11.
То, что вместо художественного университета Аркадий поступил в университет МВД, стало для родителей шоком. Отец рвал и метал, мама же сидела тихо, смотрела на сцепленные в замок руки. Они потеряли дочь, а теперь и сын решил уехать аж в Москву.
- Какого черта, Арк?! - орал отец, - Ты же загнешься в органах! Да ты еще в универе загнешься. Там режим, сынок, а не твой вечный хаос! Да ты больше на бандита похож, чем на полицейского!
Но парень был неприклонен. Он прекрасно понимал, что смерть Арины станет еще одним висяком, а его даже не подпустят к материалам дела. Он должен был найти убийцу. Как должен был поехать с ней на дачу, но этого уже не изменить. И на пути к правде ему ничего не помешает.
Расследование зашло в тупик, как Арк и думал. Никто ничего не видел и не слышал. Отец обивал все пороги, но ничего не изменилось. Через три года он умер. От обширного инфаркта миокарда, прямо на задании, сидя в засаде. Арка тогда отпустили на похороны. В Москву он вернулся уже с мамой.
Какое-то время они жили вместе, но слишком это было тяжело. Мария не узнавала в этом парне своего сына. Налысо бритый, с новыми татуировками, обвивающими руки терновыми лозами, с пробирающим душу взглядом. Он не смеялся, не улыбался. Даже Женька, лучший друг и верный спутник, не мог его вывести из этого состояния. Когда женщина начала приходить в себя, заводить подруг, нашла работу по душе, Арк был все тем же незнакомцем. От прежнего парня осталась только любовь к рисованию.
Пусть Сангин и не отучился на художника, но талант у него был. Талант и упорство. А еще видение. Как изобразить, передать. Его довольно скудных знаний хватало на картины, живые в своем непередаваемо красивом хаосе. Его работы покупались, хотя он сомневался в самом начале. Взял псевдоним. Картины Алого теперь хотел получить почти каждый помешанный на тематике смерти и имеющий средства чудак.
Интересная игра слов. Сангин, алый. Оттенки красного. Цвета страсти и крови. Жизни и смерти.
Последняя стала частой гостьей в жизни Арка. Он чувствовал ее теперь за версту. И работа оказалась под стать. Криминалист. Бесчисленные потоки мертвых тел, образцы, экпертизы. Он стал своим среди мертвых. Те открывали ему свои секреты, насколько были способны, он же хтонической частью подталкивал тех, кто еще остался, к прорехам в другой мир.
На то, чтобы по крупицам достать материалы по делу сестры, ушло десять лет. Как только он понял, что больше ничего не добьется, ушел из органов, отработав положенную пятилетку.
Изучив все вдоль и поперек, он решил, что разбираться нужно на местности, задействовать все свои ресурсы. Человеческие и те, что находятся за гранью.
Свою бывшую дачу он выкупил быстро и без проблем. Новый владелец все переделал, но так было даже лучше. Все стерильно, ново и почти ничем не напоминает те времена, когда они проводили здесь каждое лето. Теперь не осталось ни старенького деревянного дома со скрипящими полами, ни шалаша на границе с участком сухонькой старушки Екатерины Львовны. Был только новенький коттедж, гараж и навес, под которым лежали чурбаны, бывшие когда-то старыми сухими яблонями. Отец давно хотел их спилить, но не до того было. А теперь нет ни майора Сангина, ни деревьев.
" Так будет легче, " - убеждал себя Арк, оглядывая участок, окруженный двухметровым железным забором. Только с задней стороны забор не был глухим. Сетка покрытая кое-где вьюнком, просвечивала соседский участок. Вот где ничего не изменилось почти за пятнадцать лет. В груди опять заворочалось, и мужчина вернулся в дом, думая, как быть дальше.
С анонимностью тоже проблем не было. Никто в здравом уме не признал бы в нынешнем Аркадии того мальчишку, что носился с другими детьми по улицам, пел матные песни и уплетал пироги той самой соседки.
Старожилы неодобрительно смотрели на его татуировки, серьги в ушах, выбритые брови. Ворчали на молчаливые кивки, которыми он приветствовал их, а чаще всего игнорировали. Но это было на руку. Чем меньше вопросов задают — тем лучше. Нужно было влиться в окружение, затеряться, чтобы беспрепятственно ходить там, где нужно и получать ответы. Это у Арка получалось откровенно плохо. Он привлекал внимание очень сильно. Это всегда у него получалось, такой уж характер. Тогда, плюнув на эту затею, он просто стал жить, как умел. Затворником, ходящим по теням. Первый месяц он пропитывался духом городка, чтобы лучше его понимать. А потом начал действовать более активно.
Вчера, когда Сангин пришел к Эльзе, она не сказала ничего нового.
- Прости, ничем не помогу. Эту девушку я видела только на объявлениях о пропаже, здесь собирались волонтеры во время обеда, - женщина вздохнула и вернула Арку фото, - В кафе она не заходила. Мы тогда только открылись, я бы запомнила.
По всему получалось, что Арину реально не видел в тот день никто, кроме Екатерины Львовны. И того, кто убил девушку никто не видел.
" Как удобно. Маленький городок, все все про всех знают, но никто ничего не видит. "
- Представляю, о чем ты думаешь, - Эльза присела на стул, голос ее стал тише, - Только... В лес из города очень мало кто ходит. Если было бы иначе, то что-то бы и увидели.
- Из-за призраков в лес ходить боятся? - серьезным тоном, глядя прямо Эльзе в глаза спросил Сангин. Она чуть стушевалась, потерла указательный палец на левой руке.
- Да. Некоторые из-за этого. Бабушка еще моя говорила, что призраков там тьма-тьмущая. Горничные, кухарка, девушки. Старики детей не пускали. Большинство из старожилов после революции учились в школе, в которую усадьбу превратили. И после того, как тогда все прикрыли, в лес не ходили. Но мы не верили. Я уж точно. Друзей моих не отпускали дальше центральной гулять, но мы с сестрой были хорошими детьми и доверие заслужили. В общем, - она прикрыла глаза, помолчала, - В один из дней мы с Яной пошли в лес. Тихонечко шли, оглядывались вечно, пока по ступенькам поднимались. Девяностые начались, везде бардак, дела до нас никому не было, поэтому не остановил никто. Поднялись, нырнули в тень старых кленов и лип. Тихо было. И темно, пока солнце из-за облака не вышло. По каменной дорожке мы вышли на площадку перед домом. Такую же. Я тогда удивилась, что камень еще целый. Представляла, как дорого было вымостить такую площадь плитами из натурального камня. Пока я на редкие пучки травы в стыках любовалась и местом, где раньше фонтан был, Яна на дом смотрела.
Арк увидел щупальца застарелого страха, опутывающие женщину. Теневой рукой он потянулся к ним, стряхнул. Чуть придя в себя, Эльза продолжила рассказ.
- Она молчала долго, но потом почти проблеяла мое имя. Я подняла голову, посмотрела на нее. Бледная вся, глаза-плошки. В глубине души мне и так было известно, что Яна видит. Но смалодушничать и отмахнуться от нее, не посмотреть, у меня не вышло. Это было нечестно.
Эльза заглянула в глаза Арка, проговорила четко, почти зло:
- Они стояли у окон. Девять девушек. Одеты по-разному. Три в форму слуг, одна в красивое красное платье, остальные в обычную деревенскую одежду. Несколько в зимнюю. Они просто стояли и смотрели, а потом лица их исказились, стали страшными. Яна руку мою сжала, я на миг отвлеклась, а потом снова посмотрела на окна. Лучше бы не смотрела...
Она обняла себя за плечи.
- А потом ветер налетел. То тихо было, ни листика не шевелилось, а тут нас чуть не снесло. Ветки изгибались, деревья скрипели. Мне еще тогда показалось, что сразу много-много голосов одновременно воют мне "уходи". И тогда мы сбежали и больше не возвращались. Я не собиралась никому ничего рассказывать, но сестра проболталась бабушке. Наказали нас знатно тогда, запретили из дома выходить. Но, по правде, я и не хотела. Будь моя воля — под кроватью бы пряталась еще неделю. Но потом страх понемногу отступил, каникулы кончились, пришлось ходить в школу. Но в лес я с той поры не ногой. Не в ту часть. Больше на Красную поляну, за рекой. Но это совсем другая сторона. Потом, уже в подростковом возрасте, я слышала подобные истории еще пару раз. Тогда я окончательно убедилась, что больше туда никогда не вернусь.
Арк задумчиво кивнул. Получается, что в дом призраки вхожи, но почему он не почувствовал их? Почему не встретил ни одного, когда облазил пол леса?
Наверное, дело было в том, что он мужчина. Или в чем-то другом. Но Арка беспокоило происходящее. Лес был живым, он скрывал в своих тенях тайны, смотрел на ослепшего и оглохшего Сангина насмешливо. Местные туда почти не ходили, за редким исключением. Но вот один знакомый ему человек забредал туда чуть ли не каждый день.
Лера видела и чувствовала. И не только, она заигрывала с его темной частью без страха. Впервые Арк видел такую открытость к потустороннему у человека, не обладающего силой. Хотя, если быть честным, что-то в ней было.
Первобытное, дикое, но ласковое, словно шелест листвы. Наверное, поэтому ее так тянуло в усадьбу среди леса. Дом ей подходил. Сангин легко мог представить ее в платье конца девятнадцатого века в этих коридорах и залах.
- Почему ты ходишь туда?- спросил он ее у самой калитки. Уточнять ничего не пришлось. Девочка была проницательной и понятливой.
- Сложно объяснить. Несмотря на то, что там происходило... Я чувствую себя как дома. Чувствую усадьбу, лес. Пусть они иногда и могут напугать, но там все равно хорошо. Понимаешь?- она смотрела на него этими своими желтыми глазами, и Арк и правда понял, о чем она говорит, кивнул.
У него такого места не было. После смерти родных он чувствовал себя неприкаянным. Терапия не помогла. Он прекрасно понимал, что ни в чем не виноват, но в какой-то момент поиск убийцы сестры стал его смыслом. Личной жизни не получалось. Его романы заканчивались довольно быстро. Девушки не понимали ни его образа жизни, ни характера. Способности тоже делали вклад в одиночество. С годами Аркадию было все сложнее знакомиться с женщинами, и он просто забил. В глубине души он хотел любви, заботы, хотел оберегать кого-то, но подходящего для себя человека он пока не нашел. Как и своего места. Может, когда найдет убийцу Арины?
- Иди, зайчик. Спасибо, что проводил, - Лера улыбнулась своей мягкой улыбкой, коснулась взглядом его хтонической лапы и ушла в дом. Это действие заставило Арка замереть от удара током.
" С такой, как она, все бы получилось. "
Отогнав эту мысль, мужчина ушел.
🍁
Лера посидела пять минут, а потом снова встала. Она уже несколько часов тщетно пыталась выбраться из оврага. Он уходил далеко вперед, вглубь леса. Может, было бы логичнее пойти по дну, поискать более подходящее место для того, чтобы выбраться, но идти было больно. Кто знает, как далеко она уйдет? Лучше остаться здесь, попытаться вскарабкаться по оспыпающейся земле и песку. Один раз почти получилось, но корень оборвался под весом девушки.
- Да чтож такое?! - она пнула листья и села, вытащив телефон из кармана, чертыхнулась. Сети не было.
- Все против меня, - разговоры вслух позволяли не провалиться в отчаянье, - Я одна в лесу, куда мало кто ходит. Наверное, в эту сторону вообще никто никто. Кроме призраков.
- Так было задумано, или меня вели к чему-то другому? Вы хотите моей смерти?- обратилась она в пустоту и вздохнула. Наверху порыв ветра снова сорвал кленовый лист, который спикировал в овраг и лег перед Лерой, - И как это расценивать?
Ответа, ожидаемо, не последовало.
" Дура, поперлась же в лес, никому не сказав. Обещала же Екатерине Львовне. И что по итогу? Помчалась за фантомом, скоро и сама стану такой вот бестелесной и безмолвной фигурой. И не найдет ведь никто. А если найдет, то через сколько? Уже прошло часа четыре с моего ухода, не меньше. Надо попытаться снова. "
Поднявшись на ноги, она медленно побрела вперед. Метров через сто овраг стал еще глубже. Тут уж точно без шансов. Деревьев уже и вовсе не было, корешки были у самой поверхности, тоненькие.
- Свались я сюда — сразу бы шею сломала. Хоть тут повезло, - Девушка вернулась назад, достала из рюкзака воду.
" Так, без еды человек может прожить около тридцати дней, без воды примерно неделю. У меня два литра воды и два пирожка. Сколько я на этом протяну?"
Сделав пару глотков, Лисанская вернула баллон в сумку, закрыла молнию. Нога начала распухать. Сняв ботинок и обмотав ступню и щиколотку шарфом, Лера села на подушку из листьев, поправила шапку и поглубже зарылась в дубленку.
" Так. Паниковать рано. Екатерина Львовна знает, куда я пошла. Если до темноты не вернусь, она кому-то расскажет. Следы, мои, думаю, найти получится. Земля стала чуть суше, но не могла же я вообще не наследить? Значит, рано или поздно, меня найдут... "
Она не заметила, как заснула. Нужно было двигаться, не просто сидеть, но сил у Леры просто не осталось. Кричать тоже больше не получалось, голос хрипел. Темнело.
Становилось холоднее с каждой минутой. Будто середина октября скатывалась в ноябрь. Как же холодно будет ночью? Проснулась она от холода. Пальцев на замотанной ступне уже не чувствовала.
- Ты так и будешь тут сидеть? - голос окончательно вырвал Леру из плена полудремы. Она подняла голову и увидела лицо Константина Лисанского.
- Папа?- писательница проморгала, потерла глаза. Отец никуда не делся. Лера поднялась, придерживаясь рукой за земляную стену, - Ты что тут делаешь?
Мужчина вопрос проигнорировал. Он присел на корточки на самом краю оврага, посмотрел на девушку со смесью нежности и разочарования.
- Моя бедная малышка умеет только придумывать чужие жизни, а о своей заботиться так и не научилась.
- Наивная дурочка, - рядом показалась Светлана, сложила руки на груди, холодно посмотрела на дочь, - Как всегда. Безответственная, недальновидная девчонка. Добегалась? Поразгадывала загадки?
Валерия рассматривала родителей и понимала, что это лишь плоды ее воображения. Конечно, они не могли оказаться здесь. В Москве Лисанские сейчас, никуда оттуда бы не сорвались. А сейчас стоят, смотрят так, как никогда не смотрели. Отношения у них были не очень, но так откровенно они на ней не насмехались бы. Мама обычно бурчала, что бабушка Леру разбаловала, отец же предпочитал игнорировать.
Вздохнув, отвернулась, сделала несколько шагов вперед, отходя от своего гнезда.
" Ну вот, галлюцинации начались. Вроде и не голодная, тогда что это? "
- И как выбираться будешь теперь? Выхода отсюда нет, - почти ласково сказал Константин.
- В могильнике ты, девочка, - в голосе Светланы послышался гортанный смех. Она никогда так не смеялась. И ее лицо. Оно изменилось. Голубые глаза светились холодным светом, черты стали тоньше, - Посмотри под ноги.
Еле дыша от ужаса, девушка опустила взгляд. Из-под земли и листьев что-то поднималось. Лера отпрыгнула, смотря на почерневшие от времени кости, покрытые кое-где обрывки грязной истлевшей ткани.
- Скоро такой же станешь, - голос матери стал совсем чужим, глубоким. Лера не хотела оборачиваться, не хотела видеть тех, кто стоял за спиной, но обернулась. Фигура была одна. В наступивших сумерках Лера не могла ее толком рассмотреть. Видела только горящие голубым глаза, - И никто тебе не поможет.
Лера моргнула. Образ пропал, как и человеческий скелет. Сдерживая крик, Лисанская вернулась к своим вещам, села, обхватив колени руками.
- Лисенок, - послышался голос Арка где-то у самого уха. Лера зажмурилась.
" Тебя тоже здесь нет. Никого нет."
- Только держись, лисенок. Я найду тебя, - шепот растворился в шелесте листвы. По щекам потекли горячие слезы.
" Твоя тень меня бы согрела. "
Снова взяв в руки телефон, Лера посмотрела на журнал вызовов. Три звонка Борису. Пару часов назад ей даже удалось поймать одну палочку сети, но Разин трубку не взял. Соседу же она звонила лишь однажды, но на третьем гудке сеть пропала. С того момента прошло около двух часов. Понял ли кто-то из них, что она в западне? Знают о том, что она не вернулась?
- Нужно дождаться утра. И тогда я попробую снова, - сказала сама себе Лера и закрыла глаза. Но спать она не собиралась. Она рисовала в своей голове героиню своей новой книги. Дерзкую и смелую, как невероятно сильная девочка Тома. Такую, какой не была Лера, но в глубине души очень хотела.