Честность
POV James
Я проснулся в холодном поту, и не сразу смог понять, где нахожусь. Ночной кошмар не до конца развеялся, витая туманом в голове, мешая нащупать грань между сном и реальностью. Я огляделся. В этой безвкусно обставленной комнатке было достаточно светло, что на первый взгляд делало её просторнее. Но места на самом деле было так мало, что двум людям не удалось бы пройти от кровати к окну, не прижимаясь друг к другу. Ненавижу тесные пространства.
Выспавшимся я себя не чувствовал. Впрочем, я уже и забыл, когда нормально высыпался.
Первыми о себе дали знать желание выпить кофе и тяга покурить. Это уже стало моим утренним ритуалом, без которого невозможно было представить моё существование. Я набрал номер ресепшена и заказал американо в номер. Через несколько минут передо мной стоял поднос с белоснежной чашкой на блюдце. К моему счастью, в комнате был выход на небольшой балкон.
Оказавшись на свежем воздухе в одном халате, я моментально замёрз, но отказаться от своей затеи я не мог. Спичка вспыхнула в воздухе, первая затяжка. Долгожданный глоток ароматного напитка. Жить можно. Пар от чашки кружился в танце с никотиновым дымом, и, сливаясь с цветом утреннего неба, растворялся в воздухе. Город спал. Спала и Элизабет, чья комната находилась по соседству. Это её балкончик пустовал рядом с моим. Казалось бы, находимся так близко друг к другу, но всё равно остаёмся вне зоны досягаемости.
Как мне достать до тебя, Бет?
Теперь, когда я по собственной глупости сжёг мост, добраться к ней будет не так-то просто. А сейчас ещё на горизонте появился тот парень, с которым Элизабет, кажется, неплохо проводит время.
Погружённый в мысли, я простоял на балконе достаточно долго. Сигарета давно потухла, а кончики пальцев онемели от холода. Я вернулся в номер. Горячий душ был отличным решением, чтоб согреться и собрать мысли воедино. Остальную часть утра я провёл в сборах.
***
Вся наша группа стояла в холле. Было приятно видеть свежие, отдохнувшие лица, в отличие от того, что было вчера ночью.
- И так, раз все в сборе, рассказываю план дня.
Все подошли поближе.
- В 12:00 состоится генеральная репетиция в концертном зале, там нам расскажут обо всех подробностях мероприятия.
- А мы успеем туда? - спросила ученица мисс Оливер.
- Да, зал находится буквально в пяти минутах ходьбы отсюда, поэтому школа и забронировала номера в этом отеле.
- А я думала, потому что хотели сэкономить, - съязвила молодая преподавательница.
Когда-то я думал, что она женщина с огоньком, опасная и страстная, но оказалось, она просто стерва.
- Что дальше, мистер Лайнфорт? - спросила миссис Тейлор.
- Репетиция продлится примерно два часа, затем у нас будет немного свободного времени, - я обратился к ученикам. - Главное правило - не разлучаться со своими преподавателями.
Я словил на себе взгляд Элизабет. Это было нечто красноречивое, но неоднозначное.
- Не забудьте - в 17:00 все встречаемся здесь. Приводим себя в наилучший вид и настраиваемся на блестящее выступление.
Все оживились после этой фразы. Я с улыбкой подметил блеск в глазах учеников.
- И самое главное - в 18:00 начинается концерт. Мы покажем себя с лучшей стороны! Все готовы?
- Да-а! - ответили все хором.
- Тогда выдвигаемся.
Как я и говорил, до нашего пункта назначения было всего несколько минут пешком. По тому, какими оживлёнными были улицы, можно было сразу понять, что мы находимся в центре города. Досадно было осознавать, что экскурсии, как таковой, не бывать, так как график у нас был очень плотный. Глядя на красивые старинные здания, мне очень хотелось узнать Лидс получше. В этом городе архитектура прошлого невероятно гармонично сплеталась с современностью. Многие сооружения сохранили свой первозданный вид, отчего хотелось внимательно вглядываться в каждую деталь. На стенах будто была высечена история, каждая царапинка, отвалившийся кусок краски, хранили в себе какую-то тайну.
Всё это я хаотично выхватывал из общей картины, лишь мельком успевая разглядеть город. Но вот мы дошли до нашей цели. Я видел много красивых зданий, но это, почему-то, казалось невероятным. Огромное сооружение высотой в пятиэтажный дом, в котором соединялись величественные стены восемнадцатого века и большие окна в позолоченной отделке. Фасад тут и там был украшен античными статуями, замершими в загадочных позах. Оторвать взгляд казалось невозможным.
Внутри нас ждало такое же великолепие. Все члены группы медленно шли, разинув рты. Мраморные колонны, хрустальные люстры, позолоченные подсвечники, расписные потолки - всё это поражало своим изяществом.
- Здравствуйте, ваш коллектив пришёл на репетицию? - подошла к нам молодая женщина.
- Всё верно.
По инструментам в чехлах не трудно было догадаться, кто есть кто.
- Будьте добры ваши пригласительные, - вежливо улыбнулась она.
- Да, конечно, - я достал несколько картонок в виде открыток.
Женщина пробежалась глазами по именам, вернула пригласительные обратно.
- Спасибо, пройдёмте за мной.
Виляя по коридорам, я всё больше удивлялся красоте этого места. В неизвестной новой обстановке слегка кружилась голова. Казалось, что мы находимся в лабиринте - настолько запутанной была планировка здания.
- Надеюсь, вы запомнили дорогу? - поинтересовалась наша куратор.
- Пф, вы шутите? - усмехнулся Стив.
- Да, это точно непростая задача, - ответил я с улыбкой.
- Ну, ничего, если заблудитесь, звоните в службу спасения, - пошутила женщина.
- В таком-то замке должна быть своя собственная экстренная служба, - сказала Элизабет.
Все улыбнулись, немного стряхнув с себя волнение.
- Проходите в зал, располагайтесь, организаторы вам всё расскажут.
- Спасибо, до свидания.
- Всего хорошего, - доброжелательно ответила женщина и удалилась.
Мы вошли в большой зал. Здесь было так же красиво, как и в остальных частях этого дворца. Возле сцены уже собралось достаточно много людей, кто-то сидел в рядах, кто-то ходил на сцене. Хоть мы и пришли вовремя, репетиция шла полным ходом.
- Вы пока присаживайтесь, а я разузнаю обстановку.
Спорить никто не стал. Я спустился к сцене, и увидел план сегодняшнего концерта, расписанный по пунктам. Наша школа выступала почти в самом конце. К счастью, никому не нужно было готовить представительных речей, ведущие сами оглашают музыканта. На сцене начала своё выступление девушка с партией из оперы. Я вернулся к своей группе.
- В общем, всё просто - вас вызывают, вы выступаете. Там внизу есть план, по которому вы можете свериться.
- Получается, мы просто ждём своей очереди?
- Именно.
Молодой ведущий красноречиво приветствовал призрачных гостей "этого знаменательного события". Огласили следующего участника.
- Я пока отойду, если никто не против.
Все молча согласились.
Через минуту двери филармонии остались позади меня. Не зная куда идти, я неспеша побрёл по бульвару. Было приятно ходить по улицам, которые не знают твоих тайн.
Разглядывая здания разных возрастов, я неспешно прогуливался, затягиваемый водоворотом мыслей. Иногда так и хочется сорваться с места и переехать в чужой город, где никого не будешь знать. Каждого из нас иногда тянет начать жизнь с чистого листа. Но что говорить, я-то и в своём городе практически одинок. Мне бы не хотелось потерять любимую работу, своих учеников, а главное - не потерять Элизабет.
Мысль о ней вызвала странное ощущение в груди, будто все мои внутренности перемешали в шейкере. Почему любовь дарит только подобные ощущения? Все примеры, что я видел - это вечно ссорящиеся родители, бабушка с трёмя браками, и неизбежное использование друг друга в том или ином виде. Мне сложно представить отношения, которые окрыляют, дарят тепло и чувство полноценности. Быть может, что-то внутри меня предчувствует, что именно это я обрету с Элизабет, и именно поэтому меня к ней тянет?
На углу показалась кофейня - то, что на подсознательном уровне я искал глазами. Спустя несколько минут у меня в руках оказался стаканчик с ирландским кофе и шоколадный кекс. Я вспомнил, что когда-то заказывал похожий Элизабет. В последнее время любые мелочи напоминают о ней. О чём бы я не думал, у всех моих мыслей всегда один, пусть не самый логический, исход. Как все дороги ведут к Риму, так и все мои мысли ведут к Элизабет. Сейчас, когда я окончательно осознал и принял свои чувства к ней, я вдруг понял, как часто думал о девушке. Это, как и сейчас, проявлялось в мелочах, но именно эти мелочи являются показательными.
Присев на лавочке в сквере, я приступил к перекусу. Голые деревья навевали тоску. Наши души зимой становятся такими же обнажёнными и уязвимыми. Ведь бывает же, встаёшь утром - за окном темно, и чувствуешь, будто сквозняк в душе гуляет. Вот так и ветер бездушно колышет худые ветви деревьев. Они жалобно скрипят в ответ, так же, как и мы стонем, пытаясь найти силы пережить бесконечный холод.
Скоро Рождество... Этот праздник уже давно не вызывает у меня былой радости и восторга. Последние несколько лет я встречаю его в полном одиночестве у себя дома. Ничего украшать не хочется. Мне на почту приходят подарочные купоны из магазинов, и дурацкие открытки от разных сетей. Второй раз за год мне звонит отец, для которого наш разговор - лишь праздничный обмен формальностями. Звонит и мама. Она, как обычно, спрашивает, как моя жизнь, всё ли у меня хорошо, и когда я приеду. Ответы, как и вопросы, всегда одни и те же. Я обещаю, что обязательно к ней заеду, но потом, конечно, находятся "непредвиденные" причины этого не делать. В целом, этот день для меня не отличается от других трёхсот шестидесяти четырёх дней в году. Никаких эмоций.
Чего нельзя сказать о завтра. Я вздохнул. День рождения Элизабет.
Захочет ли она принимать мои поздравления? Понравится ли ей подарок? Не расстроена ли она, что проведёт свой день рождения не дома? Вопросы всплывали в голове один за другим, заставляя меня волноваться всё больше и больше. Этот праздник вызывал во мне больше переживаний, чем все остальные вместе взятые.
Так, соберись. Не трусь. Волнение сейчас мало чем поможет. Нужно просто быть уверенным в себе, и не говорить глупостей.
Остановившись на этом, я решил возвращаться в филармонию. Очередь нашей школы уже скоро должна подойти.
Встав с лавочки, я отправился назад. Всё таки, Лидс - очень прелестный город. Даже зимняя серость его не портит. Наверняка в тёплое время года его улицы расцветают, оживают, и дышат новой красотой.
Проходя мимо уже знакомой мне кофейни, я решил взять кофе для Бет. В актовом зале не так уж тепло, ей бы не помешало выпить чего-нибудь горячего. Сделав заказ в окошке выдачи, я стоял в ожидании напитка. Сигарета сама собой оказалась во рту. Ещё не было ни разу, чтоб я не курил, когда стоял в очереди, или ждал кого-нибудь. Ощущение, будто я всю жизнь чего-то жду.
- Миндальный латте, - вырвал меня из раздумий голос девушки. Я забрал кофе, пожелав ей хорошего дня.
Несколько минут - и я оказался перед филармонией. Мне не составило труда добраться до концертного зала, за дверью которого было слышно игру на виолончели.
Войдя внутрь, на сцене я увидел ученицу мисс Оливер, играющую на своём инструменте. Исполнение было отточено до идеала. Бездушная, вылизанная игра. В каждом моём ученике есть какая-то изюминка, каждый из них - индивидуальность, и они всегда привносят что-то своё в исполнение. Если всем дать одни ноты, я с закрытыми глазами смогу понять, кто из них играет. Но эта девушка играла настолько безупречно, что задумка композитора напрочь терялась под её смычком.
Я спустился к своему ряду.
- Уже настала наша очередь? - спросил я.
Да, - ответила мне Элизабет. - Я уже выступила.
Что-то рухнуло внутри меня. В который раз мне не удаётся послушать, как играет Бет. Будто наказание какое-то. Моему огорчению не было предела.
- И как?
- Отлично.
- Быть может, я успел бы застать твой выход, если бы не это, - я протянул девушке стаканчик с кофе. - Согрейся.
Она осторожно посмотрела на меня, будто не понимая, что происходит.
- Спасибо, - прошептала Элизабет, и в её глазах я прочёл куда большую благодарность, чем она смогла выразить.
Увидев, как она греет свои маленькие ручки о стаканчик, мне самому стало теплее. Я не смог сдержать улыбки.
- Миндальный? - удивилась Элизабет после первого глотка. Откуда вы...
- Вкусно?
Девушка кивнула головой.
- Я рад...
И я действительно был рад. Кажется, я всё готов сделать ради этого взгляда и тихого "спасибо". Мне безумно хотелось сделать для Элизабет что-нибудь ещё, порадовать её, вызвать улыбку на её лице.
Я словил на себе подозрительный взгляд мисс Оливер.
- Что?
Дарси отвернулась.
Вот же не повезло мне связаться с этой женщиной.
Мэри завершила своё выступление, и следующим на сцену пошёл Стивен.
- Я так полагаю, после того, как наша школа отрепетирует, мы можем быть свободны? - спросила миссис Тейлор.
- Думаю, да, но если кому-то интересно послушать и других выступающих - то пожалуйста.
- Хорошо, а то голова с самого утра раскалывается.
- Да, а у меня - колено ноет, - подключился мистер Томпсон.
- Тогда хорошенько отдохните перед концертом.
- Не переживайте за меня, мистер Лайнфорт. Столько лет выслушивать брынчание учеников - у кого не будет головных болей?
- Да-да.
- Пока не жалуюсь, - вежливо ответил я.
- Ну, голубчик, вы ещё молодой, всё впереди, - рассмеялась женщина.
Мне было неловко поддерживать этот разговор. Стивен на сцене начал своё выступление. Его партии на саксофоне явно не хватало ударных или пианино. Или всего вместе. Джаз - вот истинное предназначение этого инструмента. А эту унылую хрень, что играл паренёк, слушать было невозможно. Безусловно, Стивен талантливый малый, но его соло - это нечто сырое и незаконченное. Быть может, я слишком молод, чтоб получать удовольствие от такого рода музыки. Бросив взгляд на восторженного мистера Томпсона, я понял, что его ученик играет всё безошибочно.
- Как нас прижали в этом году, а? - обратился ко мне мужчина.
- Вы о сроках проведения?
- Да, о них. Я боялся, что Стив не справится, но видишь, как играет? Натаскал я его.
- Действительно, у него хороший уровень подготовки.
- А то! Твоя ученица тоже молодец, тут ей даже похлопали.
У меня сердце замерло от восторга.
- Правда?
- Ты и сам знаешь, что она - жемчужина. Если не забросит, её ждёт великое будущее.
Я аккуратно взглянул на Элизабет. Сидя впереди меня, она не могла заметить того, как я на неё смотрел. Не забрасывай, пожалуйста... Пусть ты бросишь меня, но не бросай музыку.
- Да-а, - выдохнул я, - она очень талантлива.
Мистер Томпсон похлопал меня по плечу.
- Можем гордиться своими учениками, а? - рассмеялся он. - Чего унываешь?
- Да... Голова тоже что-то разболелась.
- Магнитные бури, вот что!
- Ага...
Ещё какие бури.
***
Весь оставшийся день я провёл у себя в номере. Заняться было особо нечем. Бродить по городу не хотелось, я отложил это на завтра. Заказав на ресепшене обед, я лежал на кровати, поглощая бифштекс с овощами. Покончив с едой, я принялся читать книгу. Это была "Бремя страстей человеческих" Моэма. Погружаясь в жизнь главного героя, я проживал вместе с ним его радости и переживания, напрочь забывая о реальности. За книгой я провёл добрых пару часов, и на улице начало темнеть. Зима всегда ассоциируется у меня, в первую очередь, с рано приходящими вечерами. Вот и сейчас - стоило мне немного отвлечься - как за окном уже темно.
Весь день я преодолевал желание поиграть на фортепиано. Со мной ещё никогда такого не случалось, чтоб я не прикасался к инструменту больше суток. Эта зависимость была куда сильнее никотиновой. И сейчас, сидя в одиночестве и тишине, меня непреодолимо тянуло к клавишам. Я пытался отвлечься. Поотжимался, покачал пресс. Увы, физические нагрузки в этот раз не особо помогали. Поэтому, сделав ещё парочку силовых упражнений, я отправился в душ. Горячая вода приводила в чувство, но ничто не могло отвлечь меня от навязчивого состояния. И, как назло, сегодня утром мне вновь не удалось послушать, как играет Элизабет. Я ни капли не сомневался в её исполнении, но хотя бы увидеть её за фортепиано сильно мне помогло б. Смывая с себя грязь и усталость, я не мог смыть мысли о ней. Как Элизабет выступит? Не слишком ли она волнуется? Что чувствует ко мне, и простила ли она меня? Все эти мысли не давали мне покоя, и, выходя из душа, я чуть было не поскользнулся.
Я заказал в номер кофе, который мне мне принесли через несколько минут. Несмотря на заурядность этого отеля, блюда и напитки здесь были очень вкусными. Не исключением был и мой горячий кофе.
"Интересно, сколько осталось мне прожить со своим слабым сердцем и неконтролируемым потреблением кофеина с никотином?" - подумал я, и в следующую минуту закурил сигарету, запивая американо.
Занимаясь мелкими рутинными делами, мне удалось убить время. До начала концерта оставалось всего полтора часа. Я начал приводить себя в порядок. Причесался, кое-как уложил волосы, надел костюм, который заблаговременно был поглажен горничной. Тёмно-синий смокинг сидел на мне безупречно. Последний штрих - взбрызг парфюма, и я готов к выходу.
Моя копия пристально смотрела на меня из зеркала. Так, Джеймс, будь молодцом. Всё получится, главное - не переживать.
Я не понимал, почему так волнуюсь, будто сам собираюсь выступать, но тревожное состояние никуда не уходило. Сделав решительной вздох, я вышел в коридор, закрыв за собой дверь.
В ту же секунду я встретился с девушкой, вышедшей из соседнего номера. Взгляд её голубых глаз приковал меня к ней.
В горле пересохло.
- Бет, ты просто... неотразима, - выдавил я из себя.
- Спасибо, - улыбнулась она - вы тоже отлично выглядите.
Девушка замерла у двери, настороженно на меня глядя. Я не мог отвести от неё глаз. Элизабет была одета в длинное синее платье, что ярко сияло даже при тусклом свете коридора. Оно облегало стройную женскую фигуру, подчёркивая все её достоинства. Я сглотнул. Полусобранные волосы Бет струились по плечам, контрастируя с белоснежной кожей. А лёгкий макияж выделял всю красоту нежного лица. Я понимал, что совершенно неприлично пожираю Элизабет взглядом, но ничего не мог с собой поделать. Сделав пару шагов вперёд, оказываюсь опасно близко к девушке. Она робко смотрит на меня снизу вверх из-под опущенных ресниц. Сердце стучит ритмично и гулко. Мысли затуманиваются, и не контролируя движений, я тянусь рукой к белоснежному лицу. Моя ладонь касается нежной щеки, и Бет обессиленно прикрывает веки. Мне хочется быть ещё ближе. Я делаю последний шаг, так, что мы оказались вплотную друг к другу.
Резко послышался звук открывающейся двери, и я отпрянул от девушки, будто ошпаренный кипятком. По спине пробежали мурашки. Элизабет смотрела на меня пустым разочарованным взглядом. Я чувствовал не меньше горечи. Девушка обошла меня, быстрым шагом направившись к лифту. В конце коридора показалась мисс Оливер со своей ученицей.
- Вы тоже уже готовы? - спросил я, натянув улыбку.
- Ага, я на этот раз даже не опоздала, - ответила Мэри.
Дарси же лишь искоса на меня посмотрела. Мы втроём спустились в вестибюль, где уже все были в сборе. Ученики, как и учителя, были одеты с иголочки. Мужская половина коллектива была одета в смокинги, а женская - в вечерние платья.
- Ну что, все готовы? - ободряюще спросил я.
- Да-а!
- Вы выглядите ослепительно, - я обвёл взглядом учеников. - Уверен, что выступите вы так же поразительно!
Все лица засветились в улыбках. Лишь одна девушка не выказывала радости. В этом случае я был бессилен.
- Пора выдвигаться.
Все согласились, и последовали за мной. На улице стоял зимний вечер. Хоть снега нигде не было, в воздухе явственно ощущалась морозная пора года. Её нельзя было спутать с поздней осенью, или ранней весной. Зима, и точка.
Мы довольно быстро добрались к месту назначения. Окна и колонны филармонии освещались прожекторами, благодаря чему здание выглядело более величественным. Перед входом растилалась красная дорожка, чего не было утром, и что придавало прибытию гостей новый тон.
Мы вошли внутрь.
В большом, ярко освещённом вестибюле уже было много народу. Все были одеты дорого и со вкусом. Откуда-то из колонок играла ненавязчивая музыка, а каждая группка людей вела свои светские беседы. Официанты, бесшумно и быстро передвигающиеся по залу, разносили на подносах бокалы с шампанским. Один из них любезно предложил нам выпить.
- Я, пожалуй, откажусь, - сказала миссис Тейлор. - Не с моим давлением.
- А я охотно соглашусь, хе-хе, - вызвался мистер Томпсон.
Я и мисс Оливер молча взяли по бокалу.
- Мисс Элизабет, думаю, вам тоже можно присоединиться к нам, - весело предложил мистер Томпсон.
Девушка сдержанно улыбнулась.
- Не пью на работе.
Мужчина залился хохотом, заставляя всех нас улыбнуться шутке.
Я сделал первый глоток шипящего напитка. Это было вполне сносное, кисло-сладкое шампанское, которое не казалось слишком уж пьянящим. Но именно этот вид алкоголя является чуть-ли не самым коварным среди своих товарищей.
Всё время, что мы стояли в зале, я украдкой посматривал на Элизабет. Сегодня она выглядела как никогда прекрасно. Она манила, притягивала, очаровывала, и, казалось, все взгляды молодых мужчин были прикованы к ней. Это, безусловно, выводило меня из себя. Я делал всё новый и новый глоток из своего бокала, пытаясь справиться с волнением, раздражительностью и непрекращающейся тупой болью.
К нам подошла женщина, сопровождавшая нас утром.
- Добрый вечер, все готовы?
- Ещё как! - воскликнул мистер Томпсон.
- Хорошо, скоро начинаем. Выступающие, пройдите за мной.
Девушка увела всех наших учеников. Я провожал их взглядом, пока они не скрылись в толпе. Стало пусто.
Преподаватели перекидывались между собой фразами, обсуждая работу, зарплату, учеников и прочую дребедень. Мне было не до этого. Не останавливая официанта, я взял с подноса ещё один бокал шампанского.
- О, мистер Лайнфорт, вы вошли в кураж, - подшутил мистер Томпсон.
Я с трудом выдавил из себя подобие улыбки. Дайте мне бутылку виски, и тогда я войду в кураж, а этот лимонад пока что не справляется со своей работой.
Ожидание тянулось бесконечно. Я то и дело посматривал на часы, желая поскорее очутиться в зрительском кресле. Поговорить было совершенно не с кем. Во всей этой толпе незнакомцев наверняка можно найти интересных собеседников, но осуществить это вряд ли возможно. В детстве было проще. Подходишь к кому-то в песочнице, говоришь "давай дружить", и всё, вы теперь друзья. Во взрослом мире, увы, так не получится. Мы сами себе усложняем жизнь правилами, предубеждениями и прочей чепухой. Все друзья приобретаются в детстве или в юности, а дальше уже с этим трудно.
К старости мы становимся совсем одинокими, и умираем наедине с самими собой. Не все, конечно, но я точно помру в одиночестве. Несомненно.
Депрессивные мысли продолжали волнами захлёстывать меня, пока я хлестал шампанское. Третий бокал, наконец, выполнил свою работу. Моё тело расслабилось, голова стала легче. Или тяжелее. Тут уж, как посмотреть.
Постепенно я и на себе начал улавливать взгляды некоторых симпатичных женщин. Одной из них я послал вежливую улыбку. Она уверенно ответила тем же, не отводя от меня взгляд. Когда мне показалось, что она готова подойти, объявили о начале концерта.
"Пожалуйста, займите свои места, согласно номерам, указанных в пригласительных билетах".
Я направился к одному из входов так, чтоб не пересечься с незнакомкой. Это не то, что мне сейчас нужно. Люди постепенно заполняли зрительский зал, и я понял, что все места будут заняты. Сверившись с билетом, я нашёл свой ряд и место. Рядом, конечно же, сидел весь наш преподавательский состав.
- Волнуетесь? - спросил я.
- Я, наверное, переживаю больше, чем Стивен, - ответил мистер Томпсон.
- Согласна, - поддержала миссис Уильям.
Дарси, как обычно, промолчала. Казалось, ей невыносимо было находиться в нашей компании, и она даже не пыталась этого скрывать. Её вечные вздохи, закатывание глаз, скрещённые на груди руки выводили меня из себя. Откуда в ней столько высокомерия?
Ненавижу таких людей. Как меня угораздило завести с ней интрижку? Наверное, её непереносимый характер поначалу добавлял ей перчинки, но очень скоро это мне надоело. Осталась лишь неприятная горечь, от которой я не могу избавиться по сей день.
Зазвучали фанфары. Потух свет. Сцена вмиг осветилась прожекторами, под лучами которых появились ведущие. Зрители моментально притихли, предвкушая начало концерта.
- Добрый вечер, леди и джентльмены! - эхом пронеслись голоса ведущих. Девушка и парень поочерёдно произносили каждую реплику.
- Рады приветствовать вас на Ежегодном Музыкальном Фестивале!
Зрители радостно зааплодировали.
- Сегодня вы познакомитесь со множеством молодых талантов, которые поразят вас до глубины души.
- На этой сцене будут выступать самые одарённые юные музыканты со всей страны.
- Сегодняшний вечер посвящён бессмертной классике, а завтра вас ждёт музыка современников.
- Так насладимся же выступлением первого участника!
Дальше объявляли выступающего. Рассказывали о городе, школе, учителе. Пару фактов "о себе". Да уж... Если сейчас это кажется скучным, то под конец эту информацию вообще никто не будет воспринимать. Хотя, может, это только я так думаю.
На сцену вышла девочка лет двенадцати. Розовое платье, накрученные волосы, всё, как полагается. В руках у неё была скрипка. Смычок плавно коснулся струн, и...
И обязательно нужно было начинать с такого? Открытие должно быть грандиозным, завлекающим, а тут... Неумелый, неуверенный Паганини. На месте преподавателя этой девочки, я сгорел бы со стыда. Хотя, в целом, все мы были застигнуты врасплох перенесением сроков. Наверное, мне не стоит быть таким строгим.
От такого зрелища захотелось курить. Это желание одолевало меня, но я твёрдо решил, что не встану с этого места, пока не увижу выступления Элизабет. Слишком много раз она ускользала от меня, и в этот раз я этого не допущу.
Выступающие постепенно сменяли друг друга, каждый раз даря зрителям своё представление о музыке. Конечно, эти дети слишком юны, чтоб понимать, и уж тем более по-своему интерпретировать творения классиков. Но всё же, каждый из них привносит частичку себя в своё исполнение, и это действительно прекрасно.
Наверное лишь поэтому музыканты в современном мире остаются востребованными - мы не звучим одинаково. И вряд-ли является возможным, чтоб игра каждого исполнителя была вылизана до идеала. Но даже если и так, то у двух гениев одно и то же произведение будет звучать по-разному.
Оглянувшись по сторонам, я понял, что многие зрители действительно заинтересованы происходящим на сцене. Было интересно размышлять над тем, кем являются все эти люди. Родители? Преподаватели? Продюсеры? Много ли в этом зале случайных гостей?
Я равнодушно просматривал одно за другим выступления, не замечая в этих мелькающих лицах ничего особенного. Каждый старался, каждому было чему подучиться. Лишь в паре молодых людей я заметил искру настоящего таланта, но они не сумели сделать моё пребывание здесь менее утомляющим. Единственный человек, в котором я не сомневался, и чьего выступления действительно ждал - это Элизабет. И с каждым новым выступлением её выход на сцену становился всё ближе.
После того, как на сцене выступило ещё пару человек, наконец, объявили нашу школу. Первой выступала Мэри. Краем глаза я заметил, как мисс Оливер заёрзала на кресле. Её ученица вышла на сцену с гордо поднятой головой, без запинки ответила на все вопросы ведущих, и, манерно сев на стул, взяла свою виолончель. Мне стало даже любопытно. Может, она не до конца выложилась на репетиции?
Начало было смелое, да и вся остальная часть была сыграна очень уверенно. Струны под её маленькими пальцами были послушными и покорными. Казалось, будто весь инструмент целиком стоит у неё на службе. Бесспорно, самоуверенность этой девушки была оправданной. Она достойно окончила выступление, и, переполняемая гордостью, покинула сцену. Но, как бы там ни было, её игра всё ещё оставалась стерильной, что оставляло после себя пресное послевкусие. По победоносной улыбке мисс Оливер стало ясно, что она довольна своей ученицей, а это было самое главное.
В следующую секунду моё сердце замерло. Ведущие объявили выход Бет. Волнение захлестнуло меня волной.
Элизабет плавно вышла на сцену, одарив зрителей обворожительной улыбкой. Её синее платье ослепляюще сверкало под светом софитов. На лице девушки, вопреки моим ожиданиям, не было видно ни капли страха, наоборот, она была спокойной и уверенной. Шум в ушах мешал толком разобрать, что она отвечала на вопросы ведущих. Я почувствовал пот на своих ладонях. Откуда это волнение? Мне безумно хотелось словить на себе взгляд Бет. Призрачная надежда, что среди всех зрителей, голубые глаза встретят мои. Но приветственная часть кончилась, и Элизабет подошла к роялю. Она сдержанно поклонилась, и села за инструмент.
Примечание автора: советую прямо сейчас включить трек Rachmaninoff - Prelude in G Minor Op. 23 No. 5, чтоб лучше прочувствовать атмосферу.
Я знал, что Элизабет задержала дыхание - она всегда так делает перед началом игры. Миг, и девушка бодро начала своё выступление. Аккорды проигрывались точно и чётко. Живая мелодия, так похожая на марш, своим звоном облетала весь зал. Даже со своего ряда я видел, как напряжены пальцы Бет, но в то же время её подвижные кисти делали игру лёгкой и непринуждённой. Крещендо. Громкость мелодии то нарастала, вызывая волнение, то затихала, заставляя слушателей притаиться. Не знаю, то ли дело в моих чувствах к Элизабет, то ли её игра действительно заставляла трепетать сердца. Я с восхищением наблюдал за её выступлением. Даже самые проблемные места были сыграны с идеальной точностью, что просто поражало, учитывая, что Бет всё это репетировала без меня. Её скорость была совершенной, все волнения мелодии были сыграны мягко и глубоко. Не верилось, что эта безумно талантливая и красивая девушка - моя ученица. И вот звучит пианиссимо. В зале царит тишина. Американские горки, что создаёт Элизабет, держат в напряжении всю публику. Мой жадный слух ловит каждую ноту, не замечая ни малейшей погрешности. И вот финальное фортиссимо окончательно раздувает пламя мелодии. Сердце громко стучит в такт, и мне кажется что наши с Элизабет сердца сейчас стучат в унисон. Аккорд, ещё один, и... Бет отрывает руки от фортепиано. Это и без того короткое выступление пролетело для меня за секунду.
Оглушающая тишина навалилась на всех звоном в ушах. Миг, и зал взрывается аплодисментами. Бет встаёт, и широко распахнутыми глазами глядит в толпу. Видно, как тяжело вздымается её грудь. Она с трудом натягивает улыбку на своё взволнованное лицо. Зрители встали со своих мест, начиная аплодировать стоя. Оглушающие овации не затихают ни на секунду. Ещё ничьё выступление за сегодня не было одарено таким одобрением. Вышедшие ведущие подбадривали гостей, пытаясь их перекричать. Элизабет стояла на сцене в растерянности, и с восхищением вглядывалась в зал. Она поклонилась, и под не утихающий звук аплодисментов покинула сцену. Где-то позади себя я услышал "На бис!". Да, это моя Элизабет. Я в тебе не сомневался ни на секунду.
В следующий момент я подорвался со своего кресла, и ноги понесли меня прочь из зала. Минуя пустые холлы и коридоры, я направился туда, где должен быть выход со сцены. Чем больше я углублялся к центру здания, тем менее освещённым было пространство, окружающее меня. Я шёл быстро, не замечая ничего вокруг, интуитивно прокладывая свой путь. В какой-то момент в кромешной темноте я столкнулся с человеком. Мне не нужен был свет, чтоб понять, кто был передо мной. Лёгкий цветочный аромат привычно вскружил мне голову.
Я в тот же миг сгрёб девушку в охапку. Она лишь успела громко вдохнуть. Её руки почти инстинктивно обняли меня в ответ, заставляя моё сердце стучать ещё громче. Сейчас это именно то, что так нужно было нам обоим. Глаза постепенно привыкли к темноте, и теперь я мог разглядеть лицо девушки передо мной.
- Бет, - отодвинул я её от себя, - ты была просто невероятна.
Девушка обратно прильнула ко мне.
- У меня до сих пор всё дрожит, - прошептала она.
Я сжал её крепче.
- Знаю.
Мы неизвестно сколько простояли так в коридоре, пока я не взял её за руку.
- Пойдём.
- Куда?
- Куда-нибудь.
Я повёл Бет за собой. Увидев первую попавшуюся дверь, я толкнул её, и она оказалась незапертой.
Здесь абсолютно ничего не было, кроме деревянного стола. Луна освещала комнату сквозь большое окно.
- Проходи.
Я запер за нами дверь.
Элизабет подошла к столу, и облокотилась. Я же подпёр собою стену.
- Ты превзошла все мои ожидания.
Девушка улыбнулась в ответ.
- Волновалась?
- Ещё как, - ответила Бет, упёрши взгляд в свои руки.
- Это стоило того, да? Слышала, как тебе все аплодировали?
Её глаза заблестели во тьме.
- Ты об этом хотел поговорить?
Я заколебался.
- Нет, - отвечаю и подхожу к столу.
Примечание автора: советую прямо сейчас включить трек "Promise" - Ben Howard, чтоб лучше прочувствовать атмосферу. (вот этот прям обязательно!)
Девушка робко смотрит на меня снизу вверх. Я не знаю куда деться под её взглядом. Все мысли путаются, и каждое моё последующее действие кажется неверным. С чего бы начать?
- Я бы хотел извиниться, Бет.
Она поджимает губы.
- Я знаю, что сделал тебе больно, и если ты мне скажешь, как искупить мою вину, я сделаю что угодно.
Элизабет отворачивается к окну. Луна отражается в её голубых глазах, делая их стеклянными. Наконец, она заговаривает:
- Где-то в глубине души я понимаю, что ты не виновен. И за тот поступок я, наверное, тебя простила...
- Бет...
- Это просто было последней каплей. - Она смотрит мне в глаза. - У меня сложилось впечатление, что тебе нравится издеваться надо мной.
От этих слов что-то внутри меня опять ноюще заболело.
- Столько безразличия... - голос Бет задрожал. Она вновь отвернулась к окну.
Я не знал, что ответить, и беспомощно стоял рядом, не имея права прикоснуться к ней.
- То ты даёшь мне надежду, то отбираешь её. Ты однажды поцеловал меня, заставляя поверить в то, что я тебе не безразлична, а потом отстранился. Закрылся, не подпуская к себе. Всё это время ты будто играл со мной, то заставляя думать, что я для тебя важна, то осознавать, что я тебе совсем неинтересна. Я так от этого устала.
- Понимаешь, я не мог иначе. Ты важна для меня, Бет...
- И все те женщины тоже?
Я опешил.
- Что у тебя было с виолончелисткой? А с той блондинкой? Сколько у тебя вообще было женщин?
Впервые я почувствовал к себе омерзение за то, со сколькими я заводил интрижки.
- Раз ты проводишь время с тем своим смазливым одноклассником, то должна понять, что таким образом люди заполняют душевную пустоту.
Элизабет смущённо опустила глаза. Она задумалась.
- Пойми, Бет, - я взял её за руку, - я должен был быть очень осторожен. Единственная достойная вещь, что есть у меня в жизни - это моя работа. Это мой воздух, мой смысл существования, и я бы не хотел это потерять. Ты хоть представляешь, какой будет скандал, если я заведу отношения с ученицей?
- Я...
- Дело не в том, что ты младше меня. Мы оба прекрасно знаем, что это сущий пустяк. Суть в наших ролях - я учитель, а ты ученица. Точка.
- Да мне плевать! Не понимаешь? Мне всё равно, что будут говорить другие!
- А мне - нет.
Я пытаюсь сохранять спокойствие.
- Во-первых, молва пойдёт в школе. И в твоей, и в моей. Если тебе и будет пофиг, что шепчут за твоей спиной учителя и одноклассники, то я так легко не отделаюсь. Меня в лучшем случае уволят, а в худшем - не допустят больше к преподаванию. Второй вариант более вероятный.
Бет глядела на меня взглядом обиженного ребёнка.
- Какой родитель отдаст своего ребёнка тому, кто заводит романы с учениками? А если я захочу совратить и их несовершеннолетнюю дочь?
- Но это же бред!
- Это мы с тобой понимаем. А они не поймут.
Было видно, что у Бет заканчиваются аргументы, но её возмущению не было предела.
- Ты ведь такой талантливый! Ты всегда найдёшь себе работу, если захочешь.
Что за упрямство...
- Допустим, Бет, я брошу любимую работу. Я готов на это ради тебя.
На её глаза навернулись слёзы. Она смотрела на меня с благодарностью и восхищением. Я вытер пальцем сбежавшую по щеке каплю.
- Но что скажут твои родители?
Мой козырь застал девушку врасплох.
- Они же уничтожат меня. Захотят, и в суд подадут. А тебе навсегда запретят заниматься музыкой.
Бет долго думала, прежде чем ответить.
- Мне всё равно. Я давно хочу съехать от них, а сейчас предоставляется отличная возможность.
Она улыбнулась.
- Моя глупышка.
Я сделал шаг, и крепко обнял девушку. Её сердечко бешено колотилось. Она шмыгнула носом и подняла на меня взгляд. Было видно, что она собирается с мыслями, чтоб сказать следующее.
- Если отбросить всё, что ты сказал... Забыть, не принимать во внимание. Что ты чувствуешь ко мне?
От этого вопроса уши заложило, а в горле встал ком. Я тонул в её глазах, и не хотел этому сопротивляться. Я сомневался в своих действиях, но уже порядком устал бороться с самим собой.
- Ты так и не поняла?
Я подхватил её на руки, и усадил на стол. Взяв в руки лицо Элизабет, я самозабвенно её поцеловал. Её дрожащие губы мягко, но уверенно ответили на поцелуй. Мне не хватало воздуха, но я не хотел останавливаться. Чувства затягивали меня в водоворот, и с каждой секундой я хотел большего.
- Я люблю тебя, - прошептал я, оторвавшись. Мои губы целовали лицо девушки. Лоб, маленький носик, щёки - ничто не оставалось незамеченным.
- А я люблю тебя, - прошептала Элизабет мне в губы, и вновь прильнула к ним. Касания её холодных пальцев обжигали. Нечто заполняло собой грудную клетку, готовое её разорвать.
Все наши былые горести и обиды испарились. Нас тянуло к друг другу, как никогда раньше, и мы покорно отдавались чувствам, завладевшими нами. Наконец оковы были разрушены, и мы были свободны и искренни друг перед другом.
Бет гладила мои волосы, спину, шею. По всему телу бегали мурашки.
Наши горячие языки коснулись друг друга, отчего Элизабет издала короткий стон. Она обвила ногами мой торс, что окончательно сорвало мне крышу.
- Тише, прошептал я ей на ухо, а затем легонько укусил его.
Она в ответ сильнее сжала бёдра. Горячая волна накрыла меня с головой.
- Ты сведёшь меня с ума.
Бет смотрела на меня затуманенным взглядом. Она смущённо начала:
- Джеймс, я...
Я выдохнул, стиснув зубы.
- Сейчас не совсем подходящая обстановка.
Конечно, я сам жалел о своих словах, но мне не хотелось заниматься любовью с Элизабет в подобном месте. Она достойна лучшего.
Девушка обиженно поджала губы.
- Иди сюда, моя маленькая - я притянул её за руку. Мы вновь обняли друг друга. Её голова лежала у меня на груди, а я гладил её волосы. Казалось, ещё чуть-чуть, и она замурлычет.
Закипевшая кровь понемногу начинала остывать, как вдруг я почувствовал, что женская рука скользнула мне между ног. Я был ошарашен, не думая, что Бет такая смелая. От этого действия у меня всё отвердело там ещё сильнее.
- Не дразни, - я взял её за руку, сплетя наши пальцы. - У меня уже всё болит.
- Всмысле?
Я улыбнулся её наивности.
- Так бывает, когда мужчина перевозбуждается.
- Тогда может...
Я улыбнулся ещё сильнее.
- Не думал, что в нашей паре ты будешь брать инициативу.
Щёки Элизабет горели румянцем. В её глазах читался немой вопрос.
- Да, ты правильно поняла. - Я опустился на одно колено. Тело дрожало от страха. - Элизабет, я хочу быть с тобой вместе. Ты будешь моей?
В её глазах засверкали слёзы.
- Но ты же сам говорил...
- Знаю. Я так устал носить маску безразличия, устал притворяться кем-то, кем не являюсь. Я хочу быть самим собой, но без тебя у меня этого не выйдет.
Она закивала головой.
- Да, я буду... Только твоей.
Сердце затрепетало, услышав положительный ответ. Я так долго мучил и себя, и Элизабет, а на самом деле всё оказалось так просто. Впервые в жизни я почувствовал внутри себя нечто тёплое и согревающее. Казалось, что так и должно было быть всегда. Та пустота, что раньше была во мне, вмиг заполнилась любовью и... благодарностью. Вдруг всё встало на свои места. Теперь, когда я стал честен с собой и с Бет, мне стало так непередаваемо легко.
Я поднялся, и нежно поцеловал Элизабет, не позволяя себе лишнего, хотя так хотелось. Её мягкие губы чувственно целовали меня в ответ. Я ощущал, что жизнь моя, будто пазл, наконец собралась воедино. Я чувствовал себя счастливым. Да, именно так. Впервые за долгие годы я чувствовал себя счастливым.
Элизабет рассмеялась.
- Что? - улыбнулся я.
- Если честно, я совсем не ожидала, что этот решающий момент окажется таким.
- Каким?
- Не знаю, чувственным. И достаточно... горячим.
- Ох, Бет, что же ты делаешь со мной.
- Ничего, просто люблю. Как и всегда.
Мне так непривычно было слышать и произносить подобные слова. Но они вызывали во мне лишь бурю позитивных эмоций.
- И я тоже...
Сомнения и страх улетучились прочь.
- Я тоже тебя люблю.
Саундтрек к главе: "Promise" - Ben Howard. Я с большим трепетом подбираю треки для книги, поэтому советую так же читать их перевод.
***
Привет, мой читатель. Я бы хотела извиниться перед тобой за то, что главы выходят так долго. Но увы, муза очень прихотливая дама, и приходит, когда ей захочется. Так же у меня своя личная жизнь, дела и так далее, думаю, ты понимаешь.(А ещё у меня в стране война :') )
В частности эту главу я не могла дописать так долго, потому что она является переломной в моей книге, и я хотела написать её как можно лучше. Не хотелось делить её на две, лишь бы поскорее выложить проду. Эта часть получилась именно такой, как я хотела, и я очень надеюсь, что тебе она тоже понравилась. Наконец свершилось! Фестиваль, концерт, признание! Я бы очень хотела получать от вас больше оценок и комментариев, ведь это - единственная плата, которую я взымаю, и единственный стимул для меня писать дальше. Поэтому, надеюсь на вашу активность, и всех обнимаю. До следующей главы!