Темный урок | 18+

Моя семья не блистала богатствами, ведь весь век занималась тем, что заправляла баки у проезжающих мимо фур и меняла им колеса в случае острой необходимости. Конечно, поэтому те жалкие гроши, что у нас водились, можно было потратить на яйца в продуктовой лавке или купить джинсы. Что до образования, я всегда полагала, что не стоит даже об этом заикаться и думать. Тем более я испытала удивление, когда получила письмо на свой почтовый ящик с одобрением стипендии. Я гадала, по какому признаку она мне досталась, ведь во мне нет ни капли той благородной стати, что присуща всем здешним студентам. Чуть позднее я узнаю, что причиной как раз таки стало финансовое положение. Написанные мной цифры заработка были столь ничтожно малы, а место жительства столь отдаленно, что я была идеальной кандидаткой для программы по поддержанию некой активной молодежи. В любом случае, как бы странно это не звучало, но попала я в престижный университет исключительно из-за того, что у меня отродясь не было на него денег. И из-за того, что все престижные университеты временами играют в мать Терезу, чтобы чуть позже составить отчет о своей добродетели. Мне до отчетов не было ровно никакого дела, ведь сегодня мой первый учебный день в Эбенгрейве, и это главное. Я заправила прядь волос за ухо, мельком глянув в зеркало. Сегодня хотелось быть красивой, но краситься я не умела, поэтому ограничилась фирменной формой.

Красные клены вдоль аллей создавали какой-то тревожный вид, пока я шла к одному из самых больших учебных корпусов. Студенты переговаривались, перемещались парами и тройками, некоторые собирались в целые стаи. Я ненароком наблюдала за ними - их манерой, внешним видом, «ужимками и прыжками». Они держались достойно, гордо подняв головы и сжимая кожаные чемоданы и сумки.

Марбл Хилл, где я прожила все свое детство, отличался размеренной жизнью, поголовной нуждой в капитальном ремонте и консервативными мнениями. Что-то из этого было свойственно и моему новому дому, но видеть вокруг себя целый готический замок вместо привычных полей и домиков, разбросанных по территории, было непривычно. Первые две пары прошли как в тумане - с первокурсниками знакомились, объясняли дисциплины, выдавали листовки и все такое прочее. Я действовала механически, но мысли мои были очень далеко отсюда. Тогда я бы никогда себе в этом не призналась, но они витали где-то возле Марбл Хилл.

Третья пара была на последнем этаже, и уже по номеру кабинета я могла догадаться, что она не будет легкой. Мистер Траковски встретил меня насмешливым взглядом. Он стоял, скрестив руки, возле своего стола и наблюдал, как я пытаюсь занять самое незаметное, по моему мнению, место.

- Знаете, мисс Роуз, пакеты можно назвать невесомыми, но не незаметными. Доброе утро.

Стоит отметить, что я давно покинула тот возраст, когда необходимо отстоять призрачную честь, однако постоянные нападки с его стороны начинали порядком надоедать. Я подняла глаза:

- Доброе утро... Я просто предпочитаю не разводить шум.
- О, с шумом у пакетов тоже плохо, мисс Роуз.

Я натянула лыбу и вкрадчиво ответила:

- Извините, но этот диалог... он ведет к чему-нибудь? Или просто так?

Я видела, как двинулся его кадык, и он более серьезно ответил:

- Я никогда не делаю ничего «просто так», как вы решили выразиться. После этого занятия хотел бы увидеть вас в лаборантской.

Он взглядом указал на дверь позади себя, мне оставалось лишь кивнуть и занять место подальше. Наконец, я могла придаться своему любимому занятию - наблюдению. Я могла часами следить за людьми, отмечая про себя незначительные вещи, думать, какими они были в детстве, любили ли манную кашу и как проживали бы утрату хомячка или какой-нибудь морской свинки. Вот сидит блондинка, будто с картины Ренессанса, утонченная, с ниткой жемчуга на шее. Жемчужины небольшие, неровные и подобраны друг к другу по форме и размеру почти идеально. За такую нитку попросят не меньше десятка тысяч долларов. Рядом с ней сидит парень, похожий на нее до безумия, но судя по тому, как лежит его рука на ее бедре, их разделяют далеко не братские отношения. Думаю, умри у них какая-нибудь живность из зоомагазина, они волновались бы в первую очередь о трупном запахе под своей кроватью, а не о потере любимого питомца. А на другом конце сидит девушка с темными, как смоль, волосами и щелкает авто-ручкой. Вид у нее скучающий, даже немного глуповатый. Она думает о чем-то далеком от Английской литературы. Такая вряд ли заплакала, найди она свою морскую свинку мертвой, но смастерила бы ей гроб из коробки из-под обуви и закопала на заднем дворе. Она бы долго мастерила крест из веточек, увлеклась бы созданием клумбы у могилы и забыла бы о происшествии довольно быстро. Прямо впереди меня сидит парень в рубашке поло, я вижу его лицо лишь на секунду, когда он поворачивается к соседке, но я уже могу с уверенностью сказать - чтобы успокоить такого, как он, родителям бы пришлось срочно бежать за подставной морской свинкой в ближайший зоомагазин, и не дай Бог у нее не совпадает маленькое незначительное пятнышко где-нибудь под левым ухом - обман вскроется, и будет скандал. Как я это поняла? Я и сама не знаю, но ошибалась я в таких прогнозах крайне редко. В выражении глаз парня в рубашке поло есть какая-то избалованная грусть и доверчивость.

- Мисс Беннет, вам так понравился впереди сидящий парень, что вы не можете глаз отвести?

Мои брови поднимаются вверх, когда я понимаю, что все, в том числе и парень в рубашке поло, смотрят на меня:

- Что? А, нет... нет.
- Может, тогда поведаете нам, о чем так серьезно задумались?

Я пару секунд смотрю на него и оцениваю шансы того, что он от меня отцепится и продолжит урок. Поняв, что в его случае шансы равны нулю, я вздыхаю и решаю добить его честностью:

- О морских свинках.
- О морских свинках?

Удивленно протягивает он, опуская голову так, чтобы взглянуть на меня поверх очков.

- Да, о морских свинках.

Под хихиканье аудитории он уточняет:

- Это вас мой рассказ о Диккенсе и Эллиоте натолкнул на мысли о морских свинках?
- Эм... не совсем.
- Я так понимаю, это личное?

В его глазах я вижу, как он буквально издевается, сохраняя при этом профессиональный вид и аккуратную дистанцию, балансируя между заботливым педагогом и организатором травли.

- Эм... да, личное...
- Что ж, примите мои искренние соболезнования, если они уместны.

Он несколько секунд испепеляет меня взглядом, затем продолжает:

- Итак, о чем это я? Ах, точно. У Диккенса Лондон не просто декорации - это живая, гниющая плоть города, полноправный герой сюжета, подобно Петербургу в творчестве Достоевского...

Я потираю переносицу, закрыв глаза. Возможно... возможно, Марк был прав - я дура, рожденная между автозаправкой и трактиром «Пьяная корова». Эбенгрейв - это яркое пламя, но всем известно, что бывает с мотыльками, подлетевшими слишком близко к свету свечи.

После урока я остаюсь и следую за мистером Траковски в лаборантскую, в которой я уже была вчера, когда подписывала документы - оказывается, в нее ведут две двери - из коридора и из аудитории.

- Итак... мисс Беннет... как у вас с эссе?
- Эссе?

Растерянно уточняю я. Он раздраженно отвечает:

- Я так понимаю, переспрашивать ваша фишка наравне с заходами без стука в чужие кабинеты.
- Нет, просто я не совсем понимаю, при чем здесь эссе.
- Я спросил, умеете ли вы писать эссе.
- Ну, я занималась несколько раз этим в школе... в общем, не могу похвастаться феноменальными способностями к написанию эссе.
- Отлично, тогда это задание для вас. Мне в последний момент спустили конкурс, в который позарез нужно отправить человека, и из-за того, что мои премного уважаемые коллеги доставляли мне эту новость, видимо, голубиной почтой, я должен найти такого человека за один день, то есть сегодня. Задача простая - пишите эссе на окололитературную тему, приносите завтра, и вы свободны.
- Подождите, вы кажется не поняли. Но ничего, я уточню еще раз - я не умею писать эссе.
- Вы сказали, мисс Беннет, что уже занимались этим в школе. Так что вы умеете.
- Простите, но мой траур по морской свинке не дает мне заниматься чем-то кроме учебы.

Огрызнулась я и скрестила руки на груди. Мистер Траковски сузил глаза и злобно ухмыльнулся:

- Плюс балл на экзамене позволит вам пересилить свою постродовую депрессию по морской свинке и написать дурацкие 2 листа А4?

- Можно вопрос?
- Можно.
- Почему именно я?
- Потому что из всех первокурсников вам, мисс Беннет, больше всего актуально отбеливание репутации.
- Не помню, чтобы я жаловалась на свою репутацию.

Мистер Траковски несколько секунд секунд испепелял меня взглядом, потом наконец резко подошел к двери, распахнул ее и лаконично заметил:

- В таком случае, не смею вас задерживать. Во всех смыслах.

Не знаю, что руководило мной в тот момент, но я вдруг выпалила:

- Ладно! Я напишу Ваше дурацкое эссе.