Часть 15
Ньют
Ария постепенно успокаивалась. Я чувствовал, как её дыхание становится ровнее, тише. Она опустилась ближе, и я позволил ей устроиться — голова у меня на груди, руки чуть сжаты на ткани рубашки. Я сам сел удобнее, облокотившись о ствол дерева, и почти не дышал, боясь её потревожить.
Сердце стучало громче, чем хотелось. Её волосы щекотали мне подбородок, её тепло медленно убаюкивало. В какой-то момент я понял, что она спит. Настоящим глубоким сном — редкость в нашем Глэйде.
Я осторожно прикрыл глаза, позволяя себе просто слушать, как ровно дышит Ария. В такие минуты всё остальное казалось далеким. Ни стен, ни лифта, ни Глэйда — только мы и эта странная, слишком тихая ночь.
Но покой длился недолго.
Послышались шаги. Я тут же насторожился, приоткрыв глаза, и увидел Галли. Он шёл не спеша, рядом с ним — новенький, Элиот. В руках у Галли был моток верёвки, а сам он что-то говорил в полголоса.
— Вот тут, — бормотал он, махнув рукой. — Гамак свободный, можешь занять.
И тогда я понял. Их гамак был в каких-то двух шагах от нас.
Я замер, не решаясь шевельнуться, чтобы не разбудить Арию. Она по-прежнему спала, устроившись между моих рук, и не видела этого. А я видел всё.
Элиот окинул взглядом гамак, потом задержался на нас. На ней.
Я уловил это мгновение — его глаза чуть сузились, выражение стало напряжённым. Он ничего не сказал, но было ясно: он заметил.
Галли, как всегда, ничего не понял. Только кинул верёвку на крюк и буркнул:
— Всё, устраивайся. Завтра рано подъем.
— Ага, — коротко ответил Элиот.
Он снова скользнул взглядом в нашу сторону. И на этот раз его глаза встретились с моими.
Я не отвёл. Не мог.
Между нами будто протянулась тонкая нить — молчаливая, холодная, полная напряжения. Ни слов, ни движений, только взгляд.
Ария спала, ничего не зная. Но я уже понимал: так просто всё это не закончится.
Я аккуратно прижал её чуть ближе, словно показывая без слов: «Она рядом со мной».
Элиот наконец отвернулся, бросил что-то короткое Галли и занял свой гамак. Но я ещё долго сидел, прислушиваясь к её дыханию и к тяжёлой тишине, которая повисла между нами.
Я повернул голову — сквозь темноту различил знакомые силуэты. Томас и Минхо. Они, как обычно, болтали вполголоса, споря о чём-то. И тут их взгляд упал на нас.
Минхо едва не удержался от смеха, зажал рот ладонью, но глаза уже блестели от насмешки. Томас, наоборот, застыл, будто не знал, куда деваться.
— Да ну, — прошептал Минхо, наклоняясь ближе к нему, — глянь на нашего романтика.
Я прищурился и едва слышно рыкнул:
— Минхо... рот закрой.
Тот замер на секунду, потом на его лице появилась ухмылка, слишком довольная, слишком понимающая.
— Утром поговорим, — прошептал он, не скрывая насмешки.
— Попробуй, — отрезал я, стараясь не разбудить Арию.
Томас нервно кашлянул и дёрнул его за рукав:
— Хватит уже, пошли.
Они скрылись во тьме, но я знал: на этом дело не кончится.
⸻
Когда шаги их стихли, я снова опустил взгляд вниз. Ария лежала тихо, дыхание её ровное и спокойное, голова устроилась у меня на груди, будто так и должно быть.
А я... я только сильнее напрягся. Сон обходил стороной.
С каждой минутой мысли гудели в голове, как осы. Минхо обязательно разнесёт всё по Глейду, и тогда каждый начнёт отпускать шуточки. Томас, может, и попытается удержать, но язык у Минхо без костей.
А ещё этот новенький... Элиот. Его взгляд на Арии, то, как он садился рядом, будто проверяя почву. Меня это жгло изнутри. Я ненавидел себя за то, что вообще позволяю себе так чувствовать — ревновать, терзаться. Но разве мог я иначе?
Я провёл рукой по волосам Арии, стараясь не разбудить её. Она спала спокойно, будто здесь, в Глейде, не было ни опасности, ни лабиринта, ни страха. И от этого у меня защемило внутри. Хотелось, чтобы так оставалось всегда.
Но мир устроен иначе.
Минуты тянулись, костёр вдали давно догорел, голоса стихли. Я всё думал и думал — о себе, о ней, о том, что будет дальше. О том, что, может, однажды я не смогу её защитить.
Где-то под утро веки стали тяжелеть. Я сопротивлялся, боялся уснуть, но тепло её дыхания и стук её сердца рядом сделали своё дело.
Я не заметил, как провалился в сон.
———————
Я проснулся от того, что солнечный свет пробивался сквозь листву и слепил глаза. Первым делом почувствовал вес на груди. Ария всё ещё спала, её волосы щекотали мою щёку, а дыхание было тёплым и размеренным.
Я не двинулся. Хоть тело и затекло, я боялся пошевелиться — не хотел нарушать этот момент. Слишком редко здесь выпадали такие минуты, когда мир казался... правильным.
Через несколько мгновений она зашевелилась, тихо застонала и открыла глаза. Секунду смотрела прямо на меня, а потом резко выпрямилась, будто вспомнила, где находится. Щёки её запылали.
— О-ох... прости, — пробормотала она, приглаживая волосы. — Я... должно быть, уснула.
Я чуть усмехнулся.
— Да ладно. Ты спала спокойно. Даже не храпела, представляешь?
Она фыркнула, покраснев ещё больше:
— Очень смешно, Ньют.
Я поднялся, отряхнул штаны и протянул ей руку. Она с благодарностью взяла её, и мы направились к ручью.
Вода была холодная, но освежала. Ария умылась первой, плеснула на лицо, потом глянула на меня, и уголок её губ дрогнул.
— Ты выглядишь так, будто не спал вовсе.
Я пожал плечами:
— Может, и не особо. Но не жалуюсь.
Она на секунду задержала взгляд, словно хотела что-то сказать, но только отвернулась.
Мы вернулись к лагерю. Гул голосов, запах жареного хлеба — завтрак уже ждал. Я видел, как Минхо с Томасом сидели чуть поодаль, и по их хитрым взглядам понял: разговоров избежать не получится.
— Пошли, — сказал я, слегка коснувшись её локтя. — Пока всё не сожрали.
Она тихо улыбнулась и кивнула.
Мы с Арией взяли по тарелке с едой и подсели к длинному столу. Там уже сидели почти все: Минхо жевал кашу, Томас что-то рассказывал Галли, а новенький — Элиот — молча вертел в руках ложку, будто слушал всех, но в разговор не лез.
Стоило нам сесть, как Минхо перестал есть и хитро улыбнулся:
— О-о, смотрите-ка, голубки пожаловали. Хорошо выспались?
Ария тут же чуть поперхнулась, а я посмотрел на него так, что у любого бы голос в горле застрял. Но только не у Минхо.
— Слушай, Ньют, тебе идёт роль подушки, — продолжил он. — Мягкий, удобный и всегда под рукой.
Томас закатил глаза и толкнул его в бок:
— Замолчи ты хоть раз, а?
Галли усмехнулся, ковыряя вилкой кашу:
— Эх, а я думал, что у нас тут только гамак для сна. А оказывается — живые подушки тоже есть.
Я поставил кружку на стол чуть громче, чем следовало:
— Лучше жуйте хлеб, чем языками чесать.
В этот момент Алби поднял голову. В голосе у него не было злости, только спокойная твёрдость:
— Эй, хватит уже. У каждого свои дела. Если спали рядом — значит, устали. Не такое уж это преступление.
Минхо сделал вид, что обиделся, но снова занялся едой. Томас только покачал головой.
Элиот вдруг повернулся к нам и заговорил впервые за утро:
— Вы и правда как семья. Всё время подкалываете друг друга, но видно, что держитесь вместе.
Галли хмыкнул:
— Привыкай, новенький. Тут по-другому никак.
Я заметил, как Элиот чуть дольше, чем стоило бы, смотрел на Арию. Не сказал ничего лишнего, но взгляд был слишком явным. В груди у меня неприятно кольнуло.
Я откинулся на скамью, пытаясь хотя бы притвориться, что спокойно завтракаю. Минхо всё ещё искоса поглядывал на меня, явно готовя очередную подколку.
— Эй, Ньют, — наконец выдал он, — если Ария вдруг передумает и решит поменять подушку, дай знать. Я в очереди первый.
Я приподнял бровь:
— Ха-ха, очень смешно. Только сомневаюсь, что ты хоть пять минут усидишь на месте, не начав болтать во сне.
Томас фыркнул в кашу, чуть не поперхнулся.
— О, это правда! — подхватил он. — Минхо во сне даже бегает. Однажды он с кровати сиганул и по лагерю рванул, пока не врезался в стену.
— Вру-у-ун! — возмутился Минхо, но тут же сам расхохотался. — Ладно, было дело... но это тренировочный процесс!
Галли, как всегда, не удержался:
— Да уж, тренировочный... Сломал мне ведро тогда. До сих пор дно кривое.
— О, это потому что твои руки кривые, — не унимался Минхо.
Стол взорвался смехом. Даже Ария прикрыла рот ладонью, пытаясь сдержать улыбку, но её глаза смеялись сильнее всех. Я украдкой посмотрел на неё — и вдруг поймал её взгляд. Она тут же отвернулась, будто занялась едой, и от этого у меня стало теплее внутри.
Элиот, всё это время молчавший, чуть улыбнулся:
— У вас тут точно цирк, как кто-то уже сказал. Даже без клоунов весело.
— Ошибаешься, — ответил Галли. — Клоуны у нас есть. — Он ткнул ложкой в Минхо.
— Ну хоть не в тебя, — мгновенно огрызнулся Минхо, и опять все расхохотались.
Даже Алби усмехнулся, качнув головой.
— Ладно, хватит зубы заговаривать. Дел полно. Элиот, — он посмотрел на новенького, — со мной пойдёшь. Работу тебе надо выбрать, без этого никак.
Тот кивнул, встал, бросив быстрый взгляд на Арию, но промолчал.
— Остальные тоже не валяйтесь, — продолжил Алби. — Поля ждут. Плантация сама себя не прополёт.
Минхо вскинул руки:
— О да, обожаю эту часть дня. Вечно мечтал быть фермером!
Томас хлопнул его по плечу:
— А ты не ной. Всё равно это лучше, чем в здесь сидеть и языком чесать.
— Ну да, ну да, — буркнул Минхо, но всё же поднялся.
Ария тоже встала, поправила волосы, и тихо сказала:
— Я пойду на плантации.
Я сразу поднялся вслед за ней.
— Я тоже.
Галли оттолкнул скамью и зевнул:
— Ну что ж, опять солнце, земля и грязь. Люблю эту жизнь.
Минхо фыркнул:
— Ага, любишь ты только жаловаться.
— А ты любишь бегать и падать лицом в землю. У каждого свои таланты, — парировал Галли.
Опять смех, опять обычная жизнь. Но внутри меня всё равно сидело то странное чувство — как Элиот смотрел на Арию.
Мы все вышли из-за стола почти одновременно. Воздух был свежий, солнце уже начинало пригревать. Голоса ребят постепенно стихали, расходясь по своим делам.
И всё же в голове у меня вертелось только одно: «Как долго это будет продолжаться? И что я буду делать, если Элиот не отстанет от неё?..»
—————
Солнце поднялось выше, и на поляне запахло свежей землёй и влажной зеленью. Плантации, тянувшиеся почти до самой стены, шумели под лёгким ветром. Уже слышались голоса ребят — кто-то шутил, кто-то ворчал, а кто-то сосредоточенно полол сорняки.
Я скинул рубашку на плечо и присел рядом с грядкой, где Ария уже склонилась, аккуратно выдёргивая траву. Она работала молча, и от этого казалась ещё более сосредоточенной.
— Скажи, — начал я, разрывая ком земли руками, — ты когда-нибудь думала, что в итоге окажешься... вот тут? — Я кивнул на бесконечные ряды растений. — Поля, солнце, грязь под ногтями.
Ария подняла взгляд, чуть прищурившись от света.
— Честно? Нет. Я думала, что окажусь где угодно, только не здесь. Но знаешь... тут хотя бы есть ощущение, что делаешь что-то полезное. — Она вытянула очередной пучок травы и показала мне. — Вот. Минус один сорняк.
Я усмехнулся.
— Да, прям героизм века.
— Ну а что, — она слегка улыбнулась, — каждый герой с чего-то начинает.
Мы оба рассмеялись.
Немного дальше Минхо громко возмущался:
— Я не фермер! Я бегун! Это издевательство! Смотрите, я рождён для скорости, а не для прополки!
— Заткнись и работай, — лениво отозвался Галли, облокотившись на мотыгу. — Земле плевать, кто ты по профессии.
— Она тоже меня ненавидит! — продолжал Минхо, показывая на сорняки. — Смотри, я их выдерну, а они через день снова вырастут. Это война, которую мы не можем выиграть!
Томас рассмеялся, но всё же помог Минхо, и спор стих.
Ария тихонько шепнула:
— Они как дети иногда.
Я посмотрел на неё, и почему-то сердце сжалось.
— Иногда это и спасает. Если бы все были серьёзными, тут можно было бы сойти с ума.
Она кивнула и снова вернулась к работе. Волосы её упали на лицо, и она попыталась откинуть их, но лишь запачкала щёку землёй. Я не удержался и протянул руку, вытерев след большим пальцем.
Она замерла. Её дыхание на миг сбилось.
— Спасибо... — прошептала она, не поднимая глаз.
Я отдёрнул руку, будто обжёгся, и снова уткнулся в землю, пытаясь скрыть, как бешено бьётся сердце.
В этот момент мимо нас прошёл Элиот. Его взгляд задержался на Арии, и я это заметил. Он ухмыльнулся краешком губ, но ничего не сказал, только направился к другой грядке.
У меня внутри всё сжалось.
— Ньют? — тихо позвала Ария, заметив, что я слишком крепко сжал мотыгy.
— Всё нормально, — ответил я слишком быстро. — Просто солнце, жарко.
Она посмотрела чуть дольше, чем нужно, но ничего не сказала.
В это время Минхо опять заорал:
— Томас! Клянусь, эта капуста меня сейчас сожрёт!
— Это просто листья, идиот, — ржал Галли.
Все засмеялись, даже Ария, и напряжение немного спало.
Но я всё равно краем глаза следил за Элиотом. Он работал спокойно, но я видел, как иногда он украдкой поглядывал в нашу сторону.
А я сидел рядом с Арией, чувствуя, как внутри поднимается не только злость, но и страх. Страх потерять то, что едва только появилось.