Принятие. Признание. Извинение. Искупление.

Всё, чего она хотела.

В его прикосновениях не было требовательности, не было той настойчивости, к которой она привыкла. Он не пытался взять больше, чем она могла дать. В этот раз Драко просто нхаодился рядом. С ней, полностью и без остатка, не требуя ничего взамен.

Он продолжал медленно прижимать её к себе, и она чувствовала его дыхание на своей щеке, слышала, как его сердце бьётся так же быстро, как и её.

Гермиона не отступила. Она впитывала его тепло, ту мягкость, что раньше казалась ей не свойственной ему. Теперь, когда она держала его в своих руках, видела его таким, каким он был по-настоящему, её мир перевернулся.

Она знала, что делила это чувство на двоих. Оно било острее любого лезвия ножа. Но даже если бы сейчас Драко вогнал ей его в сердце, Гермиона встретила бы сталь с благодарностью. Она стала бы доказательством, что внутри ещё было за что бороться и что отдавать.

И она отдавала. Так много, как могла, получая взамен всего Драко Малфоя для одной себя. Он обещал ей это без всяких слов, убирая волосы подальше и продолжая целовать её всё так же.

Ему не нужно было говорить.

Они оба знали.