Начало кошмара
Утро выдалось дождливое. Судя по лужам и ручьям воды, бегущим вдоль дороги, ливень продолжался всю ночь. Джи этого не заметил. Ему было некогда все это время — полночи он возился с Феликсом, которого всю ночь рвало. Вообще он слег в постель с гриппом задолго до этого, но как только начал поправляться — наступил вот такой сюрприз. Итак, полночи Хан провел около Ликса, в то время как его родители безмятежно спали после тяжелой дневной смены. Благо, следующий день был выходным. Парнишка так и уснул в постели Ли поверх одеяла. Распахнув глаза, он увидел его бледное изможденное лицо, расплывшееся в улыбке.
— Привет! — сказал парень.
— Доброе утро! Ты как? — спросил Джи.
— Хоро… — слово потонуло в колком потоке кашля. Феликс прикрыл рот кулаком и, прокашлявшись, продолжил: — Хорошо, в смысле, не тошнит.
— Эх ты, Ликс-и! — он с улыбкой убрал со лба брата волосы и встал с постели, направляясь к шкафу, чтобы взять одежду.
— Ты куда то идешь? — спросил Ли.
— Да, я… — Джи запнулся, издал нервный смешок и выпалил: — Я поспорил с Минхо на вон, что смогу высидеть факультатив по физике.
— Почему я не удивлен? — хмыкнул Феликс.
— Да действительно! — Хан вытащил из шкафа излюбленные удобные джинсы и, воровато оглянувшись на брата, полез на его полку.
— Эй! Ты опять берешь мои вещи?! — парень его заметил.
— Дерьмо, — одними губами ругнулся парнишка. — Ликс-и, я тебя умоляю, я все равно верну все на место! Ну, неудобно мне в моих, они меня обтягивают, а я не выношу этого!
Ли усмехнулся. Однажды Джи пришлось напялить такую футболку, потому как все остальные были в стирке. Долго же он терпел на себе заинтересованные взгляды. Даже, черт возьми, Хёнджина и Чонина. После этого парень зарекся носить такую одежду, что вызвало тихий и недовольный вздох у Минхо, тоже тайком стреляющего в него глазами.
— Ладно! — сдался Феликс.
— Я знал, Ликс-и, что у тебя доброе сердце! — Хан положил руку на грудь, а потом послал брату воздушный поцелуй и рассмеялся, выходя за дверь.
У ванной Джи столкнулся с Оливией. Она бежала в новеньких ярко-розовых резиновых сапогах, подаренных ей доброй соседкой. Девочка радостно улыбнулась, завидев брата:
— Джисон!
— Привет-привет! — он уже говорит, как Минхо. Идеально. — Иди ко мне!
Оливия обвила руками шею Хана, а тот подхватил ее над полом. Маленькая, легкая девочка прижалась всем телом к нему и слегка заболтала ногами в воздухе. От нее, как всегда, веяло теплом и пахло чем-то сладким. Вроде, шоколадом — Джи не разобрал. Он не любит сладкое, но маленькую сестренку обожает до безумия.
— А ты пойдешь со мной пускать кораблик? — вдруг спросила Оливия.
— Кораблик? В дождь? Прекрасная идея, малышка, только накинь дождевик! — сказал парнишка.
— Я не малышка, я уже взрослая! — возразила девочка. — Так пойдешь?
— Точно, ты у нас уже девушка! — Хан усмехнулся и, поставив сестру на ноги, присел перед ней на корточки. — Сейчас мне нужно уйти ненадолго, но после обеда я вернусь и присоединюсь к тебе, ладно?
— Ладно! — кивнула та.
— Не обижаешься? — спросил Джи, на что Оливия отрицательно мотнула головой. — Точно? — кивок. — Ладно, я в душ! — он взъерошил светлые волосы сестры и скрылся за дверью ванной.
Когда паренек вышел, то снизу услышал мелодию. Она лилась из гостиной. Вероятно, миссис Ли проснулась и решила вспомнить, как играть на пианино, которое все это время простаивало неприкасаемым и покрывалось пылью. Кажется, «К Элизе». Да, точно. Почему это вдруг ей захотелось снова прикоснуться к прекрасному?
Джи быстро одевался, думая, что сегодня его ждет. Утро было каким-то тревожным. Хотя, обычно дождь успокаивал, сейчас парнишке было не по себе. Предчувствие такое, будто случится что-то плохое. Только бы Феликсу не стало хуже… У него и без того много пропусков накопилось. Хан постарался себя заверить, что он все себе придумывает. Все хорошо, ничего плохого просто не может случиться… Точно не сегодня.
Джи думал о том, что говорил ему Матурин. Беречь близких и ничего не бояться. Голос утверждал, что скоро пробудится древнее зло. Как там он его назвал? Кажется, Джон… Но разве может оно проснуться именно сегодня? Хан не хотел в это верить. Беречь близких… Может, стоит попросить Оливию дождаться его прихода? В целях безопасности, конечно же.
Парень вошел в комнату и увидел, что Оливия пристает к Феликсу с просьбой сделать кораблик. Она так настойчиво пихала ему в руки свой альбом на пружине, что Джи не смог сдержать улыбку. Он подхватил портфель и сказал:
— Блин, Феликс, тебе что, сложно сделать ребенку кораблик?
— Но зачем он ей сейчас? Все равно дождь идет! — возразил Ли.
— Ну и что! Я надену дождевик! — капризничала Оливия.
— Не жмись, Ликс-и, смонстрячь ей ее посудину! — попросил Хан и тот, закатив глаза, принял из рук девочки альбом. — Вот и умница! Оливия, — обратился к младшей сестре Джи. — Давай ты дождешься меня и мы вместе пойдем пускать ее, хорошо?
— Ее? — переспросила та.
— Ну, посудину! — усмехнулся парень. — Хорошо?
— Хорошо! — сказала Оливия.
— Не скучай, девушка! — Хан взъерошил ее волосы и подскочил к Феликсу. — Увидимся, Ликс-и! — он быстро поцеловал парня в макушку и выскочил за дверь.
В гостиной все еще играли. Миссис Ли заметила племянника и окликнула его:
— Джисон, доброе утро!
— О! Здравствуйте! — сказал Джи.
— Куда-то идешь?
— Да, на факультатив по физике.
— Но сегодня же выходной!
— Знаю, но мне нужно подтянуть оценки! Да и еще я пообещал одному человеку, что приду!
— Ладно, дело твое. Завтрак на столе!
— Спасибо, я не голоден!
Хан выскочил из дома и, набросив на голову капюшон теплой спортивной кофты, надетой поверх футболки Феликса, помчался в сторону школы. Что может быть лучше дождя! Вода, льющаяся прямо с небес — это же удивительно! Джи в кроссовках, но это не останавливает его перед заманчивой перспективой пройтись по мелкой лужице. Он перепрыгивал глубокие ямы и шагал по мокрому бордюру, расставив в стороны руки для равновесия.
Внезапно Хана окликнули:
— Гуманитарий, ты больной? Ты же вымокнешь! Где твой зонт? Или хотя бы дождевик?
Парнишке даже не надо было поворачивать голову к источнику звука. Голос Минхо он узнает всегда. Усмехнувшись, он ответил:
— Да ну их, не хочу!
— Садись давай! — он кивнул на багажник и протер его рукавом куртки от капель.
«Бедная моя задница!» — подумал Джи и уселся позади Ли, обхватывая его руками.
В кабинете физики собрались ребята из двух параллелей. Тут же оказался и второгодник Крис Брок, который, не смотря на неприятные для него последствия их с Ханом последней встречи, продолжал задираться к нему и лузерам. Завидев его и Ли, входящих в класс, он расплылся в зловещей ухмылке. Джи без эмоций на лице показал ему средний палец и с забавой наблюдал, как Крис поменялся в лице. Его рожу перекосило от гнева и, казалось, он сейчас встанет, подойдет и просто согнет парня в бараний рог, но он почему-то сидел на стуле, как приклеенный.
— Зачем ты его драконишь? — дернул Минхо его за руку.
— Чего ты испугался? Пускай побесится, он смешно выглядит. — хмыкнул Хан. — Сейчас вот сяду на свободно место пред ним и вообще пойдет потеха!
— Ты самоубийца! — сказал Ли.
— А ты трусишка! — усмехнулся тот и, схватив парня за рукав, поволок к свободной парте перед Крисом.
Брок заметно оживился, увидев перед собой Фингальца и Ржавого. Ему уже давно хотелось расквитаться с этим пареньком, но все никак не находил… Времени или смелости? Пожалуй, что и того, и другого. Этот гадкий фингалоглазый идиот бесил Криса больше, чем все лузеры вместе взятые, назойливая малышня, заучка-новенький и шлюха Миён Юн, сейчас сидевшая у окна. Она забыла, где ее место. И он, Брок, ей его покажет.
Джи оживленно болтал с Минхо — до начала факультатива еще десять минут.
— А остальные решили не прийти, что ли? — спросил Хан.
— Кто — остальные? — не понял Ли.
— Ну, Хёнджин и Чонин!
— А, так с ними же мы не спорили! Вот они и не пришли!
— Мда… Еще более идиотского спора я не знал, Минхош!
— Еще узнаешь!
— Не сомневаюсь!
Минхо улыбнулся и слегка пихнул друга в плечо. Он фыркнул и легко треснул его тетрадью по голове.
— Может хватит заигрывать друг с другом, лузеры? — спросил сзади Крис, которого раздражала сейчас даже возня ребят.
— Шакалам слова не давали! — ответил ему Хан. — Так что не скули там, уебок!
— Как ты меня назвал? — спросил Крис, вставая, но в этот момент прозвенел звонок и в класс вошел преподаватель.
Хулиган выровнялся, прошептав напоследок:
— Пизда тебе, гондон!..
— А тебе хрен в грызло, урод! — быстро ответил Джи и почувствовал, как Брок прожигает взглядом дыру ему между лопаток.
Факультатив прошел спокойно, но скучно. Парнишка усиленно пытался не уснуть под пристальным присмотром Минхо. Хан не хотел проиграть пари и отдать Ли свои деньги. Внутри него жил маленький еврей, который удавится за каждую копейку. Итак, долгий и тошнотный урок подошел к концу и Джи, одним движением забросив в рюкзак тетрадь с ручкой, схватил Минхо за запястье и поволок из класса, услышав яростный голос Криса:
— Стой! Я тебя все равно поймаю!
Джи не боялся. Просто тягаться с хулиганом — занятие не для выходного дня. Он мчался, таща за собой друга, который едва успевал на бегу поправлять лямку от рюкзака, дабы он не слетел. Хан вел Минхо к черному выходу и дернул ручку. Дверь не поддалась. Закрыто.
Минхо в ужасе запустил пальцы в растрепанные от бега волосы:
— Ну все! Мы умрем!
— Без паники, чудила! Сейчас я сделаю вот так… — Джи дотянулся до рычага и, нажав на него, отворил дверь. — Ну вот, а ты боялся!
— Я не…
— Бегом давай, идем…
Пройдя дворами, Джи и Минхо вышли на главную улицу. Хан был доволен собой, а вот парень канючил, что забыл свой велосипед. Парнишка закатил глаза:
— Блин, да кому нужна твоя развалюха? Никуда она не денется, успокойся!
— У тебя что, шило в заднице? — спросил Ли. — Мы с тобой, похоже, по очереди фигней страдаем!
— Ну, а как ты хотел! — сказал Джи. — Мы же с тобой связаны — ты ржавый, я — фингалец! Идеальное комбо!
— Да, прекрасно, — усмехнулся парень и, поправив повязку, спросил: — Как там Ликс?
— Ночью ему было хреново. Думал, не усну с его рвотой… Но сейчас нормально. Только кашляет.
— Не против, если я пойду с тобой? — спросил Минхо. — Хочу навестить его.
— Нашел что спрашивать! — хихикнул Хан. — Конечно, идем!
За все это время чувство тревоги, которое когтистой лапой сжимало грудь, бесследно улетучилось. Джи забыл обо всем. Сейчас он придет домой, поболтает с Минхо и Феликсом, а потом пойдет с Оливией запускать их посудину. Мысли были светлыми и легкими. Дышалось невероятно легко от дождевой свежести и влаги. Какое счастье, что у него все есть — и дом, и друзья, и прекрасная сестра, и такой же брат, и плачущее над головой небо. Странно, конечно, что Джи вдруг решил, что оно плачет. Дождь ведь — это хорошо, а слезы — плохо. И снова парнишка нашел себе объяснение — просто он странный…
Подходя к дому, Хан увидел то, что заставило его сердце екнуть и словно остановиться, замереть в груди. Минхо взглянул на друга и проследил за его взглядом. В следующий миг уже и он нервно сглотнул и проблеял:
— Что за?..
У дома Ли стояла скорая и полиция. Красные и синие огни страшно сверкали, отражаясь в мокрых стенах дома. Люди в спецодежде на носилках несли женщину без сознания. Миссис Ли. Джи рванул к дому, Минхо пустился за ним следом. Что могло произойти? В голове родилось множество мыслей, к горлу подступал неприятный ком. Парень гадал — что вообще могло случиться? Все ведь было так хорошо. Вдруг Феликсу стало плохо? Нет, тогда бы вынесли его, а не женщину. Но, блин, что? Что? Что могло произойти?
В дверях Хан и Минхо столкнулись лицом к лицу с Феликсом, который тут же заключил брата в объятия:
— Наконец то! Джи, ты почему так долго?
Вопрос парня был проигнорирован. Джи взглянул в его бледное лицо, влажное от слез, и спросил:
— Что здесь стряслось, Ликс?
Нижняя губа у Ли дрогнула. Он усиленно работал мышцами лица, чтобы не расплакаться снова. Парень закусил губу и выпалил:
— Оливия пропала!
— Как это пропала? — удивленно выпучил глаза Минхо.
— Не дождалась Джи и одна пошла пускать кораблик. Соседка говорит, что видела кровь возле водостока и утверждала, что Оливия там была несколькими минутами ранее.
Внутри у Джи все похолодело. Он еще секунду стоял с раскрытым ртом, а потом мотнул головой, будто не веря в слова брата, развернулся и куда-то побежал.
— Джи, стой! — крикнул Минхо и погнался было за ним. Внезапно он наступил на собственный развязанный шнурок и свалился прямо в лужу на своем пути. Подняв мокрое и грязное лицо, Ли вытер его руками и увидел, как расплывчатый силуэт друга, сворачивающий в переулок. Парень встал и побежал за Ханом, но как только он прибыл к тому месту, его и след простыл.
— Где он? — спросил подоспевший Феликс. Он был в одной пижаме и резиновых сапогах на босую ногу.
— Смылся! — опустил взгляд Минхо. Он не догнал его. Он его упустил. И он ушел.
— Феликс! С ума сошел! Ты же болен! Вернись в дом, быстро! — крикнул мистер Ли. — Минхо? Здравствуй! — холодно поздоровался мужчина с другом сына. — Ты упал? Иди, высохнешь у нас! Феликс, скорее, пока оба еще больше не заболели!
— Пап, Джисон сбежал! — сказал Ли-младший.
— Он вернется. Просто сильно расстроился. Давайте, ребята, в дом!
Ли удивился. У этого человека только что пропала дочь, а он, как ни в чем не бывало, приглашает его в гости. Конечно, заболеть ему не хотелось и он пошел следом за Феликсом, но всю дорогу оглядывался — куда же девался Джи?
А он тем временем прочесывал переулки Сеула. Он бежал, падая в лужу и вставая снова. Парнишка во всю глотку кричал:
— Оливия-я!
Никто не отзывался и он снова бежал. Спотыкался о камни и бордюры, даже ударился очень сильно, но не переставал бежать. Периодически Хан осматривался по сторонам и, сложив руки в виде мегафона у рта, снова звал:
— Оливия-я!
Парень обежал половину Сеула, но девочки нигде не было. Где она сейчас? Что с ней? Жива ли она? Джи вспомнил, что Ликс говорил о крови около водосточного отверстия и страшная догадка закралась в голову. Неужели, его сестра погибла? От этой мысли кровь в жилах застывала, будто превращалась в лед. Нет, нет, нет. Как он может вообще так думать?
Оказавшись в очередной подворотне, Джи снова позвал:
— Оливия-я-я!
И услышав в ответ лишь собственное эхо, упал без сил на колени. Дождь лил без устали и потому трудно было различить, где чьи слезы — небесные или мальчишеские. Теперь Хан понимал, почему плакало небо. Он бился в истерике и кричал во весь голос, как раненый зверь:
— Нет, нет, нет, нет… Где ты, Оливия? Где? Где? Где-е?
На этом он схватился руками за голову и, задрав ее, издал протяжный и громкий вопль. Крик, полный боли и отчаяния. Перед глазами всплыл образ Оливии. Ее светлое и доброе детское личико, светлые растрепанные волосы и сияющие любопытством глазенки. Она любила кататься на спине у Феликса, любила сидеть на коленях у Джи и слушать интересные истории, любила гулять с ним и Хёнджином в парке, собирать листья, бегая в голубом дождевике в любую погоду. Хан внезапно вспомнил, как радостно она смеялась, когда на голову ей парнишка нацепил венок из листьев и как она тогда обхватила его шею своими тонкими ручками. Вспомнил, как утром подхватывал ее на руки и как счастлив был в тот момент… А сейчас? Сейчас часть этого счастья была утеряна. И оно рушилось прямо на глазах. Кто знает, может, больше Джи никогда не увидит свою маленькую сестренку…
Это еще что за мысли? Хан расплакался с новой силой и стал лупить кулаками в старую ободранную кирпичную стену:
— Она жива! Жива! И я найду ее! Найду, во что бы то ни стало! Найду!..
Внутри словно сердце пропустили через мясорубку. Внутри чувствовалась такая боль, что, казалось, что кроме кровавого месива там больше ничего не осталось. Джи забыл как дышать и хватал ртом воздух, все еще разбивая руки в кровь. От этого было легче переносить боль в груди. Боль, которая утихла всего несколько месяцев назад и которая вернулась снова. Боль от потери близкого человека… «Черт, ты опять! Она жива, жива, глупец! И она обязательно найдется, слышишь?» — Джи снова ударился об стену и взвыл с новой силой. Сейчас ему лучше не думать, просто не думать, иначе он просто потеряет сознание от боли, распирающей грудь.
Внезапно Джи ощутил на себе чей-то скользкий взгляд и повернул голову. Мокрый и лохматый пес обнажил острые желтые клыки и зарычал. Парень нахмурил брови:
— Что тебе нужно, сволочь? Пошел вон отсюда! — он подобрал с земли камень и швырнул его в пса. Зверь еще громче зарычал и бросился к нему.
Хан подобрал еще один камень и в этот раз попал в голову монстру. Тот заскулил, но продолжил нестись на него. Сейчас он совершенно не чувствовал страха. Его душа была слишком больна, чтобы бояться. Пес был уже совсем близко. Парнишка кинул последний камень и зажмурился, больше ничего не предпринимая. Еще секунда и… Джи открыл глаза. Собака будто растворилась в воздухе — ее и след простыл. Что это было? Галлюцинация на нервной почве?..
— Ха-ан Джи-исо-он! — послышался за спиной слащавый протяжный голос, от которого ноги у Хана почему-то начали мерзнуть. Может, правда, не из-за голоса, а от того, что в кроссовках у него уже море воды. Но голос был неприятным и не сулил ничего хорошего. От него было еще более гадко, чем впервые от голоса Матурина.
Паренек обернулся и застыл в удивлении, широко распахнув глаза. Перед ним стоял мужик в грязно-сером костюме. На кофте была молния, которая была уже ржавая, а в кармане штанов лежали сигареты и зажигалка. На нем также были и белые, идеально-чистые перчатки. Это казалось странным — под дождем они не могли быть такими ослепительно-белыми. Голова у мужчины была вытянутой, лицо и высокий лоб полностью покрыты белым гримом, как только что наштукатуренный потолок. Волосы у мужика были тёмно-коричневыми, почти чёрными, как и у Джисона. Его красные губы растянулись в какой-то зловещей улыбке, обнажающей необычно-большие зубы. От уголков рта и чуть выше бровей у него нарисованы красные полосы. «Как кровавые дорожки!» — решил для себя Джи. Он чувствовал неладное — конечно, все такие мужики его отталкивали, но этот… Этот просто вызывал отвращение вперемешку с опасением. Не страхом, а именно опасением. Он был слишком высок для обычного человека и потому Хану показалось, что это существо — не человек.
Вмиг вспомнились слова Матурина — «Ты поймешь, что это он. Он будет отталкивать как внешне, так и сам по себе». И Джи догадался — вот оно, древнее зло. Это и есть Джон. Существо столь отталкивающее, что его хотелось бояться. Но Хан всегда контролировал свои желания и держался спокойно.
— Меня зовут… — начал было мужчина, но парнишка перебил, продолжив за него:
— Джон!
— Как ты догадался? — притворно удивился монстр, походя на клоуна. — Да, я Джон, продавец мороженого! А что такой милый мальчик здесь делает?
— А каким боком тебя это касается? — бросил Джи, чувствуя, как от Джона несет гнилью и сыростью. Он не собирался обращаться к нему на вы — это не взрослый человек, это Оно…
— Какой невоспитанный мальчик! — скривился монстр. — Ты ищешь свою сестренку Оливию? Так пойдем со мной, Джисон, и я научу тебя исчезать!..
Внутри у Джи все похолодело и он внезапно понял. Оливию схватил Джон. И он даже боялся полагать, что могло случиться с девочкой. Он отказывался верить в ее смерть — она слишком мала, этого просто не может быть. Этого просто не должно быть.
— Я не боюсь тебя! — сказал Хан, буквально выплюнув слова в лицо тёмноглазого мужика. — Где моя сестра?
— Ее унесло, малыш-Джисон-и! — Джон растянулся в зловещей улыбке. — Пойдем со мной, тебя тоже унесет!..
— Ты не сможешь ничего со мной сделать! Потому что я не испытываю перед тобой страха. Я знаю, кто ты! — сказал Джи.
Улыбка медленно сползла с наштукатуренного лица мужчины. Он приблизился губами к уху Хана и опалил его смертельным холодом, как будто из космоса:
— Все впереди, малыш-Джисон! Мы еще встретимся с тобой!..
— Я заберу у тебя Оливию, ясно?! — выпалил парнишка и внезапно понял, что рядом никого нет. Он оглянулся по сторонам и понял, что мужик испарился, как вода на солнце. Вокруг был только дождь и его страшное горе.
Но Джи не собирался сдаваться. Он снова поднялся на ноги и отправился искать то место, куда могло унести Оливию. Хан не знал, куда именно могло ее унести потому пошел искать во второй половине города.
Этот город повидал многое. И еще ему доведется многое пережить и перенести. Отныне, когда древнее зло пробудилось, никому не будет пощады. Оно голодно и оно будет убивать. И оно уже учуяло свою следующую жертву…