Часть 11
Мы крались вдоль грубых деревянных ящиков, обходя тени и следя, чтобы не наступить на сухую ветку. Ночь была не тёмной — небо ещё светилось остатками огня, но лагерь постепенно стихал. Где-то в стороне кто-то смеялся, возможно, Галли и Минхо начали шоу «отвлечение внимания».
Ньют наклонился ко мне:
— Сейчас самое время.
— Надо действовать, — прошептала я, кивая.
Мы подползли ближе к «кухне» — это была просто низкая крыша на столбах, с кучей ящиков, котелков и плоским камнем, где обычно резали еду. И в углу — корзина с хлебом. Она была укрыта тканью.
Ньют жестом показал «ты — прикрываешь». Я кивнула.
Он подошёл, присел, откинул ткань... и замер.
— Ну... — прошептала я. — Что там?
— Хлеб, — ответил он с уважением в голосе. — Тёплый.
Он протянул мне одну булку, взял вторую — и, не удержавшись, аккуратно откусил.
— М-м... — протянул он, закатывая глаза. — Это почти... незаконно вкусно.
Я тоже попробовала. Тёплый, мягкий, с хрустящей корочкой. Словно это был не просто хлеб, а награда за всё — за день, за выживание, за то, что мы всё ещё здесь.
Мы уже собирались уходить, как вдруг из темноты послышались шаги — тяжёлые, торопливые, и слишком узнаваемые.
— Чёрт, — прошептал Ньют. — Фрайпан.
Я метнулась обратно к нему, где он уже поспешно затягивал ткань обратно на корзину. Мы взяли по хлебу, и я почти рассмеялась от нервов — держать в руках обычную буханку вдруг стало ощущаться как самое преступное, что я делала за всю жизнь.
— Бежим, — выдохнула я, и мы одновременно метнулись в сторону ближайших ящиков.
Нас укрывала темнота, но сердце било так, будто светилось само по себе.
— К ручью! — прошептал Ньют. — Быстро!
Мы пробежали мимо укрытия, где за ящиком прятался Томас. Он вынырнул из тени, принял от нас одну буханку.
— Вы герои, — прошипел он. — Реальные, чёртовы геро...
— Эй! — послышался громкий голос Фрайпана сзади. — Кто там?!
Мы уже почти добрались до куста, когда услышали:
— Томас?
Мы обернулись.
Фрайпан стоял у своей «кухни» и смотрел прямо на него.
Томас застыл с буханкой в руках, как крыса с сыром в лапах.
— Эм... это... это не то, что ты думаешь! — выпалил он. — Я... это...
— ТОМАС.
Мы нырнули в кусты, сдерживая хохот. Ньют склонился к моему уху:
— Ну, по крайней мере, не зря рисковали, — выдохнул Ньют, всё ещё переводя дыхание.
Я закрыла лицо руками, пытаясь не рассмеяться слишком громко.
— Ты видел? Он стоял, как будто его застукали с чем-то священным.
— С хлебом в роли святого артефакта, — добавил он, покачав головой. — Я этого не развижу.
Я улыбнулась, тихо:
— Надеюсь, он хотя бы укусить успел, прежде чем его казнили.
Мы сидели, слушая, как Фрайпан кричит где-то позади, а Томас пытается вывернуться из ситуации, заговаривая зубы.
Ньют повернулся ко мне и чуть улыбнулся.
— Ну что. Один хлеб у нас. Второй — у того, кто, возможно, уже лишён ужина до конца недели.
— Почтим его жертву. Едим?
— С огромным уважением.
Мы отломили по кусочку — и, смеясь сквозь ночную тишину, начали есть. Хлеб был вкусный. Но вкуснее всего — было чувство, что мы сделали это вместе.
— Думаешь, Томас жив? — спросила я, отламывая край буханки.
Ньют пожал плечами:
— Если нет — он ушёл с достоинством. С хлебом в руках.
Я тихо рассмеялась. Мы продолжили есть, но вскоре остановились. Половина буханки осталась. Он протянул её мне.
— Для ребят?
Я кивнула и завернула остатки в ткань. В это время где-то с другой стороны послышался голос Фрайпана.
— А ну стоять! Что это у тебя за антенна из-за пазухи, Томас?
— Это... это часть формы! — раздался нервный голос Томаса.
Я покосилась на Ньюта, он — на меня. Мы оба прижались ближе к земле, чтобы не попасть в поле зрения.
Через пару мгновений к Фрайпану подбежали Минхо и Галли. Они остановились чуть поодаль, будто случайно проходили мимо.
— Ого, что тут происходит? — спросил Минхо, оглядываясь.
— Просто инспекция, — буркнул Фрайпан, глядя на Томаса с подозрением. — А вы чего тут шатаетесь?
— Мы искали... э-э... лопату! — выдал Галли. — Да! Томас сказал, что где-то тут видел её. Вот и решили помочь.
— Посреди ночи? — прищурился Фрайпан.
Минхо пожал плечами:
— Лопата не ждёт.
Фрайпан всё ещё смотрел подозрительно, но повернулся к Томасу:
— А ты? Ты, значит, просто гулял? В обнимку с хлебом?
— У меня особые отношения с углеводами, — пробормотал тот.
Мы с Ньютом еле сдерживали смех.
— Нам стоит спасать их? — прошептала я.
Ньют посмотрел в сторону лагеря и покачал головой:
— Они выберутся. Наверное. А если нет — у нас есть хлеб.
— Хлеб важнее?
— Иногда — да.
Мы снова переглянулись и, не сговариваясь, спрятали остатки в укрытие.
———
— У меня особые отношения с углеводами, — пробормотал он, прижимая хлеб к груди, будто это ребёнок, которого надо защитить.
Фрайпан сделал шаг ближе, прищурился:
— Томас...
— Подожди, — перебил он, поднимая руку. — Я знаю, как это выглядит. Ночью. Один. С буханкой. Но...
— Но?
— Это не моя идея.
— А чья?
— Минхо, — сказал Томас, не моргнув. — Он сказал: «Если ты любишь нас, Томас, добудь хлеб». А я что? Я люблю вас.
Минхо, который ещё стоял в стороне, чуть не поперхнулся воздухом:
— Что?!
Фрайпан повернулся к Минхо:
— Минхо, это правда?
— Я... может, говорил в шутку! — затараторил тот. — Он всегда всё воспринимает буквально!
— Ммм, — протянул Фрайпан, глядя на Томаса, потом на хлеб.
Томас вздохнул трагично:
— Ладно. Возьми. Только... бережно. Он уже почти как родной.
И, медленно, с выражением глубокой скорби, он протянул Фрайпану хлеб обеими руками, как святыню. Фрайпан фыркнул, но взял его — и на удивление не стал ругаться.
— И чтоб я больше не видел тут ночных углеводных миссий, ясно?
— Понял, — торжественно сказал Томас, перекрестив воздух.
Фрайпан наконец удалился, всё ещё покачивая головой и что-то бурча себе под нос. Томас выдохнул с облегчением, словно только что избежал смертного приговора.
— Ладно, — сказал Галли, оглядываясь. — Осталось одно.
— Что? — буркнул Минхо.
— Найти Ньюта и Арию.
— Думаю, они просто спрятались, пока мы тут геройствовали, — сказал Томас, оглядывая окрестности. — Ну? Где вы?
И тут из темноты, из ближайших кустов, раздался тихий голос Арии:
— Мы здесь. И у нас две новости.
Мы вышли из кустов. Ньют с кусочком хлеба в руке, я — с остатками второго.
— Хорошая: мы сохранили хлеб. Плохая: он холодный, и вы уже ничего не получите.
— Эй! — возмутился Минхо. — Мы отвлекали! Рисковали жизнями!
— Я чуть не признался в любви буханке, — добавил Томас мрачно.
— Значит, заслужили крошки, — усмехнулся Ньют и бросил ему кусочек.
Томас поймал, торжественно поднёс ко рту.
— Это... вкус победы.
— Это сухарь, — сказал Галли.
— С привкусом героизма.
Все рассмеялись. И в эту ночь, пусть и не до конца сытые, но точно довольные, мы снова почувствовали себя чем-то вроде настоящей команды.