Глава 6
ЛИСА.
Когда мы заходим в бар, Чонгук замечает меня, и я ощущаю его подозрительный взгляд. У него нет других причин подозрительно относиться ко мне, кроме как из-за песни Джонни Кэша. Я улыбаюсь, но он отводит взгляд.
— Так это ты новая девушка?
Ко мне приближается высокий парень с пронзительными голубыми глазами. Я видела его на кухне, но нас не представили, и у меня не было возможности хорошо его рассмотреть. У него то ли шотландский, то ли ирландский акцент — какой-то иностранный. Я знаю, что он работает здесь, поскольку он носит футболку «У Айка и Чонгука», которая настолько плотно облегает его широкую, мускулистую грудь, что я вижу очертания его сосков.
— Ты не могла бы закрыть свой ротик, милочка? Ты пускаешь слюни, — предупреждает Айк, и я быстро исправляюсь и закрываю открывшийся в изумлении рот.
— Гм, да, — отвечаю я.
— Ты не говорил мне, что она чертовски горячая, — кричит парень через весь бар.
Я краснею, и Чонгук бросает на него предупреждающий взгляд. Некоторые посетители оборачиваются и посмеиваются над нами; мужские взгляды начинают блуждать по моему телу. Мои щеки заливаются румянцем от смущения.
— Я Снайпер, еще один менеджер здесь. Если ты будешь обижаться на сексуальные намеки, то лучше для тебя будет уйти сейчас. Если я думаю, что ты сексуальна, я скажу об этом, — он протягивает руку, и я беру ее, замечая, насколько маленькой и изящной кажется моя рука.
— Это мой лучший друг... помимо Чонгука, — объясняет Айк, скрещивая руки. — Мы вместе служили в вооруженных силах.
— Приятно познакомиться, Снайпер. Я Лиса. Я не очень обидчива, но если ты прикоснешься ко мне неподобающим образом, то я сломаю твои коленные чашечки, — дружелюбно улыбаюсь я, и в глазах Снайпера появляется блеск. Думаю, что этим я только возбудила его.
— Он больной придурок, Лалиса. Ему нравится боль.
— Милая и сильная. Я думаю, что встретил свою родственную душу, — он подходит ближе и смотрит жарким, голодным взглядом. Он все еще удерживает мою руку.
— В городе ходят слухи, детка. Ты знаешь... таинственная девушка въезжает в город посреди ночи.
— Боюсь, здесь нет ничего таинственного, — нервно смеюсь я.
Снайпер сжимает мою руку и пристально смотрит мне в глаза.
— Я чувствую такие вещи. Ты — нечто особенное, — шепчет он, наклоняясь, и я с трудом сглатываю. Он так чертовски хорошо пахнет.
— Ты должна знать, что будешь в дерьме каждый раз, когда он рядом. Он кто-то вроде дамского угодника, — говорит Айк, закатывая глаза.
Забирая руку от Снайпера, я говорю:
— Спасибо. Я так и думала.
— Снайпер! — зовет Чонгук, и я чувствую, что он почти прожег дыру, глядя на нас.
— Возвращайся к работе!
— Не позволяй Чонгуку быть мудаком по отношению к тебе. Он проходит через некоторые трудности. Если что-нибудь понадобится, приезжай ко мне, детка. Я о тебе позабочусь, — он подмигивает и уходит. — Чонгук, тебе нужен секс!
— Проваливай, — смеется Чонгук, хватая пульт и увеличивая громкость на телевизоре.
Когда я смотрю на экран, то чуть не падаю.
«Под мостом за пределами Шарлоттсвилля полицией обнаружено тело двадцатиоднолетней Кейси Перселл».
Мое горло сжимается от боли, и я с трудом сглатываю, глаза округляются, пока я смотрю на экран. Репортер продолжает: «Детектив Эндрюс получил анонимное письмо, в котором говорится, что под мостом Юкон найдено тело. Полиция обнаружила его, и сейчас проводится анализ ДНК, но власти полагают, что это может быть тело без вести пропавшей студентки Университета Вирджинии Кейси Перселл. Детективы просят звонить по номеру внизу экрана любого человека, владеющего информацией. Был найден след от шин, и полиция в настоящее время изучает видеоматериалы с местной автозаправочной станции, чтобы найти какие-либо зацепки».
Черт…
— С тобой все хорошо? — спрашивает Айк, и я киваю более энергично, чем должна. Они собираются искать меня. Я подозреваемая.
— Проблемы, Лалиса? — спрашивает Чонгук.
Я быстро качаю головой и улыбаюсь.
— Нет. Никаких проблем, — я пытаюсь избавиться от охватившего меня беспокойства.
Успокойся, Лиса. Ты не убивала ее, даже если они найдут тебя, тебе не о чем беспокоиться. Я глубоко вздыхаю и пытаюсь расслабиться.
— Ты уверена? — спрашивает Айк, сдвинув брови в беспокойстве.
— Подойди сюда, пожалуйста, — подзывает Чонгук жестом, и я направляюсь к нему.
Его спутанные волосы немного прикрывают глаза, обтягивающая черная футболка демонстрирует крепкое телосложение. За весь день он лишь однажды улыбнулся, но когда сейчас женщина напротив него что-то говорит, он фактически смеется.
— О, дерьмо, — стонет Айк.
Прислонившись к бару, Чонгук стоит напротив пожилой женщины. У нее темные волосы до плеч с седой прядью спереди и насыщенно-карие глаза. Я подхожу к Чонгуку, он полностью выпрямляется и показывает на женщину перед ним.
— Лалиса, это моя мать, Беверли. Она здесь помогает с книгами. Я решил представить вас, чтобы ты знала кто она такая, если увидишь ее здесь.
— Приятно познакомиться, миссис Чон, — я протягиваю руку, и она берет ее, дружелюбно улыбаясь.
— Значит, ты Лалиса. Какое симпатичное имя.
— Можно просто Лиса.
— Конечно. Я слышала, что ты новенькая в городе. Тебе все еще нравится Уорм-Спрингс?
— Тут довольно мило, — вежливо говорю я. То есть, я не могу ничего плохого сказать о нем... пока не могу.
— Ну, поскольку ты недавно в городе и работаешь на моего сына, ты должна приехать ко мне домой на воскресный ужин. -
Буквально кожей я почувствовала, как рядом со мной напрягся Чонгук.
Я открываю рот, чтобы отказаться, но она добавляет:
— Ответ «нет» не принимается. Ты любишь лазанью?
— Гм…
— С чесночным хлебом и тирамису, — мурлычет Айк.
— Боже, я скучаю по маминой стряпне.
Я не знаю, что сказать. Не задумываясь, я повторяю слова Айка:
— С чесночным хлебом и тирамису.
Беверли замолкает. Она смотрит на меня, затем переводит взгляд на Чонгука. Черт. Почему я это сказала?
— Мм, я не думал, что ты это повторишь. Это было мое любимое блюдо. Она готовила его на каждый мой день рождения и каждый раз, когда я приезжал домой со службы.
— Хорошо, — мягко говорит она, ее глаза наполняются слезами.
— Я делаю замечательный тирамису.
— Нет. Я не хотела вас огорчить. Я просто… — я качаю головой, не в силах закончить предложение. О Боже, я только что напомнила ей о ее мертвом сыне, и теперь она плачет. Ну и дура же я.
— В это воскресенье, — заявляет она. — Чонгук, почему бы тебе не забрать ее и не приехать вместе?
— Я могу приехать на своей машине, — быстро добавляю я.
— Не глупи. Вам же будет по пути. Бессмысленно приезжать на двух машинах, — Беверли слегка подмигивает Чонгуку, и он закатывает глаза. — Рада была с тобой познакомиться, Лалиса. Жду тебя в воскресенье. -
Пока она встает со своего табурета, я бросаю взгляд на скривившегося Чонгука.
— Мою маму не переспоришь, — говорит Айк. Теперь понятно, почему Чонгук не настаивал, чтобы мы поехали отдельно.
— Рада была с вами познакомиться, — говорю я ей вслед.
— Я заберу тебя в воскресенье в пять, — ворчит Чонгук и уходит.
Когда я поворачиваюсь, чтобы уйти, мой взгляд встречается с испепеляющим взглядом Мисти. Думаю, она слышала, что меня пригласили на ужин в дом Чонов. Прекрасно! Это будет просто незабываемый вечер.
***
Чонгук избегает меня остаток вечера, и когда мы закрываемся, я помогаю Анне посчитать кассу. Она поручает мне отнести деньги в кабинет Чонгуку, и тогда я смогу уехать. Я делаю, как она говорит, и без стука открываю дверь в кабинет.
От увиденного, мои глаза практически вылезают на лоб: Мисти вдыхает дорожку кокса со стола, а Чонгук зажимает нос, очевидно, уже употребив свою дозу. Увидев меня, он вздрагивает, Мисти тоже. Она отворачивается, судорожно вытирая лицо.
Я знаю, что мне нужно с ним сблизиться, чтобы помочь ему, но я не могу сдержаться и позволяю неприязни выплеснуться:
— В самом деле, босс? — сомневаюсь, что мой тон способен полностью передать все мое осуждение.
Чонгук смотрит на Мисти, затем обратно на меня, вытирая нос. Впервые с момента нашего знакомства он не выглядит равнодушным. Теперь он смущен.
— Вот касса Анны. Я работаю завтра?
— Ты хочешь двойную нагрузку? Думаешь, что уже можешь обслуживать столы? — спрашивает он, и я вижу оскорбление в его глазах.
— Я смогу это сделать, — говорю я, отрывая от него свой взгляд.
— Увидимся завтра.
Я бросаю деньги и чеки на стол и хлопаю дверью.
— Вот стерва, — слышу я ворчание Мисти через дверь. Я нахожусь в зоне слышимости. — Весь вечер она разговаривала сама с собой. Вот же гребаная чудачка. -
Закатив глаза, я ухожу прочь.
— Я рад, что это случилось. Он выглядел пристыженным, — радостно восклицает Айк.
— Это не означает, что он остановится, — шепчу я, хватаю свои вещи, оставшийся гамбургер и выхожу из кухни.
— Спокойной ночи, детка. Я с радостью проведу тебя до дома, только попроси, — мурлычет Снайпер, кокетливо подмигивая, и я закатываю глаза.
— Звучит заманчиво, но я пас. Спокойной ночи, Снайпер, — отвечаю я.
Вернувшись в мотель, я переодеваюсь в пижамные шорты и майку и плюхаюсь на кровать. Открыв контейнер с оставшимся ланчем, я съедаю немного холодного картофеля фри.
— Хочешь посмотреть телевизор? — спрашиваю я сидящего в кресле Айка.
— Как хочешь, — он пожимает плечами.
— Итак, что с сексуальным, иностранным ЛДН (Примеч. лучший друг навсегда)? — спрашиваю я.
— Парни не говорят ЛДН, — слегка усмехается он. — Мы были вместе в Афганистане. Я пообещал ему работу, когда вернемся. Чонгук сдержал мое обещание. -
Айк вздыхает и потирает голову. Я отмечаю, что он всегда так делает, когда его одолевают тяжелые мысли.
— Он кажется... интересным, — добавляю я.
— Ты имеешь в виду, что он горячий? — фыркает Айк.
Пережевывая кусочек только что откушенного гамбургера, я невнятно говорю:
— Да, и это тоже, но я имею в виду, что он довольно... необычный.
— Ммм… Хорошо, просто позволь мне сказать, что у него было очень много подружек, и на твоем месте я бы держался подальше.
— Спасибо за предупреждение, я ведь уже планировала с ним переспать, — сухо отвечаю я.
— Поступай, как считаешь нужным.
— Ты можешь сесть рядом со мной? Я знаю, что ты не будешь ко мне приставать, — я похлопываю по месту рядом с собой.
Он фыркает, встает и перемещается на кровать, и я вздрагиваю от неожиданности. Перед тем как он приземлился бы на меня, он телепортируется и оказывается позади меня. Я хихикаю как маленькая школьница и ненавижу себя за это.
— Какой прекрасный звук, — Айк улыбается, его карие глаза сияют.
— У меня идиотский смех? — спрашиваю я, пультом включая телевизор.
Он откидывается назад и кладет руки за голову, уставившись в телевизор.
— Когда мои бабушка и дедушка были живы, у них был дом с навесом, где висели двадцать колокольчиков. Я думаю, что это мой самый любимый звук в мире. Такой легкий и причудливый. Я чувствую себя как дома, — он смотрит на меня и его темные глаза светятся теплом. — Твой смех напоминает мне о них. О тех колокольчиках.
Он смотрит на меня, и я судорожно сглатываю. Это самое приятное, что мне когда-либо говорили. Не говоря уже о парне. Ах, да, о мертвом парне. И с этой мыслью я отвожу свой взгляд. Мне нельзя привязываться к Айку. Он скоро уйдет, и на его место придет другая душа, нуждающаяся в помощи, чтобы перейти в другой мир.
— Уверена, что когда ты был жив, из-за подобных слов девушки сами выстраивались в очередь, — шучу я, чтобы прервать неловкость момента.
Внезапно Айк вскакивает, его жетоны звякают под рубашкой.
Он исчезает и через некоторое время снова материализуется.